Комментарии
§ 16
Подобные встречи Александром чудовищных зверей и людей описываются во всех редакциях сказания, преимущественно же в посланиях к Аристотелю и Олимпиаде; см. напр. Псевдо-Каллисфен 3.34 С [101] о шестируких и шестиногих людях, также прогнанных посредством огня; там же 3.37 [102] о шестиногих трех- и пятиглазых зверях и т. д.
Трудно решить вопрос, следует ли под землей Еуфрт разуметь землю при реке Евфрат, или же в нарицательном значении — Свинцовую землю. Если против первого предположения говорит, по-видимому, то обстоятельство, что Евфрат называется по-еврейски Перат [103], то против второй альтернативы можно основательно возразить, что ни о каком свинце в дальнейшем рассказе речи нет. Посему придется допустить, что рассказчик, заимствовав это название из других источников, сам не знал, что оно означает. На скудость его познаний, даже чисто еврейских, мы имели уже случай указать. Река Евфрат часто упоминается в Александриях; см. Псевдо-Каллисфен 2.9, 23 С [104]. Повод к упоминанию Евфрата рядом с рассказом о рае можно искать в Книге Бытие, гл. 2, где ст. 14 оканчивается словами: «И четвертая река есть Евфрат», а ст. 15 начинается: «И взял Господь Бог человека и поселил его в саду Эдемском (в раю)» (ср. сказанное там выше, ст. 10, что исчисленные четыре реки берут начало в Эдемской реке) [105]. Рассказ об источнике жизни и птицелове находится у Псевдо-Каллисфена В, С [106], с той разницей, что там он передает о поваре с соленой рыбой, который дает еще напиться живительной воды побочной дочери Александра Кале; впоследствии он становится демоном, она — нереидой (Медузой Горгоной). В арабско-персидской легенде место повара занимает пророк ал-Хизр (Илья), а во французском романе (ed. Michelant) — Enoc (Енох) [107]. В древнераввинских сказаниях об источнике жизни ничего не говорится. Талмуд [108] говорит только, что соленая рыба, вымытая в райском источнике, получила благовонный запах, из чего Александр заключил, что этот источник райский, и омыл себе лицо [109]. Эта легенда не приводится Горионидом, потому что и у Льва ее нет. Вот почему мы считаем неосновательным утверждение Вейля [110] и Доната [111], что и эта черта сказания еврейского происхождения. Если бы евреи создали ее, то они, несомненно, приурочили бы ее не к источнику жизни, о котором во всей их древней письменности нет и помину, а к древу жизни, которое фигурирует уже в начале их св. Писания. Действительно, в тех сказаниях, на которые влияли преимущественно еврейско-библейские предания, как, например, в романе Blancandin’а [112], в самом деле фигурирует дерево, возвращающее молодость [113].
К рассказу о безголовом птицелове, останавливающем корабли и убегающем при названии имени Александра, находятся интересные параллели в новогреческих сказаниях, собранных А.Н. Веселовским (с. 377-378). О безголовых людях говорит Псевдо-Каллисфен [114]. Во французском романе Энок, в наказание за то, что он, вопреки царскому приказанию, выкупался в источнике жизни, замуровывается Александром в стене живым, так как умереть он уже не может. [115]
В эпизоде о нахождении рая рассказчик следует вообще раввинскому сказанию, прибавляя, однако, разные подробности собственного изобретения или же найденные в других источниках. Так, вместо одной надписи на вратах рая, о которой говорится в Талмуде (из 118 псалма), у него являются две, которые читает и объясняет писец Менахем. Последняя черта прибавлена автором для объяснения, каким образом Александр мог узнать содержание означенных надписей. Оригинальна также вставка эпизода о совершении Александром обряда обрезания, причем приказание царя держать это в тайне как бы указывает на знакомство автора с эпохой марранов (тайных евреев) в Испании и Португалии, когда было в ходу тайное совершение еврейских обрядов. Здесь автор наложил на свой рассказ самую яркую печать еврейства, и притом еврейства ему современного. Не забыто также излюбленное нашим автором лечение превосходными травами. Рассказ о человеческом глазе, который находится уже в Талмуде, получил здесь равным образом некоторые амплификации и изменения. Если в Талмуде ученые евреи (раввины) объясняют Александру свойство глаза и символическое значение его, в «Iter ad Paradisum» [116] и у Лампрехта это делает еврейский старец, а во французском романе объяснение приписывается Аристотелю [117], то в нашей версии сами стражи рая, давшие Александру эту райскую дань, толкуют ее свойство и значение, причем прилагают вытекающую из нее мораль к ненасытному победителю, алчному вдвойне: к золоту и к странствованиям по неведомым странам. Прибавлено также рассказчиком, что это изображение глаза положено Александром на хранение в царскую сокровищницу.
Двойственность религиозная, о которой мы говорили выше, выступает и
здесь ярко. Так, в начале рассказчик без всякой нужды прибавляет, что Александр
поклялся своим идолом, значит, он был тверд в язычестве, а затем он без
всяких затруднений совершает такой важный для иудаизма и тяжелый акт, как
обряд обрезания.
103. Быт. 2.14; Септуагинта везде передает его EujrathV.
104. Zacher, р. 128, 134; Hist. de prel. § 48, 55 Zing, р. 79, 84 Landgr.; р. 19, 24.
105. См. Frankel, Monatsschrift 1866, р. 128; Р. Meyer 2.183.
106. 2.39-41: в письме к Олимпиаде и к Аристотелю. Zacher, р. 140-141.
109. Оршанский (с. 11) преспокойно вставляет в талмудический текст, что «они (соленые рыбы) ожили и уплыли с течением», и в примечании оправдывает это тем, что в Талмуде находятся два различных предания (но в обоих нет и помину об оживлении рыб!), почему, основываясь на одной арабской легенде о жизни Моисея, приводимой в сочинении новейшего путешественника д-ра Франкля (Aus Egypten, Leipzig 1859), он и читает это место в Талмуде так своеобразно. Между тем оба предания, на которые ссылается Оршанский, не имеют вовсе отношения к оживлению рыб, а сказано там так: «Когда омывали их (рыб в источнике), они получили [хороший] запах, почему он (Александр) сказал: „Видно, что этот источник идет из рая". Одни говорят, что он взял от этой воды и плеснул себе в лицо; другие же говорят, что он (источник) весь поднялся, пока не достиг ворот рая (или, как толкуют старинные комментаторы: Александр поднялся и достиг врат рая)». Во всяком случае, делать вставки в Талмуд из немецкой книги 1859 года рискованно.
110. Heidelberger Jahrbuecher 1852, р. 214.
113. Фогельштейн в указанной диссертации (и в Monatsschrift 1866, р. 161 seq.) старается доказать, что это сказание возникло у персов; но его доказательства не отличаются особенной убедительностью. С другой стороны, на связь древнераввинских сказаний с иранскими и на зависимость их от последних стали в последнее время настойчиво указывать Шорр, Когут и Дармстетер; см. напр, статьи последнего: La fleche de Nemrod (Journal Asiatique 1885, 1.220 seq.; ср. однако ст. Леви: La mort de Totus в Revue des etudes juives, t. 15 р. 62 seq.); Points de contact le Mahabharata et le Schah-namah (Journ. Asiat. 1887, 2.73 seq.); ср. также А.И. Кирпичников, Св. Георгий и Егорий Храбрый, СПб. 1879, с. 49 след.
114. 3.28, Zacher, р. 168, по рецензии С. akejalouV, с чем согласен Юлий Валерий: homines absque capitibus; в рец. А., В kunokejalouV.