Разыскания в области болгарской исторической диалектологии.
Т I. Язык валашских грамот XIV—XV веков

С. Бернштейн

 

 

VI. Местоименное склонение в славянских грамотах Валахии XIV—XV веков

 

 

3. Двойное приглагольное дополнение

 

Двойное приглагольное дополнение

Личные местоимения в функции притяжательных

 

Двойное приглагольное дополнение

 

В болгарском языке, как и в других языках „балканского союза”, представлено особое употребление приглагольного дополнения, которое выражается двойными формами местоимений (мене ме, него го, тям им) или именем существительным и краткой формой местоимения. Это одна из важнейших синтаксических особенностей болгарского языка. [1] Представлена эта синтаксическая особенность в новогреческом языке, албанском и румынском. [2] Проф. Младенов справедливо усматривает в этой особенности болгарского языка отражение его аналитического строя (ср. котката ухапи кучето, но котката я ухапи кучето; в первом случае котката — подлежащее, во втором — прямое дополнение). [3] Явление это книжному болгарскому языку не было известно до конца XVI—начала XVII в. Лишь памятники новоболгарского языка отражают эту его синтаксическую черту.

 

В валашских грамотах эта черта выражается в двойном употреблении местоимений:

из грамоты Дана Претендента — та ме су молил (и) мене, да имь давамь науку (В, LXXIX, 101; şi m᾿au rugat pe mine să le dau povaţă);

из грамоты Басараба III — тебе ти ce случи та ходиш от руке до руке (В, СХХѴІІІ, 160).

Встречаем подобное употребление место-

 

 

1. М л а д е н о в  С.  и  В а с и л е в  С. Граматика на българския език, София, 1939, стр. 355.

 

2.  См. примеры в книге Селищева „Очерки по македонской диалектологии”, стр. 254—259.

 

3.  Младенов, цит. соч., стр. 356.

 

344

 

имений редко. Оно противоречило нормам книжного языка и писцы, очевидно, его избегали. Значительно чаще эта синтаксическая особенность проявляется в употреблении при существительных местоимений:

из грамоты Раду II — сираком господства ми криво да им не бъдет (В, VI, 13; săracilor domniei mele nedreptate să nu le se);

из грамоты Влада I тогози чловѣка да го не ищем (В, XLVIII, 71);

из грамоты Влада II — и книгу господства ми да ю дръжите у вас, та им посочите юнаком (В, LXXVII, 99; şi cartea domniei mele s᾿o ţineţi la voişi so azărtaţi voinicilor);

из грамот Раду IV — пишет господство ми вам блъгарем от Брашов (В, СХСIII, 231; scrie domnia mea vouă Bulgarilor din Braşov), а то таковому чловѣку да му съпостатник (М, IX, 26).

 

Встречаем подобное употребление местоимений в 3 л. и при подлежащем. Богдан при переводе этих мест местоимение опускает:

из грамоты Влада III — а болѣри они ми се поклонит и сва землѣ (В, CXL1X, 181; iar boerii şi toată ţara mi se închină);

из грамоты Стойко — а башаларіе они су отишли съ воисками напред (В, CCXLIV, 299; iar başalarii au plecat înainte cu oştile).

 

B молдавских грамотах рассмотренное нами синтаксическое явление не отражено. Можно с уверенностью утверждать, что оно отсутствовало в славянских говорах Молдавии.

 

Совсем иной характер представляет аналогичное явление в великорусских говорах. В. И. Чернышев в своих сведениях o мещовском говоре отметил, что „по отношению к подлежащему нельзя не обратить внимания на нередкие здесь простые предложения с повторенным подлежащим в виде местоимения”. [1] Примеры: вино, ина ить крепка; вино, ана ить шибаеть в голову; шолковое платье, рази он дешево стоить; а ить бабы, они нетерпимые. Здесь двойные формы связаны только с подлежащим и не имеют грамматического значения. После подлежащего наступает пауза, отмечаемая Чернышевым запятой, после которой подлежащее вновь повторяется в виде местоимения.

 

 

1. ИОРЯС, III, 2, стр. 101.

 

345

 

Личные местоимения в функции притяжательных

 

В целом ряде балканских языков наблюдается употребление личных местоимений дат. п. кратких форм (безударных) в функции притяжательных местоимений. В некоторых из них это проведено чрезвычайно последовательно (например, в современном болгарском языке). Знает эту особенность и румынский язык, в котором, по авторитетному утверждению крупнейших его знатоков, эта черта „a pris une très grande extension”. [1] B других балканских языках это явление выражено не так последовательно. Тем не менее эту черту можно рассматривать как „балканизм”, как одну из характерных черт „балканского языкового союза”, так как ее знают также греческий и албанский языки.

 

Уже в старославянских памятниках изредка находим на месте притяжательных местоимений краткие энклитические формы дат. п.: дроугъ ми (Зогр. и Map.), искрьнии ми (в Зогр.; в других текстах — мои). [2] Встречаются эти новообразования в Супрасльской рукописи: не бы оумрѣлъ ми братъ; кѫде Авель, брать ти; почти си старость и нек. др. [3] Еще чаще встречаем их в среднеболгарских памятниках (ср. в Троянской притче — отьцъ ти есть Прѣамоушь краль (50) и другие аналогичные примеры). Однако не только в старославянских памятниках, но и в среднеболгарских подобные примеры встречаются случайно. Очевидно, что эта черта живого языка в письменный литературный язык не допускалась. Проникала она случайно, по недосмотру, вопреки нормам книжного языка. Наличие же этой черты в живом языке подтверждается тем, что она отражена, во-первых, памятниками старой письменности, а во-вторых, данными языка семиградских болгар. В живом языке северо-восточной Болгарии XIII в. эта особенность представлена была в полной мере: бънде роден из ма-

 

 

1.  Kr.  S a n d f e l d  et  H.  O l s e n, Syntaxe roumaine, I, Emploi des mots à flexion, Paris, 1936, p. 115.

 

2. Vondrâk, Altkirchenslavische Grammatik, s. 602.

 

3. А т а н а с о в а, Изрази за притежание в бьлгарския език, стр. 343.

 

346

 

терни ми труп (8) божа бесяда му са хирдетува (11) трупа храна му (11) и душа ми сбира (15) фъф смърт си са растегнал (15), смъртта ти си бирувал (18), и многа кривина си патил (20), бог ни е пустил іеден остър прънт (33) и мн. др. Эта черта живого болгарского языка находит последовательное отражение в Болгарии лишь в дамаскинах.

 

И в этом пункте валашские грамоты XIV—XV вв. дают более ценный материал для истории живого языка, нежели современные им памятники Болгарии. Они впервые в истории славянской письменности  п о с л е д о в а т е л ь н о  отражают эту черту живого языка.

 

Примеры:

из грамоты Александра сѫ молитвѫ господина ми кралѣ (В, XXII, 42);

из грамоты Басараба II — и съ родітел ми (В, СІ, 126);

из грамоты Басараба III — и по том си послал вернога слуга господства ми Опрѣ (В, СХХХѴ, 167), понеже их даде шура ми жупан Станчул и сестра ми Анка (М, IX, 12);

из грамоты Крстияна — тако сѫм и аз посилал една слуга ми до нега (В, CCXLVII, 303).

 

Из грамоты Влада I — въселюбезни брат господства ти (В, LIII, 77), господству ти (там же);

из грамоты Дана Претендента — да узимать ти добитокъ (В, LXXIX, 101);

из грамоты Басараба III — и ниское поклоненіе пріносим господству ти... синь господства ти (В, СХѴIII, 145).

 

Из грамоты Александра — да му.. пьс женѫ и матере му (В, XXIII, 43);

из грамот Влада I — и главу му хтетъ възетъ (В, LII, 76), да го сѫт убиле и взеле и добиток му (В, LVI, 81);

из грамоты Басараба III и със господина му Лаиота (В, СХХIII, 152);

из грамот Влада III — и жительнице му Маріа (М, IX, 18), и от сина му (М, IX, 19), жупану Станко логофету съ деца му (М, IX, 19);

из грамоты Раду IV — редом със сину му (М, IX, 23), а жена и деца му су остали живи (В, СХСѴ, 234), сь брат му (М, IX, 24), Иван и дъщере му Стана (М, IX, 28), и внучета му и превнучета му и варе кому си от них случит прежде съмрътъ (М, IX, 24).

 

347

 

Из грамоты Влада I — рѣч господина ни (В, XLVII, 69);

из грамоты Басараба III — до приятелства ви (В, СХѴ, 143), съ честию до господство ви (В, СХІ, 138).

 

Из грамоты Влада II — илі им даите дукати им (В, LXXII, 94);

из грамоты Раду III и узел(и) им сте кони (В, LXXXV, 110);

из грамоты Басараба III — и съ синове им (М, IX, 14), понеже покупише отъ баща имъ (Вен., 111);

из грамоты Раду IV и съ децам им (М, IX, 23), учините над главе им (В, CLXXIX, 228).

 

В о з в р а т н о е  м е с т о и м е н и е.

Из грамоты Дана II — граждѣны си от главы си (В, XV, 30);

из грамот Влада I — и даде си главу (В, LI, 75), и главѫ си полагам (В, LVI, 81), да си душѫ не загубите (В, LVII, 82);

из грамоты Владислава Дана — съ синови си (М, IX, 7);

из грамоты Влада II — а вие да га оставете да отиде дома си, LXXIII, 95);

из грамоты Басараба II — да доидут на комати си (В, ХСIII, 120);

из грамот Басараба II — Мирчѣ съ децами си (М, IX, 12); и пак сте ухватили поп със синове си от Зьрнещ (В, СХХІІ, 151), от закон си (В, СХХIII, 152);

из грамоты Раду IV — та си уложи дъщере си Стана (М, IX, 28).

Притяжательное местонмение свои встречается в грамотах очень редко (из грамоты Александра — съ своеми главами — В, XXIII, 43).

 

Следует непременно отметить, что в валашских грамотах употребление „кратных” форм местоимений в функции притяжательных местоимений вполне соответствует употреблению их в новоболгарском языке. Так, обычно энклитическая форма непосредственно следует за определяемым словом: сестра ми Анка, слуга ми, господства ти, добиток му, съ брат му, баща им, съ децам им, от главы си и т. д. (примеры см. выше). Болгарские книжники конца ХѴIII — начала XIX в. (например, Кирилл Пейчинович) часто писали эти краткие местоимения  в м е с т е  с определяемым словом: майкаму (см. Селищев, „Очерки по македонской диалектологии”, I, стр. 202). Энклитическая форма находится  п е р е д

 

348

 

определяемым словом в том случае, если будет употреблено прилагательное (майка му, но хубавата му майка). Эта черта новоболгарского языка в грамотах не отражена. Находим, однако, энклитическую форму перед определяемым, если она следует непосредственно за глаголом, что, несомненно, отражает живые славянские говоры (ср. — и даде си главу, но и главу си полагам; да узимать ти добиток, но синь господства ти).

 

В полном согласии с современным болгарским синтаксисом принадлежность выражается притяжательными местоимениями, если на форму принадлежности падает логическое ударение. Поэтому особенно часто притяжательные местоимения находим в начальной части грамот, которая представляет собой обращение (мои добре приятеле), в тех случаях, когда особенно подчеркивается принадлежность (ср. донеже мои сиромаси не могѫт хранити с слободно).

 

Примеры на употребление притяжательных прилагательных:

из грамоты Александра — моим пріателѣм и братіам (В, XIX, 40);

из грамоты Влада I — я без оставил мое слуге (В, XL, 63), кажѣте ми, коеа ради вины мои сиромаси гинѫт (В, LIV, 78), понеже мои сиромаси не могѫт хранити с слободно от тіези пръкалаби от тогози града (там же), моему добру чловѣку (В, LVI, 81);

из грамоты Владислава Дана азь мое не щѫ оставит с моом главом (В, LXIII, 86), нѫ пущат да ми възмет моа права очина и моа землица (там же);

из грамоты Влада II — и въсем моим пріятелем от Брашов и от Бръса (В, LXXVI, 98);

из грамот Раду III — понеже ви просим како мои пріатели (В, LXXXJ, 105), и ваше оу мое земле слободно, где любе (В, LXXXIII, 108);

из грамот Басараба II — да доидет съ моем чловѣком (В, ХС, 116), и съ моем чловѣком послах и вашега чловѣка (там же), мои добри приятеле (В, ХСѴІІ, 123);

из грамот Басараба III — далеко да ест от мою душу (В, СХХІ, 150), със мои съвѣт и със мое знаніе (В, СХХIII, 152);

из грамоты Влада III —

 

349

 

како моим (sic!) добри приятели (В, CLXV, 200);

из грамоты Раду IV — със мою главу (С, VII, 8).

 

Из грамоты Г. Ласкара — давам на твоа ръкѫ (В, ССХIII, 255).

 

Из грамоты Басараба II — а Стефан воивода идет съ въсѣми неговѣми воиске у нашега помоща (В, LXXXVII, 113);

из грамоты Басараба III — негово господство их изваді от смръти (В, СХХѴІІ, 158);

из грамот Раду IV — негове куке (С, VII, 8), без негову волю и без негово знаніе (В, СХС, 229).

 

В отличие от „валашской” формы негов, характеризующей живые болгарские говоры, в молдавских грамотах найдем в этом значении его. Представлена в валашских грамотах XV в. так называемая новоболгарская форма жен. р. — нейн, найна: из грамоты Раду IV — и съ неини синови (М, IX, 29).

 

Из грамоты Александра — съ своеми главами (В, XXIII, 43);

из грамоты Басараба III — от свою волю (В, СХХХѴ, 167).

 

Из грамоты Влада I — и да се хрант слободно и ваши и наши, и само и тамо (В, LIV, 78);

из грамоты Владислава — по грѣсѣх наших (М, IX, 7);

из грамоты Влада II — овизи наши людіе (В, LXXII, 94);

из грамот Басараба III — съ великом куплу у нашу землу (В, CIX, 136), по нашех людіе (В, СХІІ, 139), от руку нашему вражмашу (В, СХХѴШ, 160);

из грамот Влада III — из даді наше волю (В, CLXII, 197), ере послахмо верна слуга наша Шимон (В, CLXIII, 198);

из грамот Раду IV послахмо нашега слуга Албу (В, ССІѴ, 243), смо послали наша слуга Онча (В, ССѴ, 244), от наше сьвѣт (С, XII, 12), великаго предеда нашега іо Мирча воивода (М, IX, 30).

 

Из грамоты Раду II — въ земи вашеи (В, IV, 9);

из грамоты Дана II — и със вашѫ вол (В, XV, 30);

из грамот Александра — на ваших главах (В, XXIV, 44), нека да доходт и ваши люде зде (В, XXV, 46) от ваших рѫках (В, XXVI, 47);

из грамоты Влада II — да ходет и ваше люде въ нам куповати (В, LXXI, 93);

из грамот Басараба III — да идет със вашега чловѣка (В, СХѴІІ, 144), що ест у куке ваше (В, СХХХIII, 164),

 

350

 

от ваше главу (В, СХХХѴ 167);

из грамот Влада III — от ваших людіе (В, CLVII, 190), и по вашему волю (В, CLIX, 193);

из грамот Раду IV — ну чему узете от вашега чловѣка (В, CLXXXI, 217);

из грамоты жупана Нега — у вашах руках и у вашех къщи (В, ССХХIII, 270), да вашему месту и граду зло да не будет (В, ССХХІѴ, 273).

 

В 3 л. мн. ч. в функции притяжательных местоимений выступает местоимение них, нихни, нихна, нашедшее отражение в грамотах с конца XV в.: из грамоты Раду IV — а они дадоше стому монастиру них делове (М, IX, 22). Чаще встречается эта форма в грамотах XVI столетия.

 

Итак, валашские грамоты XIV—XV вв. принадлежность выражают теми же средствами, что и современный болгарский язык. Валашский книжник различает сестра ми и моа землица, да узимат ти добитокъ и давам на твоа ръкѫ, дѣщере му и негово господство. [1] Различает он это тонко, для него это особенность живая, он ее чувствует так же хорошо, как и современный болгарин. Эта особенность могла быть лишь особенностью его  р о д н о г о  языка, так как из болгарской книжности он почерпнуть ее не мог: уже выше мы отметили, что в среднеболгарской письменности она отражена случайно. Этим объясняется, почему в валашских церковных и литературных памятниках принадлежность  в с е г д а  выражена притяжательными местоимениями (например, в наказательном слове Негоя). Несомненно, что употребление в грамотах кратких форм личных местоимений в значении притяжательных противоречило нормам книжного болгарского языка XIV—XV вв.: оно возникло под влиянием живых славянских говоров Валахии, которым это явление было хорошо известно.

 

 

1. В своих переводах валашских грамот на румынский язык проф. Богдан этой особенности их языка не передает. Ср. — и на душе ми — şi pe sufletul meu (CCXLVII, 303), господство ви — domnia voastră (там же), до приятельство ви — la prietenia voastră (CXV, 143). Существенные различия славянского текста в румынском пврвводе нивелированы (ср. в грамоте XXIII — за моѫ невол и господина ми кралѣ переведено одинаково: de nevoеа mea и domnului meu craiului).

 

351

 

Славянские говоры Молдавии его не знали. Встречается оно редко в грамотах Стефана Великого в штампе господсгво ми: и за здравие кнегины господства ми (9 июля 1466 г.), оже произволи господство ми (там же), и заплатих азь господство ми (17 августа 1488 г). Укажу еще пример из грамоты от 18 июля 1470 г. — прѣвъзлюбленаго ми сына Алеандра. Живые словосочетания этой особенности не знают. В одной из грамот Стефана Великого от 16 января 1491 г. находим — коли ему погорил дом. Этот очень редкий пример для молдавских грамот, может быть, отражает живые особенности каких-то славянских говоров Молдавии, тем более, что это явление известно восточнославянским языкам. Но он резко отличен от соответствующих форм валашских говоров, в которых будет представлена  к р а т к а я  форма местоимения (т. е. му, а не ему), которая в данном предложении обязательно будет следовать за подлежащим (т. е. за словом дом). Обычно же в молдавских грамотах найдем и сынъ его пан Мирза (18 июля 1470 г.), кръвъ его на них и на чдѣх их (10 апреля 1458 г.), его урдника (12 апреля 1458 г.), ему и женѣ его Чьрнѣ (8 августа 1461 г.), и сын его Петраш и жони их, дѣти их... и маті их (13 февраля 1458 г.), братимъ их и оунучатом их и праоунучатомъ их и въсему роду их (26 октября 1458 г.), и зт их Ивашко Витолтескоул (там же). Аналогичные примеры в валашских грамотах очень редки: кръв его на нас и на чедѣх их (формула клятвы В, ХСІ, 118), да дасте тѫзи добиток въ рѫцѣ его (B, L, 74).

 

 

[Previous] [Next]
[Back to Index]