ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ СРЕДНЕВЕКОВОЙ БОЛГАРСКОЙ ДЕРЖАВЫ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ С 681 ПО 1018 Г.
Петр Коледаров
Резюме
Использованный разнообразный доказательственный материал (наряду с письменными источниками и археологическими, эпиграфическими, языковедческими, этнографическими и другими данными), а также примененный комплексный подход к исследованию позволили осветить и выяснить более целостно вопросы, связанные с характером, устройством и территориальным распределением болгарской державы, начиная с момента ее основания и кончая тем временем, когда она попала под византийское иго.
В 681 г. Византия признает de jure существование нового государственного образования, расположенного по нижнему течению Дуная и в Северо-западном Черноморье. Оно объединило уногундуров, во главе которых стоял хан Аспарух, со сродными им праболгарскими племенными группами, жившими в степях между устьем Дуная и низовьями Днепра, и с частью склавинских племен, живших на Балканах. Праболгары выступили в роли естественного союзника склавин и объединились с ними в единый фронт против Византийской империи и Аварского каганата. Предпосылками этого объединения, однако, были не только угроза со стороны общих врагов и связывавшее союзников в недалеком прошлом боевое сотрудничество.
Образовавшееся государство, во главе которого стоял хан Аспарух, сохраняло традиции и имело признаки предшествующих многоэтнических племенных союзов внутреннеазиатских (алтайских) народов: полная веротерпимость, уважение образа жизни и обычаев различных этнических групп с учетом их племенной структуры и самоуправления, отрицание института рабства и др. Новое государственное объединение приобрело еще более демократические черты, так как эти основные начала были развиты благодаря свободолюбивому духу и обычаям склавин. Таким образом последние внесли немалый вклад как в создание государства, так и в усовершенствование методов его управления. При таком положении государство могло быть создано лишь при достижении полного согласия на основе международного по своему характеру договора о распределении прав и обязанностей каждой входящей в его состав этнической группы и прежде всего на основе взаимовыгоды и общей необходимости.
Хан Аспарух, признанный верховным правителем, решал вопросы войны и мира как главнокомандующий и носитель внешнего суверенитета государства. Сначала он управлял полностью и непосредственно лишь той областью, которая находилась между устьем Дуная, Черным морем и западномизийскими и придунайскими окопами, с государственным центром Плиской. Эта область, населенная Аспаруховыми болгарами, была защищена со всех сторон тройной системой земляных сооружений и называлась „Внутренней”, так как была окружена обширными территориями, занятыми союзными племенами двух главных этнических составляющих будущей болгарской народности — склавин (т. е. юго-восточной группы славян) и праболгар различных племен, которые входили в уже несуществующую Кубратовскую „Великую и старую Болгарию”. Последние поселились в северо-западном Черно морье к западу от низовий Днепра.
„Внешние” области управлялись соответственно склавинскими князьями и праболгарскими вождями. Последние были должны оказывать военную, политическую и, вероятно, любого другого рода помощь хану: они были непосредственно подчинены центральной власти в рамках своих обязанностей, проистекающих из учредительного соглашения. Главной задачей первенцев в военное время была организация ополчений, которыми они командовали, а в мирное время — организация обороны пограничных областей от возможного вторжения соседей.
Исполняя эти обязанности, племенные группы приобретали взамен, в первую очередь, гарантию общей безопасности и немалую самостоятельность в вопросах внутреннего устройства земель, находящихся вне центральной (Внутренней) области. Но и „внешние” территории находились под верховной властью болгарского хана и составляли неотъемлемую часть государства, которое он возглавлял. В основе отношений, упорядоченных учредительным соглашением, лежали полное взаимопонимание и взаимное доверие. Иначе нельзя объяснить, как еще с самого начала центральная власть возложила крайне ответственную задачу по охране границ и ядра державы на сохранившие свой внутренний склад чужеплеменные группы.
Рост территории и развитие общественно-экономических отношений привели, однако, и к важным изменениям в административном устройстве болгарского государства. Первая половина IX века явилась переходным периодом от племенной самостоятельности к постепенному усилению централизации в управлении. Но и при сосредоточении власти в Плиске наряду с назначенными ханом областными управителями еще долгое время сохраняли власть и некоторые зависимые местные князья, как, например, Ратимир в Панонии, вожди в Седмиградском и в долине Тисы, а также, что вполне вероятно, часть склавинских князей.
Примерно в середине IX в. была проведена, по-видимому, более полная централизация во всех областях болгарского государства, так как они были разделены в то время на три части или „земли” и комитаты. Несмотря на это Внутренняя область продолжала существовать вплоть до того момента, когда Болгария попала под византийское иго.
В территориальном и правовом отношении государственная пограничная система также не потеряла свой комплексный характер, хотя и претерпела значительные видоизменения. И на этом новом этапе границу с соседними странами и народами следует считать не линией, а полосой, образованной внешними по отношению к центральной области и окружающим ее комитатам территориями.
В самый ранний период эти зоны являлись землями союзнических „Окольных склавин” и родственных Аспаруховым уногундурам праболгарских племенных групп Северо-западного Черноморья. После изменения в военно-административном устройстве безопасность страны обеспечивалась по-прежнему
79
защитными сооружениями. Сейчас, однако, последние представляли собой системы крепостей и окопов того же самого предназначения, что и римские лимесы — находились на наиболее опасных направлениях, например, в междуречьи Днестр—Прут и Средний Дунай—Тиса, по верхнему течению Тисы, в горной зоне Старая планина — Странджа — Родопы и в некоторых других местах.
Вне оборонительных систем и военно-административных единиц, но всегда в пределах державы, простирались почти необитаемые территории. Это была старая и утвердившаяся среди народов Внутренней Азии практика. В качестве примеров такой практики можно привести земли gyepüelve у мадьяр, земли вне hring-ов у авар или расстояния, по выражению Константина Багрянородного, в „дни пути”, существовавшие, например, между печенегами и соседними с ними странами и народами и т. д. То. что подобные пространства были характерны и для Болгарской державы в рассматриваемый период времени, свидетельствуют письменные источники византийского. западного и восточного происхождения.
Такие „пустуюшие” окраины разной площади в Болгарии распространялись на юг к Византии, на северо-запад — к Великоморавии и Германскому королевству и на юго-восток — к Евразийской порте. В сегодняшней Венгрии это пространство было более обширным, и поэтому даже в настоящее время сохранилось такое название области как „Пуста” (от болгарского или, точнее, склавинского слова, имеющего то же самое значение). В северо-западном Черноморье и в Тракии, однако, эти редконаселенные территории были, по-видимому, крайне ограничены по плошади.
Задача, заключавшаяся в том, чтобы отражать первые удары неприятеля и проводить набеги на его собственные земли, была доверена пограничному населению сродного, а в некоторых слу чаях и более чуждого в этническом смысле происхождения. На северо-восточном направлении в X в. оборона государства была доверена союзническим печенежским племенам. Взамен этого номадам были предоставлены жизненноважные пастбища для скота в „части Болгарии” (по выражению К. Багрянородного). Аналогичные функции на северозападе выполняли праболгарские и родственные им по происхождению внутреннеазиатские племена (гунны, авары, ховарезмы и др.).
Границы Болгарии в течение всего периода Раннего средневековья представляли собой в сущности более или менее ограниченные или просторные по величине зоны, часто даже целые области. Поэтому граница в действительности была буферной и обеспечивающей безопасность полосой по отношению к данной стране или направлению. Так как эти земли составляли неотъемлемую часть территории Болгарии и находились под ее верховной властью, то при определении территориального охвата державы в рассматриваемую эпоху необходимо тем не менее иметь в виду их внешние очертания. Естественно, и в этом случае получилась бы одна условная линия, точность обозначения которой зависела бы от конкретных данных, которыми мы располагаем. Условный характер этой линии имеет особое значение при ее графическом представлении на историко-географических картах. Несмотря на это, однако, настоящую границу Болгарии того времени следует рассматривать в конечном счете не как простую линию, а как сложную в территориальном и правовом отношении структуру.
*
Как устройство границ, так и сама территория болгарской державы развивались и претерпели ряд изменений, считая с момента ее образования в 681 г. Ее естественными границами были: с севера — Карпаты и граница лесных и лесо-степных областей по Северо-западному Черноморью, а с юга и юговостока — Старопланинская цепь и Черноморский берег. В западном направлении болгарское государство простиралось до Железных ворот Дуная и водораздела между Моравой и Тимоком, а на востоке — до нижнего течения Дуная.
Обеспечив безопасность этих естественных границ и умиротворив их, наследник хана Аспаруха Тервел осуществил первое территориальное расширение в населенной множеством склавин Фракии, которая вместе с внутренними землями всего полуострова вышла из-под контроля византийской имперской власти. Уступив в 681 г. Нижнюю Мизию и Малую Скитию, в 705 г. Царьград был вынужден уступить и область „Загорию” (сегодняшние Ямбольский, Старозагорский и Чирпанский районы), отказываясь таким образом в соответствии с новым договором от своих „исторических” прав еще на одну свою бывшую провинцию. Гак оыло положено начало непреложной политике новой державы: объединение склавин и праболгар в Юго-Восточной и Средней Европе.
Территориальное расширение Болгарии в IX в. находится в прямой связи с этой основной целью. Оно осуществлялось почти во всех направлениях. Объединение не коснулось лишь склавин в Пелопеннессе, одноплеменных обитателей самого горада Солуна и прилегающих к нему земель и населенных значительными склавинскими массами земель по двум берегам Мраморного моря и Дарданелл. Относительно за более краткий период времени соглашение об обьединении было достигнуто с населением Драча, побережья Ионического моря. Средней Греции и самого Беломорского побережья с Одринской областью. Другие земли внутренней части Балкан на столетия остались в пределах Болгарии.
Уже в первые годы IX в. самые северо-западные окраины, населенные склавинами,— сегодняшние Средняя и Восточная Словакия и Подкарпатская Украина (Рутения) — до рек Хрон (Харам или Гран) и Средний Дунай, до Лесистых Карпат и Татр, а также земли, расположенные восточнее и юго-восточнее от них — Седмиградское, Банат. сегодняшняя Восточная Венгрия (с немалочисленным склавинским и праболгарским населением, оставшимся с предыдущих столетий), были присоединены в Болгарии после уничтожения Аварского каганата. Во времена хана Крума, который объединил эти земли, болгарская власть утвердилась также и в Софийском районе, вместе с тем, вероятно, по верхнему и среднему течению Струмы, кроме того, по юго-западному Черноморскому побережью, в Северной и Юго-восточной Фракии и на других окраинах.
На договорных началах, однако, пограничные вопросы были решены сыном хана Крума Омуртагом. С Византией это произошло после заключения 30-летнего мира в 814—815 гг. О том, где проходила южная болгарская граница в то время, можно судить по надписи в с. Сечиште (Шуменский округ) и по некоторым другим косвенным данным, а о болгарских границах в Средней Европе — по целому ряду западных письменных источников: Баварский географ, Эйнгардовые и Фулденские летописи, сочинения Саксо, Альфреда Великого, Козьмы Пражского, анонимные „Деяния мадьяр” и др. Это подтверждается также лингвистическими, археологическими, этнографическими и другими данными. Из анализа и сопоставления всех данных становится ясно, что в Болгарию входили весь бассейн р. Тисы, т. е. земли, расположенные на северо-запад до р. Хрон и Большого поворота Среднего Дуная (когда он поворачивает на юг), область Срем (т. е. междуречье в самом нижнем течении Савы и Дравы)Белградская и Браничевская области — до р. Колубара и горы Рудник. — территории, также населенные в то время склавинами. Князья некоторых юго-западных славянских племен, например. Ратимир в Нижней Панонии. признали свою зависимость от Болгарии.
Отсутствуют данные о каких бы то ни было серьезных военных столкновениях при включении в болгарское государство склавинов, живших в западном, юго-западном и южном направлениях. Из этого можно сделать вывод о том, что их объединение произошло мирным путем и на добровольных началах. В Пловдивской области объединение произошло во времена хана Маламира, в то время как одноплеменное население долины Болгарской (ныне Южной) Моравы, Нишавы и Черного и Белого Дрина, а также Верхнего и Среднего Вардара и Средней и Нижей Струмы вместе с населением земель к северу от горы Шар, т. е. сегодняшних Косового поля и Метохии, присоединилось к Болгарии при хане Пресиане. Этот процесс продолжался и при князе Борисе 1, когда и славяне сегодняшних Западной Македонии и Южной Албании — область Кутмичевица или Девольский комитат — объединились со своими соотечественниками, живущими в Болгарии.
Эти приобретения были утверждены и признаны Византией по договору 853 г. и 856 г. Однако граница между двумя государствами окончательно была определена „Глубоким миром”, после того как христианство стало официальной религией болгар. Тогда империя внесла некоторые поправки в свою пользу, касающиеся земель по Черноморью и на других фракийских территориях, а также земель в сегодняшней
80
Юго-Западной Македонии, с целью обеспечения сухопутной связи между Царьградом и Солуном через Беломорье и естественного прикрытия, роль которого играли Родопы. Но царьградские управители уступили Болгарии другую область, названную „Загорией”, которая находилась между горами Беласица, Осогово и Пирин и между теснинами Кресна, Ключ и Рупел. Остались без изменения границы в остальных направлениях: к Германскому королевству, к образовавшимся славянским державам (Блатненское, Великоморавское и Хорватское княжества) и к сербским племенам.
В 896 г. Византия потерпела поражение у Булгарофигона (ныне гор. Бабаески) и была вынуждена снова подтвердить власть Болгарии над теми землями в бывших имперских владениях, которые она присоединила к себе в течение столетий и которые были населены склавинами и праболгарами.
В 904 г., после того как арабы захватили Солун, Царьградское правительство вынуждено было отдать Болгарии новые земли, взяв с последней обещание не занимать этот второй по величине и значению город империи. Границы Болгарии приблизились к нему на расстояние в 20 км: кроме того, границы приблизились и к Драчу, почти достигнув Эгейского побережья у крепостей Сяр, Христополь (ныне Кавала), Верея (Бер) и Сервия, невысоких восточных отрогов Родоп около Одрина и Черноморья у Визы и Мидии. В отличие от этих границ, временные военные границы, установленные в результате захвата земель болгарскими войсками в период с 913 по 927 г. в борьбе между болгарами и византийцами за господство на Балканах, не были скреплены договором со стороны империи. В этот период болгарская власть установилась временно почти до стен Царьграда, до Дарданелл, Коринфского перешейка, до Атики и Далмации, по Адриатике и Ионическому побережью, исключая Никополь и Драч и прилегающие к ним территории. Уверенно вышла Болгария и на Эгейское побережье, где Византия сумела удержать лишь Солун и Христополь. На западе границей с хорватами был водораздел между реками Босна и Дрина, а с мадьярами границей было среднее течение Дуная.
В конце царствования Симеона Болгария достигла своей максимальной по территории величины, потому что ее задунайские владения остались нетронутыми, а не так, как это допускается в настоящей научной литературе. Этот вывод вытекает из анализа и сопоставления сведений, содержащихся в труде К. Багрянородного „Об управлении державой”, а анонимных „Деяниях мадьяр”, данных Ибрагима ибн Якуба и сведений, почерпнутых из других источников.
В период царствования Петра Болгария была вынуждена отказаться от зазоеванных силой оружия в 913—917 гг. территорий и удовлетвориться лишь теми границами, которые подтвердил Царьград к 904 г. Вполне вероятно, что именно тогда Болгария уступила мадьярам земли, находящиеся между реками Хрон и Средняя Тиса, возможно, в виде откупа — чтобы они не грабили болгарские владения при своих набегах на Византию. Это видно из приведенных в „Деяниях мадьяр” сведений об очертании границ, проходивших в то время между католическими и восточноправославными диоиезами в бассейне Тисы и Среднего Дуная, а также из некоторых других данных. Отсюда следует, что до последних .пет управления царя Петра, до поворотных 969—970 годов Болгария сохранила, исключая небольшие потери, почти всю территорию, которую имела в период своей наибольшей моши и ее власть над которой была признана договорами. Эта территория простиралась до Нижнего Днепра, до лесостепной границы в Северо-западном Черноморье, до Северных Карпат, до среднего течения Дуная и Тисы, до Фружской горы и р. Колубары. Болгария включала в свои пределы и бассейны Моравы с ее притоками — Болгарская (ныне Южная) и Сербская (ныне Западная) Морава, Черный и Белый Дрин — до городов Черник (ныне область Черменик), Раса (ныне Нови Пазар) и Липлян включительно, всю Южную Албанию и почти весь Эпир с долиной Верхнего Пенея от Фессалии. Подтверждение того, как проходили границы Болгарии в то время на западе и на югозападе, можно найти во второй и третьей грамотах имп. Василия II Болгароубийца, где говорится о границах диоцеза Охридской болгарской архиепископии.
Болгария начала терять территории, которые в течение ряда веков находились под ее властью, с того момента, когда византийцы овладели Фракией и временно захватили Нижнемизийские земли в 972 г. Несмотря на то, что территории к северу от гор Стара планина были возвращены Болгарии, а под болгарский скиптер попали не объединенные до того времени земли, населенные склавинами (Драчковская фема, Фессалия и Южный Эпир), и не болгарские в то время, если иметь в виду население, земли Рашка, Зета (Подгорье), Требине и Захолмье, Византия победила в подхваченной снова комитопулами и продолжавшейся еше полвека борьбе за установление господства в Юго-Восточной Европе.
Перечисленные выше приобретения также носили военновременный характер и не были скреплены договором. В упоминавшихся грамотах в границы Охридской болгарской архиепископии не включены Драч, Лариса и другие епархии, присоединенные во времена правления царя Самуила, а включены лишь те области, которые находились под властью Болгарии во времена царствования Петра.
Тысячный год принес решительный перевес Византии и явился началом действительного упадка Болгарии. В первые десятилетия XI в. Болгария теряет свои земли и свободу, так как она была не в состоянии бороться успешно на два фронта. Примерно в 1000 г. Василий II и мадьярский король Иштван I заключили союз и начали общие действия против Болгарии. Разъединив силы Болгарии, они сломили ее сопротивление и разделили почти все захваченные территории: Византия заняла земли к югу от Дуная, а Мадьярское королевство — к северозападу от Карпат. К востоку от этой горной цепи равниной по левому берегу Дуная, т. е. на территории Валахии, Молдовы и по северозападному Черноморью распоряжались печенежские племенные вожди.
Из данных, приведенных в мадьярских источниках и в так называемой „Записке готского топарха” (известной и как „Аноним Хазе”), видно, что вплоть до того момента, когда под власть Византии попал государственный центр — Охрид, Болгария сохраняла свои позиции не только к югу, но и к северу от Дуная. Это было следствием ее значительной мощи, ее влияния и престижа в то время во всем мире.
*
Тот факт, что Болгария сумела в течение всего лишь полутора веков с момента своего образования утвердиться и расширить границы от Нижнего Днепра до Среднего Дуная и Хрона, от Татр и Лесистых Карпат до Олимпа и от Адриатического и Ионического морей до Черноморского берега, невозможно объяснить только тем, что она располагала значительными военными силами; надо иметь в виду и особые качества ее государственного устройства, а также следующие обстоятельства:
1. Государственная формация с самого начала создавалась на основе взаимной выгоды и необходимости и базировалась на демократических для своего времени традициях многоэтнических внутренне-азиатских государственных образований и на свободолюбивых славянских обычаях и быте.
2. Болгарские владетели средневековья ставили перед собой в качестве главной политической цели, которую преследовали неотступно, включение и удержание в своих государственных границах прежде всего и полностью земель в Юго-Восточной Европе, которые были заселены склавинами и праболгарами.
3. Централизация в военно-административном устройстве вводилась постепенно, но твердо и последовательно, при сохранении комплексного характера государственной по граничной системы. Таким образом последняя продолжала успешно обеспечивать мир и спокойствие в стране. Почти во всех случаях внешняя опасность ликвндировывалась уже в самих пограничных зонах, и не нарушалась экономическая и политическая жизнь страны.
4. Хорошо и справедливо организованное управление во Внутренней области и в комитатах, заселенных основными этническими составляющими (склавины и праболгары) создало условия для относительно быстрого и полного их слияния в одну народность — болгарскую. Вместе с тем родственные им по происхождению этнические группы, которым была доверена охрана пограничных земель, находились под сильным влиянием болгарской культуры. Они приобщались к ней и постепенно ассимилировались и присоединялись к болгарской народности. Этим объясняется тот факт, что в нее без остатка влились фракийцы и другие народы — старое неэллинизированное население, печенеги, узы и другие чуждые этнические
81
группы, причем этот процесс протекал даже во время византийского ига и в последующие столетия.
Очевидно, что именно вследствие своей системы управления и благодаря сравнительно хорошим жизненным условиям (что подтверждено даже в одном богомильском апокрифе XI в. — в „Сказании о пророке Исае”) болгарская держава обладала некоей особой притягательной силой по отношению к оставшимся вне ее границ склавинам и другим этническим группам. Исключительное положение, которое заняла Болгария, показывает уже тот факт, что склавинское и праболгарское население сегодняшней Македонии, Среднедунайских земель. Северо-западного Черноморья и других окраин присоединялось к ней добровольно, мирным путем, при первой благоприятной возможности, как это видно из ряда событий, происшедших в IX и X в.
Исходя из этого можно сказать, что в ранний период своего существования и даже после централизации в период развития феодальных отношений и роста территории в середине IX в. болгарская держава представляла собой одно крайне особое для своего времени явление как по сложности своего устройства, так и по демократическим методам управления. Это затрудняло не только сегодняшних историков при характеристике Болгарии, а даже и ее современника Эйнгарда (примерно 770 — 840 г.). В своих „Летописях” биограф Карла Великого хорошо понял специфический характер Болгарии, называя ее „общностью болгар” (societas bulgarorum). Очевидно, что тем самым он хотел подчеркнуть как особый характер болгарской державы, так и ее обособленность как единицы, созданной не путем завоеваний, а на основе добровольного соглашения. Последнее же не может быть ничем иным, как договором, о котором сообщает Феофан Исповедник и который в сущности являлся ее учредительным актом.
Склавины вошли как важная составляющая часть в болгарскую государственную „общность”, которая, по крайней мере в начальный период своего существования, если ее характеризовать известными нам современными формами государственных образований, носила многие из признаков федерации перед тем, как постепенно переросла в централизованное государство. Это, однако, не означает, что до середины IX в. верховная власть не была достаточно сильной, чтобы обеспечить единство, строгий порядок и законность на всей своей территории при полном соблюдении начал учредительного соглашения: демократизма и административного дуализма.
Склавины выполняли ответственные функции в этом государственном объединении: растущее с течением времени их участие в управлении и признание их превосходства по численности постепенно и вместе с тем окончательно привели к тому, что болгарская держава, народность и культура приобрели славянский облик. Это является еще одним ярким доказательством подчеркнуто демократического характера „общности” в течение всего периода ее успешного развития. Эта природа „общности” и особенно ее гибкая структура явились предпосылками не только появления прогрессивных черт у созданной ею одной из самых ранних национальных культур на Старом континенте во времена Средневековья, но и предпосылками самого существования Болгарии, учитывая также при этом глубоко укоренившиеся в ней демократические традиции вообще, например, полная терпимость по отношению к инородцам как одна из самых характерных черт, сохранившаяся у болгарина и в наши дни.
Образование Болгарии как государства нового и особого типа и, в частности, ее характер „общности” в конце VII в. имели и важное международное значение. Болгария не только предотвратила порабощение южных славян Византией и их обезличение путем эллинизации, но и внесла свой вклад в дело защиты остальных славянских народов, положив начало славянской цивилизации. Имея крепкую организацию, развитую экономику и обширную территорию, Болгария в рассматриваемую эпоху стала одним из решающих факторов на Европейском Юго-Востоке.