I. Русские и болгары: представления и стереотипы восприятия друг друга
4. К истории издания произведений болгарского книжника Климента Охридского в России в XI в.
Т.Е. Строковская
(Международный университет природы, общества и человека «Дубна», г. Дубна)
К концу XVIII в. имя и дело Климента Охридского, болгарского епископа и книжника, ученика и последователя равноапостольных братьев Кирилла и Мефодия оказалось забыто. Произведения славянского книжника продолжали включаться в сборники, например, они вошли в печатные Златоусты 1795, 1798 гг., но без упоминания автора. К середине XIX в. даже для библиографов, историков и филологов имя св. Климента, скончавшегося в 916 г., не имело никакой связи с многочисленными произведениями славянской письменности.
Лишь с открытием В.М. Ундольским трех произведений св. Климента начался новый этап распространения и изучения наследия болгарского книжника, позволивший переоценить масштабы и качество славянской культуры Средневековья.
Первая попытка издания произведений Климента Охридского в России также была предпринята В.М. Ундольским. Уже в статье Ундольского о Клименте, подготовленной в 1843 г., - «Климент, епископ Словенский», - содержится краткий план издания произведений автора. В статье 14 тетрадных листов с подробным описанием открытия.
Начинается она эпиграфом-цитатой К.Ф. Калайдовича: «После всех опустошений, каким подвергались наши книгохранилища, в России преимущественно перед всеми словенскими землями трудолюбие еще долго может собирать обильную жатву» [1]. Далее следует краткое рассуждение о создании славянской азбуки и о списках собственных сочинений св. Кирилла, причем Ундольский уверен: «Что они были, в том нет никакого сомнения, даже и в том, что они уцелели доселе или без имени сочинителя или под другим именем...» [2]. За вступлением следовал подробный рассказ о том, как произошло открытие произведений Климента и какой анализ провел Ундольский, чтобы его проверить и подтвердить. Первоначально, в
57
статье 1843 г. было указано 10 Слов Климента, известных к тому времени. Поучения перечислены с начальными и конечными частями. Тут же Ундольский делает предположение еще о двух неизвестных произведениях Климента: «Так, в Архивском Торжественнике № 919 Поучение пред Просвещением Господним, по нашему мнению, должно принадлежать также . Клименту Болгарскому. В том же Торжественнике Слово на Рождество Иоанна Предтечи». Позже, просматривая эту статью при подготовке к докладу, Ундольский вычеркивает последние два слова и мелким шрифтом после названия 10-го Похвального слова Климента вносит одиннадцатое: «Похвала св. Кириллу, учителю словенску языку (в списке XVII-го века, принадлежащему Ундольскому с 28 апреля 1845 г.)» [3].
Завершается статья 1843 г. планом издания произведений Климента: «Все Слова Климента, а равно и те, которые вновь откроются при розысканиях, предполагается издать славянскими буквами, со всеми сокращениями, знаками и вышедшими из употребления буквами древних подлинников. Текст будет предшествовать известию о Клименте, его жизни и трудах, затем подробно опишется древняя рукопись, содержащая три первых Слова и рассмотрена в графическом, грамматическом и лексикографическом отношении, будет сделано несколько приложений, среди них тексты, встречающиеся в словах Климента по порядку Библейских книг в сличении с известными списками библиотек общественных и частных» [4].
Издание должно было выглядеть так:
Первая часть: описание жизни и деятельности Климента.
Вторая часть: описание рукописи, содержащей три первооткрытые произведения Климента, а именно: Заповедание о праздниках, Поучение на память апостола или мученика и Поучение на св. Воскресение.
Третья часть: сами тексты Слов (первоначально 10, затем 11), изданные славянским шрифтом с сохранением всех знаков оригиналов.
Четвертая часть: приложение, содержащее варианты текстов по известным спискам, расположенные в соответствии с порядком Библейских книг.
Статья 1843 г. не была обнародована во-время. Лишь через два года 24 ноября 1845 г. на специальном заседании Общества истории и древностей Российских состоялся доклад Ундольского о Клименте под названием «Об издании творений Климента, епископа Словенска» [5]. В результате было принято решение напечатать сочинения Климента и подготовку издания поручить В.М. Ундольскому. Однако опубликован доклад был лишь в 1867 г., уже после смерти автора в журнале «Беседы Общества любителей российской словесности» в сокращенном виде [6].
Готовясь к выступлению в 1845 г., Ундольский использовал часть статьи 1843 г. Беловой вариант этого доклада содержит 14 полных больших
58
листов, без эпиграфа. На беловом варианте видны следы простого и синего карандашей [7]. Отрывки, зачеркнутые синим карандашом (одна линия справа налево), вошли в напечатанный вариант 1867 г. и потом в предисловие к собранию сочинений Климента Охридского, изданному в Софии в 1970 г. Отрывки же, зачеркнутые двумя тонкими линиями простого карандаша слева направо (местами затертые), не были напечатаны в 1867 и 1970 гг., но вошли в книгу «Климент, еп. Словенский, сочинение В.М. Ундольского», изданную в 1895 г. с предисловием П.А. Лаврова. Один из этих отрывков - вступление об изобретении славянской азбуки - помещен в текст предисловия, а второй - сожаление о несостоявшемся выступлении 1843 г. - в подстрочные примечания.
Отличает эту статью новый, расширенный план издания творений Климента. Ундольский хотел издать творения Климента «славянскими буквами по требованиям ученой критики» [8].
Новый план выглядел следующим образом.
Перед текстом вступления предполагалось поместить изложение судьбы славянской письменности во времена первоучителей и жизнеописание Климента (преимущественно на основании биографии на греческом языке 1802 г.) [9].
Далее должно было помещаться житие Кирилла и Мефодия по списку Ундольского в сравнении с другими списками, известными автору (Лаврским, Синодальным списком и списками Успенского собора Московского Кремля, М.П. Погодина и О.М. Бодянского).
Перед описанием рукописей творений Климента предполагалось разместить сведения о том, давно ли и кому они были известны. «При этом будет решено, почему творений Климентовых нет в известном списке книг истинных и ложных, тогда как там есть Кирилл Словенский и Петр Русский» [10]. По записям в черновике к статье 1845 г. ясно, что Ундольский считал этот факт «неудивительным, потому что поучения Климента раскиданы по сборникам, а особой книги не составляли, поэтому и могли быть опущены в списке книг истинных и ложных» [11]. Данному вопросу Ундольский планировал посвятить отдельную статью, ссылаясь на желание Шафарика.
«По этому желанию достопочтенного славянофила, - пишет Ундольский в черновике к докладу 1845 г., - эта статья будет издана в приложениях по нескольким спискам, или лучше редакциям, открытым мною, кроме Калайдовичевой и Розенкампфовой, и при ней в алфавитном порядке разобраны будут все книги и статьи, в ней упоминаемые, с обозначением года, когда она сочинена или переведена» [12].
Разбор сочинений Климента в отношении богословском и художественном должен был стать последней частью вступления.
59
Основную часть издания должно было занимать описание рукописей в хронологическом порядке с решением следующих вопросов: все ли буквы славянской азбуки употреблялись во времена Кирилла и Мефодия; следует ли употребление некоторых букв считать признаком древности списков; рассмотрение о титлах, знаках строчных и ударениях, а также разбор «грамматических и лексикографических особенностей рукописи, с приложением нескольких словарей, в том числе словаря половецкого языка» [13]. После самих Слов следовало Приложение с указателем лексики и ее грамматическим разбором.
По плану Ундольского издание заключалось алфавитным указателем имен и предметов с несколькими снимками рукописей [14].
Среди бумаг Ундольского, относящихся к подготовке издания, есть списки рукописей, употребляемых при издании [15], варианты к изданию творений Климента Словенского, занимающие 21 лист [16], 60 листов палеографических описаний рукописей, содержащих творения Климента [17], обе статьи о Клименте, епископе Словенском 1843 и 1845 годов. В издании П.А. Лаврова и предисловии к собранию сочинений Климента, изданных в Софии в 1970 г., указано, что А.Е. Викторов, изучая архив Ундольского, обнаружил там и перевод трех Слов Климента на русский язык. Однако при просмотре бумаг Ундольского в ОР РГБ этого перевода не обнаружено. Отметим еще, что черновик статьи 1845 г. значительно отличается от белового варианта, напечатанного в отрывках в 1867 г. В черновике содержится обширная часть о славянской письменности во времена свв. Кирилла и Мефодия.
Вероятно, при подготовке к изданию творений Климента В.М. Ундольский хотел, переработав статьи 1843 и 1845 годов, на их основе написать пространное вступление, поместив его перед описанием рукописей, как и указано в его плане издания. Поскольку этот отрывок нигде не публиковался, считаем возможным привести его здесь.
«...Немало стоило труда мимолетные звуки уст человеческих связать, утвердить и упрочить. Выражение понятий посредством ваяния, лепления, литья, живописи и иероглифов было ненадежным хранилищем плодов человеческих мыслей и слова. Все это не могло обойтись без устного объяснения, подлежащего многим неисправностям, заблуждениям и забвению. Но иероглифический образ выражения мыслей был первой ступенью к начертанию оных посредством букв. С изобретением письмен быстро и легко передаются познания и опыты предшественников потомкам, и просвещение, подобно дому премудрости, зиждется то усердно и успешно, то за недостатком делателей косно и медленно, но все вперед. Зиждители храма подобно муравьям сносят со всех сторон свои плоды на
60
общее дело, изумляющее и хладнокровного наблюдателя, кладут камень на камень, доколе не изнемогут. Одни сменяют других, но здание высится над костями их, на краеугольных камнях и стенах которого изваяны имена зиждителей благодарным потомством. Они телом перестали быть, но их духовные нетленные мощи хранятся в книжных киотах, против пагубнейшего зла человечества, источника всех бед - невежества» [18].
Весь этот отрывок в черновике статьи 1845 г. зачеркнут. Далее следует рассуждение об азбуке Кирилла и Мефодия.
«Нельзя сказать, чтобы просвещенные Кириллом славяне были равнодушны к просветителю. Нет, еще современники Кирилла благоговели к его памяти. Ученик Мефодия екзарх Болгарский называет его святым Божиим человеком, а по Остромирову Евангелию 1056 г. видно, что его память вместе с прочими святыми праздновали 14 февраля» [19].
Здесь же приводятся слова черноризца Храбра:
«Аще вопросим глаголя: кто вы письмена сотворил есть или книги преложил? То вси ведят и отвещавше рекут: св. Константин Философ, нарицаемый Кирилл... и Мефодий брат его. При таком благоговении нельзя никак допустить, чтобы его сочинения никем не были списываемы и сохраняемы для потомства» [20].
За этими словами вставлен фрагмент статьи 1843 г. о возможности существования трудов св. Кирилла и переход к рассказу об открытии Слов св. Климента:
«А о трудах Климента, епископа Болгарского, скончавшегося в 916 году, мы до сих пор ничего не знали, но быть не могло, чтобы помощник Мефодия ничего не оставил после себя письменного» [21].
Кроме приведенных отрывков, не вошедших в печатные варианты статей, есть еще замечание Ундольского, свидетельствующее о том, что он хотел переработать обе статьи для готовящегося издания. В плане издания говорится об уже открытых 15-ти Словах, между тем, как в печатном варианте перечислено только 11 [22]. К тому же после плана издания есть добавление Ундольского, в котором он высказал мысль о существовании неподписанных произведений Климента:
«Кроме этих Слов, есть Слова Климента (до 15-ти Слов) без подписи его имени, но так сходных с приписанными ему поучениями, что нет никакой возможности считать это сходство случайным, тем более, что списки этих Слов восходят к временам самым отдаленным, к XIV и даже к XIII векам. В особенности Прологи изобилуют этими Словами» [23].
Решение издать открытые Ундольским сочинения Климента было принято 26 января 1846 г. на заседании ОИДР. Издание должно было называться «Климент, епископ Словенский». Согласно записке Ундольского, представленной Обществу 22 декабря 1845 г., планировалось осуществить издание в типографии Московского университета на средства Общества,
61
под наблюдением Вукола Михайловича [24]. «Вознаграждения, за труды от Общества, издатель не требовал никакого, кроме нескольких экземпляров этой книги» [25]. Ундольскому хотелось «...более древние списки напечатать средним словенским шрифтом, а по спискам менее древним - т. н. библейским шрифтом - для отличия» [26]. Тираж должен был составить 600 экземпляров. Ундольский особенно заботился о качестве издания, входя во все подробности типографской работы: «Удобство чтения и красота издания будет зависеть от чистоты оттиска и качества бумаги, поэтому надо употребить бумагу лучшую той, которая употреблялась в прежних изданиях Общества. Это не составит большой разницы в издании при настоящей дешевизне бумаги» [27]. В работе над публикацией Ундольскому помогал секретарь Общества О.М. Бодянский. Сначала дело пошло быстро, и уже 4 января 1846 г. Бодянский направил в типографию Московского университета просьбу набрать образец будущего издания (1 лист) [28] для представления на заседании Общества 26 января. Параллельно с работой над изданием уже известных произведений Климента Ундольский разыскивал новые, выбирая лучшие и древнейшие списки. Занимаясь этими поясками, он сделал весьма интересное наблюдение: «Примерно с XVI века в списках св. Климент называется не просто епископом, но святым отцем нашим Климентом или мучеником Климентом» [29], в то время как «в списке XVII века, как и в древнейших, Климент назван просто епископом, а не святым и не мучеником, следовательно этот список сделан со списка ближайшего ко времени сочинителя» [30]. Таким образом, изучение сочинений Климента все углублялось, а издание затягивалось.
П.А. Лавров определил причины медлительности: 1. Объем материала не мог быть вполне точно определен (открывались новые произведения или принадлежащие Клименту, или составленные из его.) 2. Разыскание лучших и старейших списков, содержащих творения Климента, также затягивало публикацию [31].
Наконец, издание совсем остановилось, и 25 марта 1848 г. В.М. Ундольский в письме к О.М. Бодянскому констатирует: «Несмотря на все мои усилия, чтобы напечатать мой труд, мне не удалось ничего сделать» [32]. В этом же письме приведены все 15 Слов Климента, предназначавшихся к изданию. Кроме названных в статье 1845 г., в письме есть: 1. В навечерие Богоявления похвальное слово Иоанну Крестителю в списке XVI в. (найденное Ундольским в рукописях, принадлежавших Строеву, в 1847 г.). 2. Житие и жизнь и подвиги, иже во святых отца нашего Константина Философа, первого наставника и учителя славянскому языку (в списке XVI в.). 3. Память и житие блаженного отца нашего и учителя Мефодия, архиепископа Моравска (в пергаменном списке XI в. Московского Успенского Собора).
62
4. Слово похвальное на память святых и преславных учителей словенску языку... блаж. Кириллу и архиепископу панонскому Мефодию (тот же список XII в.) [33].
Издать произведения Климента по своему плану В.М. Ундольскому не удалось до конца своей жизни. Между тем, отдельные поучения по частям были изданы разными лицами. В 1863 г. И.И. Срезневский опубликовал «Заповедание о праздниках» с той же рукописи, которой пользовался Ундольский [34]. В 1880 г. А.Н. Попов открыл Слова на Богоявление, на Рождество Христово, на Зачатие св. Иоанна Крестителя. Он же издал Похвальное слово св. архангелам Михаилу и Гавриилу и подготовил к печати Похвальное слово Клименту, папе Римскому, изданное Щепкиным [35]. Отдавая дань уважения Ундольскому, в 1895 г. П.А. Лавров попытался издать материалы о Клименте, собранные В.М. Ундольским под именем первооткрывателя. Книга называлась «Климент, епископ Словенский, сочинение В.М. Ундольского». Однако из всего, что принадлежит Ундольскому, напечатаны только отрывки из статьи 1845 г., опущенные в публикации 1867 г., а также подготовленные самим Ундольским к печати три с половиной листа рукописи, содержащей «Заповедание о праздниках», начало Поучения на Преображение Господне и Поучение на св. Воскресение. Вторая часть книги, а именно: конец Поучения на Преображение, Похвала четверодневному Лазарю, Слово на Память блаж. Захарии и о рождестве Иоанна Крестителя (начало), статья о литературной деятельности, источниках и характере поучений Климента Болгарского - печатались под наблюдением П.А. Лаврова. И, наконец, заключение Поучения на память блаж. Захарии, Похвала св. Кириллу Философу и большая часть именного указателя изданы под наблюдением А.В. Михайлова, которому принадлежит и вступительная статья «Об издании творений Климента Словенского, епископа Величьского».
Таким образом, из задуманного Ундольским плана издания творений Климента практически ничего не осуществилось. Тем не менее, в плане Ундольского были заложены перспективы изучения памятников славянской письменности, поставлены основные задачи. Впоследствии Н.Л. Туницкий в исследовании о Клименте отмечал, что «во многих аспектах мнения и констатации более поздних исследователей совпадают с мнением Ундольского» [36].
В заключение считаю возможным остановиться на судьбе по-своему уникальной библиотеки, собранной Ундольским. Он начал создавать библиотеку в 1840-1842 гг. К 1845 г. в ней было свыше 200 рукописей, к 1852 г. - около 1000, а к 1864 г., т. е. к моменту смерти собирателя, - более 1350. «Рукописное собрание Ундольского было составлено систематически,
63
по заранее обдуманному плану. Он старался совместить в своем собрании необходимые материалы по всем отраслям древнерусской письменности, и при этом почти в каждой из них ему удалось приобрести много памятников новых, прежде не известных науке» [37]. Библиотека рукописей была составлена так, чтобы по отдельным темам предоставлять исследователю все необходимые материалы, причем «один отдел не давит других, не затрудняет работы исследователя массой лишних, ничего не дающих в научном отношении списков». В.О. Ключевский отмечал, что Ундольским впервые был «введен в рукописную библиографию систематический порядок (заглавие, начальные слова, замечания об авторе, о прежнем владельце рукописи, об отношении к другим памятникам литературы)» [38]. Вся библиотека делилась на части: I - группа книг Священного Писания; II - Памятники церковного права; III - Богослужебные и обрядовые книги; IV - Оригинальная Богословская литература Древней Руси; V - Отдел раскольничьих сочинений; VI - Общая церковная история; VII - История Русской церкви, в т.ч. коллекция житий русских святых, отдельные из них уникальны; VIII - Памятники светской литературы. Особый раздел составляют сборники - отрасль письменности, наименее изученная и поэтому представлявшая для Ундольского большой интерес.
Еще при жизни историка в марте 1864 г. начались его переговоры с Московским публичным музеем о передаче рукописной коллекции в музей. Инициатором переговоров была дирекция музея. С согласия Ундольского была назначена комиссия для просмотра и оценки научной и материальной стоимости собрания. В комиссию вошли: О.М. Бодянский (председатель), С.М. Соловьев, Д.А. Ровинский, К.Н. Тихонравов, И.Е. Забелин, А.Е. Викторов и книгопродавец И.Г. Большаков. Стоимость была определена в 47814 руб. [39]. Но дирекции музея она показалась слишком высокой. Была назначена вторая комиссия для подтверждения результатов первой. Тем временем, в 1864 г. директор музея вступил в личную переписку с Вуколом Михайловичем. Последний выразил согласие продать свое собрание за 50000 руб. с тем, чтобы 1/5 часть была выплачена сразу, а остальная сумма в течение 10 лет; на всю сумму ежегодно должны были начисляться 6% годовых, а сам Ундольский просил назначить его на должность библиотекаря музея [40]. При том, что цены на древние рукописи поднялись в четыре раза с момента их покупки, что к коллекции прилагалась опись примерно трети материалов и самая ценная часть - сборники - вообще не была описана и, следовательно, не была объективно оценена, условия Ундольского выглядят вполне справедливо. К тому же и комиссия подтвердила выводы первой оценки. (Комиссия проводилась в отсутствие Ундольского. В нее входили: кн. В.Ф. Одоевский, М.П. Погодин, С.А. Соболевский,
64
гр. А.С. Уваров, А.И. Кошелев, А.И. Хлудов, К.Е. Солдатенков [41]). Тем не менее, музей не принял условия Ундольского.
Уникальную библиотеку уже после смерти ученого приобрел Московский публичный музей в 1866 г. за 25 тыс. рублей. Оказалось, что собрание Ундольского «одно без помощи и независимо от других наших собраний, может предоставить отличное пособие для науки отечественной истории и литературы, почти по всем их отраслям» [42]. В собственность музея поступили также научные работы, кабинетные бумаги и личные записи В.М. Ундольского.
Примечания
1. ОР РГБ. Ф. 704. К. 1. Ед. 5. Л. 1.
2. Там же.
3. Там же.
4. Там же. Л. 13.
5. Климент Охридски. Събрани съчинения. София. 1970. Т. I. С. 14.
6. Беседы Общества любителей российской словесности. М., 1862 г. Выл. I. С. 31-38.
7. ОР РГБ. Ф. 704. К. 1 Ед. 6.
8. Климент Охридски. Указ. соч. С. 20.
9. Там же.
10. Там же.
11. ОР РГБ. Ф. 704. К. 1. Ед. 6. Л. 40.
12. Там же.
13. Климент Охридски. Указ. соч. С. 22.
14. Там же.
15. ОР РГБ. Ф. 704. К. 1. Ед. 4. Л. 1.
16. Там же. Ед. 4.
17. Там же. Ед. 2.
18. Там же. Ед. 6. Л. 2.
19. Там же. Л. 2об.
20. Там же. Л. 3.
21. Там же. Л. 2об.
22. См. Климент Охридски. Указ. соч. С. 18-19.
23. ОР РГБ. Ф. 704. К. 1. Ед. 6. Л. 12-12об.
24. Там же. Ед. 7. Л. 1-3.
25. Там же.
26. Там же.
27. Там же.
28. Там же. Л. 7.
65
29. Там же. Ед. 5. Л. 40.
30. Там же. Ед. 6. Л. 11.
31. Климент, епископ Словенский (В.М. Ундольский). Предисловие П. Лаврова. М., 1895. С. IX.
32. Климент Охридски. Указ. соч. С. 25.
33. Там же.
34. Там же.
35. Климент, еп. Словенский. Указ. соч. С. XIII.
36. Климент Охридски. Указ. соч. С. 39.
37. Ключевский В.О. Рукописная библиотека В.М. Ундольского // Православное обозрение. 1870. №5. С. 879.
38. Там же. С. 774.
39. ОР РГБ. Ф. 704. К. 30. Ед. 24.
40. Там же.
41. Там же.
42. Брокгауз и Эфрон, ХХХГУ, СПб., 1902.