Македонски Прегледъ
Година
VI, книга 3, София, 1931

 

2. И. С. Ястребов о Македонии

 

Сообщает A. М. Селищев.

 

 

В 1886 году вышел сборник И. С. Ястребова: „Обычаи и пѣсни турецкихъ сербовъ (въ Призренѣ, Ипекѣ, Моравѣ и Дибрѣ)". Материал этого сборника определен Ястребовым как материал сербский, принадлежащий „турецким сербам". Ta же мысли o сербизме, в частности o сербизме населения Македонии, была высказана и в реферате Д. Никольского, напечатанном в „Извѣстіяхъ Славян. Благотв. Общества", 1886 г., № 9 (стр. 443). Иначе отнесся к языковым показаниям сборника Ястребова П. Р[овинский], в 10-ой книге „Извѣстій" за тот же год. Вне всякого политического задора и тенденций, в спокойном тоне П. Р. отметил несколько черт, указывающих на ближайшее отношение языка дебрских песен к языку болгарской группы.

 

„Языкъ дибрскихъ пѣсенъ совсѣмъ не сербскій и при томъ не какой нибудь небывалый славяно-сербскій, a просто болгарскій, который сильно подмѣшанъ какъ и въ пѣсни Средской и Сириничской волостей и на Моравѣ, собственно называемой Бугар-Морава. Вліяніе это ощутительно даже на Косовомъ полѣ да и вообще разстройство въ языкѣ Старой Сербіи нужно приписать, по всѣмъ вѣроятіямъ, этому взаимодѣйствію языковъ сербскаго и болгарскаго, между которыми тутъ и проходитъ граница" (стр. 492).

 

Никакого значения не представлял ничтожный „ответ" Д. Никольского на указанную статью П. Р. (№ 11, стр. 549—550). Подробный анализ лингвистических и этнографических материалов сборника Ястребова представил M. С. Дринов: „Нѣсколько словъ объ языкѣ, народныхъ пѣсняхъ и обычаяхъ дебрскихъ славянъ" (Извѣстія Слав. Благотв. Общества, 1887, № № 1, 4, 7; перепечатано во II томе сочинений M. С. Дринова). С возражениями Дринова относительно сербизма дебрского населения согласился В. Ягич. Замечания и дополнительные материалы во 2-м издании сборника не могли изменить отношения Ягича к возражениям Дринова.

 

 

12

 

„Seine [Дринова] entgegengesetzte Ansicht bezieht sich nur aut die Dibraslaven, und darin muss ich ihm schon recht geben. Die einleitenden Worte Jastrebov's zur neuen Auflage vermochten nichts daran zu andern" [1].

 

Иной отклик на статью Дринова шел с сербской стороны. Резко-полемической статьей отвечал на замечания Дринова П. Сретькович (Извѣстія Слав. Благ. Общества, 1887, № 9, стр. 440—449). Ни в малейшей степени возражения Сретьковича не ослабляли замечаний Дринова. Что же касается тона этой статьи, то и редакция „Извѣстій" нашла нужным заметить,

 

„что совершенно не сочувствуетъ его [Сретьковича] рѣзкимъ и несправедливымъ отзывамъ o г. Дриновѣ, котораго редакторъ высокоуважаетъ и какъ человѣка и какъ ученаго. Такихъ страстныхъ статей, будь онѣ писаны Русскимъ o другихъ Славянахъ, редакція печатать не будетъ" (440).

 

В 1889 году вышло 2-е издание сборника Ястребова. Зто издание снабжено обширным предисловием составителя, a в конце сборника помещены письма из Старой Сербии и Македонии. Приложенные документы, архиерейские послания и купеческие письма, представляют скудный и неопределенныи диалектологический материал, как на это указано было еще В. Ягичем (Archiv f. sl. Phil., XIII, 135). Некоторые письма написаны на литературном сербском языке (напр. 4-е письмо из Тетова). Что касается предисловия, то оно никакого отношения к науке не имеет. Написанное в тоне цитированной выше статьи Сретьковича, предисловие Ястребова представляет собою фельетон политико-полимического и памфлетного содержания. Недовольство „нравственным направлением" политики Болгарии (после переворота 1886 г.), враждебное отношение к деятелям этой страны, дилетантство, соединенное с необычайной авторитетностью в вопросах языковедения и этнографии резко обнаруживает автор этого предисловия. Выпады Яσтребова против деятелей болгарской екзархии, стремящихся „обугарить турецких сербов" (— „обугарити" употреблено Ястребовым в значении „испортить", „изуродовать") очень далеки от спокойного тона деловых донесений русских консулов в Битоле — Хитрово, Якубовского, Максимова, Няги. По представлению Ястребова, нет никаких реальных оснований для

 

 

1. Archiv für sl. Phil. XIII, 138.

 

 

13

 

желания Болгарии объединиться с Македонией. Это желание основано на воспоминании o прошлом, o времени, когда Македония входила в состав Болгарского государства. И. С. Ястребов несомненно знал, что воспоминания o прошлом, как основание для претензий в настоящем, с бòльшей настойчивостью и с бòльшей романтичностыо выражались не в Болгарии, a в Сербии. Русский вице-консул в Скадре Крылов писал 19 ноября 1885 года за № 105 в посольство в Константинополе, между прочим, следующее по поводу поражения сербов в военном столкновении с болгарами в 1885 г.:

 

„Пораженіе Болгарами Сербовъ неожиданно, какъ для моихъ иностранныхъ коллеговъ, такъ и для мѣстнаго населенія, такъ какъ только я одинъ, еще до объявленія братоубійственной войны, утверѫдалъ, что, въ случаѣ ея, Сербы будутъ побигы, зная нѣсколько исторію, духъ и качества обоихъ народовъ. Здѣшніе мусульмане прямо недоумѣваютъ — какъ это ихъ вчерашніе наипокорнѣйшіе рабы могутъ побѣждать „одно королевство". Мѣстные Сербы, хотя и не сочувствовавшіе войнѣ, теперь страдаютъ, особенно тѣ изъ нихъ, которые нѣсколько образованы и потому самому не знаютъ ничего, кромѣ печатаемыхъ въ Сербіи исторій, гдѣ проводится ярое шовинистическое освѣщеніе по поводу Душана: тамъ, конечно, нѣтъ того, что Сербія тогда лишь усиливалась, когда Болгарія падала отъ внутреннихъ нестроеній или подъ ударами своей данницы — Византіи, a фигурируегь одна Сербіи, semper magna et victrix. Ho болѣе всѣхъ пораженъ мой греческій коллегъ, который нинакъ не можетъ простить Болгарамъ побѣдъ надъ союзниками Эллады, хотя въ сущности это едва ли помѣшаетъ классической сумѣ Эллады—„на бѣдность", уже и раньше предъявленной Европѣ къ наполненіо, раскрыться еще шире". [1]

 

O сборнике Ястребова, появившемся в период разрыва дипломатических русско-болгарских отношений, пришлось вспомнить в связи с другим документом того же лица, — с документом, который мне встретился среди консульских донесений. В этом документе (1879 г.) отношение Ястребова к македонскому вопросу иное. 5 июля 1979 г. он представил директору Азиатского Департамента Министерства Ин. Дел обширную секретную докладную записку. В ней говорится об албанском

 

 

1. Архив Мин. Ин. Дел, Скутари. 1885. XXI, № 5.

 

 

14

 

движении и o направлении русской политики по решению албанского вопроса. Часть этой записки напечатана в приложении ко 2-ой главе моей работы o славяно-албанских отношениях. В той же записке определяются задачи русского представителя в Македонии. Мысли Ястребова по отношению к Македонии и Болгарии, выраженные в этом секретном документе, совсем не те, какие несколько позднее заявит он в резко-полемической форме своего предисловия к сборнику. Вот извлечение из этой записки.

 

„Для агента нашего въ Янинѣ не слѣдуетъ противодѣйствовать тенденціямъ Грековъ на присоединеніе Тосканіи къ Греціи до рѣки Скумби. Я не понимаю, почему мы вздумали бы отказать Грекамъ даже въ моральной помощи ихъ стремленіямъ? Мнѣ кажется, что гораздо лучше для насъ, если именно Греки займутъ Эпиръ и Ѳессалію при нашей моральной помощи, чѣмъ Итальянцы, чуждые намъ совсѣмъ. Нельзя вѣдь отрицать, что призваніе Греціи состоитъ въ расширеніи границъ на сѣверъ, гдѣ живетъ единоплеменный народъ. Тоски в[ерхніе] многіе говорятъ по-гречески, какъ греки, и самый языкъ Тосковъ имѣетъ безчисленное количество словъ греческихъ. Зачѣмъ, спрашивается, мы должны препятствовать имъ въ достиженіи ихъ цѣлей!? На западѣ, конечно, нужно ограничить зти стремленія. Они не должны заявлятъ претензіи на мѣста, гдѣ уже начинается болгарское народонаселеніе [1].

 

Агентъ нашъ въ Македоніи долженъ заботиться объ умиреніи страстей народонаселенія, возбудившихся вслѣдствіе войны, несчастно кончившейся для мусульманъ; стараться объ увеличеніи количества и качества школъ въ Македоніи и Дибрѣ; внушать народу чрезъ имѣющихся подъ рукою приверженныхъ лицъ надежду на соединеніе съ Болгаріею, которая рано или поздно должна состоятъ изъ теперешняго княжества, Румеліи и Македоніии [1].

 

 

1. Курсив наш. А. С.

 

[Back to Index]