I. STUDII // Статьи
1. * * * Activitatea în domeniul slavisticii din Republica Populară Rumînă in perioada 1944-1958 5
(х х х , Деятельность в области славистики в Румынской Народной Республике между 1944—1958 г.)
2. Emil Petrovici, Numele de persoană „Laiotă" în toponimia romînească 13
(Эмиль Петрович, Собственное имя «Laiota» в румынской топонимии)
3. Tr. Ionescu-Nişcov, Scurţa monogragie toponimică : satul Grăjdana 21
(Тр. Ионеску-Hишков, Краткая топонимическая монография : село Граждане)
4. Ion. Сonst. Chiţimia, Genul personal în limbile polonă şi romînă 31 (стр. 41 липсва)
(Ион Конст.-Кицимия, Род лица в польском и румынском языках)
5. Pandele Olteanu, Imperfectul în slava dela noi şi traducerea lui în limba romînă 43
(Панделе Олтяну, Имперфект в нашем славянском языке и его перевод в румынском языке)
6. Gheorghe Mihăilă, Adjective de origine slavă în limba romînă 61
(Георге Михаилэ, Прилагательные славянского происхождения в румынском языке)
7. Mihаi Nоviсоv, Tipul „cinicului" în creaţia lui Gorki 77
(Михай Новиков, Тип «циника» в творчестве М. Горького)
8. P. P. Pаnaitesсu, Legăturile moldo-polone în secolul al XV şi problema Chiliei 95
(П. П. Панaитеску, Молдавско-польские связи XV века и проблема Килии)
9. Constantin Veliсhi, Aşezămintele coloniştilor bulgari din 1830 117
(Константин Велики, Статуты болгарских колонистов в 1830 г.)
10. Petre Şt. Năsturel, Date noi asupra unor odoare dela mănăstirea Putna 137
(Петре III. Hэстурел, Новые данные о некоторых сокровищах монастыря Путны)
11. Anton Balotă, Despre genetica şi tehnica epicei orale sud-slave 159
(Антон Балотэ, О генетике и технике устного южнославянского эпоса)
II. DIN ISTORIA SLAVISTICII ROMINEŞTI // Из истории румынской славистики
12. Damian P. Bogdan, Ioan Bogdan. Activitatea ştinţifică şi didactică 187
(Дамян П. Богдан, Ион Богдан. Научная и педагогическая деятельность)
III. SLAVISTICA PESTE HOTARE // Славистика за рубежом (13. - 15.)
IV. MISCELLANEA // Разное (16. - 19.)
V. RECENZII // Рецензии
VI. NOTE BIBLIOGRAFICE // Краткие сообщения
VII. CHRONICA // Хроника
2. ЭТИМОЛОГИЯ НАЗВАНИЯ ЛЯОТА (Leaota)
Эмиль Петрович
Название горы Ляота объяснялось как заимствование из венгерского языка в соответствии с венгерским названием местности Lehota. Однако Lehota является словацким топонимическим названием, часто встречаемым в Словакии. В основу этого венгерского названия положен словацкий термин lehota, имеющий значение «новое село, освобожденое от налогов и барщины». Название горы Ляота в южных Карпатах не может быть объяснено из lehota. Название горы Ляота, которое встречается и в форме Лайота, восходит к имени собственному Лайота, часто встречаемому у румын. Это ласкательное имя оформлено с суффиксом -ota, от краткой формы Vlaj (сравните Vlajko, румынское Vlaicu) собственного имени Vladislav. Начальная группа Vl- представлена и в других румынских именах славянского происхождения в виде L- (сравните Lacea < сл. Vladče).
20
3. КРАТКИЙ ОЧЕРК ТОПОНИМИКИ : СЕЛО ГРЭЖДАНА
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
Тр. Ионеску-Hишков
В настоящей статье автор поставил себе задачу проследить распространение наименования Грэждана, как в румынской топонимии, так и в ономастике, начиная от первых упоминаний, имеющихся в древних румыно-славянских документах до XIX века включительно.
Свое исследование автор начинат с топонимического названия Грэждана, (село, расположенное в районе Бузэу, Плоештской области,) названия, ведущего свое начало от скита того же наименования, основанного в конце XVII века.
В качестве имени оно впервые встречается в документе от 21 августа 1598 года, в котором речь идет о Граждане, дочери Раду Клучера из Бэлеиь, До ХVIII века это имя встречается в документах 8 раз; его носили преимущественно боярыни.
Наряду с этим в Валахии употреблялась в весьма ограниченном масштабе и мужская форма — Грэждан. Оба имени носили бояре и боярыни.
В Молдавии, где мужское имя Грэждян было довольно распространено, женское собственное имя Грэждана встречается всего лишь один раз.
Дальше, автор указывает распространения топонимического названия Грэждана и приходит к заключению, что оно южнославянского происхождения, восточного типа.
В основе этой формы лежит старо-славянское гръдъ = grŭdŭ причем суффикс -janъ, -jana, имеет значение superbus.
Оно могло очень легко проникнуть в румынские княжества от южных славян в начале XVI века благодаря многочисленным связям, существовавшим между господствующими классами южно-дунайских и северно-дунайских областей.
30
4. ЛИЧНЫЙ РОД В ПОЛЬСКОМ И РУМЫНСКОМ ЯЗЫКАХ
(КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ)
Ион Конст.-Кицимия
При помощи сравнения установлено, исходя из польского языка, существование личного рода в румынском языке, внесенного как таковой Gramatica limbii romîne (1954) с одобрения Академии Румынской Народной Республики.
Прежде всего автор рассматривает исторически образование в польском языке родов в числе, названных мужеско-личным и неличномужеским. Он указывает, что эти роды являются грамматически самостоятельными и, начиная с конца XVIII в., не имеют никакой связи с родами единственного числа с мужским, женским и средним. Название является неподходящим, потому что даже все имена мужского рода не входят в мужеско-личный род, те же, что обозначают возраст людей dzieciaki, chłopaki атд. или же особую категорию людей типа łobuzy, łotri атд. внесены в нелично-мужеский род. Новые грамматические роды польского языка образованы по иерархическому критерию, и поэтому реальное название было бы род превосходства (мужеско-личный род) и род неполноценности нелично-мужеский род.
Затем автор указывает, что определение рода установлено грамматически не сколько формой самого существительного, которое может в разных языках повести к заблуждению, сколько отличительными формами для одного или другого рода, которые получают имена, входящие в синтаксическую связь с существительным (имя прилагательное, местоимение, имя числительное, глагольные формы). Фактически они с точностью определяют роды множественного числа в польском языке, рассматриваемые в именительном и винительном падежах, так как остальные падежи или являются тождественными или сходными дня обоих родов (или же для всех трех родов, если имеем перед собой роды единственного числа).
В дальнейшем автор указывает, что словацкий язык довольно близок к польскому языку, что касается родов множественного числа. Наоборот, формы и конструкции рассматриваемых названий лиц в румынском языке не составляют нового грамматического рода, потому что ни одно из обсуждаемых имен существительных не теряет первоначального рода. Они являются простыми личными формами, как и в других языках, часть из них является даже одушевленными, а не личными.
41
5. ИМПЕРФЕКТ СЛАВЯНСКОГО ЯЗЫКА УПОТРЕБЛЯЕМОГО У НАС И ЕГО ПЕРЕВОД В РУМЫНСКОМ ЯЗЫКЕ
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
Панделе Олтяну
Потеряв имперфект индоевропейского языка, славянский язык воссоздал для себя вновь имперфект из сигматического аориста: — ase >ěa chŭ: véděachŭ, vedeaše . . . По своей природе имперфект является «незаконченным», (прошедшим несовершенным) временем, выражающим действие, происшедшее в прошлом, длительное и незаконченное, сопровождающее другое действие, также прошлое. Оно подходит для произведений, описывающих, повествующих, объясняющих. Поэтому оно часто употребляется в летописях, повестях и в произведениях романтиков натуралистов.
Исследуя имперфект в славянских текстах Валахии, Молдавии и Трансильвании, устанавливаем, что в канцелярских актах он употребляется редко и иногда со значением аориста или перфекта. Изредка встречается — в текстах и другого характера, особенно в тех из них, что из северной Трансильвании и Молдавии, как следствие исчезновения этого времени в западных (XV—XVI). и восточных (XII—XIII ст.) славянских языках. В этой области встречаем в некоторых текстах имперфект с специфическим окончанием -ть в 3-ем лице в украинском и древнерусском языках: поѧшеть, в Трансилвании несѣхоуть (Л. А. Булаховский).
В старославянском языке Валахии, Молдавии и Трансильвании имперфект употребляется от глаголов несовершенного и многократного видов, как были в славянском языке лежаше, живѧше. Обыкновенно формы — сжаты. Одновременность с другим прошлым действием уточняется наречием. Замечательными являются архаические формы имперфекта как царь бѣ тогда ратѹѧ или стоѧще бѣхѫ ногы нашѧ. Такого рода формы встречаются и в древнерусском : Олегъ бѣ обладаѧ полѣны ... бѣхѹ ловѧще звѣръ; бѣ бо ѹмеѧ печенезьскы.
Изредка встречаем имперфект, образованный и от глаголов совершенного вида, как и аорист, отображая древнеславянский (Антонин Досталь; Ю. Маслов). Употребление имперфекта от глаголов совершенного вида встречается и в наших текстах во всех трех положениях, установленных Ю. Масловым:
60
1. Парный тип, когда сопровождается другим имперфектом:
2. Серийный тип, когда сопровождается многими имперфектами :
3. Предельный тип, когда выражается последняя фаза процесса
главного предложения :
К концу XV ст. имперфект, выражавший последние дейсве, иногда замещается будущим:
Модальное и условное употребление имперфекта в славянском языке, особенно в болгарском и сербском, представляет неожиданное сближение с румынским языком.
Изучая перевод славянского имперфекта в псалтырях славяно-румынских устанавливаем, что почти все версии основываются на переводе северной части Ардяла.
Первые переводы произведены старыми диалекталтными формами,
под влиянием латинского наследства, или калькированием славянских форм:
аще не смерхъ = se ne plecaretu. Также переведено и 2-ое лицо множ.
числа настоящего времени: аще глаголете = se grăiretu. Основываясь на
славянском тексте, устанавливаем, что латинские формы на—tu ; nu piecaretu
не ограничивались только 2-ым лицом множ. числа, как предполагалось до
настоящего времени. Употреблялись и в 1-ом лице единст. числа, как переводят
имперфект 1-ом лице единст. числа аще не смерхъ. То же лицо, как и
3-ье, переводится и имперфектом на а : хождаах umbla =
; imputa. Эти формы не являются уже общими в XVI ст., как
утверждает Ов. Денсушяну, потому что к концу этого века находим в некоторых
рукописях : eu umblam, ei imputau, как и в современном языке.
Славянский оригинал воспроизведен как в фотографии в описательных формах типа: stind era picioarele noastre < стоѧще бѣхѫ ногы наша или era mergînd; era ca oile rătăcind.
Наши лингвисты отметили эти формы но не указали, что они точно воспроизводят славянский оригинал (Л. Морару, Ал. Росетти и др.)
Славянский имперфект часто переведен и настоящим временем или
же перфектом : 
= mîncaţi şi beţi vinul prinoaselor lor' cs. или
= căutaiu de dreapta şi vazuiu (Ps. Vor).
Непоследовательность и неточности в переводе имперфекта показывают, что на рубеже между XV и XVI веками славянский язык не был уже хорошо известен даже на севере Трансильвании и румынский язык снимал с него славянское одеяние, проявляя себя впервые в переводе текстов, представляющих явления ротацизма в этой области.
6. ИМЕНА ПРИЛАГАТЕЛЬНЫЕ СЛАВЯНСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ В РУМЫНСКОМ ЯЗЫКЕ
РЕЗЮМЕ
Георге Михаилэ
Автор рассматривает в настоящей статье имена прилагательные славянского происхождения, распределяя их на несколько категорий:
1) имена прилагательные, обозначающие физические признаки и состояния людей и, шире, одушевленных существ и вещей: zdravăn 'здоровый, сильный', rumen 'румяный', scund 'малорослый, низкий', slab 'худой, слабый', cîrn 'курносый', ştirb 'беззубый' и др.;
2) имена прилагательные, выражающие признаки домашних животных (в особенности, масти): plăvan 'серо-желтый', pag 'пегий', breaz 'с белым пятном на лбу' и др.;
3) имена прилагательные, выражающие качества людей (абстрактные): vesel 'веселый', mîndru 'гордый, надменный, красивый', drag 'дорогой милый', scump 'дорогой', prost 'глупый, неученый, плохой, простой' и др.;
4) имена прилагательные, характеризующие людей с точки зрения их общественного положения: bogat 'богатый; обильный, сущ. богач', sărac 'бедный, жалкий, скудный; сущ. бедняк' и др.;
5) имена прилагательные, выражающие разные конкретные и абстрактные признаки: pestriţ 'пестрый', timp 'тупой', straşnic 'страшный, невероятный' и др.
Статья не дает полного перечня имен прилагательных славянского происхождения и, тем самым, — полной их классификации, а намечает лишь основные группы, обращая внимание на их значения и семантическое развитие. При их детальном изучении можно прийти к выводу, что имена прилагательные славянского происхождения занимают важное место в лексической системе румынского языка.
76
7. ТИП «ЦИНИКА» В ТВОРЧЕСТВЕ M. ГОРЬКОГО
РЕЗЮМЕ
Михай Новиков
Сообщение Тип «циника» в творчестве М. Горького» сделанное на научной сессии, организованной в связи с 90-летием со дня рождения А. М. Горького, Институтом мировой литературы им, А. М. Горького, Союзом писателей СССР и Всероссийским театральным обществом в Москве 26—27 марта 1956 г., состоит из двух частей. В первой части дается краткий обзор румынских переводов Горького. Начиная с 1901 г., Горький предстал перед румынской общественностью как правдоискатель и обличитель. Огромный интерес к его творчеству был обусловлен широкой волной народно-освободительных движений. Переводятся, главным образом, романтические новеллы и те рассказы из жизни босяков, в которых отражается вера Горького в «Человека» и человечество. В 1904 г. на сцене ясского национального театра идет пьеса «На дне». В 1905 году в связи с арестом Горького возвикает массовое движение протеста. В 1910 г. издается первый румынский перевод «Матери». После Великой Октябрьской Социалистической Революции интерес к творчеству Горького возрастает с новой силой, в первую очередь как к писателю, неразрывно связавшему свою судьбу с судьбой революции. Переводятся первые две части автобиографической трилогии. Итальянский сказки, разные рассказы и т.д. В 1925 г. выходит новый перевод «Матери». И в годы реакции, несмотря на террор, хотя ритм переводов спадает, прогрессивная печать живо откликается на горьковские выступления. Имя Горького делается символом революционной борьбы. После освобождения одновременно с публикацией важнейших произведений Горького в литературной среде оценка его творчества значительно обогащается. Такие известные румынские писатели как Михаил Сбдовяну, Чезар Петреску, Петру Думитриу и др. видят в нем непревзойденный образец социалистического реализма. Другие, как академик
93
Тудор Виану, например, подчеркивают эстетическое содержание творчества Горького, то как в его произведениях человеческая красота становится «моральной опорой жизни».
Румынское литературоведение стремится включиться в многостороннее исследование творчества Горького главным образом в связи с борьбой за освоение метода социалистического реализма. В этом плане представляет интерес исследование горьковской типологии и с характерологической точки зрения. Во второй части сообщения, как пример такого рода исследования делается общий обзор некоторых «циничных персонажей» Горького как например, Варенька Олесова, Наташа (из «Фальшивой монеты »), хохол из рассказа «На соли», убийца из «В степи», Силан Петров, Марка, Элен де Курен, Кувалда, Сатин, Барон, Тетерев, Фома Гордеев, Суслов, Влас (из «Дачников»), Мальва, «женщина с голубыми глазами», Клим Самгин, Дронов, Иноков, Макаров, Егор Булычев, Достигаев и др. Хотя являются людьми совершенно различными и с точки зрения их социального положения, и по их политическим и моральным убеждениям, все эти персонажи проявляют свой цинизм пренебрегая общественным мнением, потому что им нечего терять и потому что ничего не ждут от жизни, Горьковских «циников» можно разделить на две категории — симпатичных и антипатичных.
В особенности «симпатичные циники» — специфически горьковские типы. Одна из их основных функций — творить всю правду. В горьковском творчестве полный реализм переплетается со стремлением прямо высказать свою оценку событий. Вот почему Горький «как будто искал и в самой неподходящей обстановке людей способных, несмотря на их неудавшуюся жизнь, провозглашать великие и мобилизующие истины. Не допуская их говорить то, что они не могут сказать, он стремился поставить их в такие условия, чтобы все до, чего они могут возвыситься, было сказано».
Другая функция «симпатичных циников» — изъясняться афоризмами. Это люди умные, способные, но и опустившиеся. Поэтому для них ум «это своего рода крючок, которым они цепляются за человечество».
Из вышеуказанного вытекает, что творчество Горького под каким бы углом зрения мы его ни рассматривали, какой бы его участок ни исследовали, предстает перед нами носителем вывода большой важности: что писатель, социалистический реалист, — это «в первую очередь — писатель, утверждающий правду социализма. Жизнь щедра с тем, кто умеет искать. Если Горький, в темные времена неприглядного вчера, сумел найти среди деклассированных, падших людей героев, бывших в состоянии объявить .миру слова громко звучавшей правды, тем более сегодняшнему писателю социалистической и даже несоциалистической страны, не так трудно найти героев, которым было бы по плечу передать миру новые, грандиозные истины, выковывающиеся людьми для людей в нашу эру — эру «спутников» и строительства коммунизма.»
8. МОЛДАВО-ПОЛЬСКИЕ СВЯЗИ XV ВЕКА И ПРОБЛЕМА КИЛИИ
(КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ)
П. П. Панaитеску
Торговые договоры между Молдавией и львовскими купцами, заключенные в XV веке, до тех пор ничего не говорившие о польской торговле в Килии, на Дунае, постепенно раскрывают значение товарообменов на этом участке «молдавского тракта». Торговое поселение Лыкостомо около Килии искони находилось на северном берегу левого дунайского рукава, на конечном пункте сухопутного пути, идущего из Польши. Что касается владычества над городом и крепостью, то здесь можно проследить несколько фаз: так начиная с 1381 по 1403 год, Килия принадлежала генуэзцам; в 1403—1404 гг. она переходит во владение волошского князя — Мирчи Престарелого; Валахия владеет Килией до 1426 года. В этом году она была завоевана молдавским князем, который воспользовался нападением турок на Валахию и борьбой за трон, происходившей в этой стране. В то время Польша еще не была заинтересована в торговом значении Килии и поэтому не поддерживала притязаний Молдавии, находившейся в вассальной зависимости от нее и даже предприняла меры против Молдавии, считая, что переход к ней Килии ослабил всеобщий христианский фронт.
В 1448 году Молдавский князь Петр II уступил Килию Иоанну Хунеади, регенту Венгрии, который установил там режим совладения с князем Валахии. Эту уступку надо рассматривать в тесной связи с оборонной Венгрии с юго-востока во время похода Иоанна Хунеади в Сербию и битвы у Коссова Поля, имевшей место в том же году. На этот раз Польша была заинтересована в килийском вопросе и навязывала Молдавскому князю договор, согласно которому последний обязывался подчинить себе этот город. Польша стремилась к
114
тому, чтобы придунайский город перешел под ее политическое и экономическое господство посредством ее васала — Молдавии.
В 1462 году -Молдавский князь Стефан Великий безуспешно пытался завладеть Килией и есть основания предполагать что он предпринял эту экспедицию по настоянию Польши.
То же самое можно сказать и о завоевании Килии молдавскими войсками в 1465 году. Тогда польский король обратился к жителям Килии с возванием, побуждая их покориться молдавскому князю.
Таким образом Килия остается под властью Молдавии с 1465 по 1484 год, когда она подпала под турецкое иго.
9. УСТАНОВЛЕНИЯ БОЛГАРСКИХ ПОСЕЛЕНЦЕВ В 1830 г.
РЕЗЮМЕ
Константин Велики
Переселение болгар на север от Дуная представляет собой явление, начавшееся сейчас же после того, как Болгария попала под оттоманское владычество, и продолжается до ее освобождения в ходе войны 1877—1878 гг.
Это переселение принимает массовый характер во второй половине XVIII века и в первой половине XIX века вследствие различных причин, из которых самыми важными являются: грабежи кирджалиев, развитие торговли и, в особенности, русско-турецкие войны.
До начала этих войн, во время них и, в особенности, заодно с уходом русских войск после заключения мирных договоров, болгарское население переходило в большом количестве на Румынские земли или в Бессарабию.
Расселение этих людских масс, представляло собой иногда серьезную проблему для румынских властей.
После русско-турецкой войны 1806—1812 гг. были предприняты различные меры для оказания помощи болгарским эмигрантам, но эти меры не носят организованного характера. Дело не доходило до создания какого-либо Статута.
134
Начало организованному расселению было положено после русско-турецкой воины 1828—29 гг., благодаря вмешательству Александра Павловича, «депутата болгар» в Румынских землях, а также благодаря поддержке, оказанной генералом Киселевым.
Первый Статут был выработан в Молдове в июне 1830 года .
По его образцу был создан Статут и в Мунтении в августе 1830 года.
Предусматривалось: полное освобождение от всяких налогов в продолжение первых трех лет и обложение налогами в половинном размере в последующие семь лет, взамен некоторых обязанностей.
Статут, выработанный в Молдове, более подробен, нежели Статут, изданный в Мунтении.
В нем содержатся подробные условия поселения колонистов на помещичьих и монастырских землях, а также условия поселения купцов и ремесленников в городах.
В то же время указываются и обязанности колонистов, в связи с чем во многих случаях уточняется количество рабочих дней для выполнения различных сельско-хозяйственных работ.
Подобные уточнения не находятся в Статуте по поселениях, выработанном в Мунтении.
Статут поселенцев-болгар Мунтении состоит из 3-х частей : из Положения о крестьянах, выработанном в августе 1830 года, Привелегий лицам, желающим основать новые города и местечки, какие, например, были предоставлены выходцам из болгарского города Сливена в Берясе в ноябре 1830 года, и из «Извещения», регулирующего способ уплаты колонистам после трехлетнего их поселения половины налогов в продолжение последующих семи лет.
По сравнению с положением румынских крестьян, болгарские колонисты были поставлены в условия значительно лучшие, так как им были предоставлены многие льготы.
Это привело к тому, что многие болгарские эмигранты, осевшие в городах, вскоре достигли такого материального положения, которое позволило им содействовать борьбе за политическое и культурное возрождение, а также за независимость болгарского народа.
10. НОВЫЕ ДАННЫЕ О ЦЕРКОВНОЙ УТВАРИ МОНАСТЫРЯ ПУТНЫ
РЕЗЮМЕ
Петре Ш. Hэстурел
Эта статья, посвященная памяти Ореста Тафрали, со дня смерти которого исполнилось двадцать лет, является результатом разысканий, произведенных автором в монастыре Путна. Новым в разысканиях автора является исправление ранее переданного текста славянских, а иногда и греческих надписей на некоторых сокровищах знаменитого культурного центра в Буковине Стефана Великого и, с другой в развитии описания многих объектов. Автор также открыл там и некоторые, еще неизвестные культурные ценности, которые будут описаны в продолжении статьи в следующем томе журнала «Romanoslavica». Нумерация объектов сохраняется та, под которой их изучал Тафрали.
На этот раз приводятся новые данные о крестах, иконах, церковных сосудах и т.п. Уточняется, что панагиар № 55 был преподнесен монастырю Молдовица (в Буковине) Ионом Теклич в 1553 году. Следует упомянуть,
156
что среди окованных евангельских книг, книга подаренная боярином Петром Албота, Черновицким старостой в 1569 г., была передана по завещанию между 14 апреля и 5 августа 1571 года (№ 59). Объединяется описание эпитрафии и алтарных завес. Завеса с изображением Благовещания (№ 71) могла быть сделана в 1483 году. Кроме подробного описания большой завесы 1510 года, подаренной правителем Богданом (№ 73), преставляющей сцену Успения Богоматери, окруженную медальонами, в каждом из которых виден апостол, проповедывающин евангелие в крепости как раз в то время, когда прибывают ангелы с вестью об Успении Богоматери, — автор обращает внимание еще на некоторые вышитые имена по краю завесы, которые могут быть именами монахов, создавших этот шедевр молдавского феодального искусства.
Что касается набедренника, то автор полагает, что надбедренник № 81 типа Platytera, относится к XVII—XVIII веку, но не к XV-му.
Завеса под № 87 изображает причащение апостолов в присутствии Богоматери. Тайная вечерня, однако, совершается не Христом, как полагали до сего времени, а апостолом Петром,
Опубликовывается также антимис (№ 88), почти неизвестный, митрополита Молдавии Гедеона (около 1653—1658 г.).
Для ознакомления с иллюстрациями просят читателей обращаться к альбомам работ О. Тафрали и Гавриила Миле, упомянутых в библиографии.
11. О ПРОИСХОЖЕНИИ И ИСИОЛНИТЕЛЬСКОМ МАСТЕРСТВЕ ЮЖНО—СЛАВЯНСКОГО ЭПОСА
РЕЗЮМЕ
Антон Балотэ
Эпическая декламация носит спектакольный характер. Для ее исполнения нужен артист-мастер, специализировавшийся в поэтическом сказе — гусляр — и слушатели-любители, хорошо знакомые с эпосом.
Гусляр — это артист-специалист, профессионально практикующий искусство.
182
Церковный отпечаток, характерный для стихов, записанных Вуком Караджичем, не является основной ценностью сербского эпоса. Наоборот, является лишь его второстепенным и преходящим элементом, обусловленным историческими обстоятельствами сербской действительности того периода, когда записывались соответствующие сербские баллады.
Простое сопоставление двух аспектов коссовской поэтики: с одной стороны той, которая проявляется в «бугарстиках», а с другой стороны той, которая свойственна современным стихам, показывает, что религиозный дух пришел на смену рыцарству и что «бугарстики» подтверждают это. Сюда надо присовокупить то, что было названо В. Ягичем «burgerlich», и характеризуется патетикой.
Основная особенность сербского эпоса, выражающая внутреннее содержание баллад, образы главных героев, масштаб поэтизируемых событий доказывают, что сербскому эпосу присуща характерная черта — героический пафос.
В основе баллад всегда лежат факты происходившие некогда в действительности; однако, литературная реализация поэтической формы не совер шается через прямое и непосредственное повествование вдохновляющих фактов, а через превращение их при помощи различных схем, мотивов и литературных тем.
Сербский литературный капитал создавался в условиях тех изменений, которые происходили в области международной культуры.
Взаимоотношение между событием и составлением баллады не определяет однако литературных рамок (границ которые могут существовать независимо и могут быть приписаны нескольким главным героям и нескольким событиям. Кроме того часто их заимствует и международное эпическое творчество.
Декламатор-творец, в техническом отношении импровизатор, не занимает неутрального положения по отношению к обществу, а наоборот является активной культурной силой.
Сербский устный эпос отражает интересы общества породивше его, ему он служит, его военно-политической силе.
Вторую отличительную черту сербского эпоса составляет именно его «политический» характер, обеспечивший ему жизненность и дальнейшее развитие во времени.
Сербский устный эпос прошел через многочисленные этапы развития и всяких преобразований, как например, затмена византийского стихотворства — «бугарстики» — романическим «десятираком», или же замена феодального поэтического творчества церковным литературным творчеством.
12. НАУЧНАЯ И УЧЕБНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И. БОГДАНА
РЕЗЮМЕ
Дамян П. Богдан, Ион Богдан
Автор изучает первую часть научной деятельности И. Богдана, заключающейся в исследованиях и изданиях летописей и грамот (последних частично).
В этом отношении изучаются самые старые исследования И. Богдана в этой области: Ein Beitrag zur bulgarischen und serbischen Geschichtsschreibung (1890). Следующей работой в этом направлении является: Vechile cronici moldoveneşti pînă la Ureche (1891). (Древние молдавские летописи до Уреке).
Третья анализированная работа: Cronici inedite atingătoare de Istoria Romînilor (Неизданные летописи, касающиеся истории Румын) (1895).
206
Четвертая изучаемая работа — Letopiseţul lui Azarie (Летопись Азария) (1909).
Пятой анализированной работой является посмертное издание И. Богдана: Cronica lui Constantin Manasses (Летопись Константина Манассия), опубликованная в 1922 г. И. Биану.
Обращается внимание как на положительные, так и на отрицательные стороны изучаемых работ и приводятся выдержки из рецензий и отзывов относительно исследуемых изданий.
Исследование содержит целый ряд новых данных, касающихся главным образом издания: Летопись Константина Манассия.
Из издании грамот автор изучает во первых: Cinci documente istorice slavo-romîne din arhiva curţii imperiale de la Viena. (1890) (Пять славяно-румынских грамот находящихся в венском архиве императорского дворца). Следует: Documente culese din arhive şi biblioteci polone (1893, 1895, 1900) (Грамоты собранные из польских архивов и библиотек).
Последнее издание это: Documente şi regeste privitoare la relaţiile Ţării Romîneşti cu Braşovul şi Ungaria în secolul XV şi XVI (1902) (Грамоты и резюме касающихся сношении Валахии, Брашова и Венгрии в XV и XVI стол.) — которое издание изучается частично.