Глава IV. Замыслы и планы
БОЛГАРИЯ
М. А. Бирман
В этой стране, подобно Греции, были живы воспоминания об историческом величии средневековых Болгарских царств, соперников Византии на Балканах. Существовал и более близкий пример - Сан-Стефанская Болгария в границах, предусматривавшихся прелимитарным русско-турецким договором 1878 г. с выходом не только к Черному, но и к Эгейскому морям, - в границах, жестоко урезанных Берлинским конгрессом в том же году. Имеются сведения насчет того, что честолюбивый и коварный царь Фердинанд Кобургский мечтал о присоединении Константинополя. Такие впечатления сложились у британского генерала Пэджета, беседовавшего с ним в марте 1915 года. С.Д. Сазонов уверяет в книге воспоминаний, что Фердинанд в своем гардеробе хранил полное убранство византийского императора. Но конкретной на данном этапе целью болгарских правящих кругов была, разумеется, Македония. Присоединение Македонии к Болгарии являлось заветной мечтой основной части болгарского общества - в том числе большинства лидеров буржуазных н мелкобуржуазных партий, как германофильской, так и антантофильской ориентации. Крупнейший поэт И. Вазов, начиная с 1913 г., в продолжении нескольких лет публиковал свои "Песни о Македонии" [14]. Не только лидеры Центральной Македонской революционной организации (ВМРО), но и вообще болгары, выходцы из Македонии уже с конца XIX в. (а особенно в канун и в начальный период 1 мировой войны) играли огромную роль в политической жизни страны. Отчетливо понимая вес "македонской" партии в болгарском обществе, дипломаты обеих воюющих коалици вступили с руководителями македонской организации в самые тесные (явно, однако, не афишируемые) контакты.
Стержнем программы-минимум правительства Радославова было присоединение Вардарской Македонии [15], то есть так называемых бесспорной и спорной зон Македонии (они были определены секретным приложением к сербо-болгарскому договору о союзе от 13.III.1913 г.). В результате поражения Болгарии в итоге второй Балканской войны названные зоны оказались в составе Сербии по Бухарестскому мирному договору. Одним из расширенных вариантов программы-минимум правительства было восполнение территориальных потерь Болгарии в результате второй Балканской войны. Этот вариант предусматривал присоединение к Болгарии не только Вардарской Македонии, но также округа Кавалы (вошедшего в пределы Греции), Южной Добруджи, захваченной летом 1913 г. Румынией, и Восточной Фракии (Адрианопольского края) до линии Энез-Мидие [16]. Эта линия согласно Лондонскому мирному договору 30.V. 1913 г. разграничивала болгарскую территорию от турецкой. По Константинопольскому болгаро-турецкому мирному договору от 29.IХ. 1913 г. Адрианопольский край и другие районы Восточной Фракии вновь вошли в пределы Турции.
Максимальная внешнеполитическая программа правящей элиты заключалась, как открыто выражались некоторые болгарские публицисты и политики, в обеспечении "...руководящей роли Болгарии на Балканах" [17]. В сущности это означало осуществление так называемой идеи Великой Болгарии.
Обычно максималистская программа территориальных притязаний правящих кругов Болгарии включала в себя Македонию (в том числе и Салоники), Западную и Восточную Фракию (до линии Энез-Мидие) и Добруджу, а также районы Поморавья [18]. Иногда претензии в Восточной Фракии до ходили до поселка Родосто (на Мраморном море)и даже до Константинополя [19], а в северной Добрудже - до устья Дуная. Подчас притязания распространялись и на некоторые албанские земли [20].
Глава болгарского государства царь Фердинанд в мыслях своих вносил в программу некоторые дополнительные поправки и штрихи; это было связано с тем, что он втайне мечтал, к примеру, об установлении общей границы Болгарии с Австро-Венгрией (где у него были земельные владения) и даже о выходе Болгарии в Адриатику [21].
Одной из разновидностей максимальной программы была идея или лозунг Сан-Стефанской Болгарии [22]. Как известно, в границы Болгарского княжества по предварительному Сан-Стефанскому мирному договору от 3.III.1878 г., кроме северной Болгарии и Восточной Румелии, вошла почти вся Македония (без Салоник и близлежащего округа), часть Западной Фракии (с Кавалой), часть Поморавья (с Пиротом и Вранье) и часть Восточной Фракии (район Луле Бургаса). Для многих сторонников борьбы за осуществение национального идеала стремление к достижению границ Сан-Стефанской Болгарии стала основной идеей [23].
Среди названных территорий, на которые претендовали болгарские правящие круги, были земли, населенные не только болгарами, но и другими балканскими народами; в некоторый из этих земель болгары почти или совсем не проживали. Из этого вытекает, что внешнеполитическая программа болгарского правительства сочетала задачи завершения национального объединения болгарского народа с гегемонистскими устремлениями буржуазно-шовинистических кругов.
К ним иногда примешивались также династические планы и расчеты царя. Мировая война предоставила Фердинанду шанс - с помощью удачных территориальных приобретений восстановить пошатнувшийся в результате поражений в 1913 г. авторитет монархии.
Не отрицая наличия национально-объединительных мотивов в болгарской внешнеполитической программе, следует все же отметить, что в период 1-ой мировой войны ведущая тенденция программы была по сути своей завоевательной. За фасадом популярных в народе лозунгов и призывов к осуществлению национальных идеалов часто скрывались не только и не столько национально-объединительные, сколько гегемонистские тенденции буржуазно-монархической элиты и династии, стремления к созданию "Великой Болгарии".
Различные модификации программ болгарских территориальных претензий возникали и в связи с тем, что правительство Радославова в ходе переговоров должно было учитывать возможности и предпочтения представителей соответствующих великих держав, с которыми оно вело торг в обмен на свой "благожелательный" нейтралитет или на эвентуальное присоединение к одной из коалиций [24]. Так, в случае включения Болгарии в состав Центральной коалиции отпадали претензии на принадлежавшую Турции Восточную Фракию (Адрианопольский край и др. земли).
* * *
На начальном этапе войны правительства Румынии и Греции занимали выжидательные позиции. В этой связи претензии на Добруджу и Эгейскую Македонию в открытой общественной полемике, а иногда (по тактическим соображениям) и в дипломатических переговорах и в переписке не выдвигались [25].
Вместе с тем следует заметить, что в любом из вариантов вступления Болгарии в войну (и тем более в случае сохранения нейтралитета) правительство вряд ли могло рассчитывать на полное выполнение максимальной программы территориальных претензий.
Характеризуя обсгановку, в которой возникали и формулировались те или иные разновидности программы, следует отметить еще одно обстоятельство. Руководители внешней политики страны (царь Фердинанд и глава правительства В. Радославов) держали все нити переговоров с зарубежными диломатами и, тем более, подлинные планы и намерения, в большой тайне даже от болгарских дипломатов. Особенно тщательно скрывались секреты от русофильски настроенных болгарских дипломатических представителей в столицах держав Антанты [26].
На формирование программы территориальных претензий накладывали отпечаток интересы, взгляды и настроения разных социальных групп и слоев болгарского общества, требования политических партий, офицерства и придворной камарильи, организаций беженцев и эмигрантов с территорий, потерянных в итоге второй Балканской войны.
Буржуазные оппозиционные партии (народняки, прогрессисты и демократы), ориентировавшиеся на державы Антанты, протестовали против все более обрисовавшегося прогерманского курса правительства Радославова. Вместе с тем они, как правило, разделяли стремления правящих кругов к осуществлению вооруженным путем программы территориальных претензий государства. Не исключая (при благоприятных условиях) возможности вступления Болгарии в войну, они доказывали целесообразность и необходимость союза с Россией и Антантой в целом.
К лагерю сторонников ориентации на Антанту по существу примкнули и многие лидеры Крестьянского Болгарского земледельческого народного союза (БЗНС) и радикальной партии, а также некоторые деятели социал-демократической партии (широких социалистов БРСД). Но в рядах этих демократических партий не было единодушия. Некоторые виднейшие их лидеры (А. Стамболийский, Н. Цанов и др.) осуждали войну как средство решения национальных проблем и проявили большую активность, мужество и бесстрашие в борьбе за нейтралитет Болгарии, против вступления ее в войну.
Наиболее четкую принципиальную интернационалистическую позицию заняло руководство БРСД партии тесных социалистов. Рассматривая войну как империалистическую, разоблачая захватнические цели правительств воюющих стран, оно осудило авантюристический и милитаристский курс правительства Радославова и неустанно пропагандировало лозунг Балканской федерации. В наиболее развернутом виде эти идеи и лозунги были освещены в книгах, статьях, речах и выступлениях Д. Благоева, Г. Киркова, Х. Кабакчиева [27]. В этих работах утверждалось, что если балканские народы не осуществят объединения в рамках федерации, им грозит опасность новых братоубийственных войн.
В рамках Балканской федерации тесняки (как и руководители социал-демократии других балканских стран) предполагали объединить на правах автономных единиц все расположенные в регионе государства и земли (такие, как Македония, Фракия и т.п.). Реализацию этой идеи мыслилось осуществить путем борьбы при поддержке международного рабочего движения, прежде всего в лице Социалистического интернационала.
Важным этапом в укреплении идеи межбалканской солидарности среди социал-демократии юго-восточной Европы явилась II-я Межбалканская социал-демократическая конференция, состоявшаяся в Бухаресте с 19 (6) по 21 (8) июля 1915 г. На конференции присутствовало 7 делегатов от Румынии (К. Добруджану-Геря, Х. Раковский, Д. Маринеску, И.К. Фриму, Е. Арборе-Ралли и др.); 5 делегатов от БРСД партии тесняков (Д. Благоев, Г. Кирков, Г. Димитров и др.) и 1 представитель от греческих социалистов. Из-за трудностей военного времени отсутствовали представители Сербии, Турции, южнославянских земель Австро-Венгрии. Все же от имени руководства сербских социал-демократов в адрес конференции была прислана телеграмма с приветствием.
Конференция приняла решение об объединении социал-демократических организаций
и профсоюзных структур Болгарии, Румынии, Сербии и Греции в балканскую
рабочую социал-демократическую федерацию и приняла Декларацию ее принципов.
Входившим в нее партиям вменялось в обязанность "...бороться, неутомимо
и беспощадно, против националистических, шовинистических и воинственных
течений, формируемых господствующими классами балканских стран, и против
империалистической политики великих держав" [28]. Были
приняты еще две резолюции: 1. "Об отношении к Социалистическому интернационалу"
и 2. "Против провокаций, за мир и федерацию", в которой развивались мысли
о поддержке лозунга Балканской федерации республик. Вступление Болгарии
в войну помешало федерации развернуть свою деятельность.
[Previous] [Next]
[Back to Index]
14. Вазов И. Събрани съчинения. Т. 3. С. 1955.
15. МОЭИ. Сер. 3. Т. 7. С. 91; Savinsky A. Recollections... P. 204-205; Влахов Т. Отношенията... С. 180; Лалков М. Балканската политика...С. 175-176.
16. Илчев И. Английската външна политика и мисията на братя Бъкстон в България през есента 1914 // "ВИС". 1981. № 6. С. 34-35.
17. Радославов В. България и световната кризса. С. 105—106; Топенчаров В. Българската журналистика. С. 560-561.
18. Тодорова Ц. Дипломатическата история на външните заеми. С. 464. Прим. 321.
19. Дипломатически документи... Т. 1. № 798; Радославов В. България и световната криза. С. 144; Влахов Т. Отношенията между България...С. 186.
20. Готлиб У. България... С. 38, 92; Благоев Д. Съчинения. С., 1961. Т. 16. С. 205; Кабакчиев X. Виновниците за катастрофата. С., 1919. С. 12; Гринберг С. Ш. Внешнеполитическая ориентация...С. 309; Илчев И. Братя Бъкстон... С. 8.
22. Готлиб У. България... С. 38, 82, 92. Примеч. 19; Илчев И. Братя Бъкстон...С. 8.
23. Топенчаров В. Българската журналистика... С. 605; Благоев Д. Съчинения. Т. 3. С. 407; Т. 8. С. 526, 531, 564.
24. Дамянов С. Българският националният въпрос в началния етап на Първата световна война (1914-1915) // Известия на военно-историческото научно дружество. 1981. Т. 31. С. 115—116.
25. Дипломатически документи... Т. 1. № 456, 798.
26. Влахов Т. Отношенията между България... С. 143-147.
27. Благоев Д. Съчинения. Т. 16. С. 446-447; Т. 17. С. 130; Кабакчиев Х. Избрани произведения. С., 1953. С. 395, 414-415.