Глава VIII. Победа Антанты
КАПИТУЛЯЦИЯ БОЛГАРИИ
М. А. Бирман
Болгария изнемогала от лишений затянувшейся войны. Связанное с нею истощение человеческих и сырьевых ресурсов приводило кросту недовольства в стране политикой союзников, протест - и не только в народе, но и среди правящих кругов - вызывало выкачивание продовольствия и сырья в Германию. По официальным данным болгарских властей, немецкая военно-полевая почта ежегодно вывозила из страны около 800 вагонов продовольствия [74]. В годы войны заметно выросло в экономике Болгарии влияние немецких и, отчасти, австрийских (венских) монополий. Крупный немецкий банк "Дисконте гезельшафт" имел, например, своих представителей в дирекциях и контрольный советах 159 болгарских фирм [75].
Вместе с тем заметно проявлялось общее ослабление военно-политической и экономической мощи коалиции Центральных держав. В начале 1918 г. Германия перестала оказывать болгарскому правительству финансовую помощь, ранее достигавшую ежемесячно 50 млн. франков. С февраля 1918 г. Германия фактически перестала снабжать Болгарию оружием, снаряжением и обмундированием [76]. Весной 1918 г. немецкое командование, подготавливаясь к новым наступлениям на Западе, перебросило с салоникского фронта все свои части [77], царь Фердинанд и правящая элита потеряли важнейшую свою опору.
Очередную порцию дипломатических неудач испытали болгарские правящие круги от своих союзников в связи с переговорами о перемирии и мире с советским правительством в Брест-Литовске. Болгарское правительство придавало этим переговорам немалое значение: оно пыталось добиться включения в текст подготавливавшихся мирных соглашений с правительствами Советской России и Центральной Рады Украины формулировок, означавших признание за Болгарией присоединенных к ней в годы войны территорий Македонии и Поморавья в качестве неделимой части Болгарского государства [78]. С этой целью болгарскую делегацию в Бресте с самого начала возглавил министр юстиции Хр. Попов, а на коротком этапе даже сам глава правительства В. Радославов [79]. Именно в этой связи болгарская делегация отказалась принять без оговорок выдвинутую большевиками формулу мира без аннексий и контрибуций
Однако не болгарские представители определяли линию поведения объединенной делегации коалиции Центральных держав в Бресте. В конечном итоге она была продиктована германским руководством. С самого начала переговоров болгарские представители натолкнулись на нежелание германской делегации (в частности, министра иностранных дел Кюльмана) пойти навстречу в вопросе о включении в договор формулы, которая устраивала бы делегацию Болгарии [81].
Интересами Болгарии стали пренебрегать все больше. Так, в одной из речей в январе 1918 г., германский канцлер Михаэлис без стеснения заявил, что решающий голос о балканских проблемах имеет Австро-Венгрия [82]. По поводу подобных фактов адъютант болгарского главнокомандующего майор Л. Малеев заметил: "...в некоторых случаях с Болгарией обходились не как с преданной и лояльной союзницей, а как с побежденной страной" [83].
Примеры пренебрежительного отношения к интересам Болгарии множились. Так, генерал-квартирмейстер, ставший в годы войны одной из ключевых фигур немецкой политики, ген. Э. Людендорф обещал турецким представителям за участие Турции в войне до победного конца компенсацию в виде... болгарской Западной Фракии [84]. Попытки Хр. Попова вступить в отдельные переговоры с представителями Украинской Центральной Рады относительно территориальных проблем Болгарии окончились неудачей [85]. Констатируя с грустью подчиненную роль болгарской делегации в Бресте, один из ее членов Д. Ризов писал в донесении: "Все другие делегаты смотрят на наших делегатов как на бедных родственников, засидевшихся в гостях" [86].
Столкнувшись в Бресте с решительным противодействием со стороны делегаций своих союзников по коалиции, болгары отступили, они сняли свои оговорки и подписали условия Брестского мирного договора от 3 марта 1918 г. Четвертое приложение к основному Брестскому мирному договору между державами Центральной коалиции и правительством Советской России урегулировало экономические отношения Болгарии и Советской России [87]. Наряду с этим между Болгарией и Советской Россией был подписан там же дополнительный договор, конкретизировавший некоторые вопросы двухсторонних отношений (например, восстановления телеграфно-почтовой связи, обмена военнопленными и т.п.) [88]. Отдельный договор державами Центральной коалиции (в том числе и Болгарией) был подписан несколько ранее (9.II. 1918 г.) с правительством Центральной Рады Украины [89].
В соответствии с этими договорами болгарское правительство, заинтересованное в решении ряда срочных экономических (прежде всего - продовольственных) проблем, направило в Киев весной 1918 г. в качестве официального представителя известного ученого проф. Ив. Шишманова [90].
Еще большее дипломатическое поражение потерпело правительство Болгарии в ходе переговоров при подготовке и подписании мирного договора держав Центральной коалиции с Румынией. При этом противоречия между партнерами по коалиции проявились здесь с новой силой, и снова выявились претензии на территории, входившие в пределы болгарского государства, либо на земли, на которые претендовало его правительство.
По предварительным условиям мирного договора с Румынией, подготовленным в Буфте, румынские делегаты вынуждены были отказаться от всей Добруджи, при этом южную ее часть, населенную почти целиком болгарами, предполагалось им вернуть.
Вокруг же проблемы Северной Добруджи скрестились интересы всех четырех держав Центральной коалиции. Софийское правительство добивалось включения ее целиком в состав Болгарии, установления северо-восточной границы по Дунаю. Эти претензии натолкнулись на сопротивление всех союзников. Турецкие дипломаты весной 1918 г. вновь выдвинули свои претензии на Западную Фракию в качестве компенсации за участие своих войск в вооруженных действиях в Македонии и в Добрудже [91].
Германское руководство (в особенности, военное командование) стремилось сохранить за собой основные ключевые позиции на Балканах и, в частности, проходившую по Добрудже железнодорожную линию Чернавода - Констанца с выходом к Черному морю [92].
В конце концов по мирному договору с Румынией, подписанному в Бухаресте 7 мая (24 апреля) 1918 г., Болгарии возвращались Южная Добруджа с прибавлением небольшого района. Железная дорога Чернавода - Констанца вместе с портом в Констанце, как и вся Добруджа к северу от названной дороги до устья Св. Георгия реки Дунай поступала в кондоминиум (совместное владение) всей Центральной коалиции; фактически весь район оставался в распоряжении германского командования [93].
Разочарованнее болгарских правящихкругах было огромным. Недовольство усиливалось в связи с тем, что Болгария оказалась также "обделенной" при распределении имущества Румынии и задержкой правительством Германии обещанных поставок продовольствия из Украины. Появились даже опасения относительно твердости намерений германского руководства закрепить за Болгарией районы Драмы, Сереса и Кавалы в Македонии [94].
Дипломатические поражения правительства Радославова при заключении Брестского и Бухарестского мирных договоров усилили брожение в Болгарии, выросло влияние проантантовской оппозиции [95]. Сложился еще более благоприятный климат для активизации деятельности американской дипломатии, считавшей эту страну "...слабым звеном в германской цепи" " (США не порвали отношений с Болгарией).
В первые месяцы 1918 г. поверенный в делах США в Берне Ч. Вильсон и находившийся в Швейцарии близкий к президенту В. Вильсону проф. Дж. Херон имели неофициальные контакты и встречи с представителями болгарской эмиграции (Т. Шипковым и др.). Обсуждались вопросы заключения сепаратного мира с Болгарией, перспективы вложения американского капитала в страну, говорилось о благожелательном отношении США к закреплению за Болгарией территории Македонии и Северной Добруджи [97]. С помощью американских дипломатов устанавливались и неофициальные контакты болгарских эмигрантов с представителями стран Антанты [98]. В некоторых кругах болгарской эмиграции возникали проекты создания антиправительственных комитетов с целью подготовки переворота [99].
Наступивший в мае 1918 г. длительный (трехнедельный) правительственный кризис закончился уходом в отставку кабинета В. Радославова. На смену ему пришло двухпартийное правительство, сформированное из демократов и радикалов, ориентировавшихся на Антанту, во главе с влиятельным политиком и опытным царедворцем, прекрасным оратором А. Малиновым, лидером партии демократов, делавшим реверансы в сторону США [100]. Как свидетельствуют некоторые источники, в ликвидации кризиса и в образовании правительства А. Малинова некоторую роль сыграл влиятельный в дипломатических и общественно-политических кругах Софии генеральный консул США Мэрфи [101]. После сформирования нового кабинета Мэрфи в частных разговорах неоднократно предлагал свои услуги в поисках вариантов заключения сепаратного мира Болгарии с державами Антанты [102]. Но, цепляясь изо всех сил за любые планы и комбинации, направленные на осуществление программы территориальных расширений Болгарии по максимуму, правительство А. Малинова занимало двойственную и колеблющуюся позицию в вопросе о мире. Когда летом 1918 г. турецкие войска начали экспансию в Закавказье, Малинов предложил правительству Германии установить в оккупированных турецкой армией закавказских землях кондоминиум держав Центральной коалиции. При этом преследовалась цель обменять болгарскую долю в кондоминиуме над Закавказьем на турецкую долю в кондоминиуме над Северной Добруджей [103].
На непоследовательную линию правительства Малинова оказывали влияние и иные факторы - непреклонная позиция царя Фердинанда и дворцовой камарильи, а также опасения по поводу возможного вмешательства германской военщины в случае сепаратного соглашения с Антантой [104]. В результате, не решаясь на разрыв с коалицией Центральных держав, правительство Малинова вело лишь неофициальные переговоры с дипломатами США и Антанты, подготавливая возможную почву для перехода в удобный момент в лагерь Антанты.
К сентябрю 1918 г. превосходство армии Антанты на Салоникском фронте стало подавляющим. Находившимся в ее рядах 29 пехотным и 1 кавалерийской дивизиям общей численностью 670 тыс. солдат противостояла деморализованная 400-тысячная болгарская армия из 15 пехотных и 2 кавалерийских дивизий. Подавляющее превосходство имели союзники в артиллерии и пулеметах, особенно на решающем участке в районе Добро-поле, где и был произведен в середине сентября прорыв [105].
Со страхом наблюдая растущий разрыв в соотношении сил, правительство Малинова заранее, до развертывания решающих операций, запросило поддержки у германского командования. Последнее, не располагая резервами, в ответ на эту просьбу организовало очередные встречи царя Фердинанда с кайзером и главами царствующих домов в германских землях: 29. VIII - с кайзером; 10.IХ - с баварским королем Людвигом III, прибывшим в Болгарию; на 15.IX намечался визит в Софию саксонского короля Августа III. Объятия монархов должны были продемонстрировать неразрывность уз, связывающих союзные державы.
15 сентября, в день, когда Фердинанд устроил прием в честь Августа III, армия Антанты начала четырехдневный штурм у Добро-поле, значительная часть болгарских сил оказалась отрезанной, а остальные начали беспорядочное отступление. Войска были полностью дезорганизованы. Командование обратилось за помощью в германскую штаб-квартиру.
Вместо посылки подкреплений, которых у него не было, германское правительство, дабы предотвратить выход Болгарии из войны, решило передать Болгарии Северную Добруджу: 25 октября в Берлине был подписан соответствующий протокол между посланником Колушевым и представителями Германии, Австро-Венгрии и Турции [106]. Но было поздно: болгарский фронт развалился. Среди отступавших солдат вспыхнуло восстание. Правительство, уяснившее, наконец, размеры катастрофы и подталкиваемое страхом перед нараставшей волной народного гнева, спешило установить контакты с командованием армии Антанты.
Однако на пути к установлению этих контактов стоял царь Фердинанд. Он намеревался с помощью верных ему юнкеров и германских подразделений разогнать правительство Малинова, установить диктатуру во главе с преданным ему генералом и готов был продолжать войну, превратив Болгарию в театр военных дейтсвий. С этой целью он провел совещание с немецкими офицерами и генералами [107]. Сил для проведения этого плана у Фердинанда не оказалось, и он не смог помешать намерениям правительства Малинова.
Срочную помощь оказали кабинету Малинова американские дипломаты. В обстановке всеобщего хаоса и анархии генеральный консул США в Софии Д. Мэрфи и атташе миссии США А. Уолкер 25 сентября вместе с уполномоченными болгарского правительства министром внутренних дел А. Ляпчевым и послом С. Радевым отправились навстречу наступающим войскам Антанты [108].
26 сентября болгарское правительство обратилось через своих дипломатов в Вашингтоне, Гааге и Берне к президенту США с официальной просьбой о взятии им на себя роли посредника в установлении перемирия между Болгарией и Антантой.
Восстание в рядах отступавших болгарских солдат принимало все большие размеры. 27 сентября примкнувший к восставшим видный деятель Болгарского земледельческого народного союза, поручик запаса Р. Даскалов провозгласил на митинге в Радемире республику.
В этой обстановке царь Фердинанд и его германофильское окружение, забыв о разногласиях с правительством, поспешили обратиться к германскому командованию с просьбой о срочной помощи для подавления восстания. Наступавшие на Софию болгарские солдаты были встречены сокрушительным артиллерийским и пулеметным огнем срочно переброшенных из России подразделений 217 германской дивизии [109]. Так на подступах к столице восстание было 29-30 сентября подавлено.
Тем временем состав делегации, направлявшейся для переговоров с командованием Антанты, изменился: престарелый Мэрфи от дальнейшей поездки воздержался, его молодой коллега А.Уолкер был ранен в голову анархиствующими солдатами, но продолжал поездку [110]. 28 сентября делегация вместе с командующим II-й армии генералом Луковым прибыла в Салоники, где была принята генералом Франше д'Эспре. Тот потребовал полной и безусловной капитуляции и отказался приостановить военные действия. Позже, после ознакомления с письмом Д. Мэрфи, переданным А. Уолкером, беседы с последним и встречи с болгарскими уполномоченными, он смягчился. 29 сентября в 23 часа перемирие, предварительно согласованное с премьерами Франции Ж. Клемансо и Великобритании Д. Ллойд Джорджем, было подписано [111].
Болгария обязалась выполнить семь условий: 1) немедленно очистить все территории Греции и Сербии, присоединенные к Болгарии в ходе войны; 2) демобилизовать войска (за небольшим исключением); 3) оружие и боеприпасы демобилизованных соединений поступает под контроль офицеров Антанты; 4) снаряжение греческого корпуса, захваченное во время присоединения Восточной Македонии, возвращается Греции; 5) все болгарские военнослужащие, находившиеся в момент перемирия западнее меридиана Скопия (Скопле) объявляются военнопленными (в таком положении оказалось около 90 тыс. солдат и офицеров); 6) командованию Антанты разрешается использовать болгарских военнопленных на физических работах; все военнопленные стран Антанты освобождаются немедленно; 7) болгарское правительство обязывается в 4-х месячный срок добиться вывода с территории страны всех германских и австрийских войск, отъезда дипломатов и иных подданых держав Центральной коалиции [112].
Кроме того, было подписано секретное приложение к перемирию, предоставившее командованию Антанты право временной оккупации некоторых стратегических пунктов Болгарии, использования всех ее железных дорог, шоссе, водных путей и морских портов и пристаней, контроля над почтово-телеграфной и радиосвязью. Болгарские порты открывались для всех союзных и нейтральных судов [113]. Выход Болгарии из лагеря Центральных держав вместе с поражением германской армии на Западном фронте 8 августа 1918 г. резко изменили стратегические позиции Центральной коалиции и ускорили ее крах. Это засвидетельствовали в своих воспоминаниях такие руководители враждующих коалиций как Ллойд Джордж, с одной стороны, и Э. Людендорф - с другой [114].
Войска Антанты заняли болгарские порты и железнодорожные узлы. В Болгарии сосредоточились громадные Антанты - 8 французских, 6 английских, 5 сербских, 1 итальянская и 7 греческих дивизий [115], готовые к броску через Дунай.
Кризис власти германофильской правящей элиты, резкое недовольство результатами правления царя и его камарильи достигли такого накала, что Фердинанд, желая спасти хотя бы династию, 3 октября отрекся от престола в пользу своего старшего сына, 24-летнего Бориса, князя Тырновского.
Сам Фердинанд и его ближайший сподвижник, бывший глава дискредитировавшего
себя правительства В. Радославов бежали в Германию.
[Previous] [Next]
[Back to Index]
74. Обвинителен акт... С. 142, 683.
75. Йорданов Д. Войната и новите акционерни дружества. София, 1919. С. 3.
76. Richard von Mach. Aus bewegter Balkanzeit. 1879-1918. Berlin, 1918. S. 267.
77. Корсун Н. Указ. соч. С. 90.
78. Панайотов П. Българско-съветски отношения и връзки. 1917— 1923. С., 1982. С. 50-52.
79. Дамянов С. България във френската политка... С. 494.
80. Гофман Макс. Записки и дневники. 1914-1918. Пг., 1918.С. 212.
81. Вълев С. За отношението на българското буржоазно правителство и главно командуване към мирните преговори в Брест-Литовск. Военно-исторически сборник. 1958. Кн. 1. С. 109— 110.
82. Дипломатически документи... Т. 2. С. 390-391.
83. Малеев Л. Принос към истината за катастрофата на България. С., 1921. Т. 1. С. 31.
84. Камбуров Г. Разногласия в Четворния съюз при преговорите в Брест-Литовск и Букурещ през 1918. Исторически преглед, 1971. № 3. С. 55; Людендорф Э. Мои военные воспоминания. М.; Л., 1924. Т. 2. С. 142.
85. Дипломатически документи...Т. 2. С. 888; № 1425.
86. Дипломатически документи... Т. 2. С. 888-889. № 1426.
87. Документы внешней политики СССР. М., 1959. Т. 1.С. 164-165.
88. ДВП СССР. Т. 1. С. 194-196.
89. Панайотов П. Българо-съветски отношения... С. 77.
90. Панайотов П. Указ. соч. С. 76-78,59-69, 76-78.
91. Дипломатически документи... Т. 11. № 1448, 1457, 1527. С. 774, 902; Нотович Ф. И. Бухарестский мир 1918 г. М., 1959. С. 154-155.
92. Людендорф Э. Мои военные воспоминания. Т. 2. С. 140.
93. Нотович Ф. И. Бухарестский мир 1918 г. С. 211 и далее.
94. Дипломатически документи... Т. 2. С. 742-743, 840-891.
95. Дамянов С. България... С. 500-501; Бирман М. А. Революционная ситуация в Болгарии в 1918-1919 гг. М., 1957. С. 86-88; Христов Хр. Революционата криза в България пред 1918—1919 г. С., 1957. С. 233-236.
96. Papers relating to the foreign relations of the United States. 1919. The Paris Peace conference (далее сокращенно: Papers). Washington, 1942. Vol. 1. P. 47.
97. Papers... 1918. Supplement I. Vol. 1. P. 144-149; Пантев А., Пешков П. САЩ и България... С. 77-80; Илчев И. България и Антантата... С. 252-253.
98. Илчев И. България и Антантата... С. 254-258.
99. Papers... 1918. Supplement 1. Vol. 1. P. 283.
100. Доклад на парламентарната изпитателна комисия... С. 13-14.
101. Доклад на парламентарната изпитателна комисия... С. 10; Daily Telegraph. 4.X. 1918.
102. Доклад на парламентарната изпитателна комисия...С. 183-185.
103. Дипломатически документи... Т. 2 .№ 1526, 1540, 1547, 1560, 1561.
104. Доклад на парламентарната изпитателна комисия... С. 80.
105. Корсун Н. Балканский фронт... С. 93-94; Маринов Д. Истината за катастрофа при Добро-Поле. С. 25.
106. Дипломатически документи... Т. 2. С. 1061.
107. Gentizon P. Le drame bulgare (de Ferdinande de Bulgarie a Stamboulisky). Paris, 1924. P. 12—13. Доклад на парламентарната изпитателна комисия.... С. 99, 103, 126.
108. Доклад на парламентарната изпитателна комисия... С. 110, 119, 182.
109. Дипломатически документи...Т. 11. С. 1066.
110. Драгиев Д. Една политическа исповед. Стара Загора, 1919. С. 42-43.
111. Дипломатически документи... Т. 2. С. 1071 (док. № 1654); Дамянов С. България... С. 513.
112. КесяковД. Б. Принос към дипломатическата история на България. Т. 1. С. 80-81.
113. КесяковД. Б. Указ. соч. Т. 1. С. 80-81.
114. Ллойд Джордж Д. Военные мемуары. М., 1937. Т. 4. С. 101, 137; Э. Людендорф. Мои военные воспоминания. Т. 2. С. 217, 272.
115. Камбуров Г. По някои въпроси на съглашенската окупация в България. Известия на военно-историческо научно дружество. С, 1973. Т. 15. С. 37.