Старая Сербия (XIX—XX вв.). Драма одной европейской цивилизации

Славенко Терзич

 

Глава XIII. ЮГОСЛАВИЯ И РЕВАНШИСТСКО-РЕВИЗИОНИСТСКИЕ ДВИЖЕНИЯ

 

- Югославские коммунисты и автономии в Старой Сербии: автономия Косово и Метохии как «временное решение»
- Потакание великоалбанскому шовинизму

 

Югославские коммунисты и автономии в Старой Сербии: автономия Косово и Метохии как «временное решение»

 

Коммунистическое движение на рубеже двух мировых войн под предводительством Коммунистического интернационала рассчитывало на деятельность албанских повстанцев в Югославии. Третий коммунистический интернационал (Коминтерн), основанный в 1919 году, сильно повлиял на точку зрения югославских коммунистов по национальному вопросу (некоторые авторы утверждают, что позиция Коминтерна была «решающей»), но не нужно забывать и австро-венгерское политическое наследие в формировании взглядов на национальный вопрос особенно в коммунистической среде на территориях бывшей Австро-Венгрии и ее союзников в Первой мировой войне, таких как Болгария. В 1923 году на Третьей конференции КПЮ (Коммунистической партии Югославии) было принято право народа на самоопределение и отделение как основное решение национального вопроса — то есть право на образование своих «обособленных государств» или «присоединение областей к своему национальному государству» [1]. Более пятнадцати лет югославские коммунисты добивались раскола югославского государства — «версальского» и «великосербского» творения. Настоящие сложности югославского государства с самого начала исходили, по словам Милорада Экмечича, «от сепаратистских движений двух католических народов и национальных меньшинств» [2]. Косовский комитет, сформированный в мае 1919 года (некоторые авторы упоминают 7 ноября 1918 года в качестве даты его основания) во главе с Хассаном Приштиной, был главным координатором масштабной международной деятельности, тесно связанной с сепаратистско-террористическими акциями так называемого Качакского движения в южных областях

 

 

1. Димитрије Богдановић. Књига о Косову. Београд, 1990. С. 266-267.

 

2. Милорад Екмечић. Дуго кретање између клања и орања. Историја Срба у новом веку (1492-1992). Треће допуњено издање. Београд, 2010. С. 394.

 

215

 

 

югославского государства (их лидерами были Азем Бейта, Байрам Цури, Садик Рама и другие). Целый ряд мятежей и нападений на представителей югославского государства привели к тому, что в 1919—1920 годы югославская армия и полиция занялись разоружением населения. По отчету Министерства военных дел и морского флота от 1 июля 1920 года в акции по разоружению в июне того года в Косовском, Звечанском, Метохийском, Призренском и Рашском округах у албанцев было изъято 5650 ружей и 27 027 патронов. В этих акциях было убито 20 качаков, а армия понесла потери — пятеро убитых и два раненых солдата [1]. Историки Любодраг Димич и Джордже Борозан опубликовали объемный материал в двух томах под заголовком «Југословенска држава и Албанци» с двумя вводными исследовательскими статьями. Эта научная работа отлично освещает политическую и общественную ситуацию в Старой Сербии и Албании после 1918 года [2]. Югославская власть тогда столкнулась с произволом, вооруженным сопротивлением, анархией, террором и грабежами, убийствами местных сербов. Повторялись события, происходившие до 1912 года. Распространялась пропаганда о временном характере сербского правления. Вооруженные, небольшие, и многочисленные группы албанцев, практически препятствовали установлению новой власти, которая, с одной стороны, старалась не вызывать сопротивление или неудовольствие среди населения, соблюдая волю народа при выборе председателей общин, а с другой стороны, из-за невозможности мирного решения должна была прибегать к насильственному разоружению с 9 по 15 ноября 1918 года [3]. В январе и феврале 1919 года произошел большой мятеж в Плаве и Гусинье, связанный с соседними областями в Албании и Метохии. Возглавляли этот матеж Медо Ферович, Смако Никочевич, Шабан Реджепагич и Адем ага Омерагич. Мятеж являлся частью движения, возглавляемого Хассаном Приштиной, Байрамом Цури, Бедри-бегом Пеяни, Черим-бегом Махмутбеговичем, Исой Болетини и другими. Смысл этого движения был в еще одной попытке создания Великой Албании, в основном в границах Косовского, Шкодерского, Битольского и Янинского вилайетов. В Косовской Митровице на том же основании действовал турецко-арнаутский комитет с такими главными личностями как: Ферат-бег Драга, Ибрахим Дева, эфенди Риза и Тариф-бег [4]. О масштабах стычки армии и качакских террористических отрядов свидетельствуют данные о 100 убитых качаках вблизи Батуши в Джаковицском уезде, 100 — в столкновениях вблизи Ораховца и 655 в многократных стычках в регионе Подримля [5]. Качаки часто баррикадировались с семьями в башнях и стреляли

 

 

1. Branislav Gligorijević. Fatalna jedostranost. Povodom knjige dr Branka Horvata «Kosovsko pitanje». Zagreb, 1988. Istorija XX veka, 1-2. Beograd, 1988. C. 186.

 

2. Југословенска држава и Албанци. Том I, приредили Љубодраг Димић и Ђорђе Борозан. Београд, 1998. С. 785; тоже, Југословенска држава и Албанци. Том II. Београд, 1999. С. 981.

 

3. Љ. Димић — Ђ. Борозан. Указ. соч. T. I. С. 33-34.

 

4. Там же. С. 40.            5. Там же. С. 43.

 

216

 

 

по армии и жандармерии. Те, в свою очередь, открывали из пушек ответный огонь, при этом неминуемо были и невинные жертвы [1]. В большей или меньшей степени в связях с албанскими канаками состояли и мусульманские бунтовщики на территории области Рашка. Отступничество было особо выражено в Новопазарском крае, но встречалось оно и в других областях. В западных областях Рашки особо активно действовали Юсуф Мехонич и Хуссейн Бошкович. Часто происходили грабежи, вымогательства и убийства православных сербов. Мехонич часто выезжал в Албанию, а в конце 1921 года они оба со своими группами перешли в Албанию, а оттуда некоторые из них — в Турцию [2].

 

Косовский комитет в 1920 году усилил свою работу по подготовке всеалбанского восстания. В его распоряжении находились крупные денежные суммы, поступавшие из разных стран. Наибольшую активность в этом деле проявляла Италия. Поступала информация о том, что 30 000 албанцев из окрестностей Смирны в Турции готовы присоединиться к всеалбанской акции [3]. Широкую международную деятельность развила и паналбанская федерация «Ватра» (Очаг) из Бостона и схожие албанские общества в Европе. В начале 1920 года Косовский комитет установил связь с Коминтерном, поговаривали, что он получает от него и денежную помощь. В декабре 1921 года Байрам Цури, один из лидеров Косовского комитета, нанес визит советскому послу в Вене и передал ему меморандум [4]. В период между двумя мировыми войнами, Италия в тесном сотрудничестве с движением усташей Анты Павелича и ВМРО Ивана-Ванчы Михайлова координировала действия албанской иммиграции, направленные против Югославии. Хассан Приштина от итальянского правительства для себя и своих друзей получал 50 000 лир в месяц. Позже эта сумма была увеличена до 200 000 лир, а с 1927 года превысила и эту сумму [5]. В Риме в 1931 году член Косовского комитета Мехмед Вокши опубликовал брошюру «Tuttal' Albaniadituttigll Albanesi» «Tutta l'Albania di tutti gli Albanesi» (?), включающую карту Великой Албании, на которой албанская граница проходит от Адриатического побережья из бухты Шпиц, охватывает Скадарское озеро, Плав, Гусинье, идет до Митровицы, Куршумлии и Прокупья, оттуда — к Куманову, на Скопье, Битоль, Касторию (Костур), Арту и Превезу [6].

 

 

1. Б. Глигоријевић. Указ. соч. С. 187.

 

2. Сегодня многих из этих бунтовщиков и безусловных преступников в работах некоторых мусульманских авторов восхваляют как героев: «Юсуф Мехонич среди мусльман был весьма уважаем и считался героем, в то же время сербы и черногорцы называли его преступником и бандитом [...] По сей день рассказывают о героических поступках Юсуфа Мехонича в борьбе с властями того времени, а особенно с жандармами, которые боялись его как зайцы». — Hakija Avdić, Položaj Muslimana u Sandžaku 1912-1941. Sarajevo, 1991. C. 101.

 

3. Југословенска држава и Албании. Том II, приредили Љубодраг Димић и Ђорђе Борозан. С. 82.

 

4. Ђоко Слијепчевић. Српско-арбанашки односи кроз векове са посебним освртом на новије време, друго допуњено издање. Химелстир, 1983. С. 312.

 

5. Там же. С. 298.

 

6. Ђорђе Борозан. Велика Албанија — поријекло, идеје, пракса. Београд, 1995. С. 121.

 

217

 

 

Правительство Милана Стоядиновича, заключив 25 марта 1937 года соглашение с Италией, носившее, как вскоре стало ясно, временный характер, пыталось нейтрализовать подрывную террористическую деятельность из Албании, направленную против Югославии, а также распространение албанского сепаратизма в Косово и Метохии. Итальянцы вступили в Албанию 7 апреля 1939 года, и вскоре на этой территории возникла широкая сеть, направленная против югославского государства. Ее главный разведывательно-подрывной центр находился в Куксе на севере Албании. В Риме было открыто Бюро по организации албанского движения в Югославии. В областях Косово и Метохии усилились разбойничьи и террористические акции. В Тиране был сформирован новый Косовский комитет во главе с Черим-бегом Махмутбеговичем из Печи. В Вене 21 мая 1939 года был подписан итало-германский пакт: итальянский министр иностранных дел Чиано записал в своем Дневнике, что он объяснял своему коллеге Риббентропу важность Албании для будущих стратегических прорывов в Средиземноморье и на Балканы. Чиано отмечает: «Он был воодушевлен нашими намерениями превратить ее в крепость, которая будет неумолимо править Балканами» [1]. Во время визита в Тирану в августе 1939 года Чиано пообещал албанцам Великую Албанию, или, как тогда говорили в пропаганде, — «естественную» и «этническую Албанию».

 

Албанское меньшинство в югославском государстве на рубеже двух мировых войн принимало участие в политической жизни, поначалу в рамках Джемиета как политической партии мусульман в Старой Сербии и Вардарской Македонии, а также в соседних областях. Позже оно присоединялось и к другим политическим партиям. Джемиет основан в 1919 году. Вначале лидером партии был Неджиб Драга, а после его смерти — его брат Ферат Драга. На парламентских выборах в 1920 году партия получила восемь, а в 1923 году —14 депутатских мест, на выборах в 1925 году партия не получила ни одного депутатского места. На выборах в югославский парламент в 1938 году были избраны из числа мусульман с территории Старой Сербии, наряду с прочими, Ильяз Агушевич из Приштины, Хаджи Ачиф Ахметович из Нови Пазара (он был депутатом Джемиета на выборах 1923 и 1925 годов, а позже — Югославского радикального союза), Мустафа Дургутович из Ораховца, Асим Люжа из Джаковицы, Адем Мармулакович из Душевича близ Истока, Кадри Салихович из Гостивара, Шефкия Селманович из Плевли, Юсуф Чорович из Лозны вблизи Биелог Поля и Мухамед Хашимбегович из Приеполя. Большинство из них избраны по списку Югославского радикального союза [2].

 

Албанские эмигранты в СССР в 1928 году основали Коммунистическую группу Албании. Как и в других областях Югославии, где после 1928 года имело место сотрудничество коммунистов с фашистскими формированиями,

 

 

1. Цит. по: Ђ. Борозан. Указ. соч. С. 187.

 

2. Биографски лексикон. Народно представиштво: Сенат, Народна скупштина. Београд, 1939. С. 83-353.

 

218

 

 

которые называли «национал-революционными группами», югославские коммунисты также рассчитывали на сотрудничество с албанскими радикальными националистами и сепаратистско-террористическими движениями албанского меньшинства. Так, например, на Четвертом конгрессе Коммунистической партии Югославии, проходившем в Дрездене в 1928 году, в резолюции отмечалось, что Партия заявляет о солидарности с революционерами и крестьянами

 

«с албанским национал-революционным движением в лице Косовского комитета и призывает рабочий класс всецело поддержать борьбу разбитого и угнетенного народа в его борьбе за независимую и объединенную Албанию».

 

В программе действий КПЮ в Любляне один из лозунгов гласил:

 

«Да здравствуют рабочие и крестьянские правительства Сербии, Хорватии, Словении, Македонии, Косово, Черногории, Боснии и Воеводины!».

 

Все вышеупомянутые территории будут конституированы как республики — федеральные единицы с двумя автономиями на территории Республики Сербии. Областной комитет КПЮ по Косово и Метохии в 1937 году представлял собой основу будущей автономной администрации этой области в коммунистической Югославии. А именно, устройство Югославии периода Тито базировалось практически полностью на предвоенной организационно-территориальной структуре Коммунистической партии. Изучая корни югославской федерации, Милорад Экмечич подчеркивает, что «никогда в научных исследованиях не были убедительно прослежены истоки федеративного югославского государства в его окончательном виде». Вероятно, пишет он, «первый набросок принадлежит Р. У. Сетону-Уотсону, который в 1932 году предложил разделение на югославские федеральные единицы: Словению, Хорватию (включая Славонию и Далмацию), Боснию и Герцеговину, Воеводину, Сербию, Черногорию и Старую Сербию» [1].

 

Целый ряд решений, принимаемых коммунистическим движением во главе с Тито, доказывает, что руководство югославских коммунистов было последовательно в своей стратегии ослабления сербского фактора в будущей Югославии и что албанский фактор был одним из средств этой стратегии. Это замечали и зарубежные наблюдатели за ситуацией в Югославии во время Второй мировой войны. Майор Джон Хеникен Мейджор, член британской военной миссии на юге Сербии, занимающий должность руководителя локальной миссии союзников в Главном штабе партизанских отрядов Сербии, записал в конце 1944 года среди прочего: «Я верю заявлению Тито, что его не интересует будущее Косово, которое он готов отдать албанцам, если они того пожелают» [2]. Только если иметь в виду более широкую национальную стратегию Коммунистической партии Югославии, становится понятно, почему коммунистическое руководство ничего не сделало чтобы исправить последствия насильственного изменения

 

 

1. М. Екмечић. Дуго кретање између клања и орања. С. 427.

 

2. България непризнатият противник на Третия Райх. Министерството на отбраната — Национален центр по военна история. София, 1995. С. 169.

 

219

 

 

этнической структуры в этой части Сербии, возникшего вследствие фашистской оккупации. Логично было ожидать, что изгнанные сербы после Второй мировой войны вернутся в свои имения в Косово и Метохии и в Вардарской Македонии и что таким образом будет восстановлена справедливость после фашистской агрессии на югославское государство. Вместо этого новая югославская власть во главе с Тито 6 марта 1945 года приняла решение о Временном запрещении возвращения колонистов в места их прежнего проживания (хотя речь шла не только о колонистах, но и о старожилах сербах), в котором, между прочим, говорится:

 

«В последнее время без разрешения народных властей замечено возвращение и переселение семей колонистов (переселенцев), которые ранее проживали в Македонии, Косово, Метохии, Среме и Воеводине»,

 

поэтому принимается решение, в котором между прочим написано:

 

«Впредь воспрещается возвращение колонистов в места их прежнего проживания, и пусть все останутся на своих местах» [1].

 

Вскоре после освобождения, 3 августа 1945 года принят Закон о пересмотре предоставления земельных участков колонистам и заинтересованным крестьянам в Македонии и Косовско-Метохийской области [2], а 2 ноября 1946 года Закон о пересмотре предоставления земельных участков колонистам и заинтересованным крестьянам в Народной Республике Македонии и в Автономной Косовско-Метохийской области [3].

 

Таким образом, результаты оккупации фашистской Италии и нацистской Германии в течение Второй мировой войны и фактическое санкционирование этих результатов руководством югославских коммунистов, в действительности, объективно представляли первый этап осуществления великоалбанского политического проекта в Югославии. Всё, что произошло в Югославии периода Тито, означало укрепление великоалбанской политической идеологии, пронизанной духом фанатического шовинизма по отношению к сербам, которая в новой ситуации была умело замаскирована под лозунгом «братства и единства» и, по сути, ложным интернационализмом.

 

Коммунистическая концепция в связи с решением национального вопроса в югославском государстве покоилась на стремлении ослабить роль сербского фактора в государстве. Один из идеологов этого режима Милован Джилас в интервью Le Monde от 30 декабря 1971 года категорически утверждает, что образование пяти республик (из шести) с сербским населением имело целью «ослабление централизма и гегемонизма сербов, которых

 

 

1. Одлуке националног комитета ослобођења Југославије, Привремена забрана враћања колониста на њихова ранија места живљења. Службени лист Демократске Федеративне Југославије, број 13, 16. март 1945. године.

 

2. Закон о ревизији додељивања земље колонистима и аграрним интересентима у Македонијии у Косовско-Метохцјској области. Службени лист Демократске Федеративне Југославије, број 56, 5. август 1945. године.

 

3. Закон о ревизији додељивања земље колонистима и аграрним интересентима у Народној Републици Македонијии у Аутономној Косовско-Метохијској области. Службени лист Федеративне Народне Републике Југославије, број 89, 5. новембар 1946. године.

 

220

 

 

считали самым серьезным препятствием коммунизму». Во время дискуссии Иосифа Виссарионовича Сталина с бывшим генеральным секретарем КПЮ Симой Марковичем в 1925 году Сталин в качестве цели Коминтерна выдвинул следующий тезис — исходной точкой национальной политики югославских коммунистов должно быть признание необходимости советской революции в Югославии. В национальную программу, считал Сталин, «безусловно, нужно внести специальный пункт о правах наций на самоопределение и отделение» [1].

 

Формирование косовско-метохийской автономии, с опорой на политическую стратегию ослабления Сербии и сербского фактора в югославском государстве, логически проистекает из организационно-политической структуры югославских коммунистов в целом и в частности на территории Старой Сербии. Как уже было сказано, в июле 1937 года в городе Печ сформирован Областной комитет КПЮ по Косово и Метохии. Из двадцати делегатов учредительной конференции только двое были албанцы — Рамиз Джема и Рамиз Садику, все остальные были сербы (из которых некоторые происходили из Черногории). Сообщение центрального руководства о необходимости формирования партийного руководства области прочитал Мома Маркович. Реферат о национальном вопросе на учредительной конференции представил Видак Маркович, организатор конференции. Два года спустя Областной комитет КПЮ по Косово и Метохии установил сотрудничество с так называемой «Шкодерской группой» албанских коммунистов, главной личностью среди которых был Фадиль Ходжа, являющийся ключевой фигурой албанского меньшинства в Сербии и Югославии на все последующие пятьдесят лет. Фадиль Ходжа и Эмин Дураку прибыли в Джаковицу. Они возглавляли более внушительную группу албанцев, по происхождению из Косово и Метохии, прибывших в Югославию: Джевдет Дода, Джавид Нимани, Исмет Шачири, Хусни Займи, Ельхами Нимани, Джевдет Хамза, Мазлум Кпуска, во время оккупации сюда прибыли Вели Дева в качестве члена МК КП Тираны и Имер Пуля в качестве члена временного ЦК Коммунистической молодежи Албании. Изучение местных и зарубежных архивов в последующие годы открыло масштабы и формы тайных связей Фадиля Ходжи и его соратников с лидером албанских коммунистов Энвером Ходжей, а также позволило больше узнать о деятельности тайных подпольных организаций, задачей которых был раскол Сербии. А именно, шеф УГБ (Управление государственной безопасности) Косово и Метохии Спасое Джакович в своей книге «Сукоби на Косову» подробно рассказал об этих связях. Во время его пребывания в Тиране у организационного секретаря ЦККП Албании и министра внутренних дел Кочи Дзодзе в первой половине 1948 года он был оповещен о содержании некоторых телеграмм и писем, отправляемых из Приштины Энверу Ходже. Хотя это прямо не указано, судя по всему, речь идет о Фадиле Ходже. После возвращения

 

 

1. Radošin Rajović. Autonomija Kosova. Istorijsko-pravna studija. Beograd, 1985. C. 85.

 

221

 

 

из Албании Джакович с определенной долей страха уведомил об этом ведущих представителей органов безопасности Сербии и Югославии — Слободана Пенезича и Александра Ранковича [1]. Из всего вышесказанного можно предположить, что с этой информацией был ознакомлен и Иосип Броз Тито.

 

То, что у руководства югославских коммунистов во главе с Тито уже в канун войны был план отделить эту центральную часть Старой Сербии от Сербии, стало понятно, когда в 1940 году было принято решение о выделении Областного комитета по Косову и Метохии из Краевого комитета по Черногории, Боке и Санджаку и его прямом подчинении Центральному комитету КПЮ. Многочисленные аргументы указывают на то, что у высшего руководства югославских коммунистов во главе с Тито проявлялось амбивалентное отношение к идее отсоединения в будущем центральной части Старой Сербии. С одной стороны, руководство не желало выносить на публику свою точку зрения по этому вопросу, а с другой стороны, допускало развитие событий в направлении постепенного освоения этих территорий албанским меньшинством. Имея в виду, что албанское меньшинство в Сербии и Югославии поддерживало фашистскую и нацистскую оккупацию и идеологию оккупационных режимов, парадоксально, что такое поведение привело к получению в качестве вознаграждения политикотерриториальной автономии в рамках Сербии.

 

Тотфакт, что Областной комитет КПЮ Косово и Метохиисосени 1940-го по март—апрель 1945 года был связан с ЦК КПЮ, достаточно говорит о политической стратегии высшего руководства югославских коммунистов. Именно во время консультаций Областного комитета КПЮ Косово и Метохии, проходивших на Шаре 3—5 ноября 1943 года, были приняты важные решения, возвестившие о стратегии коммунистического движения в связи с этой частью Сербии и Югославии. Областной комитет был переименован в Краевой комитет КПЮ Косово и Дукаджин (албанское название, распространенное на Метохию), в рамках которого были сформированы два областных комитета: Областной комитет КПЮ Дукаджин и Областной комитет КПЮ Косово [2]. Очевидно, что было стерто название Метохия (это повторится и в 1968 году) и внесено название Дукаджин — название области на севере Албании, так никогда не называли Метохию — этого названия нет ни на многочисленных картах этих территорий, включая и австро-венгерские. Областной комитет КПЮ Дукаджин охватывал уезды городов: Печ, Исток, Джаковица, Ораховацкий, Сува Река, Призрен, Рожае и Тутин, а его политическим секретарем был Исмет Шачири, сыгравший в последующие десятилетия важную политическую роль. Менее чем через

 

 

1. Спасоје Ђаковић. Сукоби на Косову (друго допуњено издање). Београд, 1986. С. 250-252. Книга дает обзор великоалбанской деятельности в Косово и Метохии и содержит обилие документов и материалов. Джакович был свидетелем этих событий, и его толкования и анализ могут быть драгоценным путеводителем в дальнейших архивных исследованиях. В 1941 году он занимал должность политического секретаря Уездного комитета КПЮ по Джаковицкому уезду.

 

2. С. Ђаковић. Указ. соч. С. 149.

 

222

 

 

два месяца после этих изменений в партийной организации последовала так называемая конференция в Буяне, то есть заседание Областного народно-освободительного комитета (НОК) Косово и Дукаджин 31 декабря 1943 года и 1—2 января 1944 года. Заседание проводилось в настоящем Дукаджине, в Буяне (уезд Тропоя в Албании). Граждане Албании составляли пятую часть от 49 присутствующих, а этнических албанцев было 42 человека. На место председателя НОК Косово и Метохии был избран Мехмед Ходжа, бывший префект из Джаковицы. Комитет, пишет Спасое Джакович, «после критики, выслушанной от ЦК КПЮ в марте 1944 года, неофициально переименован в Областной народно-освободительный комитет Косово и Метохии» [1]. В Резолюции, принятой на конференции в Буяне, между прочим, говорится: «Косово и Метохия — это область, населенная в основном шиптарским народом, который всегда желал и сегодня желает объединиться с Албанией. Поэтому мы считаем своим долгом указать настоящую дорогу, по которой шиптарский народ должен идти к осуществлению своей мечты». С территории Сербии не было ни одного делегата от оперативных единиц, но участвовали делегаты НОВ Албании и делегаты из уезда Тропоя [2].

 

Радошин Райович в своей книге «Аутономија Косова» в подробностях реконструировал процесс создания и постоянного укрепления автономии в этой части Сербии. В соответствии с исследованиями Райовича, первый разговор в связи со статусом этой части Сербии велся летом 1944 года на острове Вис, в самом узком кругу руководства партизанского движения во главе с Тито, Карделем, Ранковичем и Джиласом. При разговорах присутствовали и Моша Пияде, и Владимир Бакарич. Имея в виду упомянутую взаимосвязь между Областным комитетом КПЮ Косово и Метохии и ЦК КПЮ, было бы логично предположить, что это решение на самом деле принято ранее и что упомянутая группа заранее договорилась о правовом конституировании их политической воли. Райович ссылается на дачу свидетельских показаний Владимира Бакарича, записанных Владимиром Дедиером, по которым главными политическими творцами косовско-метохийской автономии, наряду с Тито, были Кардель и Бакарич. По словам Бакарича, Кардель тогда сказал следующее:

 

«Всё еще нельзя принимать какое-либо решение по Косово, так как это помешало бы стратегическим планам нашей борьбы. Если бы было принято такое решение по Косово на основании абстрактного понимания принципов права на самоопределение и отделение, это бы очень ослабило нашу борьбу в Сербии, а сербской буржуазии и Драже Михайловичу дало бы в руки необыкновенно сильные аргументы. Они бы нас обвинили в разделении Югославии. В то время у нас еще не было Сербии, а без Сербии у нас не было бы и Югославии, и мы не смогли бы строить социализм» [3].

 

 

1. С. Ђаковић. С. 154.

 

2. Там же. С. 153.

 

3. Р. Рајовић. Указ. соч. С. 230.

 

223

 

 

В феврале 1945 года на съезде ЦК КПЮ было принято официальное и окончательное решение о включении Косово и Метохии в состав федеральной Сербии. В том разговоре участвовали кроме Эдварда Карделя, Александра Ранковича и Милована Джиласа и Светозар Вукманович, Миладин Попович, Фадиль Ходжа и, судя по всему, Сретен Жуйович и Благое Нешкович. Райович в упомянутой книге опубликовал воспоминания Фадиля Ходжи об этом собрании: «Существовала альтернатива, как и в случае Санджака — чтобы одна часть была присоединена к Черногории, а другая отошла бы к Сербии и Македонии. Кардель сказал, что есть вариант присоединения к Албании, но внешние и внутренние обстоятельства говорят против этого. Поэтому эта область должна оставаться компактной в составе Сербии» [1].

 

По уже упрочившейся революционной практике и процедурам Областной комитет по Косово и Метохии на заседании в Призрене 8—10 июля 1945 года принял «решение о присоединении к федеральной Сербии». Президиум Народной скупщины Сербии 3 сентября 1945 года ратифицировал Закон о создании и организации Автономной Косовско-Метохийской области [2]. Это правовое решение 17 января 1947 года было внесено в Конституцию Народной Республики Сербии. Автономия, по сути, имела характер административной децентрализации [3]. Народный комитет Автономной Косовско-Метохийской области на заседании 23—24 мая 1948 года принял первый устав, который Народная скупщина HP Сербии ратифицировала 30 октября 1948 года. Второй устав Области утвержден 20 февраля 1953 года. В кругах специалистов, а также в общественной мысли практически без внимания остался факт переноса границ Автономной Косовско-Метохийской области, определенных в 1945 году, в 1958—1959 годы в Центральную Сербию. Очевидно, в 1958—1959 годы был достигнут политический договор (некоторые исследователи отмечают роль Петра Стамболича) о включении в Автономную Косовско-Метохийскую область Копаоникского и Студеницского уездов. Из этих территорий была сформирована новая община — Лепосавич. До этих изменений северная административная граница проходила ниже Лепосавича, вдоль Ибра, у деревни Доброва над Сочаницей, а после 1958—1959 годов охватывала и деревню Бистрица на левом берегу Ибра. В Законе о территориях округов и уездов в Народной Республике Сербии, утвержденном 26 ноября 1959 года на заседании Республиканского вече Скупщины Сербии, это изменение административных границ становится официальным [4].

 

 

1. Р. Рајовић. С. 231.

 

2. Службени гласник HP Србијебр. 28/1945, од 9. септембра 1945. године.

 

3. Успостављање и потоњи развој косовске аутономије, Косово и Метохија у српској историји, 381-383. Блестящий краткий анализ конституционного положения албанского меньшинства в Югославии дал академик Миодраг Йовичич в научной работе: Уставноправни положај припадника албанске националности у Југославији, зборник радова Срби и Албании у XX веку. С. 137-154.

 

4. «Службени гласник HP Србије бр. 51», 12 декабря 1959 года. Добрица Чосич (в то время депутат от Копаоникского уезда) 17 ноября 2004 года сказал автору, что избиратели его уезда воспротивились такому решению. Чосич встретился с тогдашним председателем ЦКСК Сербии Йованом Веселиновым и передал ему реакцию населения, на это Веселинов ему ответил, что очень удивлен поведением Чосича, имея в виду, что он коммунист. Все мы живем в одной стране, сказал Веселинов, наш долг дать нашим товарищам в Космете дрова для обогрева.

 

224

 

 

 

Потакание великоалбанскому шовинизму

 

Новые югославские власти во главе с КПЮ и Иосипом Броз Тито были более чем благосклонны к албанскому национальному меньшинству в Сербии. Во-первых, они не призвали к ответственности большинство албанцев, совершавших преступления над сербами в течение 1941—1945 годов и участвовавших в этнических чистках сербов во время фашистской оккупации. Во-вторых, новые власти санкционировали демографическую ситуацию в Косово и Метохии, возникшую во время фашистской оккупации, то есть они не вернули в Албанию албанцев, поселившихся здесь во время оккупации, и запретили возвращение в Косово и Метохию так называемым сербам-колонистам, а реально — практически всем сербам, изгнанным из Косово и Метохии во время оккупации. В-третьих, так как практически вся политическая, судебная и исполнительная власти находились в руках албанского национального меньшинства, особенно после 1966 года и Конституции 1974 года, албанцы эту высокую степень автономии использовали для продолжения этнических чисток сербов, ежедневной дискриминации сербских жителей и абсолютной фаворизации албанцев во всех сферах общественной жизни. Албанцы при проведении такой политики имели мощную поддержку государственного и партийного руководства Югославии во главе с Тито, так как это устраивало хорватскословенское руководство в их стремлении установить «равновесие сил» в Федеральной Югославии. Хотя Косово и Метохия являлись автономным краем в составе Республики Сербии, у Косово и Метохии были более тесные связи с Республикой Албанией, чем с Республикой Сербией. Это было своеобразным абсурдом, но у этого абсурда была поддержка союзного государственного и партийного руководства, а руководящие сербские кадры не сопротивлялись этому в открытую, опасаясь за свои карьеры.

 

Албанская пропаганда на протяжении всего этого времени не только в Албании, но и во всем мире, выступала с тезисом о том, что албанское меньшинство в Косово и Метохии подвергается дискриминации. Таким образом, по сути, камуфлировалась великоалбанская политическая и антигосударственная деятельность, разумеется, при поддержке влиятельных личностей из союзного государственного и партийного руководства. Сразу после освобождения Косово и Метохии в ноябре 1944 года, хотя все еще продолжалась Вторая мировая война и албанское меньшинство в основной своей массе принимало участие в оккупационных органах власти и нацистских военизированных отрядах, албанцы заняли важные места в новых органах власти. Вот лишь несколько примеров: Фадиль Ходжа — командующий Оперативным штабом Народно-освободительной армии и партизанских отрядов Югославии (НОАЮ) Косово и Метохии;

 

225

 

 

Мехмед Ходжа — председатель Областного народно-освободительного комитета Косово и Метохии; Рифат Бериша — председатель Областного народноосвободительного фронта Косово и Метохии; Джафер Вокши — председатель Областного комитета Объединенного союза антифашистской молодежи Косово и Метохии; Бие Вокши — председатель Областного комитета Антифашистского фронта женщин Косово и Метохии; в Бюро Областного комитета КПЮ Косово и Метохии находились Фадиль Ходжа, Джавид Нимани и Исмет Шачири. Из пяти окружных отделов органов безопасности (ОЗН — Отделение защиты народа) руководителями двух отделов были албанцы: Али Шукрия в Урошевце и Алюш Гаши в Пече [1]. Так было сразу после прихода к власти коммунистов, а двадцать лет спустя сербов отстранили практически от всех административных постов в этом сербском крае.

 

Идеологом великоалбанского движения в Косово, как уже было сказано, и ведущей политической личностью косовско-метохийских коммунистов и албанского меньшинства в Косово и Метохии в Титовской Югославии был Фадиль Ходжа, который свыше десяти лет своей жизни, до оккупации 1941 года, провел в Албании. Ходжа одно время проживал в Шкодере, затем окончил педагогическое училище в Эльбанасе, где затем работал учителем. В апреле 1941 года, после фашистской оккупации Югославии он приезжает в Косово и Метохию и становится членом Областного комитета КПЮ Косово и Метохии и секретарем Местного комитета КПЮ в Джаковице [2]. Во время войны ему удалось сделать головокружительную карьеру став сначала, в октябре 1942 года командующим Народно-освободительной армией и партизанских отрядов Югославии Косово и Метохии, а затем, в соответствии с решением Верховного штаба НОАЮ, в начале сентября 1944 года — командующим Оперативным штабом Косово и Метохии, он был повышен в звание полковника вопреки несению прямой ответственности за вооруженный мятеж 20 000 участников профашистской организации «Бали Комбтар», в декабре 1944 года, во главе со своими лидерами Шабаном Полужей и Мехмедом Градицом из Дреницы. Ходжа за это был лишь временно снят с должности командующего Оперативным штабом.

 

Принятие 7 апреля 1963 года Конституции СФРЮ укрепило степень косовско-метохийской автономии уже самим тем, что вместо Области был утвержден Автономный край Косово и Метохия. Новая конституция Сербии, принятая 9 апреля 1963 года, переняла это положение, которое затем было включено в Устав Автономного края Косово и Метохии 10 апреля 1963 года. Статья 11, пункт 3 Конституции Сербии 1963 года гласила:

 

«В СР Сербии существуют автономный край Воеводина и Автономный край Косово и Метохия, основанные в 1945 году решением Народной скупщины Народной Республики Сербии на основании волеизьявления жителей этих областей».

 

В 1962—1963 годах стычки между последователями

 

 

1. «Службени гласник HP Србије бр. 51». С. 221-222.

 

2. Благоје К. Павловић. Албанизација Косова и Метохије. Београд, 1996. С. 85.

 

226

 

 

централизованной федерации и шаткой конфедерации, решались постепенным усилением процессов дезинтеграции в югославской федерации, что привело сначала к большим политическим потрясениям, а затем — к конституционному оформлению политической воли сил, победивших в этих стычках. Развязку этого конфликта наиболее ярко иллюстрирует смена в 1966 году Александра Ранковича с должности заместителя председателя СФРЮ и министра внутренних дел. Вскоре после смены Александра Ранковича начался процесс конституционного оформления фактической конфедерализации югославского государства. Уже 18 апреля 1967 года было внесено первых шесть поправок к Конституции СФРЮ 1963 года. В седьмой поправке к Конституции СФРЮ 1963 года, внесенной в 1968 году, установлен Социалистический автономный край Косово. Предвзято, с политической точки зрения, исключена вторая часть названия этого края — Метохия — так как это могло напоминать о земле, находящейся в церковной собственности, то есть об истории этой земли, отмеченной церковной жизнью православных сербов в течение предшествовавших веков, а также о Пече — центре Сербской православной церкви, то есть о Печской патриархии.

 

В поправках 7—19 к Конституции СФРЮ 1963 года, принятых Союзной скупщиной СФРЮ 16 и 18 декабря 1968 года, начинается радикальное и существенное преображение югославской федерации в направлении конфедерации. Регионы и далее остаются в составе Сербии, но в то же время они становятся и конституционными элементами югославской федерации. Косово 24 февраля 1969 года ратифицировало конституционный закон: у этого региона теперь была судебная и финансовая автономия, он организовывал гражданскую оборону и государственную безопасность и имел свою, равноправную с остальными делегацию в Вече народов Союзной скупщины. То же самое было и у Воеводины. Наконец, 30 июня 1971 года поправками 20—42 к Конституции СФРЮ регионы получают элементы государственности, так как участвуют в принятии решений о делах конфедерации, основываясь на принципе согласия. Наконец, этот процесс дробления Сербии и СФР Югославии получил и свою конституционную форму в Конституции СФРЮ, принятой 21 февраля 1974 года, а затем Конституции Сербии, принятой 25 февраля и конституций Социалистических автономных краев Косово и Воеводины, принятых 28 февраля 1974 года. Эти регионы после конституционной реформы стали самостоятельно регулировать свои отношения, их парламенты принимают решения об изменениях в Конституции и дают согласие на изменения в Конституции СФРЮ и СРС. У регионов есть свои Президиумы (в президиуме Социалистического автономного края Косово — девять членов), исполнительное вече (Правительство), Конституционный и Верховный суд.

 

То, что с начала 60-х годов XX века речь, действительно, шла о демонтаже югославского государства, говорит тот факт, что в Конституции СФРЮ 1963 года все еще существовало положение о Югославии, как об объединенном экономическом пространстве, а также положение

 

227

 

 

о равных условиях ведения хозяйственной деятельности на территории всей страны (статьи 28, 113, 117). Этот принцип перестает существовать в Конституции 1974 года, и таким образом югославская федерация практически прекращает свое существование как единое государство. Отклонение от направления югославской политики, экономической и культурной интеграции в 1962—1963 годах (некоторые исследователи этот процесс связывают с конфликтом Кардель-Ранкович на Бледе) создало совсем новую политическую атмосферу, в которой югославизм уже не представлял идеологическое полотно режима Тито. Политическую ситуацию в 1966—1971 годах нагляднее всего иллюстрирует один эпизод, произошедший во время симпозиума «Хрватски разговори о слободи» (Второй симпозиум «Хрватске ревије» в Люцерне, Швейцария, лето 1971 года). «Один наш сотрудник» упомянул, что в борьбе против Ранковича треугольник Загреб-Любляна-Скопье вел активную работу, и добавил: «Хорватские коммунисты тем временем получили союзника в лице косовских албанцев, требующих свою республику, а в дальнейшей перспективе — и присоединение к Албании, но албанское государство само по себе слабое, а ее союзник Китай пока не показывал склонность к хорватским коммунистам и хорватскому народу вообще» [1].

 

Югославское политическое руководство, вдохновитель и предводитель всех перемен, сталкиваясь с радикальными выступлениями великоалбанского сепаратистского движения, отделывалось в основном обобщенными «выводами», не предпринимая никаких конкретных долгосрочных шагов. Очевидно, что великоалбанский сепаратизм поддерживали самые узкие правительственные круги. После больших демонстраций в Косово и Метохии, а также в Македонии в 1968 году, югославское партийное руководство утвердило «Постановления ЦК СКЮ в связи с актуальными вопросами осуществления равноправности народов» от 4 февраля 1969 года. Бурная политическая дискуссия на этом заседании закончилась бледными выводами о «недавних акциях националистических групп в Косово и Тетово», сопровождаемыми заявлением, что демонстрации относятся «к ряду националистических и реакционных выпадов врагов социализма, братства и единства». Партийное и государственное руководство Сербии, столкнувшись с последствиями Конституции 1974 года и очевидным препятствованием нормальному функционированию Сербии как югославской республики, пыталось в период 1977—1985 годов изменить весьма неблагоприятное для будущего Сербии и сербского народа развитие событий. Президиум Сербии 11 марта 1977 года выступил с книгой («Плава књига») «Союзная Республика Сербия и автономные края в ее составе — конституционное положение и практика». ЦК С КС в том же году организовало дискуссию «Некоторые из идейно-политических вопросов осуществления конституционного положения СР Сербии и социалистических автономных краев и реализация

 

 

1. Hrvatski razgovori о slobodi. Drugi simpozium «Hrvatske revije» 1971, uredio Vinko Nikolić. München-Barcelone, 1972. S. 76.

 

228

 

 

политики СКЮ». В последующие годы одна за другой в руководстве Сербии проводились в основном бесплодные и неэффективные дискуссии о её конституционном положении.

 

Против попыток Сербии устранить или уменьшить эффекты пагубных обструкций в регионах был создан сильный фронт. Сербия сталкивалась с мощной, так называемой непринципиальной коалицией, как десятилетие спустя стали называть эту политическую группу. ЦК СК Сербии 13 января 1982 года утвердил постановления под заголовком «О задачах СК Сербии в применении Конституции и дальнейшем развитии и укреплении единства и сплоченности в СР Сербии». Безличный бюрократический язык, используемый в названиях почти всех документов такого типа, скрывает суть проблемы сербского и югославского обществ. В этом документе, среди прочего, сказано, что «исходя из ответственности СР Сербии за общественно-экономическое развитие САК Косово», необходимо, чтобы Скупщина Сербии и Скупщина Автономного края как можно быстрее заключили договор о мерах совместной политики стимулирования развития Косово, а также чтобы как можно быстрее был принят закон о всенародной обороне, «отдельные положения которого будут применяться на всей территории республики в смысле статьи 300 Конституции» [1]. Два года спустя 21 сентября 1984 года выступила и Скупщина Сербии с работой «Анализ Комиссии Скупщины Сербии по конституционным вопросам: о реализации единства и конституционного положения Сербии при выполнении ее функций». И отечественной, а еще больше международной общественности было понятно, что югославское государство постепенно входит в процесс ускоренного раскола и что руководство Сербии в своих попытках остановить этот процесс, прежде всего на своей территории, натыкается на непробиваемую стену. Решение проблемы откладывалось стерильными выводами республиканских и союзных органов. Президиум ЦК СКЮ 23 июля 1985 года утвердил документ «Позиция Президиума ЦК СКЮ по актуальным вопросам установления отношений, на которых зиждется единство и общность в СР Сербии». Оценка проблемы была точной и принята благодаря настойчивости представителя Сербии. Она гласила: «Считается, что продолжение тенденций осуществления автономии, противопоставленное единству Республики, калечит СР Сербию, сводя ее к узкой территории, фактически превращая регионы в республики, а республики в федерацию, чем нарушается конституционная концепция». В реальности процессы ускоренно развивались и двигались другими путями, при поддержке мощных международных факторов, готовившихся к политическому формированию границ в Европе, установившихся после Второй мировой войны.

 

Не существует ни одного аргумента, подтверждающего принципиальную последовательность в национальной политике югославских коммунистов, кроме вышеупомянутых стремлений ослабить Сербию и сербский

 

 

1. R. Rajović. Указ. соч. С. 477—515.

 

229

 

 

фактор в югославской федерации. Косово и Метохия никогда в прошлом не были обособленным историческим, географическим или этническим целым. С точки зрения географии Косово и Метохия это две отдельные географические единицы. У Косово и Метохии никогда не было территориально-политической автономии, особенно не в этих административных границах. Косовская область после Первой мировой войны была административно-территориальной единицей и охватывала территорию меньше, чем позже охватывала автономная область. Упоминание Косовского вилайета и его приравнивание к автономии лишено всякого смысла, так как вилайет был османской административной единицей, занимавшей территорию от реки Тары вблизи Плевли до Скопья. В рамках вилайета албанцы не представляли большинство населения. Название Косово изначально связывается со старым географическим названием Косово Поле, как называется равнина около рек Ситницы и Лаб с окрестностями. Косово и Метохия представляют собой две обособленные географические области, каждая из которых делится на свои более узкие географические территории. В рамках Косова существует деление на Мало Косово, Ситницу, Дреницу, Изморник (Моравица), Старый (Ибарски) Колашин, Средний Ибар, Сиринич, Лугови и другие. Также и Метохия делится на Печский Подгор, Прекрупле, Подримле, Хас, Призренский Подгор, Призренско Поле — к которым прилежат жупы Шар-горы — Средска, Гора и Ополе [1].

 

Югославское партийное и государственное руководство, а именно самая узкая группа, собравшаяся вокруг Тито, на своем примере показывала свою непоследовательность при ведении национальной политики. По югославской переписи населения после Второй мировой войны в 1948 году, после масштабной этнической чистки сербов и переселения албанцев из Албании во время оккупации 1941 —1945 годов албанцы в Республике Сербия составляли всего 8,1 % населения. В HP Македонии их процент составлял 17,1 %, в Черногории — 5,1 %. Несмотря на то, что процент албанцев в HP Македонии был практически в два раза больше по сравнению с Сербией, там не была сформирована никакая автономная область или единица. Сербы в Хорватии, в соответствии с результатами этой переписи, составляли от 14,5 до 15 %, и в этом случае не было разговоров о каком-либо виде автономии, хотя сербы в некоторых регионах составляли 90 % населения, в таких как Лика, Бания, Кордун, вопреки чудовищному геноциду, которому сербы были подвержены под нацистским режимом Анте Павелича в рамках так называемого Независимого государства Хорватии [2].

 

 

1. Милисав В. Лутовац. Географски и политичко-географски значај Косова у Србији. Задужбине Косова — споменици и знамења српског народа. Призрен—Београд, 1987. С. 582.

 

2. Nacionalni sastav stanovništva SFR Jugoslavije po naše ljima i opštinama. Knj. 1. Stanovništvo prema nacionalnom sastavu, Savezni zavod za statistiku. Beograd, 1991. C. 11-13.

 

[Previous] [Next]

[Back to Index]