5. Македонский вопрос в политике СССР (1922-1940) [1]
Владо Поповский
(Университет им. свв. Кирилла и Мефодия, Скопье)
Для СССР македонский вопрос представлял собой сложнейшую проблему, решение которой предполагало не только признание права македонского народа на самоопределение, но и объединение балканских государств в федерацию [2].
Сложность македонского вопроса заключалась, с одной стороны, в утрате в результате Балканских войн и Первой мировой войны территориальной целостности Македонии, а с другой, - в неоднородности национального состава населения. Соседние государства, предъявлявшие претензии на Македонию, использовали созданную в теократической Османской империи систему миллетов, в соответствии с которой христианское население делилось на отдельные правосубъектные группы в соответствии с принадлежностью к разрешенным султаном церквям [3]. Пропаганда данных государств
1. Статья базируется на документах, входящих в сборники: Македонското прашање во советската надворешна политика (1922-1940 год). (Владо Поповски, Ленина Жила). Скопје, 2008; Македонското прашање во документите на Коминтерната (Владо Поповски, Ленина Жила). Скопје, 1999. книга прва.
А также: 36 години във ВМРО. Спомени на Кирил Пърличев (Кирил Пърличев), София 1999; Национальный вопрос на Балканах через призму мировой революции (Гришина Р.П.). Ч. 2. М., 2003.; Политбюро ЦК РКП (б) - ВКП (б) и Европа. Решения «Особой папки» 1923-1939. М., 2001; БКП, Коминтернът и македонският въпрос (1917-1946). Т. 1-2. София, 1998.; Тодор Александров. Сè за Македонија. Документа 1919-1924 (Зоран Тодоровски). Скопје, 2005; Чехословачки дипломатски документа за Македонија (1919-1933) (Новица Велјановски, Јан Рихлик). Кн.1. Скопје, 2006.; Чехословачки дипломатски документи за Македонија (1934—1939) (Новица Велјановски, Јан Рихлик). Кн.2. Скопје, 2007; Италијански дипломатски документи за Македонија (1918-1924) (Иван Катарџиев, Аленка Лапе). Т. 1. Кн.1. Скопје, 2001. и др.
2. О сложности македонского вопроса мнение СССР не изменилось вплоть до 1944 г. Идею Балканской федерации, которая была у СССР до 30-х годов XX в., заменили идеей федерализации Югославии и демократизации Греции и Болгарии. См.: Македонското прашање во советската надворешна политика ... , прилози, док. № 5.
3. «Само понятие миллет образовалось от термина милле. В арамейском языке он первоначально означал «слово», а, следовательно и « логос», в конечном же итоге стал восприниматься в значении «вера». Этимология термина позволяет лучше понять сущность системы миллетов. Она основывалась на том принципе, что все общины любого вероисповедания на османской территории признавались государством и им предоставлялось право решения всех их внутренних дел. [...] В такой разъединенности, основанной на вере и ее различных толкованиях, язык не имеет значения. Когда говорят об армянах, имеют в виду не один народ, но армяно-григорианский, армяно-католический и армяно-протестантский миллеты. В противовес этому греческое православие объединяло в одну общность греков, сербов, болгар. Именно из-за этого в Османской империи первое проявление балканского национализма было направлено не против османского правительства, но против греко-фанариотского патриархата. Мусульманский же миллет Османской империи объединял турок, арабов, болгар-помаков, боснийцев, курдов и кавказцев. Здесь также не шла речь о языковом или этническом различии. Каждый индивид вне зависимости от происхождения считался членом этой общности. Стоит, однако, заметить, что те мусульмане, которые не принадлежали к числу суннитов, не пользовались теми преимуществами, на которые имели право другие представители миллета, и османское государство было очень скупо на проявления терпимости. Существовавшая ситуация стала меняться лишь после Танзимата. Система миллетов, невзирая на все перемены, просуществовала до конца Османской империи. Ведь переписи населения и парламентские выборы производились на их основе. Из-за этого даже сегодня мы не располагаем информацией на основе переписей об этнической структуре Османской державы. За все столетия, предшествовавшие Первой мировой войне, немусульмане не проходили военную службу, выплачивая взамен налог бедел-и аскерийе. Положение изменилось лишь со вступлением султанской Турции в войну в 1914 г. В процессе осуществления реформ специфика миллетов принималась во внимание при выборах в меджлис и различные комиссии, в частности, принцип пропорциональности устанавливался на этой основе. Поэтому административные реформы, с одной стороны, подрывали саму систему, но, с другой стороны, ее усиливали. В сфере правосудия такая ситуация сохранялась до конца существования османского государства, о чем свидетельствует продолжение работы общинных судов. Главным, но не единственным защитником системы миллетов было само государство. Ведь руководство каждого такого коллектива было самым яростным противником любых нововведений внутри него. Сохранение статус-кво по сути означало сохранение и самой общины. По той же причине религиозная верхушка до определенного времени выступала против светско-национального сепаратизма даже активнее, чем османские бюрократы. Изменение самой системы диктовалось не волей и выбором руководства, но исторической необходимостью» (Ташансу Тюркер. Процесс модернизации в Османской империи и России и его отражение в имперской и националистической идеологии: XIX - начало XX в. Научная библиотека диссертаций и авторефератов http://www.dissercat.com/content/protsess-modernizatsii-v-osmanskoi-imperii-i-rossii-i-egootrazhenie-v-imperskoi-i-natsional#ixzz2FxedTDQ5 ).
48
строилась на заведомо ложном постулате о соответствии понятий «миллет» и «народность».
В Османской империи со второй половины XIX в. до 1912 г. македонское христианское население не было гомогенным. Оно оказалось разделенным между тремя миллетами: «греческим», «сербским» и «болгарским». Случалось так, что одни и те же села были «греческими» и «болгарскими», или «болгарскими» и «сербскими», несмотря на то,
49
что их население принадлежало к одному роду, имело одинаковые обычаи и говорило на одном языке.
Одним из наиболее иллюстративных является следующий факт:
В Османской империи среди христианского населения так называемой «Старой Сербии» в соответствии с системой миллетов «сербы» отсутствовали, так как султан в указанной области разрешил деятельность только «греческой» и «болгарской» церквей [4].
Но при этом, неофициально, христианское население Македонии именовало себя и зачастую именовалось «македонцами». Как в дореволюционной России, так и в СССР, доминировало представление о смешанном составе населения Македонии. Но традиционно уточнялось «македонские болгары», «македонские сербы», «македонские греки» и т.д.
Отношение же официальных кругов дореволюционной России и СССР к македонскому освободительному движению различалось.
До 1917 г. деятельность Внутренней македонской революционной организации (ТМОРО-ВМОРО-ВМРО) являлась неприемлемой и рассматривалась в качестве враждебной по отношению к России. Выход виделся в ликвидации Македонской революционной организации в «трех западных вилайетах» Турции (в Салоникском, Битольском и Ускюбском). Так, граф Капнист, обращаясь к министру иностранных дел России графу Ламздорфу, указывал:
«1. Выход из заколдованного круга состоит в окончательном расстройстве и уничтожении революционной организации в трех вилайетах. 2. ...Наиболее опасно упоминать статью 23 Берлинского договора. Это расшатало бы империю и дало бы основание революционной организации считать, что делается уступка в удовлетворении ее требований и желаний...»
При этом он констатировал, что упорство и сила революционной организации превзошли все ожидания [5]. Точка зрения Капниста в конечном итоге была воспринята и министром иностранных дел, и императором.
Подобное отношение к ВМРО объясняется тем фактом, что, несмотря на борьбу македонского народа за собственное государство (Македонское (Кресненское) восстание с октября 1878 г. по май 1879 г., Горноджумайское 1902 г. и Илинденское 1903 г.), Россия не планировала создание нового государства. Вопреки целям македонских восстаний и усилиям Македонской революционной организации, Россия рассчитывала на раздел
4. См.: AVPRI. F. 151. Ор. 482. А.е. 2629. L. 198-201, 262-263; Ibid. А.е. 3603. L. 91-93.
5. См.: AVPRI. F. 151. Ор. 482. А.е. 1013. L. 485-187; Ibid. А.е. 2629. L. 34-36, 180-190; Ibid. А.е. 1008. L. 33; Ibid. А.е. 564. L. 38; Ibid. А.е. 1475. L. 324; Ibid. А.е. 2633. L. 1.
50
Македонии между тремя балканскими государствами (Сербией, Болгарией и Грецией). Так, например, во время Первой балканской войны на дипломатических документах с предложениями о создании автономной Македонии из широкого срединного македонского пространства российский император категорически написал: «Недопустимая вещь» [6].
Советские власти, наоборот, предприняли попытку привлечь ВМРО на свою сторону, связать ее с левым политическим блоком, в первую очередь, с коммунистами, и использовать ее в интересах собственной политики [7].
Советский Союз являлся сторонником создания на Балканах федерации или конфедерации [8].
Политическую позицию по македонскому вопросу поясняли институты Коминтерна (ИККИ, его президиум, пленумы ИККИ, конгрессы Коминтерна, президиум БКФ и др.). Это отношение к македонскому вопросу, в котором, без сомнения, чувствовалось сильное советское влияние в связи с доминирующей позицией видных советских руководителей в Коминтерне (Зиновьев, Каменев, Бухарин и др.), было дополнено и усилено влиянием балканских компартий и их активистов, особенно Болгарской компартии и деятельности В. Коларова и Г. Димитрова.
Структуры Коминтерна разделяли политическую цель македонских организаций создать независимое македонское государство из частей, находившихся под властью Болгарии, Королевства СХС и Греции. Отличие состояло только в том, что образование самостоятельного македонского государства Коминтерн увязывал с формированием Балканской Федерации Советских Республик [9].
Данные пропагандистские лозунги Коминтерна оставались, по сути, неизменными.
Что же касается тактических вопросов и, в частности, вопроса отношений между национально-революционными и коммунистическими организациями, то позиция Коминтерна претерпела ряд видоизменений.
Так, после 1929 г. идея об участии коммунистов в национальнореволюционных организациях трансформировалась в прямо ей противоположную. После 1935 г. основной акцент делался на массовые организации «единого фронта».
6. См.: AVPRI. F. 151. Ор. 482. А.е. 3760. L. 5; Ibid. А.е. 3714. L. 573-574; Ibid. А.е. 3698. L. 325.
7. Македонското прашање во советската надворешна политика ... Док. № 37, 39 и др.
8. Там же. Док. № 7.
9. Например, материалы VI конференции БКФ: Македонското прашање во советската надворешна политика ... Док. № 18.
51
В результате, в апреле 1936 г. греческая компартия аннулировала резолюцию Шестой конференции БКФ 1924 г., в которой поддерживался курс македонских национально-революционных организаций на создание объединенного независимого македонского государства. Македонский вопрос стал рассматриваться как вопрос о правах национального меньшинства в Греции, решение которого предусматривалось посредством борьбы за демократизацию греческого государства. В 1938 г. перестала функционировать ВМРО (объединенная), которая до этого находилась под покровительством Коминтерна и финансировалась им.
Перемены в тактике Коминтерна были связаны с изменениями в его политике, а последние совпали с победой И. Сталина над течением, выступавшим за экспорт революции и за использование национальных вопросов и движений для этой цели.
После высвобождения политического пространства для личной власти Сталина и после поворота курса к великодержавным советским интересам отпала необходимость в поддержке через Коминтерн национальных движений даже и на пропагандистском уровне.
Советская государственная политика не занималась отдаленными целями и моделями политики. Перед ней стояли прагматичные и оперативные задачи, касавшиеся определенного пространства и времени.
Советские государственные органы (НКИД, ИНО ОГПУ и Разведупр) имели отдельные, специфические задачи. Их действия координировало Политбюро ЦК РКП (б) как истинная верховная власть, определявшая политику и одобрявшая принимаемые меры.
Советские государственные органы, проводя политику «экспорта» революции, осознавали значение македонского вопроса и особенно роль македонских национально-революционных организаций. Вплоть до конца 1925 г. они ожидали восстания в Болгарии и на территории Македонии, находившейся под властью Сербии (Королевства СХС). Такие прогнозы базировались на общем анализе обстановки и, в частности, на заявлениях членов ВМРО. Например, в декабре 1923 г., выступая на конференции Молодежного союза, Наум Томалевский в качестве представителя ВМРО подчеркнул, что будущей весной пять тысяч молодых членов Революционной организации перейдут болгарско-югославскую границу и поднимут восстание, поставив македонский вопрос перед европейскими странами [10].
Македонские федералисты, первые согласившиеся на сотрудничество с Советами, в своих сообщениях достаточно подробно ознакомили
10. Македонското прашање во советската надворешна политика
... Док. № 42. С. 170.
52
советскую сторону с македонским вопросом, со структурой политических сил в македонском движении и их сетью на территории Македонии [11].
Речь идет, прежде всего, о Тодоре Панице, Славе Иванове и Филиппе Атанасове, получивших первыми от советской стороны финансовую поддержку [12]. Критически переосмыслив ошибки, совершенные во время Первой мировой войны, они, вместе с группой «Серчан», приблизились в идейном отношении к коммунистам [13].
В данном случае свою роль сыграли заявления СССР о приверженности «праву наций на самоопределение», а особенно отношение СССР к турецкому национальному движению и оказанная Турции помощь.
Привлекательность советской политики для македонских субъектов, включая ВМРО, состояла в неприятии версальских решений со стороны СССР, что создавало у македонских организаций надежду на объединение частей Македонии посредством интернационализации македонского вопроса и посредством мощной советской поддержки македонского революционного движения.
Из троих членов ЦК ВМРО П. Чаулев первым установил контакты с представителями СССР98 через советское посольство в Риме. П. Чаулев действовал как частное, а не официальное лицо. Будучи формально членом ЦК ВМРО, он фактически был отстранен, по различным причинам, от принятия решений.
П. Чаулев вызывал у деятелей СССР симпатию (им откровенно восхищался резидент ОГПУ Страуян) и доверие (Г.В. Чичерин называл его «наш товарищ Чаулев» [15]). Сам же П. Чаулев, утратив чувство осторожности, максимально сблизился с представителями Советского Союза. Он позволил себе перейти грань дозволенного, приняв, согласно утверждениям руководителя ВМРО Т. Александрова, денежные средства от советской стороны [16] .
После состоявшихся в Вене переговоров (апрель-май 1924 г.) представители СССР предполагали заменить Тодора Александрова П. Чаулевым, который должен был бы в соответствии с так называемым «Майским манифестом» переориентировать ВМРО [17].
11. Македонского прашање во советската надворешна политика ... Док. № 20, 26, 36 и др.
12. Там же. Док. № 26. С. 122.
13. Там же. Док. № 20; Док. № 44 и др.
14. Там же. Док. № 13, 30, 40 и др.
15. Там же. Док. № 132. С. 476.
16. Тодор Александров. Сè за Македонија ... Док. № 117. С. 376-378; 36 години във ВМРО ... Док. № 92. С. 469-471 и др.
17. Там же. Док. № 131, 132 и др.
53
Согласно оценке другого члена ЦК ВМРО Александра Протогерова, Советский Союз из-за бессарабской проблемы должен был остаться одним из главных игроков на Балканах, а следовательно, важным фактором для решения македонского вопроса [18].
Александр Протогеров, проявлявший недовольство Тодором Александровым, рассматривался болгарскими коммунистами, особенно Димо Хаджи Димовым, в качестве потенциального союзника [19].
Советам и коммунистам, использовавшим личную неприязнь или политические разногласия, удалось изрядно расшатать отношения в ВМРО, особенно между членами ЦК, а также между последними и руководителями округов ВМРО. Со временем, помимо П. Чулева, были привлечены А. Протогеров, Алеко Василев, Георгий Атанасов, Александр Буйнов, Панчо Михайлов, Владимир (Поп) Томов, Арсений Иовков, Георгий Занков, Павел Шатев, Петар Шанданов и др. [20]
Перечисленные деятели и «Серчане» считались сторонниками левой ориентации. Советы и коммунисты рассчитывали, что они смогут взять в свои руки руководство ВМРО и поставить ее на службу советской политике.
Поскольку Советы проявляли значительный интерес к ВМРО, то им было необходимо привлечь на свою сторону Тодора Александрова, центральную, точнее, стержневую фигуру в ВМРО.
Весной 1923 г. болгарские коммунисты вступили в переговоры с Тодором Александровым [21]. Тогда речь шла о свержении правительства Стамболийского. Однако договоренность не была достигнута, поскольку ВМРО уже вела тайные переговоры с консервативным блоком Александра Цанкова и Военной лигой. Ф. Атанасов и С. Иванов в докладе от 25 июня 1923 г. сообщили, что в Вене имела место тайная встреча представителей Т. Александрова и А. Цанкова [22].
После переворота 9 июня 1923 г., совершенного Военной лигой при содействии ВМРО, коммунисты в августе 1923 г. возобновили контакты с ВМРО и с самим Т. Александровым. Они поставили вопрос о свержении правительства Цанкова и об установлении рабоче-крестьянской власти [23]. Однако и на этот раз согласия достичь не удалось. Наоборот,
18. Државен архив на Република Македонија. М/ф 4254.
19. Централен държавен архив. Ф. 1909. Оп. 2. А.е. 154.
20. Чехословачки дипломатски документи за Македонија (1919-1933)... Кн.1. Док. № 25 и др.
21. 36 години във ВМРО ... С. 113-114 и док. № 57.
22. Македонското прашање во советската надворешна политика ... Док. №20. С. 88-89.
23. Там же. Док. №№ 8, 11 (str. 103-104), 37 и др.; 36 години
във ВМРО ... Док. № 64.
54
Т. Александров указал коммунистам, что ВМРО не допустит свержения правительства Цанкова и что Организация - против создания рабоче-крестьянского правительства. Т. Александров обосновал свою позицию необходимостью для ВМРО сохранения ее базы в Болгарии, которая в случае успеха восстания коммунистов немедленно подверглась бы нападению со стороны Югославии и Греции и, таким образом, было бы поставлено под вопрос само существование Болгарии, а вместе с ней и ВМРО.
По утверждению болгарских коммунистов, Т. Александров пригрозил, что если, несмотря на предупреждение, они предпримут попытку захвата власти, то повстанцы столкнутся с силами ВМРО [24].
Согласно источникам ВМРО, Т. Александров предупредил, что в соответствии с принципом невмешательства во внутренние дела Болгарии, Организация останется нейтральной, но в Пиринской Македонии, которую ВМРО считала собственной территорией, какие-либо действия без позволения ВМРО недопустимы.
Тодор Александров от имени ЦК ВМРО 6 сентября 1923 г. огласил декларацию под названием «Характер македонского движения» [25]. В ней подчеркивалось, что ВМРО - это не классовая организация и не политическая партия, а революционная организация, которая борется за освобождение Македонии и за формирование объединенного независимого македонского государства. ВМРО, как указывалось в декларации, представляет собой широкое движение, охватывающее представителей всех проживающих в Македонии национальностей.
Подобно тому, как Степан Радич боролся за признание Хорватской республиканской крестьянской партии субъектом-носителем хорватской государственности [26], также и Т. Александров - за признание ВМРО субъектом-носителем македонской государственности. Т. Александров жестко отстаивал право ВМРО являться единственной представительницей интересов македонского народа. Так, в своем письме Филиппу Атанасову (апрель 1922 г.) [27] он подчеркнул, что тот ответит своей головой, если, не являясь членом ВМРО, подпишет политический договор о создании революционной базы в Албании.
24. Македонското прашање во советската надворешна политика ... Док. № 8, 11. С. 103-104, 155 и др.
25. Македонското прашање во документите на Коминтерната ... Док. № 14.
26. Радич С. Сербы и хорваты - два полюса так называемой Югославии // Международная жизнь. 1924. №4-5.
27. Тодор Александров. Сè за Македонија ... Док. № 12. С. 64.
55
Вскоре после появления декларации от 6 сентября 1923 г., Т. Александров 12 сентября направил протест А. Цанкову по поводу ареста македонцев, несмотря на то, что они были коммунистами. Таким образом, Т. Александров подчеркнул национальный, а не политический характер ВМРО [28].
Однако в ходе повстанческих действий многочисленные группы членов ВМРО выступили на защиту правительства А. Цанкова. Это дало основание коммунистам подвергнуть нападкам Т. Александрова как «орудие» правительства А. Цанкова [29].
Александров указывал на то, что ВМРО не нарушила обещанный нейтралитет. По утверждению Т. Александрова, коммунисты пренебрегли его предупреждением, и приблизительно 1 200 человек из Пиринского края приняли участие в восстании, после чего отдельные члены ВМРО в индивидуальном порядке, без разрешения ЦК ВМРО, участвовали в подавлении восстания.
Эпилог Сентябрьского восстания был трагическим для коммунистов - приблизительно десять тысяч убитых повстанцев.
Провал в сентябре 1923 г. БКП (т.е.) подтолкнул Советы начать непосредственные переговоры с Тодором Александровым. Их провел в декабре 1923 г. разведчик «Андреев» (Борис Шпак).
Из донесения Б. Шпака [30] следовало, что отношения между ВМРО и правительством А. Цанкова обострились из-за стремления последнего нормализовать отношения с Королевством СХС за счет македонского движения. На переговорах Т. Александров проинформировал о намерении создать из македонских депутатов в трех балканских парламентах (болгарском, сербском и греческом) македонскую парламентскую группу, которая сформировала бы македонское правительство вне Балкан.
Тодор Александров пообещал сотрудничество с левыми силами, включая и коммунистов, в случае достижения соглашения с СССР относительно предоставления ВМРО разносторонней поддержки и помощи.
После переговоров с Б. Шпаком Т. Александров 30 декабря 1923 г. подготовил проект соглашения между ВМРО и Российской Советской Республикой [31].
28. Македонското прашање во советската надворешна политика ... Док. № 37. С. 158; № 40. С. 190.
29. Там же. Док. № 40. С. 190.
30. Македонското прашање во документите на Коминтерната ... Док. №22; Македонското прашање во советската надворешна политика ... Док. № 54.
31. Македонското прашање во документите на Коминтерната ... Док. № 24.
56
В проекте соглашения указывались цели ВМРО, подчеркивалось, что Организация является единственной законной представительницей македонского народа, независимой в проведении своей политики, выражалась готовность сотрудничать с советской стороной, чьи интересы совпадали с идеалами ВМРО.
Проект соглашения, подписанный Тодором Александровым в качестве члена ЦК ВМРО, был передан представителям СССР Димитром Влаховым, назначенным полномочным представителем ВМРО в Вене, где находился советский центр по работе на Балканах, объединявший дипломатические, коминтерновские и разведывательные структуры Советского Союза.
В январе 1924 г. в Москве было проведено совещание по Македонии, в котором приняли участие функционеры, занимавшие ответственные посты [32]. Государственные внешнеполитические структуры были представлены наркомом Г.В. Чичериным, политическая разведка - ее руководителем М.А. Трилиссером, военная разведка - И.С. Уншлихтом, Коминтерн - И.А. Пятницким, болгарская компартия - Г. Димитровым.
Представители советской политики, определяя отношение к ВМРО, решили потребовать от Организации: (1) свободы ведения коммунистической пропаганды в округах ВМРО; (2) допуска коммунистов во все организации ВМРО и в ее руководящие инстанции; (3) участия коммунистов в печатных органах ВМРО; (4) защиты коммунистов со стороны ВМРО в случае их преследования болгарским правительством; (5) сотрудничества с коммунистами депутатов парламента, представлявших ВМРО; (6) ликвидации междоусобных конфликтов; (7) возвращения Димо Хаджи Димова в ЦК ВМРО; (8) отстранения полковника запаса Георгия Атанасова и других одиозных фигур из рядов ВМРО; (9) предоставления помощи в распространении литературы; (10) содействия в легализации коммунистической партии Болгарии; (11) договоренностей относительно единства действий коммунистов, левых земледельцев и ВМРО.
Вопрос о передаче складов оружия коммунистам остался открытым.
Взамен всего этого Советы обещали только декларативную поддержку македонского движения в достижении его основной цели (создания объединенной независимой Македонии).
Отношение же к самому Т. Александрову советской стороны не было однозначным:
В случае отказа Т. Александрова от сотрудничества, которое в конечном итоге должно было привести к свержению правительства
32. Македонското прашање во советската надворешна политика ... Док. № 55.
57
А. Цанкова и установлению власти рабоче-крестьянского правительства, планировалось его смещение как руководителя ВМРО посредством левых сил Организации.
Т. Александров должен был на деле продемонстрировать, что он отошел от прежних позиций. Только в таком случае он мог рассчитывать на финансовую поддержку, а также помощь оружием.
Позиция явного превосходства советской стороны по отношению к руководителю ВМРО объяснялась тем, что до апреля 1924 г. ей уже удалось значительно подорвать позиции Т. Александрова в самой Организации: А. Протогеров сблизился с Алеко Василевым, П. Чаулев и Д. Влахов фактически перешли на службу СССР и т.д. [33]
Таким образом, после подписания в апреле 1924 г. в Вене деклараций [34], Тодор Александров оказался в ловушке. Он, а с ним и ВМРО проиграли Советам, что имело тяжелые последствия для всего македонского освободительного движения.
Возникает вопрос: каким образом Т. Александров, имея огромный опыт революционной деятельности и конспиративной работы, допустил катастрофические ошибки.
После Первой мировой войны ВМРО, руководимая Т. Александровым, оказалась в изоляции, без международной поддержки. Например, посол США в Софии на просьбу Т. Александрова отреагировал негативно, заявив, что не собирается встречаться с таким разбойником [35].
ВМРО подвергалась гонениям со стороны болгарских властей, которым был нужен полный контроль над государственной территорией, чему мешала ВМРО, по крайней мере, на территории Пиринской Македонии. Болгарские правительства были заинтересованы в стабилизации международного положения страны, а ВМРО являлась основным препятствием в деле нормализации отношений Болгарии с соседними государствами и завоевании доверия государств-гарантов Версальской системы, что было необходимо, в частности, для получения исключительно важных кредитов.
Из-за этих и других причин отношение правительства А. Стамболийского к ВМРО было враждебным. После подписания в Нише соглашения между Болгарией и Югославией по пограничным вопросам
33. 36 години във ВМРО ... Док. № 113. С. 489.
34. Македонското прашање во документите на Коминтерната ... Док. № 56, 57.
35. Чехословачки димпломатски документа за Македонија
(1919-1933) ... Кн.1. Док. № 23. С. 108.
58
и достигнутых договоренностей о совместной борьбе против ВМРО правительство А. Стамболийского стало смертельным врагом для Македонской организации.
Хотя правительство А. Цанкова пришло к власти с помощью ВМРО, все же отношения между ними были достаточно хрупкими. Частые встречи А. Цанкова с югославским послом в Софии Миланом Ракичем вызывали у ВМРО сомнения [36]. Также македонцев разочаровывали заявления А. Цанкова относительно сближения Болгарии и Королевства СХС.
Тодор Александров открыто выражал недовольство действиями ряда министров кабинета А. Цанкова (Русева [37] и Калфова [38]). Но и министры допускали резкие высказывания по поводу деятельности ВМРО. Например, министр обороны И. Вылков заявил, что было бы лучше ЦК ВМРО перебраться в Вардарскую Македонию и там заниматься организацией революции [39].
Отношения между ВМРО и правительством А. Цанкова особенно обострились весной 1924 г., когда болгарское правительство произвело аресты македонских революционеров (было задержано 150 членов ВМРО) и когда Т. Александров в своем письме соратникам указал, что настало время разорвать отношения с болгарскими министрами и генералами [40].
Именно тогда состоялась встреча ЦК ВМРО с советскими представителями в Вене и были подписаны документы о сотрудничестве.
Кроме того, ряд видных деятелей и руководителей ВМРО склонялись к установлению отношений с Советским Союзом. Т. Александров не мог не отреагировать на их давление.
Одним из факторов, ослабивших «коэффициент сопротивляемости» Т. Александрова Советам, являлись и отношения с двумя другими членами ЦК ВМРО: П. Чаулевым и А. Протогеровым.
П. Чаулев не был солидарен с Т. Александровым. Не мог сработаться с руководителем ВМРО. Свои симпатии к Советам П. Чаулев не скрывал. Однако Т. Александров подозревал, что дело не только в его взглядах, так как просочились слухи относительно финансовых обязательств П. Чаулева к Советам [41].
36. Македонското прашање во советската надворешна политика ... Док. № 85, 90 и др.
37. Тодор Александров. Сè за Македонија ... Док. № 102. С. 614-616.
38. Там же. Док. № 86. С. 276-278; Док. № 55. С. 546; Док. № 62. С. 554; Док. № 70. С. 918.
39. Там же. белешка 2 кон док. № 40.
40. 36 години във ВМРО ... С. 126-127.
41. Македонското прашање во документите на Коминтерната ...
Док. № 71; Тодор Александров. Сè за Македонија... Док. № 80, 82, 84; 36
години във ВМРО... Док. № 92. С. 469-471; Италијански дипломатски документи.
Т.1. Кн. 1. Док. № 175. С. 387 и др.
59
Александр Протогеров выступал за компромисс с Советами. Он пытался своим проектом манифеста (Майского манифеста) сблизить позиции ВМРО и коммунистов (Советов), но ему это не удалось [42]. С его стороны Александров не мог ожидать твердой поддержки, хотя и не сомневался в нем так, как в Чаулеве.
Учитывая все это, Тодор Александров в Вене оказался заложником обстоятельств, ощутив и угрозу личной безопасности. Проявив, согласно сделанному Георгию Баждарову признанию, малодушие, Т. Александров подписал две декларации, которыми остались недовольны и сам он, и Советы. Покинув Вену, Александров избежал подписания манифеста, в котором ясно выражалась готовность ВМРО поддержать революционные преобразования на Балканах. Однако он, не будучи знаком с текстом манифеста, уполномочил двух других членов ЦК подписать документ от его имени.
После того как Т. Александров получил возможность ознакомиться с текстом манифеста, он убедился, что манифест подрывал основы ВМРО как национально-революционной организации, то есть те основы, которые он ревностно отстаивал. Ошибка была не огромной, а фатальной. Поэтому Тодор Александров сказал Баждарову: «Я никогда не прощу себе того малодушия. Опасность была реальной, но не надо было подписывать» [43]. Вернувшись в Софию, Александров почувствовал изоляцию и вражду со стороны болгарского правительства. Правительство, хорошо осведомленное об отношениях ВМРО с Советами, предложило югославскому правительству совместную борьбу против советской опасности и против «своих» большевиков, под которыми они подразумевали и руководителей ВМРО, включая Т. Александрова [44].
Тодор Александров попытался стабилизировать Организацию, обнародовав декларацию о том, что ВМРО остается независимой и верной курсу национальных и революционных задач. Т. Александров и А. Протогеров предприняли меры для ускорения процесса проведения окружных съездов и общего съезда Революционной организации, направляя
42. См.: Македонското прашање во документите на Коминтерната ... , прилог кон именскиот регистар - Протогеров Александр.
43. Геоги Баждаров. Мойте спомени. Софија, 2001. С. 138.
44. Македонското прашање во документите на Коминтерната ... , белешка 2 кон док. № 72.
60
много циркуляров и писем на места, в которых объясняли произошедшее и подтверждали общеизвестные принципы ВМРО.
Однако все эти действия по консолидации ВМРО запоздали. Советы в июне-июле 1924 г. отдали распоряжения приступить к «разложению» рядов ВМРО и к компрометации Т. Александрова. И. Сталин 19 июня 1924 г. подписал решение Политбюро ЦК РКП (б) о публикации венских документов с подписями членов ЦК ВМРО. БКФ и Балканская комиссия призвали П. Чаулева взять ВМРО под свой контроль, обновить Македонскую революционную организацию в соответствии с принципами Манифеста от 6 мая 1924 г. и избрать новый Центральный Комитет [45].
В свою очередь, болгарское правительство планировало свои шаги, сохраняя их в тайне. При этом оно пользовалось услугами членов самой Организации, в частности, Ивана Михайлова, являвшегося сотрудником военной разведки.
В августе 1924 г. Александров и Протогеров продолжили лихорадочную деятельность по стабилизации ВМРО. Однако этого им сделать не удалось. Они уже не контролировали ситуацию.
Против Т. Александрова оказались: болгарское правительство, Советы и «левые» как в ВМРО, так и вне Организации. При таких обстоятельствах не составляло труда найти того, кто убил бы Тодора Александрова. Он был застрелен 31 августа 1924 г. на склонах Пиринских гор по пути на съезд Сереского революционного округа.
Советы убийство Т. Александрова оценили как позитивное событие, которое облегчит победу «левых сил» в ВМРО [46]. Болгарская (Балканская) комиссия Политбюро ЦК РКП (б) 24 сентября 1924 г. решила призвать П. Чаулева сформировать новый ЦК ВМРО [47] .
После этого П. Чаулев выступил с «Обращением к македонским революционерам и македонскому народу» [48]. Он сообщил, что временный Центральный Комитет будет действовать от имени ВМРО в духе Майского манифеста, и назвал его «путеводной звездой Македонской организации». П. Чаулев добавил, что предстоит провести съезд объединенных
45. Там же. Док. № 67.
46. См. телеграмму Г.В. Чичерина уполномоченному представителю в Германии С.И. Бродовскому от 22 сентября 1924 г., в которой Чичерин с иронией заметил: «Понятно, мы не сделаем этого, это не наше дело, это не наш метод» // Македонското прашање во советската надворешна политика ... , белешка 1 кон док. № 129.
47. Македонското прашање во советската надворешна политика ... Док. № 131.
48. Македонското прашање во документите на Коминтерната ... Док. № 157.
61
македонских революционных сил, признававших принципы упомянутого манифеста.
В качестве члена временного ЦК ВМРО помимо П. Чаулева упоминался известный македонский революционер Христо Янков [49]. Известно, что в 1928 г. он перебрался в Советский Союз, где в 1938 г. был арестован НКВД. За его освобождение хлопотал Георгий Димитров, указывая, что речь идет о многолетнем соратнике Д. Влахова по Салоникскому окружному комитету, по Народной федеративной партии в 1909 г. и ЦК ВМРО (об) до 1928 г. [50]
Указанные факты дают основание предположить, что так называемый временный ЦК ВМРО, который, как планировалось, после смерти Т.Александрова возьмет под свой контроль ВМРО, был сформирован советским Венским центром при содействии Д. Влахова.
Имеются свидетельства, что П. Чаулев побывал в Македонии, в Битольском революционном округе, вернувшись через Албанию и Италию. Советы были неприятно удивлены, что Чаулев остался в изоляции. После компрометации Александрова (после оглашения венских документов и его отказа от них) ожидалось, что изолирован будет руководитель ВМРО, а не П. Чаулев. Однако вышло, что данная оценка была далека от действительности, как, впрочем, и другие.
П. Чаулев был исключен из членов ЦК ВМРО [51], а позднее и убит по распоряжению ЦК ВМРО нового состава.
Сама ВМРО после массовых убийств «левых» в Джумае, Софии и ряде других городов Болгарии приняла крайне правую ориентацию, став инструментом болгарских политических и военных центров.
Несмотря на это, Советы не отказались от идеи восстания в Болгарии объединенными силами коммунистов, «левых земледельцев» и ВМРО с целью свержения правительства А. Цанкова и советизации страны.
Толчком к восстанию должен был послужить крупный террористический акт, каким стал взрыв 16 апреля 1925 г. в соборе Святой Недели в Софии. Данный террористический акт был подготовлен военнотехническим отделом БКП (т.е.) при поддержке советских военных разведчиков Ярославского и Еленского [52].
49. Там же. Док. № 125. С. 1043.
50. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 282. Д. 60 - из личного дела Станкевича (Янкова) Христо Антоновича.
51. 36 години във ВМРО ... Док. № 113. С. 482-483; Македонското прашање во советската надворешна политика ... Док. № 189. С. 614.
52. Беседовский Г. На путях к термидору. М., 1997. С. 54-56; Македонското прашање во советската надворешна политика ... , белешка 2 кон док. № 220.
62
Однако вместо мобилизации «левых» сил, включая членов ВМРО, произошел их разгром.
Таким образом, теракт в соборе Святой Недели как попытка спровоцировать восстание в Болгарии стал для Советов «прощанием» с Болгарией и Балканами, своего рода «лебединой песней» мечтаний о революционном импульсе, который через Болгарию посредством македонских революционеров поднимет балканское советское цунами. Вместо этого осталось множество могил и разбитые македонские национальноосвободительные организации.
После этих событий из перебежавших в Вену македонцев «левых» взглядов был сформирован ЦК ВМРО (объединенной), в который вначале вошли Димитар Влахов, Георгий Цанков, Христо Янков и Димитар Арнаутов, а позднее - Ризо Ризов, Павел Шатев, Владимир Поп-Томов и Панко Брашнаров.
ВМРО (об.), в общем, не имела реальной силы в Македонии, но она выполнила важную национально-просветительскую и идеологическую функцию в развитии македонского национального сознания у поколения македонцев того времени и в популяризации социалистических идей. ВМРО (об.) функционировала до 1938 г., когда растворилась в других партиях и организациях антифашистского фронта. Это происходило в соответствии с изменениями в советской политике, после сталинских чисток, после поворота советского политического курса от идеи распространения революции к идее расширения советских границ и советского государственного влияния на европейские и евразийские зоны.
Наряду с ВМРО (об.) Советы в межвоенный период поддерживали и «федералистов», финансируя их орган «Македонско съзнание», значение которого в историографии не освещено.
После названных событий интерес советской политики к Балканам с 1926 г. по 1938 г. почти полностью был исчерпан. С 1926 г. по 1928 г., пока еще функционировала Балканская комиссия, советская сторона в отношении Македонии и Балкан придерживалась следующих позиций: с отказом от идеи революции отказаться от всего, что было связано с ее подготовкой - партизанских групп, террористических актов и т.д.131В 1928 г. была ликвидирована и сама Балканская комиссия при Политбюро
53. Македонското прашање во советската надворешна политика ... Док. № 207, 228, 260, 261 и др.
63
ЦК РКП (б), после чего активная и подрывная политика СССР в отношении Балкан переместилась в архивы [54].
После 1928 г. СССР занялся улучшением своего международного положения, отказываясь от двойной (явной и тайной) политики. Новым наркомом иностранных дел был назначен М.М. Литвинов.
С изменением курса внешней политики СССР балканские страны стали рассматриваться в основном как наблюдательные пункты. Инструкции наркома дипломатическим представителям касались вопросов установления дипломатических отношений с балканскими государствами, а также политики великих держав.
Вместе с тем продолжался сбор информации по македонскому вопросу. Советы понимали, что македонское движение после событий 1924-1928 гг. изрядно ослабло, потеряв самые способные руководящие кадры, что не прекратилось сведение счетов между македонскими организациями и течениями, что мощнейшая структура ВМРО стала лишь частью болгарской Военной лиги, превратившись тем самым в ударный кулак в отношении «левых» сил, что такая ВМРО использовалась самыми реакционными болгарскими силами и постоянно подрывала попытки болгарско-сербского сближения [55]. Советы констатировали это и в 1927 г., после вторжения македонских чет в район Кривой Паланки и убийства генерала Ковачевича в Штипе, и позднее - после организации взрывов в поездах и убийства самого короля Югославии в 1934 г.
Однако все это было связано с необходимостью получить представление о положении на Балканах, а не добиться какого-то политического эффекта. Именно поэтому во многих документах констатируется факт долгого отсутствия СССР на Балканах. Из-за этого в регионе активизировалась политика других государств, прежде всего Италии, которая после 1928 г. стала главным фактором влияния на Балканах. Влияние Франции осталось, главным образом, в Сербии, а английское продолжало доминировать в Греции. Для Италии в Югославии открывалось широкое поле действий через косовские, македонские и хорватские организации, а также через боснийское и черногорское национальные движения. Ступив на территорию Албании, Италия стала балканским игроком, с которым должны были считаться и Англия, и Германия, и СССР [56].
54. Македонското прашање во советската надворешна политика ... Док. № 310; Национальный вопрос на Балканах через призму мировой революции ... Ч. 2. Прим. 3 к док. № 311.
55. Там же. Док. № 195, 198, 199, 210 и др.
56. Там же. Док. № 256, 283 и др.
64
Для Советов Балканы снова стали одной из главных зон их внешней политики в 1938-1939 гг. В этой новой актуализации советской балканской политики в годы перед Второй мировой войной македонский вопрос проявился в другом свете и в иной роли, нежели когда СССР проводил политику «экспорта» революции.
В новой ситуации (1938-1939 гг.) Советский Союз подчинил всю свою политику (и по македонскому вопросу) своим великодержавным интересам. После соглашений СССР и Германии 1939 г. интерес Советов к привлечению Болгарии в сферу своего влияния выявился как первостепенный. Не раз Сталин подчеркивал, что для СССР на Балканах важнее всего Болгария, из-за ее положения, являвшегося ключевым для защиты черноморских проливов, которые считались самой чувствительной и самой значимой зоной безопасности для СССР [57]. По этим причинам Советский Союз был готов немедленно забыть свою предшествующую политику по македонскому вопросу и предложить Македонию Болгарии с тем, чтобы последняя перешла на его сторону. В ноябре 1940 г. в Болгарию с предложением заключить пакт о взаимопомощи с СССР был направлен генеральный секретарь МИД СССР А.А. Соболев [58]. От имени Советского Союза он признал болгарские территориальные претензии (которые охватывали и Македонию) и предложил Болгарии определенные гарантии.
Таким образом, позиция Советского Союза по македонскому вопросу в межвоенный период (1922-1940 гг.) проявилась в широком диапазоне: от проведения политики, учитывавшей право народа Македонии на создание объединенного независимого македонского государства, до признания права Болгарии включить Македонию в свои границы.
Перевод М. Ямбаева
57. Национальный вопрос на Балканах через призму мировой революции ... Док. № 446, 447.
58. Там же. Док. № 195, 198, 199, 210 и др.