Македония в конце XIX-начале ХХ века — яблоко раздора на Балканах

Александр Николаевич Сквозников

II. МАКЕДОНСКИЙ ВОПРОС В ПОЛИТИКЕ ВЕЛИКИХ ДЕРЖАВ И БАЛКАНСКИХ ГОСУДАРСТВ В 1903—1908 гг.

 

§ 2. Этноконфессиональная борьба балканских государств (Болгарии, Греции, Сербии и Румынии) за Македонию в начале XX века

 

 

С конца XIX века в связи с ожидаемым распадом Османской империи [128] в европейской политике возникла проблема определения будущих границ балканских государств (Болгарии, Греции, Сербии и Румынии), интересы которых в случае раздела балканских владений Османской империи должны были неизбежно столкнуться в Македонии. В связи с этим Македония в конце XIX — начале XX века становится объектом острого политического, религиозного и культурного соперничества между вышеназванными государствами, претендовавшими на владение этой областью или её частью.

 

Для обоснования своих территориальных притязаний в Македонии Афины, София, Белград и Бухарест использовали различные

 

 

128. См. об этом: Восточный вопрос во внешней политике России. Конец ХVIII — начало ХХ в. / отв. ред. Н. С. Киняпина. М., 1978; Кинросс Л. Расцвет и упадок Османской империи. Нью-Йорк, 1977 / пер. с англ. М. Пальникова. М., 1999; В «пороховом погребе Европы». 1878—1914 / отв. ред. В. Н. Виноградов, В. И. Косик, О. В. Соколовская. М., 2003.

 

118

 

 

аргументы: этнические, конфессиональные и так называемое «историческое право».

 

В самосознании греков Македония всегда отождествлялась с греческой национальной историей и государственностью [129]. Греки заявляли о том, что Македония, являясь колыбелью эллинской цивилизации, есть исконная территория проживания греческого народа.

 

Болгары, основываясь на языковом, религиозном и культурном родстве с македонскими болгарами, безапелляционно объявляли Македонию неотъемлемой частью Болгарского государства.

 

Сербы базировали свои претензии в основном на кратковременном сербском господстве в Македонии во время правления Стефана Душана (1327—1358 гг.), а также исходя из того, что Македония перешла в руки турок в конце XIV в. не из-под болгарского, а из-под сербского владычества [130].

 

Вплоть до последней четверти XIX века наиболее сильные позиции в Македонии имела греческая сторона. Это было связано с тем, что все христианское население Македонии, как уже отмечалось выше, подчинялось Константинопольской патриархии, которая проводила политику эллинизации.

 

Любопытно отметить, что греческая националистическая пропаганда в Македонии приобретала порой самые наивные шовинистические формы. Так, многие греческие лавки, цирюльни и пр. выкрашивались в национальные цвета греческого флага и носили громкие древнегреческие названия: «Марафон», «Парфенон» и др. Даже на кислом молоке появились надписи «греческий йогурт», иначе продукт подвергался бойкоту со стороны греков [131]. Российский генеральный консул в Солуни Н. Кохманский отмечал в 1907 г., что грекам запрещено было покупать у болгар любые товары, а также сдавать им внаем квартиры [132].

 

Еще в 1870 году был издан фирман (указ) турецкого султана об учреждении самостоятельной болгарской церкви — Болгарского экзархата. Вслед за этим начался переход значительной части православного населения Македонии под юрисдикцию болгарской

 

 

129. Улунян А. А. Политическая история Греции XX века. М., 2004. С. 11.

 

130. См. об этом: АВПРИ. Ф. 192. Миссия в Софии. Оп. 527/1. 1905. Д. 10. Л. 183, 291.

 

131. Н. Кохманский — И. А. Зиновьеву. 3 июня 1907 г. // АВПРИ. Ф. 319. Гражданское агентство в Македонии. Оп. 631. 1907. Д. 14. Л. 256.

 

132. Там же. Л. 273.

 

119

 

 

церкви, что привело к заметному ослаблению греческого влияния в македонских землях. Так, в Скопской епархии из 8698 христианских домов лишь 567 выразили желание остаться под юрисдикцией Константинополя, а в Охридской из 9387 домов — лишь 139 [133].

 

Экзархат способствовал открытию в Македонии болгарских школ с целью формирования болгарского национального сознания у славянского населения Македонии. В связи с этим десятки тысяч македонских славян-патриархистов (причем, не обязательно этнических болгар) с радостью приняли «схизму» и стали называться болгарами только ради того, чтобы слушать богослужение и получать образование на родственном и понятном им болгарском языке. Православных христиан, перешедших под юрисдикцию болгарской церкви, стали называть «болгароманами», в отличие от патриархистов, именуемых «грекоманами» [134].

 

В 1883 г. при экзархате было учреждено школьное попечительство, которое должно было заботиться об открытии начальных и средних болгарских школ, выделять пособия для тех болгарских общин Македонии, которые сами были не в состоянии поддерживать свои школы, назначать учителей, составлять школьные программы. Болгария стала охотно предоставлять македонцам болгарского происхождения стипендии в своих учебных заведениях и принимать их к себе на государственную службу, тем более что некоторые болгарские министры (Геннадиев, Радев, Полинов и др.) имели македонское происхождение [135]. Содержание школ, председателей общин и митрополитов составляло основную статью расходов экзархата, который получал средства из государственного бюджета Болгарии. Таким образом, экзархату удалось добиться значительного расширения подчиненных ему школ в Македонии и во Фракии: от 111 в 1883 г. до 878 в 1902 г. [136]

 

Константинопольская патриархия крайне болезненно отреагировала на появление Болгарской экзархии: болгары были объявлены схизматиками и отлучены от Вселенской церкви.

 

 

133. Макарова И. Ф., Жила Л. И. Конфессии и формирование болгарской нации // Роль религии в формировании южнославянских наций / ред. И. В. Чуркина. М., 1999. С. 216.

 

134. Теплов В. Греко-болгарский церковный вопрос по неизданным источникам. СПб., 1889. С. 80.

 

135. АВПРИ. Ф. 192. Миссия в Софии. Оп. 527/1. 1906. Д. 10. Л. 292.

 

136. История южных и западных славян в 2 т. М., 1998. Т. 1. С. 522.

 

120

 

 

В свою очередь, греческое правительство после создания болгарской экзархии активизировало деятельность в Македонии и Фракии, где началась настоящая «битва за умы и сердца» местного христианского населения. Еще в 1891 г. МИД Греции издало циркуляр, согласно которому греческим консулам в Османской империи поручалось оказывать помощь и «патриотическое содействие» греческим культурно-просветительским обществам — «силлогам», действовавшим в то время на территории Македонии. Неофициальным координирующим центром «силлог» стало «Греческое литературное общество» в Константинополе, связанное как с Патриархией, так и с греческим правительством [137]. Главной задачей «силлог» было установление контроля над образованием и церковной деятельностью в Македонии. Благодаря «силлогам», в различных районах Македонии открывались греческие школы. В самой Греции издавалась специальная литература, в основном по истории Македонии на болгарском языке, но с использованием греческого алфавита, которая затем распространялась среди славянского, в основном болгарского, населения Македонии, как наиболее многочисленного. Кроме того, для искусственного увеличения численности греческого населения в спорных районах Македонии, консулы Греции выдавали греческие паспорта всем жителям Македонии, кто признавал себя греками. Эта деятельность сопровождалась усилением антиболгарской пропаганды в самом греческом королевстве [138].

 

В 1894 г. в Афинах была создана греческая националистическая организация Ethnike Hetairia («Этники Этерия»), или Национальное общество. Главной целью данной организации было провозглашено освобождение всех греков от турецкого гнета, но ее первоочередная задача состояла в том, чтобы противостоять болгарскому влиянию в Македонии. С этой целью Национальное общество Греции стало щедро финансировать греческие школы в Македонии. В результате, к началу XX века в Македонии действовало, согласно греческим данным, свыше 1400 школ, где обучались 80000 учеников [139]. Такие внушительные результаты были достигнуты благодаря тому, что греческое правительство с конца XIX века выделяло на финансирование греческих школ в Македонии

 

 

137. Цехмистренко С. П. Греция и македонский вопрос // Очаги тревоги в Восточной Европе. М., 1994. С. 199.

 

138. Там же. С. 200.

 

139. Stavrianos L. S. The Balkans 1815-1914. N. Y., 1963. P. 100.

 

121

 

 

значительно больше средств, чем на территории самого греческого королевства.

 

Сербия включилась в борьбу за установление своего влияния в Македонии в конце 60-х годов XIX века. В 1868 г. в Сербии был создан специальный «Комитет школ и учителей в Старой Сербии и Македонии», деятельность которого была сосредоточена в северо-западных районах Македонии, прежде всего — в Косовском вилайете. Там были основаны десятки сербских школ. В 1886 г. в Белграде было учреждено «Общество Святого Саввы», взявшее на себя функции самоупразднившегося «Комитета». «Общество» издавало и распространяло в Македонии сербские учебники, занималось обучением проживавших в Сербском княжестве выходцев из Македонии.

 

В 1878 г., после оккупации Боснии и Герцеговины АвстроВенгрией, Сербия, потерявшая надежду когда-либо получить эти земли, а следовательно — возможность пробиться к Адриатическому морю, стала проявлять повышенный интерес к Македонии как к району возможных территориальных приращений (с выходом к морю).

 

«Сербы, — отмечал российский исследователь Н. Р. Овсяный, — обратились со своей пропагандой к македонским славянам, предлагая им школу и литургию на сербском языке, вместо греческого» [140]. Очевидно, что цель этой пропаганды состояла в том, чтобы укрепить сербское влияние прежде всего в западной Македонии, а затем при благоприятных политических обстоятельствах заявить свои права на эти земли.

 

В 1887 г. при Министерстве просвещения Сербии было создано «Отделение школ и церквей вне Сербии», называемое также

 

«Политико-просветительским отделением» при МИД, ставшее вскоре руководящим органом всей сербской пропаганды в Македонии. Главными ее проводниками стали сербские консульства, открытые в 1886 г. в Скопье (Ускюбе) и в Солуни, а в 1889 г. в Битоли и Приштине [141].

 

В конце сентября 1889 г. глава правящей Сербской радикальной партии Никола Пашич во время своего неофициального визита

 

 

140. Овсяный Н. Р. Македония. СПб., 1913 // История Сербии и Черногории / сост. С. Шумов, А. Андреев. М., 2002. С. 415.

 

141. Косик В. И. Македония — споры, соглашения, войны // На путях Югославии: за и против. Очерки истории национальных идеологий южнославянских народов. Конец XVII — начало XX в. М., 1997. С. 323.

 

122

 

 

в Болгарию предложил болгарскому премьер-министру Стефану Стамбулову идею балканского союза с антитурецкой направленностью на базе предварительного соглашения о разделе Македонии. Болгарское правительство отвергло это предложение, мотивируя свой отказ тем, что Македония является исключительно болгарской землей и поэтому не может быть и речи о ее разделе [142].

 

В начале XX века Белград и София вновь попытались достичь компромисса в македонском вопросе. В 1904 г. между Сербией и Болгарией было заключено негласное соглашение, по которому обе стороны обязывались поддерживать проведение в Македонии Мюрцштегских реформ и препятствовать всем внешним попыткам раздела македонских земель и других турецких владений на Балканах [143]. Однако это соглашение не способствовало прекращению сербско-болгарского вооруженного противостояния в Македонии.

 

О том, насколько сильны были сербские притязания на македонские земли, говорит следующий факт. Еще в апреле 1901 г. король Сербии Александр Обренович в частной беседе с российским публицистом А. В. Амфитеатровым заявил, что Македония наряду со Старой Сербией (Косово и Метохия) являются исконными землями сербского народа, которые Сербия никому не уступит [144]. При этом сербский генеральный консул в Салониках Ненадович в доверительной беседе с российским генконсулом А. А. Гирсом в декабре 1902 г. признавал, что, «хотя в Солуни и ряде других пунктов Солунского вилайета открыты сербские гимназии и школы, настоящих сербов там не имеется» [145]. Таким образом, главным направлением внешней политики Сербии в начале XX века были Македония и Старая Сербия, поскольку, как справедливо отмечает известный сербский историк М. Войводич, «на Боснию и Герцеговину в ближайшем будущем нельзя было рассчитывать» [146].

 

 

142. Британски дипломатически документи по болгарския национален въпрос. 1878—1893. София, 1993. Т. 1. С. 300—302.

 

143. Dakin D. The Greek struggle in Macedonia. 1897-1913. London, 1966. P. 331.

 

144. Амфитеатров А. В. В моих скитаниях. Балканские впечатления. СПб., 1903 // Русские о Сербии и сербах. Т. 1: Письма, статьи, мемуары / сост. А. Л. Шемякин. СПб., 2006. С. 456.

 

145. Ямбаев М. Л. Македония в 1878—1912 гг.… С. 301.

 

146. Воjводић М. Србиjа у међународним односима краjем ХIХ и почетком ХХ века. Београд, 1988. С. 61, 63.

 

123

 

 

Центральное правительство и местные турецкие власти Македонии для ослабления позиций болгар, в которых они видели основных своих противников, действуя по принципу «разделяй и властвуй», стали в противовес им поддерживать в Македонии влияние сербского патриарха и деятельность сербских школ. В результате северо-восток Македонии стал главным полем столкновения болгарской и сербской националистической пропаганды.

 

Таким образом, турецкие власти, умело используя в своих интересах борьбу балканских государств, добивались одновременно самоистребления христиан в Македонии.

 

Главным проводником идеологического и политического влияния балканских государств в Македонии, как мы видим, была церковь и подчиненные ей школы. В каждом македонском селе, насчитывавшем не менее 30 семей, та или иная христианская община имела право открыть свою школу. По отзывам русских консулов, школа в Македонии стала своеобразным «национальным знаменем»: посылая своих детей в то или иное училище, родители тем самым выражали свое политическое тяготение к той или иной национальности. Жители Македонии окрещивали себя своеобразными этнографическими названиями — «грекоманы», «болгароманы», «сербоманы», в зависимости от принадлежности к той или иной националистической идее [147]. По словам российского консула в Солуни А. Петряева, большая часть населения Македонии представляла собой «благодатную почву для национальной агитации, поскольку не имела ярко выраженного национального самосознания». Поэтому не являются преувеличением слова князя Г. Н. Трубецкого [*] о том, что население Македонии являлось «тестом, из которого можно было вылепить и сербов, и болгар» [148].

 

По мнению А. Петряева, население Македонии в начале XX в., можно было условно разделить на две группы: северную — с преобладанием славянского элемента, перемешавшегося кое-где с албанцами-гегами, и южную, населенную в основном греками, а также

 

 

147. Исаева О. Н. Исторические перипетии формирования македонской нации... С. 166.

 

*. Трубецкой Григорий Николаевич — русский дипломат. В 1912—1914 гг. был начальником Ближневосточного отдела МИД России. В 1914—1917 гг. — чрезвычайный и полномочный посланник России в Сербии.

 

148. Трубецкой Г. Н. Русская дипломатия 1914—1917 гг. и война на Балканах. Монреаль, 1983. С. 39.

 

124

 

 

влахами и албанцами-тосками. Центральная часть Македонии была заселена болгарами, составляющими самую многочисленную этническую группу в Македонии [149].

 

В соответствии с территорией расселения различных национальных общин в Македонии происходила их борьба за преобладание в этом крае. Так, на севере Македонии болгарские вооруженные отряды (четы) сражались с сербскими четами, в центральной части Македонии — с греческими. На юге края шла борьба в основном между греками и румынами [150].

 

Обосновывая свои претензии на македонские земли, Сербия, Греция и Болгария ссылались также на этнический состав населения Македонии, который трактовался ими в соответствии с собственными интересами. Так, по болгарским данным, опубликованным в 1900 г., в Македонии всего проживало 2 258 224 человека. В том числе: 1 181 336 болгар, 228 702 грека, 700 сербов, 80 767 влахов, 128 711 албанцев, 499 204 турка, 67 840 евреев [151]. Официальной сербской статистикой в Македонии насчитывалось 2 048 320 сербов, 57 600 болгар, 201 140 греков, 165 620 албанцев, 231 400 турок, 69 665 влахов, 64 645 евреев [152]. В свою очередь, греческая сторона исходила из того, что в Македонии (без Косовского вилайета) проживало 1 724 818 человек: из них 652 795 греков, 332 162 болгарина, 634 017 турок, 25 101 влах, 53 147 евреев [153].

 

Таким образом, искаженные статистические данные о национальном составе населения Македонии, где каждая из сторон старалась преувеличить численность своего этноса, использовались балканскими государствами в качестве идеологического обеспечения их территориальных претензий на македонские земли. При этом у нас не вызывает сомнений тот факт, что болгарское население в

 

 

149. Управляющий российским Гражданским агентством в Македонии А. Петряев — российскому послу в Константинополе И. А. Зиновьеву. 6 января 1909 г. Годовой отчет за 1908 г. о политическом положении в Македонии // АВПРИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. 1909. Д. 2869. Л. 1 об.

 

150. А. Петряев — И. А. Зиновьеву. 6 января 1909 г. Годовой отчет за 1908 г. о политическом положении в Македонии // АВПРИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. 1909. Д. 2869. Л. 1 об.

 

151. История южных и западных славян… С. 522.

 

152. Там же.

 

153. Там же.

 

125

 

 

Македонии превалировало. Об этом же свидетельствуют более достоверные данные российских консулов в македонских землях [154].

 

Позднее других балканских государств в борьбу за македонские земли вступила Румыния, действовавшая через влахов, говоривших на одном из диалектов румынского языка, имевших румынские корни и проживавших в основном на юге Македонии.

 

В начале XX века влахи усиленно добивались от османских властей признания за ними прав отдельной народности и независимости от Греческой Патриархии.

 

По мнению управляющего российским Генеральным консульством в Салониках Дьяченко, «главная масса влахов едва ли была способна так скоро проникнуться национальной идеей, будучи совершенно отрезана от своих единоплеменников и окружена чуждыми элементами» [155]. Тем не менее, влахи в начале XX века упорно добивались независимости от Греческой Патриархии и права открытия в Македонии своей национальной церкви.

 

Греки, с огромным беспокойством взиравшие на пробуждение национального самосознания влахов в Македонии и не без основания опасавшиеся потерять свое вековое влияние на них, всячески старались отслеживать и сдерживать это движение. Руководители эллинского движения в Македонии во главе с местным греческим духовенством обращались к Вселенскому Патриарху с просьбой «безотлагательно доставить более могущественное оружие для успешной борьбы с двумя нашими врагами: славянами и румынами». «Иначе, — писал 13 мая 1904 г. греческий митрополит в Битоли Вселенскому Патриарху, — все здесь безвозвратно погибнет для нас» [156].

 

В начале 1904 г. румынский посланник в Афинах попытался получить согласие Вселенского Патриарха на официальное признание

 

 

154. См., например: Ростковский А. А. Распределение жителей Битольского вилайета по народностям и вероисповеданиям в 1897 г. // Живая старина. 1899. № 1. С. 62—112 ; Ростковский А. А. Распределение жителей Солунского вилайета по народностям и вероисповеданиям в 1899 г. // Живая старина. 1900. № 4. С. 393—425, 565—583.

 

155. Управляющий российским Генеральным консульством в Салониках Дьяченко — российскому поверенному в делах в Константинополе А. Н. Свечину. 18 мая 1904 г. // АВПРИ. Ф. 319. Гражданское агентство в Македонии. Оп. 631. 1904. Д. 14. Л. 27 об.

 

156. Там же. Л. 27.

 

126

 

 

существующих в Турции, в том числе в Македонии, влашских общин и предоставить им права, аналогичные тем, которыми ранее была наделена греческая община в Ускюбе. Эта попытка вызвала карательные меры со стороны Патриархии против главного поборника национальных интересов влахов в Македонии протоиерея Феодора, который был лишен сана [157]. Греческое духовенство заявило, что все влахи, домогающиеся богослужения на своем родном языке, будут отлучаться от церкви [158]. Несмотря на это, румынское правительство намеренно поощряло употребление румынского языка при богослужении в церквях, находящихся в центрах проживания влашского населения в Македонии, полагая, что со временем Патриархия вынуждена будет признать независимость румынской церкви как в самой Македонии, так и в остальных частях Европейской Турции.

 

Румынское правительство, тратившее на поддержку национальной пропаганды в Македонии значительные средства, создавало тем самым политическую опору под свои претензии на европейские территории Турции. В случае распада Османской империи и начавшегося дележа македонских земель между балканскими государствами, Румыния рассчитывала здесь на серьезную поддержку со стороны влахов. Это, в свою очередь, позволило бы румынскому правительству впоследствии потребовать территориальной компенсации у того балканского государства, которому в силу политических обстоятельств, возможно, будут уступлены влашские общины Македонии. По словам румынского посланника в Лондоне А. Катараджи, в случае приобретения Болгарией македонских земель, Румыния потребует от нее передачи ей Северной Добруджи и крепости Силистрии «как необходимого опорного пункта для обороны границы» [159]. Российская газета «Новое время», в свою очередь, метко замечала, что «румынская пропаганда в Македонии была направлена на то, чтобы в удобное время променять македонских собратьев на территорию около Добруджи» [160].

 

 

157. Депеша И. А. Зиновьева — В. Н. Ламздорфу. 8 мая 1904 г. // АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Оп. 482. 1904. Д. 2648. Л. 151.

 

158. Депеша И. А. Зиновьева — В. Н. Ламздорфу. 5 мая 1907 г. // АВПРИ. Ф. 166. Миссия в Белграде. Оп. 508/1. 1907. Д. 114. Л. 56.

 

159. РГВИА. Ф. 2000. Главное управление Генерального Штаба России. Оп. 1. Т. 1. 1903. Д. 862. Ч. 2. Л. 124.

 

160. Новое время. 1906. 22 июня. С. 2.

 

127

 

 

В начале мая 1905 г. правительство Румынии обратилось к Порте с нотой, в которой содержалось требование об официальном признании румынской народности в Османской империи. В ноте указывался срок ответа — до 10 мая 1905 г. и добавлялось,

 

что в случае отказа, Румыния разорвет дипломатические отношения с Османской империей [161]. Порта, имея свои собственные политические расчеты в отношении македонских румын, приняла это ультимативное требование.

 

10 мая 1905 г. султан Абдул-Хамид II подписал ирадэ (указ), в котором официально признавалось наличие влашской (румынской) национальности в Турции, и в частности, в Македонии [162]. Влахам были предоставлены те же права, которыми пользовались в Османской империи прочие немусульманские народности: право вести богослужения на родном языке и иметь своих делегатов в административных советах вилайетов [163]. Влашские общины в Турции, в том числе в Македонии, получили также право открывать свои национальные школы, но при условии, что влахи останутся в подчинении Греческой Патриархии [164].

 

Официальное признание турецкими властями влашской народности позволило Бухаресту открыть в Македонии свои консульства, что, в свою очередь, дало румынскому правительству легальные основания для поддержки своих единоплеменников — влахов. Расходы румынского правительства на содержание в Македонии румынских школ росли и достигли к 1912 г. 1 млн. франков в год. В Македонии в начале XX века функционировало уже свыше 30 румынских школ [165].

 

Порта сочувственно отнеслась к усилению деятельности румын в Македонии и косвенно оказывала им поддержку, так как последние, как и греки, были более лояльно настроены к турецким властям, нежели другие христианские народности Македонии. Влахи осознавали, что в случае распада Османской империи и раздела Македонии они непременно будут поглощены либо болгарским, либо греческим государством, и поэтому влахи выступали за незыблемость

 

 

161. Новое время. 1905. 3 мая. С. 2.

 

162. Arslan Ali. Greek-Vlach conflict in Macedonia // Etudes Balkaniques. Sofia, 2003. № 2. P. 85.

 

163. Новое время. 1905. 13 мая. С. 2.

 

164. Там же. 14 мая. С. 2.

 

165. Stavrianos L. S. The Balkans… P. 101.

 

128

 

 

османского владычества в Европейской Турции и, в частности, в Македонии, к которому они в той или иной мере уже сумели приспособиться.

 

После открытия румынских консульств в Македонии румынская пропаганда там значительно активизировалась, а это дало повод для новых враждебных акций со стороны греков в отношении влахов. Греческие четы, пользуясь негласной поддержкой греческого правительства, стали совершать карательные акции против влашских сел в Македонии, изъявивших желание выйти из-под юрисдикции Греческого Патриархата. В ответ на это в румынских городах прошли массовые антигреческие митинги. Греки, проживающие в Румынии, стали подвергаться гонениям [166]. В свою очередь, греческие общины Македонии (в Монастыре, Крушеве, Преспе) стали решительно требовать у патриархата отмены льгот, предоставленных влахам (право открывать свои национальные церкви, школы и проч.) [167].

 

25 июня 1905 г. Вселенский Патриархат направил Порте ноту протеста против признания влашских общин в Македонии, лишив при этом священного сана нескольких влашских священников в Битоли [168]. В ответ румынское правительство издало декрет, согласно которому греки, проживавшие в Румынии, были обложены двойным поземельным и тройным патентным налогом [169]. Кроме того, министр иностранных дел Румынии заявил в октябре 1905 г., что Румыния будет продолжать репрессивные действия в отношении греков, проживающих в Румынии, до тех пор, пока Вселенская Патриархия не снимет отлучение, наложенное ею на румынских священников, осуществляющих богослужение на своем родном языке [170].

 

Греко-румынский конфликт из-за Македонии достиг своего апогея в сентябре 1905 г. 8 сентября Румынию неожиданно покинул греческий посланник Томбазис. В ответ румынское правительство отозвало из Афин и своего дипломатического представителя. Фактически это был разрыв дипломатических отношений, хотя официально

 

 

166. Първанов А. Македонският въпрос от освобождението 1878 до Балканската война 1912 г. // Изследвания по македонския въпрос. София, 1993. Книга I. С. 409.

 

167. Новое время. 1905. 21 мая. С. 2.

 

168. Там же. 4 июня. С. 2.

 

169. Новое время. 1905. 9 июля. С. 2.

 

170. АВПРИ. Ф. 165. Миссия в Афинах. Оп. 507. 1905. Д. 1369. Л. 86.

 

129

 

 

обе стороны не объявили об этом. 13 сентября Бухарест объявил о закрытии всех существующих в Румынии греческих школ и церквей, а 22 сентября румынское правительство заявило о расторжении греко-румынского торгового договора 1900 г., что впоследствии нанесло существенный урон греческой экономике [171].

 

Следует отметить, что румынское движение в Македонии в начале XX века встретило сочувствие и поддержку у македонских болгар. В этот период наблюдается сближение влахов и болгар на фоне общего соперничества с греками в Македонии. Болгарский экзархат в 1904 г. разрешил даже влашским священникам проводить службы на их родном языке в церквях, принадлежащих болгарам [172]. А руководители болгарских революционных комитетов в Македонии, ослабленных после разгрома Илинденского восстания 1903 г., в лице македонских влахов нашли себе надежных союзников для совместной борьбы с греками. Следствием этого союза стало появление в Македонии смешанных болгаро-влашских чет, сражавшихся с греческими отрядами [173].

 

Греческая сторона, наблюдая за успехами болгарской и румынской пропаганды в македонских землях, способствовавшей переманиванию славян и влахов в свой лагерь, стала прибегать к насилию, чтобы, запугав болгарское и влашское население Македонии, удержать его на своей стороне. Так, например, в марте 1906 г. греческие четники вырезали 60 человек беззащитного болгарского населения в селе Загоричани Костурской казы [174], а в конце июня 1907 г. греческие четы сожгли весь сжатый хлеб на полях, арендованных болгарами в селе Карлыкей Сересской казы [175]. В одном только Битольском вилайете в 1905—1906 гг. действовало от 800 до 1000 греческих четников

 

 

171. Новое время. 1905. 22 сентября. С. 2.

 

172. Управляющий российским Генеральным консульством в Салониках Дьяченко — российскому поверенному в делах в Константинополе А. Н. Свечину. 18 мая 1904 г. // АВПРИ. Ф. 319. Гражданское агентство в Македонии. Оп. 631. Д. 14. Л. 27 об.

 

173. Руски документи за Македониjа и македонското прашанье (1859— 1918). Скопье: Державен архив на Республика Македониjа. 2004. С. 372—373.

 

174. Н. Демерик — И. А. Зиновьеву. 4 марта 1905 г. // АВПРИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. 1907. Д. 2865. Л. 58.

 

175. Генконсул России в Солуни Н. Н. Кохманский — российскому послу в Константинополе И. А. Зиновьеву. 21 июля 1907 г. // АВПРИ. Ф. 319. Гражданское агентство в Македонии. Оп. 631. 1907. Д. 14. Л. 294.

 

130

 

 

(андартов) [176]. По сведениям австро-венгерского гражданского агента в Македонии, в 1906—1908 гг. андарты убили 531 и ранили 175 жителей Македонии (в основном болгар) [177]. Греческие четы придерживались той же тактики, что и болгарские, — нападали в основном на болгарские села и заставляли болгар-экзархистов переходить в подчинение к Греческому Патриархату [178]. По сведениям российского генерал-майора Ф. А. Шостака, участвовавшего с 1904 г. наряду с представителями других европейских держав в реорганизации турецкой жандармерии в Македонии, греческие четы, прибывавшие в Македонию из Греции, состояли в основном из жителей острова Крит, получавших за свое участие в четах солидное для того времени вознаграждение — по 50 франков в месяц [179]. По данным российского консула в Солуни А. Петряева, каждый грек, арестованный турецкими властями за свое участие в деятельности чет на территории Македонии, получал от греческого правительства за все время нахождения в тюрьме от 50 до 100 франков в месяц [180].

 

Ни одна из балканских держав, по словам российского посланника в Белграде Н. В. Чарыкова, «не истратила столько денег на националистическую пропаганду и не сформировала столько банд, как Греция». По мнению Чарыкова, из всех народностей, населявших Македонию, греки отличались редким шовинизмом и наибольшей нетерпимостью. Поэтому отношение их ко всем остальным народностям — болгарам, сербам, влахам и албанцам — было одинаково враждебно, «не говоря уже о турках, которых они глубоко презирают и глухо ненавидят» [181]. Следует заметить, что чувство «глубокого презрения» к туркам не помешало многочисленным греческим добровольцам в рядах турецкой армии участвовать в подавлении Илинденского восстания в Македонии в 1903 г.,

 

 

176. История македонского народа. Скопье, 1986. С. 152.

 

177. Австриски документи за историjата на македонскиот народ 1907— 1908. Скопjе, 1981. Т. 2. С. 110—111.

 

178. Ямбаев М. Л. Македония в 1878—1912 г. // В «пороховом погребе Европы». 1878—1914 гг. М., 2003. С. 313.

 

179. Рапорт Ф. А. Шостака — Начальнику Главного управления Генерального штаба России. 25 июля 1906 г. // АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Оп. 482. 1905/1906. Д. 2726. Л. 237.

 

180. А. Петряев — И. А. Зиновьеву. 17 июля 1907 г. // АВПРИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. 1907. Д. 2867. Л. 112.

 

181. Н. В. Чарыков — А. П. Извольскому. 18 августа, 1907 г. // АВПРИ. Ф. 166. Миссия в Белграде. Оп. 508/1. Д. 114. Л. 294 об.

 

131

 

 

которое, по мнению греков, «являлось исключительно делом болгарских рук и отнюдь не выражало действительного настроения умов македонских жителей, среди которых первенствует эллинский элемент» [182]. Турки со своей стороны принимали активное участие в действиях греческих чет, направленных против «ненавистных» обоим народам болгар [183].

 

Главными идеологами и организаторами греческой вооруженной борьбы в Македонии в начале XX века являлись известный греческий дипломат и писатель Йон (Джон) Драгумис (с 1902 г. греческий консул в г. Битоли), офицер греческой армии Павлос Мелас, а также греческий митрополит в Костуре (Кастории) Германос Каравангелис. Последний координировал совместные выступления греческих чет и турецкой армии против болгарских комитетов в Македонии. В беседе с британским журналистом Хенри Брайсфордом Каравангелис заявлял, что турецкая армия и администрация являются естественными союзниками греческим интересам в Македонии, но союз с Турцией носит временный характер. «Настанет великий день и эллинизм еще предъявит свои права. Но прежде всего необходимо разгромить болгар» [184].

 

В ответ на действия греческих чет, направленные на истребление болгарского населения Македонии, в некоторых болгарских городах в июле 1906 г. прошли антигреческие митинги. Так, 16 июля состоялся антигреческий митинг в городе Филипополе, в ходе которого в домах греческого квартала были перебиты стекла. Кроме того, в городе было разгромлено более 60 греческих лавок, несколько кофеен и две греческие школы [185]. 17 июля в результате греческих погромов в городах Бургас и Станисмак было убито несколько греков, а 23 июля 1906 г. в Софии прошел крупный антигреческий митинг, в котором участвовало более 20000 человек. Митинг был организован болгарской молодежью без всякого участия политических партий и, как отмечало «Новое время»,

 

 

182. Донесения российского военного агента в Афинах подполковника И. А. Хольмсена 19, 29 октября 1903 г. // РГВИА. Ф. 2000. Оп. 1. Т. 1. Д. 855. Л. 15.

 

183. Н. Кохманский — И. А. Зиновьеву. 6 ноября 1905 г. // АВПРИ. Ф. 319. Гражданское агентство в Македонии. Оп. 631. Д. 14. Л. 73 об.

 

184. Brailsford, Henry N. Macedonia: Its races and their future. London, 1906. P. 194.

 

185. Новое время 1906. 18 июля. С. 2.

 

132

 

 

«был проведен с большим тактом» [186]. Собравшиеся на митинге составили обращение к болгарскому правительству, в котором потребовали: 1) прервать с Грецией дипломатические отношения; 2) уволить всех греков, состоящих на службе в болгарских правительственных учреждениях; 3) изгнать из Болгарии греческих епископов и учителей, «сеющих смуту и вражду к болгарам». Собрание также предложило болгарскому народу бойкотировать греческие товары [187]. К концу лета 1906 г. греко-болгарский конфликт разросся до грандиозных размеров. «Теперь это был не конфликт, угрожающий вызвать войну, — отмечало «Новое время», — это была сама война, но не открытая война двух армий, а борьба двух наций всевозможными способами» [188].

 

Российский военный агент в Болгарии Леонтьев, в свою очередь, отмечал в декабре 1906 г., что в настоящее время «отношения Болгарии с Грецией из рук вон плохи: антигреческие беспорядки, имевшие место в Болгарии в последнее лето, подлили масло в огонь. Греческие четы по-прежнему бесчинствуют в Македонии, и рознь между обеими национальностями еще никогда не была столь велика, как теперь» [189].

 

Необходимо отметить, что отношение центральной турецкой власти к различным оттенкам националистической пропаганды в Македонии было далеко не одинаковым. Это было типичным приемом национальной политики Турции — поддерживать слабую, менее опасную национальную группу против сильной. Осуществлялось это при помощи армии и посредством поддержки прочих национальных течений. Так, например, в Косовском вилайете, где сербское население преобладало над болгарским, турецкие власти в церковном и школьном вопросах становились на сторону болгар. В центральной части Македонии, где основную массу населения составляли болгары, турецкие власти поддерживали греков, а в греческих районах, на юге Македонии, — влахов [190]. По словам

 

 

186. Там же. 25 июля. С. 2.

 

187. Там же.

 

188. Новое время 1906. 9 августа. С. 3.

 

189. Рапорт российского военного агента в Болгарии Леонтьева. 28 декабря 1906 г. // РГВИА. Ф. 2000. Оп. 1. 1906. Д. 865. Л. 136.

 

190. Управляющий российским Гражданским агентством в Македонии А. Петряев — российскому послу в Константинополе И. А. Зиновьеву. 6 января 1909 г. Годовой отчет за 1908 г. о политическом положении в Македонии // АВПРИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. 1909. Д. 2869. Л. 2 об.

 

133

 

 

российского генерал-майора Ф. А. Шостака, со стороны турецких властей «не было желания противодействовать бесконечному ряду беззаконий, творимых грекоманами над болгарами… Ожесточение, с которым турецкие солдаты сражаются с болгарскими комитетами, показывает, что ненависть к болгарам глубоко чувствуется турками и ясно осознается опасность, грозящая со стороны болгар турецкому владычеству в Македонии» [191]. Отношение же турецких войск к греческому населению Македонии было совершенно иным: «Проступки турецких солдат по отношению к грекам являлись только следствием их распущенности, но не имели своей подкладкой ненависть или желание унизить христианина», — отмечал Шостак [192]. Корреспондент газеты «Новое время» Н. И. Рус, в свою очередь, отмечал, что «нельзя не заметить по меньшей мере странного отношения турецких властей к греческим бандам. Вторжение их в Македонию из Греции продолжается постоянно… Редкий день проходит без того, чтобы в одном или другом болгарском селе не было убийства. Турецкие власти оказываются не в состоянии им помешать, а арестованных греческих четников зачастую отпускают» [193].

 

В начале XX века греческому правительству удалось убедить турецкие власти в том, что деятельность греческих четников в Македонии направлена исключительно против болгар и «не посягает на целостность османских владений в Македонии». В итоге, Порта дала указание турецким войскам стараться избегать столкновений с греками [194]. В результате такого негласного турецко-греческого соглашения греческим отрядам удалось прочно утвердиться в южных и некоторых центральных районах Македонии.

 

Период начала XX века в истории Македонии был справедливо охарактеризован российскими консулами как «смута». В первую очередь, как справедливо отмечает российская исследовательница О. Н. Исаева, это политика балканских государств в Македонии, когда в борьбе за эллинизацию, болгаризацию, сербизацию и румынизацию местного славянского населения стали применяться меры взаимного жесточайшего насилия и заявил о себе ярко выраженный этнический фанатизм [195]. Македонская смута была вызвана целым рядом причин.

 

 

191. РГВИА. Ф. 2000. Оп. 1. Т. 1. Д. 866. Ч. I. Л. 10 об.

 

192. Там же. Л. 11 об.

 

193. Новое время. 1905. 27 января. С. 2.

 

194. Цехмистренко С. П. Греция и македонский вопрос… С. 206—208.

 

195. Исаева О. Н. Исторические перипетии формирования македонской нации // Новая и новейшая история. Вып. 20. Саратов, 2002. С. 167.

 

134

  

В начале XX века, по словам министра иностранных дел России В. Н. Ламздорфа, в Македонии «прорвалась наружу давнишняя взаимная ненависть разноплеменных христианских народностей, в результате чего несчастная страна стала ареной братоубийственных кровавых распрей» [196]. В свою очередь, российский посланник в Болгарии Ю. П. Бахметьев отмечал, что «злоба христианских рабов против угнетателей-турок была менее сильна, чем фанатическое соперничество между различными ветвями православной церкви, в особенности болгарами и греками [197]. И в этом российский дипломат был абсолютно прав. Подобный антагонизм между двумя ветвями одной религиозной конфессии можно сравнить, пожалуй, лишь с кровавой враждой между католиками и лютеранами после Реформации. Однако здесь к нему прибавлялась еще и национальная ненависть между греками и славянами, последние только совсем недавно избавились от многовекового засилья греческого духовенства на Балканах, и в частности в Македонии.

 

Однако и между славянскими народами Македонии — болгарами и сербами — отношения были не менее враждебными. В начале XX в. взаимный антагонизм охватил все круги сербского и болгарского общества — от высокопоставленных дипломатов до рядовых обывателей. Так, в 1901 г. на официальном обеде в российском консульстве в Ускюбе состоялась словесная перепалка между сербским консулом Куртовичем и секретарем болгарского торгового агента Наумовым. По словам российского консула В. Ф. Машкова, который был свидетелем данного инцидента, Куртович доказывал, что «македонцы не болгары, а просто-напросто македонцы, гораздо более близкие к сербам, чем к болгарам» и шутя стыдил Наумова, что тот, «сам серб по крови, стал называться болгарином, переделав имя своего отца — Наума — в болгарскую фамилию Наумов» [198]. Наумов на это ответил, что «мы, болгары, хотим Македонию и раньше или позже возьмем ее, все равно, есть или нет там болгары. А если нам не позволят этого сделать, —

 

 

196. АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Оп. 482. 1904/1905. Д. 3386. Л. 57.

 

197. Ю. П. Бахметьев — И. А. Зиновьеву. 11 мая 1904 г. // АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Оп. 482. 1904. Д. 2648. Л. 159 об.

 

198. Ямбаев М. Л. Сербская политика в Македонии на рубеже XIX— XX вв. глазами русских консулов // Двести лет новой сербской государственности: к юбилею начала Первого сербского восстания 1804—1813 гг. / отв. ред. В. К. Волков. СПб., 2005. С. 221.

 

135

 

 

продолжал Наумов, — мы скорее призовем австрийцев, чем станем делить ее с вами, сербами. Пусть Македония переходит в австрийские руки, лишь бы она оставалась целокупной» [199].

 

Необходимо отметить, что обострению в целом ситуации в Македонии способствовало также и крайне жестокое подавление турецкими властями летом 1903 г. Илинденского восстания.

 

Как было сказано выше, за умиротворение Македонии после восстания взялись Россия и Австро-Венгрия, которые осенью 1903 г. разработали и рекомендовали Порте проект реформ (Мюрцштегская программа), суть которого состояла в улучшении положения христианского населения Македонии.

 

В качестве одной из мер по нормализации положения в Македонии Россия и Австро-Венгрия предложили также провести административно-территориальную реформу с учетом расселения национальностей. Дословно речь шла об изменении «территориального разграничения административных единиц в видах более правильной группировки народностей» [200], что, по сути, означало намерение держав заменить наднациональное устройство трех турецких вилайетов национальным. Это предложение Петербурга и Вены, направленное в Стамбул, внешне преследовало благую цель — ввести этноконфессиональные споры в относительно приемлемые рамки, проведя разграничение населения по этноконфессиональному признаку. Однако, как справедливо отмечает О. Н. Исаева, авторы данного предложения не учли, что тенденция к размежеванию всегда приводит к ожесточенным конфликтам, перерастающим в военные столкновения, поощряет жестокое соперничество между этническими группами [201].

 

Для установления «истинного соотношения религий и народностей» в Македонии по предложению России и Австро-Венгрии в 1905 г. Портой было решено провести перепись населения. Известие о ней вызвало большое волнение среди населения Македонии: местные жители боялись оказаться отрезанными от своих единоплеменников, поскольку были уверены, что европейские державы при будущем разграничении Македонии будут руководствоваться

 

 

199. Ямбаев М. Л. Сербская политика в Македонии… С. 21.

 

200. Реформы в Македонии… С. 17.

 

201. Исаева О. Н. «Македонская смута»: взгляд русских консулов // Славянский сборник. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 6. Саратов, 2003. С. 109.

 

136

 

 

 необъективными, на их взгляд, результатами этой переписи. Российский посланник в Болгарии Ю. П. Бахметьев отмечал, что с началом переписи «все народности, ведущие между собой борьбу в Македонии, для увеличения своих приверженцев стали прибегать к подкупам, угрозам, насилиям и убийствам, и никогда, кажется, деятельность революционных банд и отдельных террористов не достигала столь грозных размеров, как во время этой злополучной переписи» [202].

 

Начавшаяся в Македонии осенью 1905 г. перепись с самого начала вызвала немало жалоб со стороны населения Македонии. Например, болгары, по словам российского консула в Ускюбе А. К. Беляева, заявляли, что перепись проводится турецким правительством лишь для того, «чтобы показать, что число болгар [в Македонии] гораздо меньше действительного», для чего члены комиссии, прибегая к давлению, заставляли болгар называть себя сербами [203]. Эти заявления македонских болгар не были голословными. Так, по сведениям российского гражданского агента в Македонии Н. Демерика, Генеральный инспектор македонских вилайетов Хильми-паша на одном из совместных заседаний с гражданскими агентами России и Австро-Венгрии проговорился, что предпринятой переписью населения в Македонии Порта рассчитывает опровергнуть заявления болгарского правительства о численном превосходстве болгар над всеми остальными христианами в Македонии [204]. Сербы, в свою очередь, также жаловались русским дипломатам, что «им не везде позволяют называть себя таковыми» [205].

 

Российский консул в Ускюбе А. К. Беляев в своем донесении в октябре 1905 г. справедливо отмечал, что определение национальности жителей Македонии «составило бы трудную задачу даже для беспристрастного и опытного этнографа, и разобраться в этом хаосе, конечно, не по плечу невежественным и к тому же фанатично настроенным членам упомянутой комиссии» [206].

 

 

202. АВПРИ. Ф. 192. Миссия в Софии. Оп. 527/1. 1905. Д. 10. Л. 286 об.

 

203. А. К. Беляев — И. А. Зиновьеву. 25 октября 1905 г. // АВПРИ. Ф. 319. Гражданское агентство в Македонии. Оп. 631. Д. 16. Л. 158 об.

 

204. Н. Демерик — И. А. Зиновьеву. 6 июня 1905 г. // АВПРИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. 1905. Д. 2865. Л. 77.

 

205. А. К. Беляев — И. А. Зиновьеву. 25 октября 1905 г. // АВПРИ. Ф. 319. Гражданское агентство в Македонии. Оп. 631. Д. 16. Л. 158 об.

 

206. Там же.

 

137

 

 

Следует отметить, что даже российские консулы в македонских землях не решались однозначно определять этническую принадлежность славянского населения Македонии. Например, консул в Битоли А. А. Ростковский отмечал, что, несмотря на свое семилетнее пребывание в Битоли, полное постоянного общения с местными славянами, он до сих пор не решается определить, где в последних проведена граница между болгарином и сербом [207].

 

Российский Генконсул в Солуни Н. А. Илларионов, прослуживший много лет в различных регионах Балканского полуострова, также не решался однозначно определять этническую принадлежность славянского населения Македонии [208]. Российский консул в Солуни А. Петряев в своем донесении в МИД России в 1907 г., в свою очередь, писал, что «некоторые селяне в Касторийской казе, отказываясь от всяких других этнографических самоопределений, упорно называют себя македонцами» [209]. Позднее А. Петряев сообщил о просьбе семи сел в Дибрской казе с населением в четыре тысячи душ признать их «македонскими славянами» и ввести у них до устройства собственных македонских школ преподавание на русском языке при помощи учителей из России. «Эта сама по себе в высшей степени наивная просьба, — отмечал А. Петряев, — характерна как крик наболевшей души местного населения, которое желает жить по-своему и говорить на своем родном наречии, а не по программам болгарских или сербских комитетов» [210].

 

Любопытно отметить, что желание определить этническую принадлежность славянского населения Македонии побудило некоторых российских консулов в македонских землях в начале XX века провести собственный этнолингвистический анализ местных говоров и диалектов. Так, российский консул в Битоли В. Каль, обобщая свои многолетние наблюдения, полагал, что македонское наречие походит и на болгарский, и на сербский язык в зависимости

 

 

207. Ростковский А. А. Распределение жителей Битольского вилайета по народностям и вероисповеданиям в 1897 г. // Живая старина. 1899. № 1. С. 62—112; См. его же статью: «Распределение жителей Солунского вилайета по народностям и вероисповеданиям в 1899 г». // Живая старина. 1900. № 4. С. 393—425, 565—583.

 

208. Ростковский А. А. Распределение жителей Битольского вилайета… С. 110.

 

209. АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Оп. 482. 1907. Д. 2690. Л. 19.

 

210. АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Оп. 482. 1911. Д. 572. Л. 239.

 

138

 

 

от влияния той или иной школы. В своих донесениях В. Каль писал, что «в тех местах, где болгарская школа годами распространяла и пропагандировала болгарский язык, македонский язык схож с ним. Так же, как он схож с сербским в тех округах, где открывались сербские училища, вытесняя болгарскую пропаганду». С греческим языком, считал В. Каль, язык македонцев-славян ничего общего не имеет, но в южных округах, под влиянием греческой школы и церкви, в него вошла масса греческих слов, как вошли турецкие и албанские слова в язык македонцев, живущих бок о бок с турками и албанцами. Вывод консула таков: «Местный язык до того типичен, характерен и своеобразен, именно вследствие различных влияний, коим он подвергся, и примесью инородных слов, вошедших в его состав, что заслуживает между славянскими языками отдельного самостоятельного наименования “македонское наречие”» [211].

 

Аналогичный вывод по вопросу об этнической принадлежности македонских славян содержался в записке российского консула в Ускюбе А. Орлова. Консул отмечал, что «македонское славянское наречие имеет несколько близких к болгарскому и сербскому языку диалектов, но говорить на нем не могут ни сербы из Сербии, ни болгары из Болгарии. В зависимости от соседства с населением, говорящим по-сербски или по-болгарски, македонское население приспосабливает свой язык к языку соседей и делает его понятным им» [212].

 

Российский консул в Солуни А. Петряев в своей «Записке по вопросу о национальностях Македонии» в 1909 г. отмечал, что «наречия, на которых говорят в Македонии, включают в себя много славяно-греческих элементов и вполне не соответствуют ни греческому, ни болгарскому, ни сербскому, ни румынскому языкам. Уроженцы этих государств, попадающие в Македонию, понимают с трудом, а иногда совсем не понимают своих македонских сородичей» [213]. Обобщая свои представления об этническом составе населения Македонии, А. Петряев писал: «За исключением турок, евреев, цыган, все остальное население представляет собой совершенно особый смешанный “македонский” тип, который невозможно

 

 

211. Цит. по: Исаева О. Н. Исторические перипетии формирования македонской нации... С. 17.

 

212. Исаева О. Н. Исторические перипетии… С. 173.

 

213. АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Оп. 482. 1909. Д. 5268. Л. 2—3.

 

139

 

 

подвести ни под одну из известных этнографических групп. Все даваемые ему названия — болгар, греков, сербов, албанцев, румын (кутцо-влахов) являются лишь политическими этикетками, навязываемыми ему соседними с Македонией балканскими государствами, так или иначе заинтересованными в ее судьбах» [214].

 

Стоит отметить, что российские консулы с самого начала считали перепись в Македонии не только бесполезной, но и вредной и настаивали на ее скорейшем прекращении. В частности, российский консул в Битоли В. Каль писал: «Многие здесь своей национальности не знают, другие ее не назовут, а третьи намеренно скроют под влиянием угроз и насилий». В качестве примера консул привел жителей села в Прилепской казе, наотрез отказавшихся назвать свою национальность и просивших записать их турками, зная, что, «назови они себя сербами или болгарами, они рискуют быть перерезанными той или иной бандой» [215]. Российский консул в Ускюбе А. Орлов, в свою очередь, отмечал, что «никто не может поручиться в том, что не станут ли через неделю в данном селе болгары сербами, влахи греками или греки болгарами» [216].

 

По словам консула В. Каля, в крупных городах Битольского вилайета многие жители считают себя болгарами, «сельское же население никакого национального сознания не имеет, ему совершенно безразлично называть себя болгарами или сербами». «Болгарами, — писал консул, — селяне называют себя из-за страха перед бандами, а сербами — из-за материальных выгод, так как сербская пропаганда платит им за это деньги, а также из-за соображений безопасности, поскольку турецкие власти относятся к сербам гораздо снисходительнее, чем к болгарам» [217].

 

Американский корреспондент “Daily Express” Фредерик Моор, посетивший Македонию в 1903 г., отмечал необычный феномен, присутствующий во многих частях Македонии: «Три брата из одной семьи придерживаются разных национальных предпочтений, принадлежат к трем разным национальным партиям» [218]. Подобную же ситуацию описывал и известный российский публицист

 

 

214. Там же. Л. 1.

 

215. Цит. по: Исаева О. Н. Исторические перипетии… С. 170.

 

216. АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Оп. 482. 1905. Д. 566. Л. 125.

 

217. АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Оп. 482. 1906. Д. 1906. Л. 112.

 

218. The Macedonian question: Culture, Historiography, Politics / Edited by Victor Roudometof. New York, 2000. P. 103.

 

140

 

 

А. В. Амфитеатров, побывавший в Македонии в начале XX века. По словам А. В. Амфитеатрова, «македонцы не имеют национального сознания, для македонца не важно считать себя болгарином или сербом. В Македонии можно найти семейства, в которых один брат скажет: “Я болгарин”, а другой будет уверять, что он серб» [219]. Следует заметить, что сам Амфитеатров склонен был считать македонцев «самостоятельной ветвью славянства, промежуточною между болгарством и сербством» [220].

 

Интересное наблюдение в связи с этим сделал во время поездки в Македонию в 1897—1899 гг. известный русский историк и политический деятель П. Н. Милюков: «”Патриархисты”-сербоманы высмеивали “экзархистов” насмешливой фразой: “Ке дадешь пари, биту булгарином”, то есть “дашь денег, стану болгарином”» [221].

 

Осознав, по-видимому, что перепись населения по национальности может привести лишь к новому раздражению заинтересованных сторон, турецкие власти приняли решение указывать в списках лишь религию, не упоминая о национальности вовсе. Таким образом, в списках христианского населения Македонии фигурировали лишь слова «экзархист» или «патриархист», а упоминание о болгарской, сербской, греческой или румынской национальности исключалось [222].

 

У руководства балканских государств (Болгарии, Греции, Сербии и Румынии) с началом проведения переписи возникло стойкое убеждение, что вслед за ней последует раздел Македонии по этнографическим границам, в связи с чем каждая заинтересованная сторона постаралась закрепить за собой по возможности более обширные территории. Изменились и методы пропаганды, сводившиеся ранее к организации церквей и школ, а также материальному воздействию на христианское население Македонии. Теперь в этих балканских странах и в самой Македонии развернулось формирование вооруженных национальных отрядов (чет), предназначаемых для борьбы за расширение сферы национального влияния.

 

 

219. Амфитеатров А. В. Страна раздора. Балканские впечатления. СПб., 1907. С. 13.

 

220. Амфитеатров А. В. Страна раздора… С. 238.

 

221. Милюков П. Н. Воспоминания (1859—1917) : в 2 т. М., 1990. Т. 1. С. 193.

 

222. А. К. Беляев — И. А. Зиновьеву. 25 октября 1905 г. // АВПРИ. Ф. 319. Гражданское агентство в Македонии. Оп. 631. 1905. Д. 16. Л. 159.

 

141

 

 

Отряды, засылаемые извне, обычно возглавлялись кадровыми офицерами соответствующих балканских государств, а четы, формируемые в Македонии, нередко находились под началом местных священников и учителей той или иной национальности. Роль организаторов вооруженной борьбы в Македонии скрытно выполняли и официальные представители балканских стран — консулы, торговые агенты и даже монахи. Так, было точно установлено, что в 1906 г. в монастырях Афона располагались склады с оружием для греческих чет [223].

 

Российские консулы начиная с 1904 г. в своих донесениях постоянно сообщали о взаимных убийствах и нападениях друг на друга греков, болгар и сербов, влахов в Македонии. Российский гражданский агент в Македонии Н. Демерик, в свою очередь, отмечал, что убийства, поджоги и насилия являются обыденными средствами «патриотической» пропаганды, а местное духовенство, особенно греческое, «открыто проповедует племенное ненавистничество» [224].

 

Наиболее ожесточенная борьба происходила в центральной части Македонии, где в период с 1904 по 1908 гг. совершались самые жестокие насилия и массовые убийства. «Пуля, нож, поджог и новомодная бомба, а с другой стороны — доносы властям, угрожающие письма и взаимное бойкотирование получают все большее употребление между христианами-соперниками», — отмечал Н. Демерик. В своем донесении в российское посольство в Константинополе в марте 1908 г. Н. Демерик приводил печальную статистику, отражающую число жертв (убитых и раненых) в результате вооруженных столкновений различных национальных чет между собой и с турецкими войсками в Македонии в 1905—1908 гг. Согласно этим данным, предоставленным Н. Демерику генеральным инспектором македонских вилайетов Хильми-пашой, в 1905 г. в результате вооруженных столкновений в Македонии было убито 2343 и ранено 847 человек, из них христиан погибло — 1579 человек, мусульман — 494. В 1906 г. было убито 2386 и ранено 1071 человек, их них — 548 экзархистов, 587 патриархистов, 494 мусульманина. В 1907 г. было убито 2358 и ранено 1160 человек,

 

 

223. АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Оп. 482. 1906. Д. 2660. Л. 33.

 

224. Выписка из донесений Н. Демерика — И. А. Зиновьеву. 9—10 августа 1905 г. // АВПРИ. Ф. 165. Миссия в Афинах. Оп. 507. 1905. Д. 1369. Л. 184 об.

 

142

 

 

из них — 612 экзархистов, 591 патриархист и 900 мусульман [225]. Эти данные хотя и были завышены турецкими властями (по сведениям Ф. А. Шостака в среднем на 30%), в целом они все же отражают общую картину кровопролитных вооруженных столкновений, происходивших в Македонии в начале XX в. между представителями различных национальных общин, а также с турецкими войсками. На наш взгляд, турецкие власти намеренно завышали как общее число жертв взаимных столкновений, так и число погибших мусульман, с целью оправдать перед европейскими державами свои репрессии в отношении христианского населения Македонии и, в первую очередь, над болгарским населением, как наиболее многочисленным.

 

Готовясь к предстоящему разграничению Македонии, болгары направили свои усилия на терроризацию патриархистов; болгарские четы ходили по деревням и путем угроз и убийств старались обратить как можно большее число приверженцев Великой Церкви в сторонников Экзархии [226]. Греческие отряды, в свою очередь, обрушивались на экзархистские села, требуя их возвращения в лоно патриархии. При этом и патриархисты и экзархисты начали даже вербовать в свои отряды наемников из числа турок и албанцев-мусульман. Сербское четническое движение в Македонии, вначале чисто инициативное, с течением времени получило более или менее строгую организацию и военную дисциплину, благодаря негласному руководству со стороны сербского правительства [227]. Так, в ноябре 1903 г. министр иностранных дел Сербии А. Николич направил сербскому генконсулу в Битоли секретную инструкцию с предписанием установить связь с несколькими сербскими четами, действовавшими на территории Македонии [228]. А в июне 1904 г. появился циркуляр МИД Сербии, составленный премьер-министром Сербии Н. Пашичем, в котором была обоснована необходимость сербской вооруженной пропаганды в Македонии и определены ее цели и средства. В качестве первостепенной задачи в этом документе была названа борьба против

 

 

225. Н. Демерик — И. А. Зиновьеву. 15 марта 1908 г. // АВПРИ. Ф. 180.

 

226. Российский посланник в Афинах Ю. Щербачев — министру иностранных дел А. П. Извольскому. 9 июня 1904 г. // АВПРИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. 1908. Д. 2648. Л. 266.

 

227. Российский консул в Нише Чахотин — российскому посланнику в Белграде Сергееву. 17 февраля 1907 г. // АВПРИ. Ф. 166. Миссия в Белграде. Оп. 508/1. 1907. Д. 114. Л. 25.

 

228. Лапе Л. Извештаи од 1903 година на српски консули, митрополити и училишни инспектори во Македониjа. Скопье, 1954. С. 135.

 

143

 

 

болгарских просветительских и религиозных учреждений в Македонии [229]. Окончательное официальное признание сербская вооруженная пропаганда в Македонии получила на конференции сербских консулов в Македонии и сербских дипломатических представителей в Болгарии под председательством Н. Пашича в октябре 1904 г. Органом, координирующим деятельность сербских чет на территории Македонии, стала Сербская четническая организация (СЧО) с центром в Белграде [230] . Деятельность СЧО в Македонии началась сразу после Илинденского восстания под прикрытием сербских благотворительных обществ по оказанию помощи славянскому населению края, пострадавшему во время жестокого подавления восстания. Стратегическая цель СЧО состояла в «создании сербского национального меньшинства в Македонии или хотя бы видимости того, что оно там действительно существует» [231].

 

Методы деятельности сербских чет в Македонии были подстать поставленной цели: руководители (воеводы) сербских четников направляли жителям болгарских сел письма с требованием отказаться от своей национальной и религиозной принадлежности и признать себя сербами. Если это не срабатывало, то следовала оккупация болгарского села сербскими четами. Четники собирали на площади местных жителей и, угрожая физической расправой, требовали от них признать себя сербами и патриархистами. А старосту села заставляли подписать заранее подготовленное обращение к турецким властям, в котором объявлялось, что данное село добровольно переходит под юрисдикцию Патриархата [232].

 

Помимо Сербской четнической организации руководство сербскими четами, действовавшими в Македонии, и снабжение их деньгами и оружием осуществляло также общество «Сербское братство», учрежденное в Белграде в начале XX века. Во главе братства стоял богатый сербский коммерсант македонского происхождения Г. Джанич. По словам российского посланника в Белграде Сергеева, в деятельности вышеупомянутого «общества» принимал участие и сербский престолонаследник принц Георг [233]. Кроме того,

 

 

229. Елдъров С. Сръбската въоръжена пропаганда в Македония (1901— 1912). София, 1993. С. 47.

 

230. Там же. С. 47.

 

231. Там же. С. 73.

 

232. Елдъров С. Сръбската въоръжена пропаганда… С. 102.

 

233. Сергеев — А. П. Извольскому. 13 ноября 1907 г. // АВПРИ. Ф. 166. Миссия в Белграде. Оп. 508/1. 1907. Д. 114. Л. 193.

 

144

 

 

в столице Сербии действовало общество «Славянский юг», координирующее осуществление сербской национальной пропаганды в Македонии [234]. Финансирование этого общества осуществлялось из источников сербского МИД. Деньги на содержание сербских четников направлялись из Белграда при посредничестве сербских консулов в Османской империи. С 1906 г. эти средства стали выдаваться сербским правительством из секретных фондов. В свою очередь, военное министерство Сербии поощряло добровольное участие в четах кадровых офицеров и унтер-офицеров сербской армии, которым участие в сербских четах на территории Македонии зачитывалось как «заграничные командировки» и оплачивалось соответствующим образом. Сербские четники в Македонии получали ежемесячную плату. Воеводы получали от 100 до 150 динаров, рядовые четники — от 20 до 60 динаров [235].

 

Необходимо отметить, что наиболее ожесточенная борьба в Македонии происходила между греками, с одной стороны, и болгарами и влахами — с другой, а также между болгарами и сербами. Отношения греков с сербами в Македонии были не так напряжены, благодаря заключенному в начале XX в. между греческими и сербскими консулами в Македонии и одобренному обоими правительствами негласному соглашению о разграничении сфер влияния и совместной борьбе с болгарами. По этому соглашению сферы влияния и пропаганда греческой церкви простирались на юг от Битоли, сфера же сербской пропаганды — на север от Крушева и Прилепа. Однако на территории между Крушевом, Прилепом и Битоли все же происходили отдельные столкновения между греками и сербами [236]. Российский посол в Константинополе И. А. Зиновьев в связи с этим справедливо отмечал, что вооруженные столкновения между экзархистами и патриархистами в Македонии приводят лишь к их взаимному уничтожению и ослаблению местного христианского населения, а также к обострению отношения между Сербией и Болгарией, «что, в свою очередь, как нельзя более на руку Австро-Венгрии и Турции» [237].

 

 

234. АВПРИ. Ф. 166. Миссия в Белграде. Оп. 508/1. Д. 114. Л. 334 об.

 

235. Елдъров С. Сръбската въоръжена пропаганда… С. 90.

 

236. А. К. Беляев — И. А. Зиновьеву. 9 марта 1904 г. // АВПРИ. Ф. 319. Гражданское агентство в Македонии. Оп. 631. 1904. Д. 15. Л. 56 об.

 

237. Секретная депеша И. А. Зиновьева — А. П. Извольскому. 9 мая 1907 г. // АВПРИ. Ф. 166. Миссия в Белграде. Оп. 508/1. 1907. Д. 114. Л. 77.

 

145

 

 

Непрекращающиеся междоусобицы между патриархистами и экзархистами в начале XX века привели к тому, что часть славянского населения Македонии, не желая быть втянутой в эту кровопролитную борьбу, стала переходить в католичество. В июне 1903 г. в одном только г. Битоли 17 болгарских семей подписали заявление о желании принять унию. По данным российского консула в Битоли А. А. Ростковского, движение среди болгар в пользу перехода в католическую веру не ограничивалось только одним городом Битоли. «Ходят слухи, — писал Ростковский, — что уже 200 семейств, среди которых 45 признающих патриархию, согласны сделаться униатами» [238]. В Битольском вилайете французские католические священники, по словам Ростковского, старались всеми силами убедить славянское население Македонии, признающее патриархию, что, приняв католическую веру, они будут пользоваться официальным покровительством в лице французского консула, что избавит их от произвола местных турецких властей [239].

 

Следует отметить, что борьба между различными христианскими народностями за преобладание в македонских землях способствовала в начале XX века активизации в Македонии и албанского национального движения. Лидеры македонских албанцев с начала XX века стали настойчиво требовать от турецких властей официального признания существующих в Македонии албанских национальных общин и предоставления им тех же прав, которые имели остальные общины Македонии, прежде всего, возможности открывать свои национальные школы [240].

 

Первоначально очаги албанского национального движения возникли на юге Македонии, заселенном албанцами-христианами, называвшими себя «грекоманами». Но со временем албанцы христианского вероисповедания в 1907 г. начали борьбу против эллинизации, проводившейся Греческой Патриархией. Несколько позднее албанское национальное движение в Македонии, первоначально нацеленное на получение прав национальной общины, стало приобретать

 

 

238. А. А. Ростковский — И. А. Зиновьеву. 9 июня 1903 г. // АВПРИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. 1903. Д. 1455 a. Л. 183.

 

239. А. А. Ростковский — И. А. Зиновьеву. 9 июня 1903 г. // АВПРИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. 1903. Д. 1455 a. Л. 184.

 

240. Российский Генконсул в Солуни А. Петряев — российскому консулу в Битоли А. Н. Свечину. 21 июля 1906 г. // АВПРИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. 1906. Д. 2866. Л. 128 — 128 об.

 

146

 

 

характер вооруженного восстания [241]. Управляющий российским Гражданским агентством в Македонии А. Петряев в связи с этим пророчески отмечал в 1908 г., что теперь «албанский элемент будет играть весьма важную роль в дальнейшей судьбе Македонии» [242]. Натиск болгарского, греческого, сербского и румынского национализма в македонские земли в начале XX века привел к тому, что все большее число македонских славян стали называть себя «македонцами». Российский консул в Солуни А. Петряев сообщал осенью 1907 г.: «Население устало от национальной борьбы. Некоторые селяне в Касторийской казе, отказываясь от всяких других этнографических самоопределений, упорно называют себя македонцами, и среди них начинает зарождаться особое македонское национальное самосознание» [243].

 

Следует отметить, что о зарождении у славянского населения Македонии особого национального самосознания писал еще в 1871 г. один из лидеров македонского национального движения Петко Славейков в газете «Македония». По словам Славейкова, некоторые представители македонской интеллигенции болгарского происхождения уже в конце 1860-х гг. заявляли, что македонцы и болгары отнюдь не равнозначные в этническом смысле понятия, поскольку «македонцы — это настоящие славяне, а болгары — это татары» [244]. Это голословное утверждение не выдерживает никакой критики, поскольку хорошо известно, что тюркские племена болгар (булгар), вторгшиеся в Македонию около 679 г., со временем полностью растворились в массе славянского населения, оставив ему лишь свое национальное имя — болгары [245]. На наш взгляд, христианское население Македонии в начале XX века стало называть себя «македонцами» именно по причине своего нежелания

 

 

241. Исаева О. Н. «Македонская смута»… С. 116.

 

242. Управляющий российским Гражданским агентством в Македонии А. Петряев — российскому послу в Константинополе И. А. Зиновьеву. 6 января 1909 г. Годовой отчет за 1908 г. о политическом положении в Македонии // АВПРИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. 1908. Д. 2869. Л. 6 об.

 

243. АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Оп. 482. 1907. Д. 2690. Л. 19.

 

244. Dragan Taškovski. O Makedonskoj naciji. Skopie, 1974. S. 22—23.

 

245. См., например: Багаутдинов Р. С. Ранние болгары и мировые религии // XXV Кирилло-Мефодиевские чтения : матер. междунар. науч.метод. конф. преподавателей истории, языка и культуры славянских народов. Самара, 2003. С. 26—27.

 

147

 

 

участвовать в кровопролитных вооруженных столкновениях между различными национальными четами, при этом большая часть славянского населения Македонии считала себя этническими болгарами и говорила на западно-болгарском диалекте.

 

В результате младотурецкой революции в Османской империи в 1908—1909 гг. национальный вопрос в Македонии получил новый виток своего развития. Младотурки, придя к власти, объявили своей официальной доктриной в национальном вопросе «османизм», зародившийся в Османской империи еще в 1830-е гг. и предполагавший объединение всех народностей, проживающих в Османской империи, в один оттоманский народ на основе всеобщего равенства перед законом. Так, согласно 8 статье младотурецкой конституции, «все подданные Османской империи без различия и независимо от исповедуемой ими религии» называются оттоманами [246]. Однако, как справедливо отмечал Управляющий российским Гражданским агентством в Македонии А. Петряев, равенство всех национальностей в Македонии, как и во всей Османской империи, было вряд ли достижимо, поскольку «сами турки стремятся к преобладанию над остальными народностями» [247]. Действительно, провозглашение конституционного режима в Османской империи не привело к прекращению национальных междоусобиц в Македонии. «До сих пор, — отмечал А. Петряев, — кровавые распри производились в Македонии из-за церковно-школьных вопросов, ныне же, с введением конституции, это будет происходить из-за депутатских мест» [248].

 

Отношение к новым турецким властям со стороны различных национальных общин Македонии было неоднозначным. Так, лидеры македонских болгар негативно восприняли произошедший в Османской империи младотурецкий переворот, полагая, что установление в Турции конституционного строя «кладет предел их политическим вожделениям в Македонии» [249]. Поскольку провозглашение

 

 

246. Миллер А. Ф. Турция: актуальные проблемы новой и новейшей истории. М., 1983. С. 62.

 

247. Турецкая революция 1908—1909 гг. Документальная публикация // Красный архив. 1930. Т. 6. С. 36.

 

248. А. Петряев — Д. А. Нелидову. 14 июля 1908 г. // АВПРИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. 1908. Д. 2868. Л. 206 об.

 

249. А. А. Ростковский — И. А. Зиновьеву. 9 июня 1903 г. // АВПРИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. 1903. Д. 1455 a. Л. 205 об. — 206.

 

148

 

 

равенства всех национальностей согласно конституции формально означало прекращение угнетенного положения христианского населения в Македонии, это лишало болгар основания требовать для себя национальной автономии в рамках Османской империи.

 

Руководители греческих общин Македонии, напротив, положительно восприняли приход к власти «новых османов», поскольку греки, в отличие от болгар, никогда и не питали надежд на присоединение всей Македонии к Греческому королевству, претендуя лишь на южные македонские земли, и они надеялись, что им удастся договориться с новым турецким правительством [250].

 

Македонские влахи также проявили лояльность к новому режиму, заявив, что «они считают себя частью оттоманской нации» [251]. Македонские сербы, в свою очередь, восприняли младотурецкую революцию также вполне сочувственно. Они полагали, что с приходом к власти в Турции нового правительства в Македонии будут прекращены Мюрцштегские реформы, которые, по мнению сербов, могли привести сначала к автономии Македонии, а затем и присоединению ее к Болгарии, что положило бы конец сербским территориальным притязаниям в отношении македонских земель [252]. Следует заметить, что смена турецкого правительства летом 1908 г. и провозглашение нового курса в национальном вопросе привели к временному ослаблению кровавых межнациональных усобиц в Македонии. Лидеры враждующих в Македонии национальных общин заняли выжидательную позицию, решив пока не распускать четы, а лишь временно прекратить вооруженные действия.

 

С введением в Османской империи конституционного строя запрещенные ранее болгарские, греческие, сербские, румынские и албанские национальные комитеты в Македонии превратились в различные политические клубы и начали легально осуществлять свою национальную пропаганду. Так, на основе двух «фракций» ВМОРО — правого и левого крыла — возникли политические

 

 

250. А. Петряев — Д. А. Нелидову. 14 июля 1908 г. // АВПРИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. 1908. Д. 2868. Л. 206 об.

 

251. А. Петряев — И. А. Зиновьеву. 19 августа 1908 г. // АВПРИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. 1908. Д. 2868. Л. 244.

 

252. Донесение российского поверенного в делах в Белграде Б. Еврейнова — министру иностранных дел А. П. Извольскому. 5 августа 1908 г. // АВПРИ. Ф. 151. Политархив. Оп. 482. 1908. Д. 2683. Л. 16.

 

149

 

 

партии, попытавшиеся вести национально-освободительную борьбу мирными средствами. В сентябре 1908 г. представители правого крыла Внутренней македонской революционной организации учредили Союз болгарских конституционных клубов (СБКК). В уставе СБКК были указаны основные цели этой организации:

 

1) «дать гражданское и политическое воспитание болгарскому народу Македонии в духе конституционной свободы; 2) добиваться областного самоуправления для Македонии и Адрианополя; развивать болгарскую народную культуру» [253].

 

Однако уже после второго съезда СБКК турецкие власти приняли против него репрессивные меры. В ноябре 1909 г. было принято решение о самороспуске Союза. В свою очередь, левые представители Внутренней македонской организации основали Народную федеративную партию (НФП). НФП стала требовать от турецких властей провести в Македонии широкие социально-демократические преобразования в пользу болгарской национальной буржуазии. В то же время в лице НФП младотурки нашли себе новых неожиданных союзников, поскольку в национальном вопросе Народная федеративная партия выступала за автономию Македонии в рамках Османской империи, резко отвергая идею присоединения Македонии к Болгарии [254]. Кроме того, лидеры НФП протестовали против пропагандистской деятельности Греции, Болгарии, Сербии и Румынии в Македонии. Резкой критике со стороны НФП подвергалась и Россия, изображавшаяся руководителями Народной партии в качестве государства, стремящегося под маской покровительства македонским христианам с помощью Болгарии добраться до Черноморских проливов [255].

 

Однако различия во взглядах руководителей НФП привели к ее расколу. Например, Х. Чернопеев, разочарованный политикой младотурок, начавших проводить османизацию, перешел на нелегальное положение и перебрался в Болгарию для возобновления революционной деятельности. Я. Санданский был исключен партийным советом из НФП, а в августе 1910 г. Народная федеративная партия была запрещена младотурками, перешедшими к политике османизации.

 

 

253. Църнушанов К. Македонизмът и съпротивата на Македония срещу него. София, 1992. С. 100.

 

254. А. Петряев — И. А. Зиновьеву. 10 марта 1909 г. // АВПРИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. 1908. Д. 2869. Л. 53 об.

 

255. Косик В. И. Гордиев узел Балкан… С. 63—64.

 

150

 

 

Наиболее активно свою национальную пропаганду в Македонии после младотурецкой революции стали осуществлять албанцы. В сентябре 1908 г. в Солуни был учрежден албанский национальный комитет Македонии. Наряду с комитетом в Македонии были также открыты албанские политические клубы в Солуни, Битоли, Ускюбе и в некоторых других городах. На заседаниях этих клубов обсуждалась необходимость политической консолидации македонских албанцев, принадлежавших к разным религиозным конфессиям (мусульман, католиков, православных). С этой целью предполагалось активно способствовать открытию в Македонии большого числа албанских национальных школ и широкому распространению албанского языка [256].

 

В ноябре 1908 г. в г. Битоли (Монастыре) прошел первый всеалбанский конгресс, на котором была принята албанская национальная программа. В этом документе, который предполагалось довести до сведения турецкого правительства, содержались требования об официальном признании существования в Османской империи албанской нации, языка, назначения в органы управления вилайетов с албанским населением служащих-албанцев, открытия национальных школ с преподаванием на родном языке [257].

 

Албанская национальная пропаганда в Македонии, по словам управляющего российским Гражданским агентством в Македонии А. Петряева, достигла при младотурках значительных успехов. Лидеры македонских албанцев вновь заговорили о создании Великой Албании (впервые идея создания на Балканах Великой Албании была озвучена во время заседания так называемой Призренской лиги в 1878 г. в Косово и Метохии. — С. А.). «Албанцы, — писал А. Петряев, — делают то, что в свое время делали болгарские и греческие четы, т. е. угрозами или обещаниями привлекают на свою сторону македонские села, пытаясь доказать, что населяющие Македонию болгары, греки, сербы и влахи — не что иное, как распропагандированные албанцы» [258]. Дальнейшее развитие паналбанского движения, по мнению А. Петряева, крайне осложнит разрешение македонского

 

 

256. А. Петряев — И. А. Зиновьеву. 13 сентября 1908 г. // АВПРИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. 1908. Д. 2868. Л. 258— 258 об.

 

257. Краткая история Албании: с древнейших времен до наших дней / отв. ред. Г. Л. Арш. М., 1992. С. 223—224.

 

258. Исаева О. Н. «Македонская смута»… С. 116.

 

151

 

 

вопроса, т. к. новый воинствующий элемент поставит на своем знамени девиз: «Македония для албанцев» [259].

 

По инициативе младотурок различные национальные клубы Македонии осенью 1908 г. разработали и представили на рассмотрение турецкому правительству свои проекты по решению остро стоящего в этом крае национального вопроса. Основным пунктом во всех национальных программах различных общин Македонии было право открывать в Македонии средние и высшие учебные заведения с преподаванием на родном языке. Младотурки выступили против такого предложения, заявив, что образование на всей территории Турции, в том числе в Македонии, должно быть унифицированным и осуществляться только на государственном турецком языке [260].

 

Таким образом, младотурки, формально выступая за равенство всех народностей в Турции, фактически стали под лозунгом «османизма», проводить политику насильственного отуречивания христианского населения Турции, в том числе Македонии.

 

Нежелание младотурецкого правительства решать в Македонии национальный вопрос приемлемым для проживающих там народов способом привело к тому, что к концу 1908 г. в Македонии после кратковременного затишья вновь вспыхнули межнациональные распри. Управляющий российским Гражданским агентством в Македонии А. Петряев сообщал в ноябре 1908 г., что «распря между греками и болгарами снова разрастается. В ближайшее время в Македонии могут начаться кровавые распри, которые, как надеялся младотурецкий комитет, с введением конституции должны были прекратиться» [261]. В свою очередь, исполняющий обязанности начальника русского отдела реорганизации жандармерии в Македонии подполковник Свирский сообщал, что в начале января 1909 г. в греческом консульстве в г. Солуни состоялось собрание руководителей греческих чет, на котором было решено «отстаивать права Патриархии относительно церквей и школ от претензий болгар-экзархистов с помощью оружия» [262].

 

 

259. Там же. С. 116—117.

 

260. А. Петряев — И. А. Зиновьеву. 6 января 1909 г. Годовой отчет за 1908 г. о политическом положении в Македонии // АВПРИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. 1908. Д. 2869. Л. 5 об.

 

261. А. Петряев — И. А. Зиновьеву. 11 ноября 1908 г. // АВПРИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/2. 1908. Д. 2868. Л. 294—295.

 

262. Рапорт исполняющего обязанности начальника русского отдела реорганизации жандармерии в Македонии подполковника Свирского — Начальнику Главного управления Генерального штаба России. 18 января 1909 г. // РГВИА. Ф. 2000. Оп. 1. 1909. Д. 869. Л. 92.

 

152

 

 

Вступление в силу в 1910 г. реакционного закона, направленного против свободной деятельности на территории Турции, в том

 

числе в Македонии, национальных политических союзов, повлекло за собой усиление национальной пропаганды со стороны Болгарии, Греции, Сербии и Румынии и привело к новому обострению македонского вопроса.

 

Подводя некоторые итоги, следует отметить, что обострение борьбы между балканскими государствами (Болгарией, Грецией, Сербией и Румынией) за преобладание в Македонии превратило эту область в начале XX века в арену братоубийственной войны между балканскими народами, невинными жертвами которой стало население этого края, и в первую очередь — славянское, как наиболее многочисленное.

 

Возможность возникновения на Балканах крупного вооруженного конфликта, поводом для которого могла стать македонская проблема, заставила великие державы в начале XX века принять срочные меры для предотвращения серьезных потрясений в регионе. В итоге, российская и австрийская дипломатия при поддержке остальных европейских держав разработала так называемую Мюрцштегскую программу реформ, целью которой являлась стабилизация положения в Македонии, путем улучшения положения местного христианского населения. Мюрцштегские реформы, проводимые в Македонии европейскими державами, стали первой и единственной, со времени возникновения македонского вопроса в европейской политике, практической попыткой мирного разрешения македонской проблемы. Однако в условиях деспотического турецкого режима совершенствование османских государственных структур и жандармерии не смогло существенно улучшить положение македонских христиан, и поэтому усилия европейской дипломатии оказались в основном бесплодными.

 

Приход к власти младотурецкого правительства, выступавшего категорически против участия европейских держав в делах Европейской Турции, окончательно похоронил надежды христианского населения Македонии на улучшение своего положения с помощью реформ.

[Previous] [Next]

[Back to Index]