III. Борьба болгарского народа против византийского господства
2. НОВЫЙ ПОДЪЕМ НАРОДНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ И ВОССТАНИЕ 1072—1073 гг.
Движение 1040—1041 гг. было подавлено. Карательные отряды византийцев свирепствовали в Болгарии, второй раз за четверть века подвергая ее территорию опустошению. В формах и методах византийского господства появились новые черты. Наряду с военным подавлением и укреплением чиновного и церковного аппарата в стране, началось поселение иноземных феодалов на болгарской территории. Свободные и общинные земли вместе с их населением раздаются византийским полководцам, церкви и монастырям, на территории страны расселяются контингент покоренных или союзных кочевых племен.
Наряду с возрастанием налогов в Западной Болгарии одновременно быстро растет крупное феодальное землевладение, феодальная зависимость развивается не только вглубь, но и вширь: число париков резко возрастает за счет свободного крестьянства. Уровень развития феодальных отношений в Юго-Западной и Южной Болгарии в течение короткого времени почти достиг уровня развития феодализма в южных областях византийской Македонии и в Северной Фракии. Процесс слияния болгарской феодальной знати с византийской сделал в это время также большие успехи.
В болгарских фемах в это время постоянно находились крупные контингенты византийских войск. Их предводители—византийские полководцы—неоднократно в течение указанного времени поднимали мятежи против центрального правительства, провозглашали себя императорами, используя подчиненные им войска, пополненные местными элементами или отрядами кочевников. Упоминание о «болгарах» и «албанцах» в военных силах мятежных феодалов породило в историографии представления об участии подчиненных Византии народов в подобного рода «восстаниях» [1]. «Участие» их объясняли
1. См., например, Ф. И. Успенский. История, III, стр. 40; Н. Скабаланович. Византийское государство, стр. 60; В. Златарски. История, II, стр. 52; И. Пастухов. Българска история, стр. 400—401; HNJ, I, str. 305; «История Болгарии», I, стр. 118; М. Я. Сюзюмов. Внутренняя политика, стр. 72; ср. К. Н. Юзбашян. Классовая борьба..., стр. 41, 66.
397
и объясняют тем, что византийское иго было слишком ненавистно, поэтому народ пользовался любой возможностью выступить против Константинополя с оружием в руках.
Но, во-первых, упоминания «болгар» среди войск мятежников не более часты, чем упоминания «болгар» среди правительственных отрядов, боровшихся с мятежниками. Во-вторых, эти «болгары» или «албанцы» (например в войсках Mаниакa. — Attal., р. 9) были прежде всего «стратиотами»— воинами тех отрядов, которые мятежникам были вверены самим правительством. В-третьих, даже допуская, что среди участников мятежей могли быть представители местного населения, мы не имеем никаких оснований для заключения, что таких людей было здесь (в Болгарии) больше, чем в любом другом районе с чисто греческим населением.
Конечно, во враждебных Византии элементах, готовых пристать к какому угодно авантюристу, в Болгарии в это время недостатка не было. Но по самому своему духу такого рода мятежи были чужды народу, они могли привлечь прежде всего представителей знати, рассчитывавших на награду от претендента на трон, и деклассированные элементы, но не широкие слои населения. Маниак, правда, оказавшись в Болгарии, «тотчас распорядился об уменьшении налогов» [1а]. Но едва ли эта мера обеспечила ему что-либо большее, чем нейтралитет населения. Гипотеза об участии болгар в мятеже Торникия (1047 г.) основана, как теперь доказано, попросту на недоразумении [2]. Торникий также пытался «снижать налоги» (Psellos, p. 152), но это было не более чем демагогией, так как он же позволил своим воинам обращать в свою пользу все, что они сумеют захватить силой (ibid., р. 152), так что против него поднялось местное население, «чтобы спасти остатки бедной Фракии» [3]. Аналогичным был и мятеж Никифора Вриенния, который, как и все другие претенденты, остро нуждавшиеся в денежных средствах для своего предприятия, выжимал, по словам Атталиата, из населения «не денег, а крови потоки» [4].
1а. MB, V, σελ. 138.
2. Ив. Дуйчев. Проучвания..., стр. 30—34.
3. Там же, стр. 33.
4. Attаl., р. 263. См. также: Nic. Bryenn., р. 73, 83, 85. Любопытно, что даже население Константинополя считало битву императора с Вриеннием «собачьей грызней» (κύνεριν) (Attal., р. 255). Правда, во время таких мятежей могли вспыхнуть и очаги народных волнений. Так, во время мятежа Вриенния в Редесто пострадали имения византийских феодалов и сановников, была уничтожена ненавистная народу житница Никифорицы (Attal., р. 248—249). Но такие выступления угнетенных никак нельзя назвать участием в мятежах феодальной знати. Они не имеют с ними ничего общего.
398
Можно указать и на то, что мятежники искали поддержки у кочевников или у венгров, вчера еще жестоко разорявших местное население. Недаром поднявшего мятеж Романа Диогена никто не поддержал, когда местным жителям было объявлено, что он хотел передать их во власть «савроматов» (Attal., р. 98).
Не видим мы особой разницы между упомянутыми мятежами и бунтом Василаки, который Д. Ангелов, в отличие от мятежа Торникия [5], склонен сравнивать с восстанием Петра Деляна или Войтеха [6]. Бунты мятежной знати на территории Болгарии не имели ничего общего с народно-освободительным движением, неся с собой болгарскому народу лишь новые страдания как от действий самих мятежников, так и от правительственных войск, подавлявших мятежи.
Выступления угнетенных против византийских властей происходили, конечно, постоянно (и независимо от мятежей знати), ибо власти, говорит Кекавмен, творили несправедливости, «отбирая не только пищу и питье, но и украшения и одежды ; достигнув же успеха однажды и во второй раз пренебрегши справедливостью и долготерпением господа, они не сворачивают [с избранного ими пути], обиженные же ими [жители] не переносят насилия и, поражая стрелами или мечами, избивают их» (р. 36. 3—7).
Доказательством того, что в 60-х годах XI в. в Болгарии назревало новое восстание против византийского господства, является движение фессалийских болгар и влахов в 1066 г. [7] До недавнего времени это восстание,
5. Д. Ангелов. История на Византия, стр. 398
6. Там же, стр. 421.
7. Дата восстания устанавливается сообщением Атталиата (р. 91) о комете в мае 1066 г. См. критику авторов, относящих восстание к 1067 г., у Г. Цанковой-Петковой («Югозападните земи...», стр. 618). В. Грюмель («La Chronologie...», p. 473) приводит под 1066 г. только одну комету, бывшую видимой «отовсюду», но относит ее не к концу мая, а ко 2 апреля. Ф. Дэльгер, упоминая о восстании («Regesten», II, № 956), датирует его 1034—1037 гг. и не использует сообщения о комете.
399
единственным источником о котором является сообщение Кекавмена, мало привлекало внимание. О нем в лучшем случае лишь упоминали как об изолированном местном эпизоде [8], румынские же националистически настроенные историки пытались выдать его за чисто «национальное» валашское движение [9]. В 1958 г. одновременно с нашей статьей вышла работа Г. Цанковой-Петковой, в которой рассмотрено и восстание 1066 г. [10] Ход событий, связанных с восстанием, в обеих статьях изложен в основном одинаково, в обеих статьях восстание рассматривается как этап борьбы болгар и влахов против византийского господства. Поэтому мы не считаем возможным снова подробно рассказывать об этом восстании.
Не касаясь, однако, всех деталей, мы хотели бы все-таки остановиться на нескольких моментах этого движения. Прежде всего, весь ход восстания, направление похода его участников ясно свидетельствуют, по нашему мнению, о наличии у восставших вполне определенного плана действий [11]. Они намеревались объединить силы с жителями Болгарии, где, как были уверены восставшие, их ждал дружественный прием населения, готового подняться
8. H. Скабаланович. Ук. соч., стр. 272, прям. 1; В. Г. Васильевский. Советы и рассказы. ЖМНП, ч. 216, стр. 130 сл.; V. Valdenberg. Nicolitza et les historiens byzantins contemporains. Byz., III, 1927, p. 104 sq.; В. Златарски. История, II, стр. 125; Ст. Романски. Македонските ромъни. МП, г. I, кн. 5—6, 1925, стр. 71 сл. Ср. «История на. България», I, стр. 159; Μ. Μ. Φрейденберг. Рецензия на «История на България», I. ВВ, X, 1956, стр. 211. См. также литературу у Г. Цанковой-Петковой («Югозападните земи...», стр. 614—625).
9. G. Murnu. Blahia mare. Bucareşti, 1913, p. 83—124 (нам недоступна); N. Jоrga. Histoire des Romanias, III. Bucarest, 1937, p. 11—13; его же. Histoire da la vie Byzantine. Empire et civilisation. Bucarest, 1934, p. 235 sq., 444 sq.
10. См. Г. Г. Литавpин. Восстание болгар и влахов в Фессалии в 1033 г. ВВ, XI, 1953, стр. 125—134; Г. Цанкова-Петкова. Ук. соч., стр. 614—325. См. также: Ив. Дуйчев. Няколко бележки към Кекавмен. ЗР САН, LIX. Византолошки институт, 5, 1953, стр. 59—68.
11. Ср. Г. Цанкова-Петкова. Ук. соч., стр. 624.
400
на совместную борьбу [12]. Мы думаем поэтому, что значение этого восстания выходит за рамки местного эпизода, что это восстание с самого начала (а не после взятия Сервии) приобрело антифеодальный и народно-освободительный характер [13]. После взятия Сервии восстание, напротив, было очень быстро ликвидировано. Наконец, мы хотели бы здесь еще раз повторить, что это восстание было движением свободного крестьянства, во всяком случае свободные крестьяне (болгары, влахи, а может быть, и греки) [14] были его инициаторами [15].
12. Мнение о наличии якобы какой-то связи между восстанием в июне 1066 г. и ожидавшимся в то время вторжением Роберта Гвискара (см. Сес. Strat., р. 67. 2—3) кажется нам неосновательным (В. Г. Васильевский. Советы и рассказы, ЖМНП, ч. 216, стр. 129—130; ср. Г. Цанкова-Петкова. Ук. соч., стр. 619).
13. См. Г. Цанкова-Петкова. Ук. соч., стр. 621—622.
14. Венгерский ученый М. Дьони (M. Gуóni. L'œvre de Kékaumènos...) подверг обстоятельной критике работы румынских националистов, пытавшихся объявить это восстание чисто валашским. Он считает, как и некоторые другие авторы (например Г. Цанкова-Петкова. Ук. соч., стр. 618, 621, 624), что в восстании принимали участие болгары, влахи и греки (op. cit., р. 143). Как, однако, это ни странно, о болгарах Дьони почти не говорит, толкуя преимущественно о влахах и греках; причем он видит иногда (см. р. 137—139, 140, 141, 147) влахов или греков там, где у Кекавмена речь идет прямо о «болгарах». У нас нет оснований отрицать участие в восстании греков, но было бы неосторожно, по нашему мнению, просто отождествлять «лариссцев» и «триккалитов» с греками. Убедителен вывод Дьони (р. 139—140), что среди влахов в это время были и земледельцы. Любопытно, что (Pétridès, p. 7. 30—36) в Эпире были деревни [имя такой деревни в округе Малой Вагениции — Врестианес — Брестиана (?), а имя человека, ради которого митрополит вынес свое решение, — Феодор Бодинопул] и даже целые районы, оседлые жители которых по обыкновению (ως ἔστιν ἔθος ἐν τῆ χωρα αὐτοῦ) еще в XIII в. (как и во времена Кекавмена) перегоняли скот для зимовки в более низкие места (πρὸς τὰ χθαμαλώτερα μέρη) на границе с фемой Никополитов. В заметке о нашей статье, посвященной восстанию 1066 г. (О. Иваноски. Гласник на Институтот за национална исторја, г. II, броj I. Скопје, 1958, стр. 274—276), нам сделан, в сущности, лишь один упрек в неточности этнической терминологии (нужно не «болгары», а «словены»), но мы предпочитаем, как уже было сказано, сохранить терминологию источников. [В этой же заметке, кстати, Никулица объявляется «типичным прониаром» (стр. 274), для чего нет ровно никаких оснований]. Ср. библиографическую заметку Ш. Штефанеску в «Studii». Revista de istorie. Anual X, 4, 1957, p. 214—215.
15. Непосредственной причиной восстания было повышение налогов на болгар и
влахов. Кекавмен (Сес. Strat., р. 70.13) употребляет при этом термины: «
καὶ
φανερώσεις». Перевод последнего слова выбывал споры (см. Г. Литаврин. Налоговая,
политика, стр. 88). Мы его перевели как «дознание [о размерах имущества]», Г.
Цанкова-Петкова (ук. соч., стр. 614 и бел. 6), ссылаясь на Дюканжа, переводит:
«постановления» — «специални императорски постановления» (у Дюканжа — indicium
de tabulis exnibendis), что весьма неопределенно. Мы продолжаем придерживаться
своего перевода, приближая значение этого слова (φανερώσεις) к терминам ὀρθωσις
или ικανωσις [т. е. «выравнивание», приведение в соответствие размеров и
доходности земель с суммой податей в результате новой ревизии, проводимой или
после истечения срока «скидки» (συμποθε·α), или независимо от этого]. Ср.,
например, в хрисовуле Никифора Вотаниата: ἤ προσθήκης δημοσιον, ἤ αὔξησιν, ἤ
ὀρθωσιν ἐπυγειν δηλωθεισι κτήμασι. — MB, Αʹ, σελ. 66. Также понимал, очевидно,
это место из Кекавмена и Н. Скабаланович. Он сравнил его с сообщением Атталиата
(р. 77) (где он, кстати, усмотрел намек на восстание 1066 г.), что «поднялся
великий ропот епархий, получивших увеличение налогов при налоговой раскладке»
(ἡγειρετο πολυς γογγυσμος τῶν δεχομενων φορολογιας ἐπαυξησεις ἐπαρχιών) и
полагал, что речь идет о податной ревизии и увеличении податей (Н. Скабаланович.
Ук. соч., стр. 272). М. Дьони, впрочем. думал, что у Кекавмена говорится об
обычном всеобщем повышении податей (M. Gyóni. Op. cit., p. 145), но Кекавмен
прямо говорит об увеличении налогов именно для фессалийских болгар и влахов (ἐπ᾿
αὐτό.. ) (p. 70. 12—13). Это следует и из Атталиата; так же думает и Н.
Скабаланович, замечая, что это повышение было сделано «в некоторых только
епархиях» (Н. Скабаланович. Ук. соч., стр. 272).
401
Новый подъем освободительного движения привел ко второму крупному восстанию в Западной Болгарии в 1072 г. [16] Непосредственная причина восстания была аналогична той, которая вызвала восстание 1040 г. Тогда, пишет продолжатель Скилицы, болгары «не вынесли жадности Орфанотрофа», теперь же болгарский народ «не вынес жадности Никифора» (II, р. 715), всесильного временщика
16. Дата восстания до сих пор не установлена точно. Продолжатель Скилицы (II, р. 714) относит его начало к первому году царствования Михаила VII (с 24. X 1071. См. V. Grumel. La Chronologie..., p. 358), 11 индикту. Но 11 индикт соответствует следующему году (сентябрь 1072 — август 1073 г.). Н. Бэнеску («Les duchés...», p. 145, n. 1) предлагает 11 (ιαʹ) исправить на 10 (αʹ), усматривая здесь ошибку копииста (ср. его же. Changements politiques, p. 54, где он датирует восстание 1073 г.). Следует учесть, что 1071 г. как дата восстания маловероятен, ибо с конца октября по январь едва ли у Никифорицы было время для проведения тех мероприятий, которые вызвали восстание. Большинство историков относит начало восстания к 1072 г. (скорее всего, к августу-сентябрю; тогда все элементы даты продолжателя Скилицы не противоречили бы друг другу), что принимаем и мы.
402
в царствование Михаила VII Дуки. Никифорица прославился своей изобретательностью, вводя новые налоги и увеличивая старые. Особое негодование вызывала введенная им монополия на торговлю хлебом. Свободная продажа хлеба была запрещена под страхом тяжелого наказания. Скупая хлеб по дешевке, подручные Никифорицы продавали его втридорога, получая прибыль «на номисму три номисмы» (Attal., р. 202). В стране начался голод. Цена хлеба поднялась в восемнадцать раз (Attal., р. 203; ср. Zonaras, col. 281).
Очевидно, эта грабительская политика послужила последним толчком к восстанию [11]. Указывая на тяжелый налоговый гнет при Никифорице, византийские авторы снова вспоминают об осторожной политике Василия II в Болгарии как о наиболее благоразумной. Отказ от этой политики привел якобы к восстанию 1040 г., и теперь народ болгар опять «устремился (ἀπέβλεπε) к восстанию» (Cedr., II, р. 530, 715).
Болгарская знать решила использовать восстание в своих целях, приняв в нем участие с самого начала. Положение империи благоприятствовало этому: после страшного поражения под Манциксртом в 1071 г. почти все военные силы Византии находились в Азии, действуя против турок. Вторжения печенегов отвлекали на себя войска, еще остававшиеся в Европе. «Первенствующие (προέχοντες) в Болгарии люди, — сообщает продолжатель Скилицы, — просят Михаила, бывшего тогда повелителем (ἄργηγόν) так называемых хорватов (Χρονατων) [18], живущего в Декатериях и Прапратах и имеющего под своею властью немалую страну, помогать и содействовать им, а [также] дать им своего сына , чтобы провозгласить его царем и освободиться
17. То же мнение отстаивает С. Лишев («Към въпроса за неуспеха на въстанието в Македония през 1072 г.», ИП, г. XII, № 1, 1956, стр.75): нам представляется, что Н. Скабаланович (ук. соч., стр. 295—296) прав, доказывая, что Редесто не был центром всей хлебной торговли Фракии, как можно подумать, читая Атталиата, имевшего там свои владения; житница Никифорицы у Редесто была, очевидно, лишь одной из многих.
18. Об употреблении византийскими авторами термина «хорваты» вместо «сербы» см. Н. Радойичић. Гласник Скопског научног друштва, 2, 1927, стр. 1—3. См. также заметку М. Ласкариса («Ἑλληνικά», I, σελ. 189).
403
от ромейского владычества и гнета» (κατὰ δυναστείας καὶ βαρύτητας) [19]. Михаил Зетский немедленно дал согласие, отправив сына Константина Бодина с отрядом в 300 человек в Болгарию (Cedr., II, р. 715). Очевидно, восстание охватило уже значительную часть Болгарии (Западной), так как Бодин пришел в Присдиану (Приштину), не встретив по пути никакого сопротивления. В Присдиане собрались «первенствующие» из Скопле, «предводителем которых был Георгий Войтех, происходящий из рода кавханов (Κομχζνων)». Они провозгласили Константина «царем болгар» под именем Петра [20].
Дука Скопле Никпфор Карантин, узнав об этом, «снарядился» и «выступил в Присдиану с болгарскими силами», т. е. с войсками, расположенными в Болгарии. Но как раз в этот момент он был смещен со своего поста присланным на его место Дамианом Далассином (Cedr., II, р. 715—716). Как мы помним, подобная смена дук произошла и во время восстания 1040 г. Может быть, это была обычная мера по отношению к наместникам, которые не сумели обеспечить «порядка» во вверенной им области.
Но если смещение дук произошло лишь в момент прибытия Бодина в Присдиану, то восстание началось задолго до прихода сербского отряда. Необходимо было время, прежде чем в Константинополе приняли решение о смене дуки и прислали его заместителя. Далассин, приехав в Присдиану, оскорблял Карантина и его «стратиотов», «смеясь над ними, как над трусами». Вероятно, какое-то время Карантин медлил, не решаясь начать военные действия против восставших [21].
Новый дука тотчас дал сражение повстанцам и потерпел тяжелое поражение. В числе воинов, выступивших против повстанцев, были и болгары: в битве «пали многие из ромеев и из болгар», — говорит продолжатель Скилицы
19. Cedr., II, р. 715; В. Prokić. Zusätze..., S. 37.
20. Cedr., II, p. 715. О значении термина см. В. Златaрски. История, II, стр. 138, бел. 1. Точку зрения, что и Бодин, и впоследствии Феодор, первый царь возрожденного Болгарского государства, приняли имя Петра в честь Деляна, защищал В. Н. Златарский (ук. соч., стр. 426, бел. 4). См. весьма основательные возражения ему у И. Дуйчева («Проучвания...», стр. 52, бел. 2).
21. N. Вănescu. Les duchés..., p. 146.
404
Многие попали в плен, в том числе сам Далассин, Лонгобардопулос «и многие другие с ними». Захвачен был весь лагерь греков. Это удачное для болгар сражение закрепило руководство за Бодином. «С тех пор, — пишет продолжатель Скилицы, — болгары называют царем Бодина, переименованного в Петра» [22]. По всей вероятности, в Присдиане Бодина провозгласила царем болгарская знать, «первенствующие»; теперь же, после разгрома сил дуки, его признает своим царем и население — «болгары». Восставшие разделились на два отряда. Один во главе с Бодином двинулся на север — в Ниш, другой во главе с Петрилой, «занимающим первое место около Бодина», отправился на юг — «против ромеев в Кастории». «Ведь там, — продолжает наш автор, — собрались, чтобы укрепить город, все, заботящиеся о делах ромеев» (οἱ τα Ῥωμοαίων φρονουντες (II, p. 716). Источники не говорят об осаde большого и хорошо укрепленного гороdа Скопле. Он попал в их руки, очевидно, после первого же сражения. Петрила дошел до Охрида и «с ходу взял его оружием». В Охриде, «принятый дружественно [населением], он позаботился, чтобы жители признали его господином и, сделав то же самое в Деволе, с воодушевлением отправился на Касторию» [23].
В Касторию сбежалась чиновная знать из всех городов, перешедших на сторону восставших. «Здесь были, — сообщает продолжатель Скилицы, — стратиг Охрида Марианос, патрикий и анфипат из Девола Феогност Вурцис и сам стратиг Кастории ; вместе с ними также Борис Давид и многие другие, которые, боясь угроз коренных (природных — ἰθαγεν ν) болгар, сбежались в Касторию, как в убежище» (II, р. 716) [24].
Итак, кроме греков, здесь были и болгарские боляре, которые вместе с греческими сановниками и феодалами готовились теперь к сражению с единоплеменниками. Они бежали под защиту греков, так как восставший народ
23. Cedr., II, р. 716. Ср. Б. Графенауэр. HNJ, I, str. 305.
23. В. Prokić. Zusätze..., S. 37. Именно здесь Михаил Девольский отмечает, что Охрид не имел укреплений, так как они были разрушены по приказу Василия II.
24. Р. Гийан относит эти события к 1073 г. (R. Guilland. Études... REB, XV, 1957, p. 15).
405
угрожал им расправой [25]. Петрила подошел к Кастории «с толпою болгар», как говорит продолжатель Скилицы, очевидно, имея в виду плохое вооружение и слабую организованность повстанцев. В городе же сосредоточились регулярные войска, усиленные гарнизонами из многих городов Болгарии, занятых повстанцами. Греки и болгарские феодалы, выступив навстречу повстанцам, нанесли им первое крупное поражение. «Много болгар было убито», некоторые взяты в плен. Петрила бежал в Сербию (Cedr., II, р. 716—717).
Бодин, между тем, «достигнув Ниша, держался уже как царь болгарских районов, — говорит продолжатель Скилицы, — опустошая все на пути, истребляя и разоряя не признающих его и не покоряющихся ему» (ibid., р. 717). И здесь, несомненно, в сопротивлении Бодину приняла участие болгарская знать [26].
Михаил VII спешно отправил в Болгарию нового, третьего дуку — Михаила Саронита, а с ним «значительной войско, состоящее из македонян [27], ромеев и франков». Сарониту было приказано «погасить зло прежде, чем оно превратится в великий пожар» (ibid., р. 717). Выполнение
25. В летописи попа Дуклянина [Летопис попа Дукљанина, уредио Ф. Шишић. Београд—Загреб, 1928. (далее — IIIишић, стр. 357] прямо говорится, что войска Бодина «совершили много сражений с греками и с болгарами» (commiserunt praelia multa cum Graecis et Bulgaris). По мнению Б. Графенауэра (HNJ, I, str. 305), в Касторию бежали только греки. Мы считаем справедливым мнение С. Лишева (Към въпроса за неуспеха, стр. 77—78), что участие болгарских феодалов в борьбе с повстанцами не определялось фактом сербского происхождения Бодина. Здесь действовали в целом более глубокие причины, хотя, вероятно, какая-то часть знати — как болгарской, так и греческой — увидела в восстании 1072 г. простой захват страны сербами. Продолжатель Скилицы говорит о «народе сербов, называемых, впрочем, и хорватами, который выступил, порабощая Болгарию» (II, р. 714). Дуклянин пишет: Войска Бодина «заняли всю Болгарию, и эту провинцию отдал царь Михаил сыну Бодину в управление» (см. Шишић, стр. 357—358). Ср. П. Mутафчиев. Сръбското расширение в Македония през средните векове. МП, г. I, кн. 4, 1925, стр. 5—6. Характер помощи сербов и весь ход движения показывают, что ни сербы не притязали на господство в Болгарии, ни восставшие не думали об объединении с Сербией.
26. См. об этом также: С. Лишев. Към въпроса за неуспеха, стр. 79.
27. Под «македонянами» следует понимать жителей фемы «Македония» (или фемы «Фракия и Македония») — к востоку от р. Месты.
406
этой задачи облегчалось тем, что часть болгарской знати, которая вначале старалась даже возглавить восстание, теперь начала отходить от него. Толчком к этому послужило, как видно, поражение под Касторией и прибытие крупных военных сил греков. «Первенствующие люди» начали колебаться. Яркий пример этого — поведение Георгия Войтеха при подходе к Скопле византийского войска.
Перед уходом в Ниш Бодин доверил город Войтеху, и теперь Войтех без боя добровольно сдал крупнейший укрепленный пункт в Болгарии, после того как Саронит гарантировал ему личную безопасность [28]. «Саронит взял город Скопле, — говорит об этом продолжатель Скилицы, — дав слово... Георгию Войтеху, что тот ничего дурного не потерпит» (ibid., р. 717). Содействие Войтеха успеху восстания было, таким образом, куда менее значительным, чем тот ущерб, который он причинил [29].
Саронит, завладев без боя Скопле, вел себя беспечно, его войско также забыло всякую осторожность. Видя это и слыша об успехах восставших на севере, Войтех вновь был охвачен сомнениями и, вероятно, страхом перед восставшими в случае их победы. «Войтех, — сообщает продолжатель Скилицы, — раскаявшись, что оказался настолько добр (ἀγαθός) и заботился о делах ромеев, тайно известил находящихся в Нише, [призывая их] прибыть побыстрее к нему и безжалостно разом перерезать всех, способных носить оружие, из бывших с Caронитом людей, проводивших время более чем беспечно и более чем беззаботно» (II, р. 717—718). Что Ниш был взят Бодином, подтверждает и Никифор Вриенний. «Император Михаил, — пишет он, — имел мириады забот, ибо скифы совершали набеги на Фракию и Македонию, а народ славян, сбросив рабство ромеев, опустошал и разорял Болгарию. Скопле и Ниш были разграблены, самый же Сирмий, села по Саве и города по Дунаю вплоть до Видина претерпели
28. В. Т. Горянов говорит о неудачном сражении с Михаилом Саронитом до сдачи Скопле («История Болгарии», I, стр. 118). Мы не знаем, на чем основано это утверждение.
29. С. Лишев признает, что «даже сам Георгий Войтех» «проявлял известные колебания», и объясняет отчасти его поведение трениями с Бодином (С. Лишев. Към въпроса за неуспеха, стр. 78—79). Потомок кавханов в самом деле мог претендовать на первое место у Бодина, которое, как кажется, было занято Петрилой. Но не в этом состояли главные причины колебаний Войтеха.
407
зло» [30]. Был уже декабрь, когда Бодин получил известие от Войтеха. Бодин выступил из Ниша, «когда земля была покрыта снегом», по словам продолжателя Скилицы. Сарониту стало известно о выступлении Бодина. Он двинулся ему навстречу и напал на восставших в местечке Таонион (Ταώνιον) [31]. Ни о каком сражении с восставшими источники не говорят. Греки напали на повстанцев совершенно неожиданно и перебили «почти всех». Был взят в плен и Бодин. Продолжатель Скилицы здесь же пишет о переходе на сторону греков Лангобардопулоса. Попав в плен к восставшим во время первого сражения, он был отправлен к князю Михаилу — отцу Бодина. Там он женился на дочери Михаила, ему было вверено войско из лангобардцев и сербов, но, «посланный на помощь к Бодину, он снова перешел к ромеям» (Cedr., II, р. 718). Может быть, это и случилось как раз в местечке Таонион.
О том, что приглашение Подину прийти в Скопле было послано Войтехом, стало известно грекам, и Войтех был взят под стражу. Он, таким образом, оказался скорее жертвой своей собственной трусливой политики, чем мучеником, наказанным за участие в руководстве восстанием. Сами греки со своей стороны рассматривали его поступок (отправку посла к Бодину) как предательство по отношению к ним. Они даже не довезли его до Константинополя, как довезли Бодина, а некогда Деляна и Ивацу, а замучили по дороге. «Войтех же, — говорит об этом продолжатель Скилицы — подвергшийся жестоким пыткам на пути к царю, умер, не вынеся страданий от побоев» (II, р. 718). Отряды карателей рассыпались по стране. «Аллеманы и франки, — сообщает наш хронист, — посланные по стране, разрушили сохранившиеся дворцы царей болгар в Преспе, разграбили тамошний храм..., по пощадив ничего священного, находящегося там. Позднее они вернули из этого очень немногое, все же прочее— войско, поделив, обратило в частное пользование» (II, р. 718—719).
30. Niс. Вrуenn., р. 100. 14—22. Мы согласны с В. Златарский («История», II, р. 144, бел. 2) и С. Литиевым («Към въпроса за неуспеха», стр. 79, бел. 3), что, говоря о бедствиях деревень по Саве и городов по Истру до Видина, Вриенний имеет в виду не восстание 1072—1073 гг., а вторжения венгров.
31. Или Paonia (Паун) — местечко на юге Косова поля; см. В. Златарски. История, II, стр. 146.
408
От наемников не отставали и сами греки (Cedr., II, р. 719). Но с разгромом организованных сил повстанцев восстание не кончилось. Для его окончательного подавления в качестве «дуки всей страны Болгарии» был послан один из лучших полководцев империи Никифор Вриенний [32], который, по словам его сына, «настолько усмирил народ славян (Σθλαβίνων), что тот снова встал под ярмо ромеев» (Nic. Bryenn., р. 102).
Весь ход восстания 1072—1073 гг. резко отличает его от восстания 1040—1041 гг. Во-первых, оно значительно уступало первому восстанию по своим масштабам: территория, охваченная восстанием, была наполовину меньше занятой повстанцами в 1040 г. Во-вторых, восстание развертывалось гораздо более медленно и менее организованно, хотя руководство им с самого начала взяли в свои руки представители болгарской знати, пользовавшиеся поддержкой Сербского государства. В-третьих, восставшие с первых же дней столкнулись с сопротивлением местных (не только византийских) сил и потеряли много времени на осаду городов и подчинение областей, которые в 1040 г. тотчас добровольно примкнули к восставшим. В-четвертых, враждебность восстанию одной части болгарской знати и предательское поведение другой обнаружились на этот раз не в разгар движения, а уже с самого его начала.
Мы не будем говорить здесь о возможных тактических ошибках повстанцев; главная причина названных выше особенностей движения заключалась в конечном счете в углублении процесса развития феодальных отношений. Возросла эксплуатация, резко ухудшилось положение свободного крестьянства, которое и численно сильно уменьшилось; между болгарскими и обосновавшимися в Болгарии византийскими феодалами установились более прочные связи, обусловленные единством классовых интересов. Народные массы почувствовали на себе возросший
32. Время пребывания Вриенния на посту дуки Болгарии, а следовательно, и дата окончательного подавления восстания, не установлены точно. Ф. Дэльгер («Regesien», II, № 1101) относит это к 1074 г., Н. Бэнеску («Les duchés...», 148, 173) — к 1074—1075 гг., В. Златарский («История», II, стр. 148) — к 1073, а В. Грюмель («La Chronologie...», p. 388) предполагает, что восстание длилось почти до 1081 г. (?).
409
гнет своих, «отечественных» боляр. Главари движения нередко, очевидно, сталкивались с отчуждением, недоверием и даже враждебностью крестьянства. Опыт 1040 г. также не мог пройти бесследно. Создается впечатление, что между руководителями восстания и массой рядовых повстанцев с самого начала отсутствовало доверие. Да и по численности войска руководителей движения но могли идти ни в какое сравнение с войсками Деляна.
Движение народных масс протекало в значительной мере независимо от воли «вождей» восстания — оно было вне их контроля, развиваясь стихийно и после того, как все «вожди» были схвачены. Но и это народное движение было слабее восстания 1040 г. — сказалось возросшее закабаление, разложение и ослабление общины. Терроризированное карателями население Западной Болгарии не поднималось больше на крупные открытые восстания в течение всего периода византийского господства.