Старая Сербия (XIX—XX вв.). Драма одной европейской цивилизации

Славенко Терзич

Глава XXII. ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ НА ТЕРРИТОРИИ СТАРОЙ СЕРБИИ В XX ВЕКЕ

 

- Великоалбанский фронт против Сербии и Югославии во время Второй мировой войны
- Этнические чистки сербов под покровительством югославских властей (1945-1990)
- Великоалбанский шовинизм и индоктринация албанской молодежи
- Скопско-тетовская область в югославской республике Македония
- Вопрос Куманово и верхнего Повардарья

 

Великоалбанский фронт против Сербии и Югославии во время Второй мировой войны

 

Косово и Метохия, об этом часто говорил бывший американский государственный секретарь Генри Киссинджер, являются самым наглядным примером столкновения двух цивилизационных и общественных моделей на небольшом пространстве. Большинство албанцев в Албании приняло ислам, но от исламской цивилизации они переняли в основном дух джихада, который влечет за собой потребность освоения чужих территорий, однако он лишен особого духовного и культурного содержания. Британский исследователь Роберт Джордж Лаффан отмечает: «Численность албанцев увеличивалась в Старой Сербии потому, что их поддерживала и обнадеживала Австрия» [1]. Но прежде Австрии — Турция. Стоит рассмотреть этническую карту Сербии, которую в 1909 году в Лондоне опубликовал Альфред Стед, свидетельствующую о том, что этнических албанцев в Косово и Метохии было очень мало и они в основном являлись «албанизированными сербами» [2]. О насилии и преступлениях против сербов свидетельствуют и английские дипломатические документы. Например, сэр Джордж Банам 7 мая 1901 года пишет маркизу Лансдауну о том, что сорок сербских семей были вынуждены вследствие албанского террора убежать в Королевство Сербия [3].

 

Другой английский дипломат, господин Янг, писал маркизу Лансдауну 9 сентября 1901 года следующее: «Старая Сербия представляет собой все еще неспокойную область из-за беззакония, мести и расовой ненависти

 

 

1. R. G. D. Laffan. The Guardians of the Gate. Historical Lectures on the Serbs. Oxford, 1918. P. 90.

 

2. Servia by the Servians. Compiled and edited bu Alfred Stead. With a map London (William Heinemann), 1909.

 

3. Turkey, No. 1 (1903). Core responde nee, Respecting the Affairs of South-Eastern Europe. London, 1904. P. 45.

 

353

 

 

албанцев» [1]. В том же письме Янг добавляет, что продолжаются гонения сербского населения и что 600 албанцев с помощью 50 турецких солдат «деревню, в которой числилось 60 хозяйств, уменьшили до 20» [2]. Отчет Янга, датированный декабрем 1901 года, свидетельствует о том, что с весны и до конца года из-за албанского террора в Королевство Сербия были вынуждены бежать 250 сербских семей [3].

 

По окончании Первой Балканской войны в 1912 году, в которой албанцы были на стороне Турции, во время Лондонской мирной конференции в 1913 году утвердили границы вновь созданного Албанского государства. В ноябре 1921 года в ходе Парижской мирной конференции было принято решение о признании Албании независимым суверенным государством (до этого, в 1920 году, Албания была принята в Лигу Наций). Хотя на Парижской мирной конференции изначально были определены границы, которые в основном совпадали с решениями Лондонской мирной конференции, окончательная граница между Королевством сербов, хорватов и словенцев с Албанией была определена протоколом о разграничении Международной комиссии во Флоренции 26 июля 1926 года.

 

Албанское государство охватило большую часть албанских этнических территорий. Понятно, что на Балканах, где особенно в течение многовековой турецкой власти произошли крупные миграции и смешение рас, языков и религий, не было возможности определить четкие и чистые этнические границы. Часть албанцев, как это уже было сказано, в XVIII—XIX веках поселилась в Старой Сербии, часть осталась жить в рамках Королевства Сербия, но и несколько десятков тысяч сербов, православных и мусульман, остались жить в новом Албанском государстве, как и большое число греков, по решению великих держав, остались жить в новом Албанском государстве. Те области, на которые албанцы сейчас претендуют, никогда в истории не входили в состав Албанского государства. Определенное число албанских вождей со времен османского владычества, потерявшие привилегии после поражения Турции, не могли смириться с границами новых государств на Балканах, начав активные действия, направленные на развал новых государств, в первую очередь Сербии и Греции. Данные действия, особенно ярко выразившиеся накануне Второй мировой войны, имели прямую поддержку фашистских сил, особенно фашистской Италии.

 

С 1939 года начинается интенсивная и более организованная деятельность фашистской Италии, направленная против Греции и Югославии. Италия, как известно, оккупировала и аннексировала Албанию 7 апреля 1939 года. Граф Чиано уже в июле 1939 года передал инструкции албанским эмигрантам в связи с акциями в Эпире, в Косово и Метохии. Он часто повторял, что косовско-албанский сепаратизм — это «нож, направленный

 

 

1. Ibid. «Old Servia and the Albanian Border. - Old Servia is still an area of disturbance owing to the lawlessness, vendettas, and racial jealousies of the Albanians». P. 88.

 

2. Ibid. «Old Servia and the Albanian Border. — Old Servia is still an area of disturbance owing to the lawlessness, vendettas, and racial jealousies of the Albanians». P. 89.

 

3. Ibid. P. 102.

 

354

 

 

в спину Югославии!». В том же году в Риме было открыто бюро по организации сепаратистского движения. Италия щедро помогала новым руководителям великоалбанского «Косовского комитета» Бедри Пеяни и Ибрагиму Джакову. В Албании была создана Албанская фашистская партия, а во время своего визита в Тирану граф Чиано пообещал быструю реализацию проекта Великой Албании. Уже в начале 1940 года Коль Биба, секретарь Албанско-фашистской партии, заявил в Скадаре, что Италия вскоре аннексирует регионы Югославии и Греции, в которых живут албанцы. В том же году в Тиране был создан новый «Косовский комитет» под руководством Черим-бека Магмудбеговича из города Печ.

 

После начала Второй мировой войны и немного позже, после нападения фашистско-нацистских сил на Югославию, началась кровавая реализация проекта Великой Албании. Большая часть Косово (за исключением уездов Подуйево, Вучитрн и Косовска Митровица) и Метохия в целом были присоединены к фашистской Великой Албании. Части Гнилане, района Урошевац, к северу от Пасьяна, Качаник, Витина и Сириницский район были присоединены к только что созданной Великой Болгарии. Области Западной Македонии с городами Тетово, Гостивар, Кичево, Дебра, Струга и Святой Наум были также подсоединены к Великой Албании. Венским соглашением от апреля 1941 года была определена демаркационная линия между Великой Болгарией и Великой Албанией, но болгары не были довольны данной границей.

 

Мустафа Круя, президент марионеточного правительства, 30 мая 1941 года прочитал лекцию в Королевской итальянской академии об исторических корнях Великой Албании. Он в июне 1942 году побывал в Косово и Метохии и на встрече с албанскими руководителями открыто заявил, что «надо настаивать на том, чтобы сербское население в Косово как можно скорее вытеснить... Всех коренных сербов надо провозгласить колонистами и через албанские и итальянские власти направить их в концентрационные лагеря в Албании. Переселенцев-сербов надо убивать» [1]. И действительно, наряду с изгнанием около 15 000 семей сербских колонистов, было изгнано и множество десятков тысяч коренных сербов, среди них около 25 000 человек с территории под болгарской оккупацией (области около Качаника, Витины, часть района Гнилане и район Сириничи, до горы Шара) [2]. По проверенным данным, в течение оккупации из Косово и Метохии было изгнано не менее 100 000 сербов. В проекте Великой Албании, как свидетельствуют факты, нет места ни для одного другого народа, кроме албанского.

 

За четыре года оккупации очень много было сделано для реализации великоалбанского проекта в Косово и Метохии. Местные албанцы с помощью своих соотечественников совершали массовые преступления над сербами. Европейское общество не имело представления о подлинных размерах преступлений. По данным американских специальных служб (Office

 

 

1. Цит. по: Димитрије Богдановић. Књига о Косову. Београд, 1990. С. 248-249.

 

2. Венцеслав Глишић. Албанизација Косова и Метохије 1941—1945. С. 285.

 

355

 

 

of Strategic Service), албанцы с апреля 1941 по август 1942 года убили около 10 000 сербов [1]. Были арестованы и убиты священники Сербской православной церкви. Епископ Рашко-Призренский Серафим был арестован и выслан в Тирану, где скончался 13 января 1945 года. В районах под оккупационной итальянской властью албанцы убили 14 священников и одну монахиню. Зверски убит Дамаскин Бошкович, настоятель монастыря Девич, а некоторые священники — Лука Попович, Урош Попович и Слободан Попович — были убиты во время Священной Литургии [2]. Сожжена библиотека монастыря Девич, в которой сгорели «десятки важных рукописей» [3].

 

После оккупации данных областей Италией началась не только этническая чистка сербов, но и систематическое проведение великоалбанской политической и культурной программы во всех сферах жизни. Незначительное число сербских детей, которые учились в школах под итальянской оккупацией, были вынуждены учиться на албанском языке. Это же касалось и детей в Западной Македонии. Одновременно с изгнанием сербов последовало переселение десятков тысяч албанцев из Албании (некоторые историки считают, что речь идет о 100 000 человек). До апреля 1942 года на южных границах Сербии под германской оккупацией проживали около 60 000 беженцев из Метохии и некоторых областей Косово, включенных в состав Великой Албании. Это совершенно изменило этническую структуру данной части Сербии и соответственно Югославии, что, по сути, было одним из важнейших условий для успешного продолжения великоалбанской программы после Второй мировой войны, под коммунистической властью. Такая деятельность коммунистической олигархии (Ходжа, Нимани, Дева, Бакали, Власи) косовско-метохийских албанцев имела большую поддержку в руководстве партии и государства Югославии под руководством Тито.

 

После капитуляции фашистской Италии немцы поддержали создание так называемой Второй Призренской лиги в конце 1943 года в Призрене. Лига создана под покровительством абвера, германской военной службы разведки, а в состав руководства вошли Джафер Дева, Бедри Пеяни, Исмет Круезиу и другие. Террор над сербами, сопровождаемый множеством отдельных и массовых преступлений, продолжался вплоть до марта 1944 года. После этого он начал ослабевать.

 

Если мы сравним данные о славянском населении, приведенные в книге А.М. Селищева «Славянское население в Албании» (София, 1931), с численностью славянского населения в Албании в настоящее время, то можно сделать однозначный вывод, что сербы и славяне в большей мере были уничтожены, изгнаны или насильственно переведены в ислам и что

 

 

1. Serge Krizman. Maps Of Yugoslavia At War. Massacre of the innocent Serbian population. Committed in Yugoslavia by the Axis and its Satelite from April 1941 to August 1942. Washington, 1943.

 

2. Споменица православнога свештенства - жртава фашистичкога терора и палих у народноослободилачкој борби. Београд, 1961. С. 117.

 

3. Димитрије Богдановић. Рукописно наслеђе Косова. Сборник работ круглого стола о научном исследовании Косово, проведенном 26 и 27 февраля 1985 года. Белград, 1988. С. 76.

 

356

 

 

почти все славянские топонимы в соответствии с мерами государственной политики получили новые, албанские имена [1].

 

Процесс изгнания сербов, приостановленный после освобождения Старой Сербии и Балканского полуострова от турецкой власти совместной акцией балканских христиан в 1912 году, был продолжен в ужасающем виде во время Второй мировой войны, во время фашистской Великой Албании, когда большая часть Метохии и часть Косово были подсоединены к данной оккупационной единице. Наряду с множеством других свидетельств, об этих преступлениях пишет Герман Нойбахер, специальный политический уполномоченный Третьего рейха по Юго-Восточной Европе с осени 1943 года [2]. Он отмечает:

 

«Шиптары поспешили выгнать из страны как можно больше сербов. При этом местные руководители зачастую от изгоняемых людей за разрешение на выезд требовали золото [...] Когда генерал Недич с горькими обвинениями обратился ко мне, я срочно рекомендовал албанскому правительству поставить в этом деле точку. Когда я видел, что мое вмешательство не принесло успеха, я потребовал отставки моей миссии в Албании: мне надо будет кому-нибудь иному передать защиту Албании от территориальной жадности болгар. Джафер Дева, имеющий влияние в косовской области, обещал мне, что он вмешается. Он это успешно сделал. Но и без того после 1941 года много произошло ужасного» [3].

 

В силу политического оппортунизма сербская наука не занималась этой масштабной драмой в Старой Сербии. Еще только предстоит точно установить число изгнанных сербов, хотя необходимо учесть, что не всегда имеются достаточно точные данные по всем изгнанным. Данные, которые привел Милован Радованович, о том, что с 1945 по 1989—1990 годы было выселено свыше 250 000 сербов и «черногорцев», можно считать точными [4]. Изгнание сербов началось сразу после 1945 года, одновременно с запретом возврата изгнанных в ходе Второй мировой войны. Самые массовые размеры гонения имели в период с 1966 по 1981 год. Бранислав Крстич считает, что с 1961 по 1990 год выселились свыше 140 000 сербов («сербов и черногорцев»), и он это называет «вторым великим переселением сербов из Косово» [5]. Радованович пишет, что только с 1961 по 1991 год переселилось 162 128 «сербов и черногорцев». Согласно данным Благоя К. Павловича, приведенным в книге «Албанизация Косово и Метохии», в течение данного периода из Косово и Метохии были выселены свыше 220 000 сербов (он говорит и о черногорцах как о части сербского народа) [6]. Предраг Живанчевич в книге «Насељавање Косова из Албаније» утверждает, что «государственной

 

 

1. А.М. Селищев. Славянское население в Албании. София, 1931 ; Становништво словенског поријекла у Албанији (сборник работ). Титоград, 1991. С. 1120.

 

2. Hermann Neubacher. Sonderauftrag Südost 1940-1945. Götingen, 1953. P. 116.

 

3. Там же.

 

4. Милован Радовановић. Етнички и демографски процеси на Косову. С. 383.

 

5. Бранислав Крстић. Косово пред судом историје. Београд, 2000. С. 79.

 

6. Благоје К. Павловић. Албанизација Косова и Метохије. Београд, 1996. С. 275.

 

357

 

 

и политической властью в Косово и Метохии свыше 40 лет обладали эмигранты из Албании и что в этот автономный край из Албании переехало 150 000 так называемых военных колонистов» [1]. Самые полные и систематизированные данные об этнических чистках сербов в Косово и Метохии привел иеромонах (в настоящее время епископ) Атанасие Евтич в книге «Гибель сербов в Косово и Метохии с 1941 по 1990 год» [2]. Он привел тысячи примеров с точными данными о местах, количестве и именах жертв изгнанных сербов. Несмотря на то что гонения не прекращались в 50—60-х годах, особенно массовыми они стали после 1968 года.

 

Например, Евтич приводит неполный отчет настоятеля из города Подуево Живойина Трайковича за период с 1945 по 1968 год. Согласно данному отчету, из деревень вокруг Подуйево в указанный период были выселены 663 сербских хозяйства, а среди причин выселения приведены: 350 физических нападений арбанасов на сербов, 21 изнасилованная женщина сербской национальности, 430 грабежей сербского имущества и два убитых серба [3]. Большинство данных, приведенных иеромонахом Атанасием Евтичем, получены из Архива Святого Синода Сербской православной церкви и Архива Рашско-Призренской епархии. Предстоит подробное изучение архивов партийных и государственных органов в послевоенный период, органов безопасности, военных архивов, чтобы представить всеохватывающую картину трагедии. Европа никогда не желала увидеть драму сербского народа, сербской цивилизации на своей собственной земле.

 

 

ЭТНИЧЕСКИЕ ЧИСТКИ СЕРБОВ ПОД ПОКРОВИТЕЛЬСТВОМ ЮГОСЛАВСКИХ ВЛАСТЕЙ (1945-1990)

 

Основная проблема Косово и Метохии во второй половине XX века заключалась в постоянном выселении сербов из данной части Сербии и их повседневной дискриминации. Интенсивность этнических чисток увеличивалась по мере расширения и усиления автономии Косово и Метохии. Бедствия сербского населения в Косово и Метохии времен Второй мировой войны не прекратились и после ее окончания и поражения фашистских сил на Балканах и в Европе. Местная власть в Косово и Метохии, в основном находившаяся в руках албанского меньшинства, продолжила, только более изощренно, дискриминацию и вытеснение местного сербского населения. Об этом имеется множество архивных документов как в Архиве Сербской православной церкви, так и в отечественных и зарубежных архивах. Мы приводим только некоторые примеры, указывающие на глубину и сложность вопроса по Косово и Метохии. Уже в конце июня

 

 

1. Цит. по: Б. К. Павлович. Указ. соч. С. 274.

 

2. Јеромонах Атанасије Јевтић. Страдања Срба на Косову и Метохији од 1941. до 1990. Приштина, 1990. С. 469.

 

3. Иеромонах А. Евтич. Указ. соч. С. 43.

 

358

 

 

1946 года земля монастыря Девич, который, как уже упоминалось, сильно пострадал во время Второй мировой войны, была разделена местными органами власти так, что «арнауты, которые во время оккупации обрабатывали землю, получили большую часть земли, чем сербы, которые ее обрабатывали испокон веков» [1]. Почти ежедневно отмечались подобные примеры. В начале 1949 года был подожжен древний средневековый монастырь Дечани. Храмы в городах Ораховац и Урошевац превращены в склады, а новая мемориальная братская могила в Джаковице была разрушена в 1950 году с согласия властей [2].

 

К уже опубликованным документам о насилии, терроре и преступлениях против православных сербов с 1941 года в Косово и к работам иеромонаха, позже епископа Атанасия Евтича добавилась книга «Геноцид сербов в XX веке со стороны шиптаров» в издании Рашско-Призренской епархии [3]. Наряду с несколькими документами о Первой мировой войне (массовое убийство сербов в монастыре Святого Марко Коришского, 1915 год), многие документы касаются зверств во время Второй мировой войны, а самый объемный — преступлений, совершенных в 1946—1988 годах. На основании решения Священного Синода от 1947 года в первые послевоенные годы проводился сбор данных о жертвах и пострадавших среди духовенств и прихожан СПЦ и сербского народа в целом в период Второй мировой войны. В данной книге содержится множество таких ценных отчетов. Например, настоятель голешский (приход находился на территории района Грачаница, в деревне Батус) сообщает в 1947 году, что в его приходе убиты (приведены имена и даты) 35 сербов; в концентрационные лагеря в Сербию, Албанию и Германию в 1943 и 1944 годах было транспортировано 150 человек (20 из них не вернулись) [4]. В первом подуйевском приходе албанцами в ходе войны был убит 41 человек, храм разрушен, церковный дом снесен, памятники и кресты на кладбищах сломаны, многие люди были избиты, над ними издевались, их лишали свободы, «женщин и девушек насиловали, уводили и переводили в турецкую веру». Хотя отчет был написан в июле 1947 года, настоятель отмечает, что «и сейчас есть женщины и девушки, переведенные в турецкую веру, которых они держат у себя». Большинство виновников не наказаны, а некоторые из самых крупных преступников «и в настоящее время живы» [5]. Настоятель Милан Попович из Лепосавича, который, как и все остальные, передавал отчеты об убийствах, грабежах, насилии и высылках, пишет, что совокупное

 

 

1. Задужбине Косова - споменици и знамење српског народа. Призрен - Београд, 1987. С. 796.

 

2. Там же. С. 800.

 

3. Шиптарски геноцид над Србима у 20. веку. Документы Архива Епархии рашко-призренской и косовско-метохийской. Грачаница-Белград, 2008. С. 469.

Своеобразное дополнение к данной книге представляет собой иллюстрированная публикация на сербском и английском языках: Мартовски погром на Косову и Метохији, 17—19 марта 2004 года, с кратким обзором уничтоженного и поврежденнного христианского культурного наследия. Белград, 2004. С. 119.

 

4. Там же. С. 82—85.            5. Там же. С. 87—89.

 

359

 

 

мусульманское население в начале чувствовало себя «оккупантами», а их руководители: Джафер Дева, Баязит Болетинац, Ибраим Лютова из Косовской Митровицы и Ачиф эфендия из Нови-Пазара и другие потеряли всякое человеческое чувство к сербскому народу» [1]. В четвертом и пятом разделах данной книги он привел множество редких документов, свидетельствующих о насилии, грабежах, убийствах, поджогах, уничтожении сербских храмов, монастырей и кладбищ в Косово и Метохии за период 1946—1982 и 1983—1988 годов. Все документы, несомненно, показывают исполнение хорошо организованного и управляемого плана по изгнанию и разгрому сербов и уничтожению их культурного и духовного наследия [2].

 

Человек, который длительное время был епископом Рашско-Призренским, а затем Патриархом СПЦ, епископ Павел, регулярно и аккуратно сообщал Священному архиерейскому Синоду о страдании Сербской церкви и народа в Косово и Метохии. В течение нескольких десятилетий его пребывания в Призрене он постоянно указывал на проблему принудительного выселения и этнических чисток сербов из данной части Сербии. В отчете за 1959 год епископ Павел в том числе пишет: «Есть еще одно несчастье, последствия которого могут быть катастрофические для всех нас в этом регионе. Это постоянное выселение наших людей». Он приводит в пример села Лудовичи у Девича, где в турецкие времена, до 1912 года, было 17 сербских домов и столько же шиптарских. Из этого села сейчас выселяются последние три дома. В деревне Витомирица у города Печ, пишет он дальше, после Первой мировой войны не было ни одного шиптарского дома, сейчас их сто, а в селе Доброша, где их также не было, в настоящее время их 160 [3]. В конце апреля 1961 года епископ Павел повторяет: «Наша постоянная беда заключается в беспрерывном выселении нашего народа со всей территории епархии». Епископ в своих отчетах приводит множество примеров насилия: разбиты все окна на незаконченной часовне в селе Коретина у Косовской Каменице, на кладбище в Призрене разбиты все фарфоровые фотографии на православных памятниках, в том числе и на памятнике епископа Владимира. На землях монастыря Високи Дечани и Святой Троицы у Призрена, пишет епископ Павел, самым суровым образом уничтожают монастырский урожай, фрукты и овощи: «Не только дети, но и взрослые шиптары приходят как в свой собственный огород, собирают и уносят. После замечания монахинь или других людей в монастыре, они безобразно сопротивляются, пытаются даже подраться, ругаются матом и угрожают, утверждая, что это принадлежит не сербам, а албанцам».

 

Епископ вместе со Священном Синодом обо всем постоянно сообщал и религиозной комиссии в Приштине. В отчете от 11 мая 1962 года епископ Рашско-Призренский снова предупреждает: «И в этом году еще более интенсивно

 

 

1. Шиптарски геноцид над Србима у 20. веку. С. 102-105.

 

2. Там же. С. 145-151.

 

3. Задужбине Косова. С. 810.

 

360

 

 

продолжено выселение нашего (сербского) элемента [...] Из района Гнилане в течение года выселили свыше 200 домов: только из врбовацкой парохии, которая и без того небольшая, выселили 70 домов. Из окрестностей Приштины с прошлого года также многие выселяются [...]» [1].

 

Епископ передает слова людей, которых выселяют. Они опасаются репрессий со стороны шиптаров в случае возможного политического кризиса, а также утверждают, что «власти оказывают протекцию албанцам, которых в органах власти много, которые помогают друг другу, и все законодательные льготы отдают своим, а на сербов сваливается вся тяжесть обязательств, причем всегда в нормативной форме». Епископ Павел в отчете за 1965—1966 годы говорит об этих проблемах, но основной всё же остается выселение сербов. Типичная проблема, которая повседневно появлялась во всех частях Косово и Метохии: албанцы приводили свой скот на землю, на которой сербы выращивали свой урожай, угрожая при этом: «Уезжайте, это — не Сербия!» [2] В отчете от 1 апреля 1967 года епископ Павел снова повторяет: «Постоянная проблема заключается в выселении нашего народа из Косово и Метохии в целом». После IV пленума ЦК СКЮ (Брионский пленум) озвученная там вина Александра Ранковича и Служб безопасности приписывалась «сербам, проживающим в этих регионах, и с тех пор обстановка еще более усложнилась». Несмотря на то что нельзя отвергнуть и некоторые экономические причины, в отчете от 1 апреля 1968 года епископ пишет, что «существует организованное давление элементов, часть которых в течение веков и до настоящего времени в грабеже видела лучшую форму хозяйствования, а собственную свободу понимала не иначе как возможность угнетения других людей» [3]. Приведены данные о нападениях на монастыри, храмы, кладбища и верующих, об изнасиловании сербских женщин и нападениях на монахинь, уничтожении имущества, памятников сербской культуры.

 

В эти годы появилась и первая реакция из органов правящей партии Союза коммунистов Югославии. В 1962 году в первый раз в ЦК СК Сербии была организована дискуссия о проблеме выселения сербов из Косово и Метохии и вообще о великоалбанском шовинизме и национализме, о чем уже приведены более подробные факты в данной книге. Предварительно была создана группа из двадцати членов ЦК СК Сербии и политического актива во главе с Драголюбом Дражей Марковичем, членом Исполнительного комитета, ответственным за идеологическую работу. Перед группой стояла задача прояснить обстановку, взаимодействуя с Областным комитетом Косово и Метохии. Группа побывала в Косово и Метохии во всех районах, а после ее возвращения в Белград было проведено собрание в ЦК СК Сербии, Комиссии по идеологической работе и Комиссии по национальным меньшинствам совместно с группой политического актива,

 

 

1. Шиптарски геноцид над Србима у 20. веку. С. 811.

 

2. Там же. С. 813.            3. Там же. С. 815.

 

361

 

 

которая побывала в Косово и Метохии. На основании стенограммы был составлен анализ на восьмидесяти страницах для нужд ЦК СК Сербии, которую ЦК утвердил и передал Областному комитету для принятия соответствующих мер [1].

 

Проблема особенно заострилась после 1966 года. Это показали и великоалбанские демонстрации в Косово и Метохии 1968 года с требованиями «Косово — республика» и присоединением к Албании. В конце 1981 года председатель Комиссии по общественно-экономическим отношениям КК СК Косово Йово Шотра направил целое исследование председателю СКЮ Йосипу Броз Тито, Исполнительному комитету Президиума СКЮ и президентам центральных и краевых комитетов под заглавием «О некоторых актуальных вопросах политической обстановки в Косово в свете реализации выводов 21-го заседания Президиума СКЮ». В данном исследовании очень подробно описаны проявления великоалбанского шовинизма и нарушение равноправности народов в Косово и Метохии. Особенно выделяется проблема значительного роста численности населения албанцев по сравнению с другими национальностями. В период с 1961 по 1971 год численность населения в Косово и Метохии увеличилась на 42 %, а численность сербов на 0,07 %, в то время как численность турок уменьшилась на 53 % [2]. Для сравнения: население в Хорватии за данный период увеличилось на 6,5 %, в Словении — на 7,7 %, в Сербии без автономных краев — на 8,7 %, в Воеводине — на 5,1 %... Два года спустя Шотра исключен из КК СК Косово и Метохии, так же как и турок Кадри Реуфи, который предупредил о проблеме денационализации турок в Косово. Реуфи считал, что перепись в 1971 году в Косово и Метохии проведена «в ненормальных условиях», а также что утверждение названия Косово было «первым открытым выступлением сепаратистов и нашим первым отступлением» [3].

 

В течение 1983 года епископ Рашско-Призренский Павел встречался с председателем Президиума Косово и Метохии Шевчетом Яшари и ознакомил его с проблемами сербского народа. С данными проблемами был ознакомлен и председатель Президиума СР Сербии Никола Любичич, об этом ему сообщила делегация Святого архиерейского Синода во главе с патриархом Германом. В день Страстной пятницы, 16 апреля 1982 года, 21 сербский священник и монах направили Обращение в защиту сербского населения и сербских святынь в Косово властям, Священному Синоду и Собору СПЦ. В обращении говорится:

 

«Без преувеличения можно сказать, что против сербского народа в Косово постепенно проводится плановый умышленный геноцид! Если это не так, то что означают тезисы об этнически чистом Косово? Что означает беспрерывное, непрекращающееся выселение? Что означают часто повторяемые

 

 

1. Миладин Вилотић. Сведочанство о збивањима на Косову и Метохији — период и года 1956 и 1966. Београд, 2003, 1-19 (рукопись).

 

2. Текст информации Й. Шотра: С. Джакович. Указ. соч. С. 411-424.

 

3. Там же. С. 435—438. Интервью с Кадри Реуфи. Интервју, 16 март 1984.

 

362

 

 

слова, в деревнях, селах, монастырях и храмах, даже и в городах: Чего вы ждете? Уезжайте отсюда, это наше!» [1]

 

В конце 1985 года высшим органам власти Сербии и Югославии было направлено письмо 2016 граждан Косово и Метохии с 15 требованиями (к нему позже присоединились тысячи подписавшихся) обеспечить решительными мерами государства все конституционные права и прекратить изгнание сербов из своих домов. В том числе требовалось «открыть имена исполнителей геноцида над нами, сербами в Косово и Метохии, независимо от того, какую функцию они выполняли в нашей стране». В пункте 5 стояло требование:

 

«Отказать в дальнейшем гостеприимстве эмигрантам из Албании, которые поселились с 6 апреля 1941 года до сегодняшнего дня — вне зависимости от того, поселялись ли они по программе Муссолини или позже по программе Энвера Ходжи. Они на территории СФРЮ вне закона, имеют в собственности недвижимость, терроризирует нас, сербов. Югославия, к сожалению, не знает, сколько их, а согласно нашим данным, их свыше 260 000. Ни один серб из Албании в предыдущие десятилетия не эмигрировал в нашу страну, хотя, согласно известным данным, в Албании их проживает свыше 30 000. Подвергаемые самому страшному террору, они в Албании как национальность просто не существуют» [2].

 

В начале 1986 года 215 выдающихся сербских ученых всех специальностей направили письмо Парламенту СФРЮ и Парламенту СР Сербии (Союзной Республики), в котором они поддержали требования сербов Косово и Метохии в связи с фундаментальным изменением ситуации в этих регионах. В данном письме отмечается, что в предыдущие двадцать лет из Косово и Метохии выселено 200 000 человек, свыше 700 поселений уже «этнически чистые», «выселение продолжается в таком же темпе, Косово и Метохия скоро станут полностью этнически чистыми, агрессия переходит границы автономного края». Требуется политическое понимание высшими органами власти того, что Сербия, Югославия и мир на Балканах находятся под угрозой.

 

«Геноцид не может быть остановлен политикой, которая его поддерживает, политикой постепенной передачи Косово и Метохии Албании, капитуляцией без подписания капитуляции, ведущей к национальному предательству [...]. Сербский народ в своих освободительных войнах сражался и за албанцев тоже, а щедрой материальной помощью, начиная с 1945 года и по сей день, он доказал, что дорожит свободой, развитием и честью албанского народа. Мы подчеркиваем, что албанскому народу не желаем вреда, и настаиваем на его демократических правах, требуя равноправности сербского и всех других народов в Косово, среди которых видим и албанский народ. Мы порицаем любую несправедливость, которую когда-либо сербская сторона нанесла албанскому народу».

 

В конце письма лица, подписавшие его,

 

 

1. Задужбине Косова... С. 838-840.

 

2. Там же. С. 840-841.

 

363

 

 

потребовали

 

«решительными мерами, заботой и желанием всей Югославии остановить албанскую агрессию в Косово и Метохии, демократическими реформами создать сильный правовой строй и обеспечить одинаковые права для всех граждан, прекратить внутреннее нарушение границ Югославии, гарантией гражданской безопасности и политической свободы вернуть доверие и получить поддержку Европы и мира» [1].

 

Фактическая легализация унаследованного со времен фашистской оккупации во Второй мировой войне, положениями и законами 1945—1947 годов, запрещавшими сербам-«колонистам» вернуться, обозначила начало процесса длительных этнических чисток в этом автономного крае, но уже в мирной обстановке. Разрушение сербских храмов в течение Второй мировой войны было продолжено и после войны. В марте 1952 года, например, была разрушена сербская церковь в деревне Дуганево, вблизи Урошевца, но самым ужасающим случаем считается разрушение с помощью динамита мемориального храма в Джаковице в 1949 году в день самого большого сербского национального праздника, в День святого Саввы. На фундаментах сербских храмов и сербских памятников культуры, если они не были полностью уничтожены, были построены различные объекты албанцев [2]. Например, в деревне Левоши у города Печ над известным монастырем Печской патриархии, на фундаменте старого средневекового сербского храма построен в 1955 году охотничий дом для МВД Космета. Немного позже на фундаментах средневекового дворца царя Душана у Призрена, на реке Дрин, построен мотель. «В деревне Мируши в Малишево, пишет иеромонах Атанасийе Евтич, распахали фундамент храма и старое сербское кладбище (1963), земля стала нивой сельскохозяйственного объединения» [3]. Среди множества других примеров — деревня Кравасари у Малишево, где на фундаменте сербского храма построена школа.

 

Одним из способов насильственного вытеснения сербов из Косово и Метохии была национализация земли «для общественных нужд», при этом землю отбирали в основном у сербских семей. Из множества примеров мы приводим только несколько. Сербская деревня Накараде у Джаковицы, у дороги к Призрену, исчезла, земля отнята и передана сельскохозяйственному комбинату «Эреник». Ново-Село вблизи Приштины с остатками сербского кладбища и сербского храма в 1965 году полностью затоплено при строительстве искусственного озера в Грачанице. Стадион спортивного клуба «Приштина» в Приштине построен на земле, национализированной у сербов [4].

 

 

1. Там же. С. 841-844; Добрица Чосич, Косово, подготовила Ана Чосич-Вукич. Белград, 2004. С. 43—49. Текст письма написали Чосич и Димитрийе Богданович, с дополнениями и редакцией Косты Чавошки, Данило Лекича и Любомира Тадича (с. 49).

 

2. Шиптарски геноцид над Србима у 20. веку. С. 145-434.

 

3. Јеромонах Атанасије Јевтић. Страдања Срба на Косову и Метохији од 1941. до 1990. Приштина, 1990. С. 32.

 

4. Там же. С. 33.

 

364

 

 

Число церковных приходов постоянно уменьшалось, так как сербское население постоянно выселялось после войны, а особенно после 1966 года. Часто повторяемое утверждение о том, что у сербов была вся власть в автономном крае, особенно в период до 1966 года, — бессмысленно. Дела обстояли иначе. Например, в отчете епископа Павла за 1961 год от 11 мая 1962 года говорится:

 

«В селе Коморан после войны были 40 сербских домов, сейчас их 12; в Ново-Чикатово — 48, в настоящее время — 22; в Дони Забел —18, осталось 4; в Велики Белачевац— 23, в настоящее время только 3. Из Голешкого прихода выселилась за один год 81 семья. Это наша главная беда в этих краях» [1].

 

Подобные данные мы встречаем во всех годовых отчетах рашско-призренского епископа Павла. В его отчете от 1 апреля 1965 выделяется следующее:

 

«Наряду с приведенными трудностями, самая главная для нас та, о которой я писал во всех предыдущих отчетах, — это постоянное выселение православного элемента из Косово и Метохии: деревня Бело Поле — из 42 домов выселено 12, осталось 30. Деревня Главник— из 43 домов выселено 20, осталось 23. Деревня Батлава— из 27 домов выселено 13, осталось 14. Деревня Г. Сибовац — из 48 домов выселено 25, осталось 23. Деревня Трново — из 29 домов выселено 23, осталось 6. Деревня Брадаш — из 41 домов выселено 40, остался 1, и так в 20 деревнях Подуйевской парохии [...] Комментарии здесь излишни» [2].

 

Почти во всех отчетах сербских священников из Косово и Метохии в течение 60-х и 70-х годов повторяются примеры насильственного выселения сербского населения, изнасилований сербских женщин (включая и нападений на монахинь), различные виды унижения, оскорбления священников и населения, нападений и грабежей сербского имущества, храмов и монастырей, уничтожение сербских кладбищ и иных форм насилия [3]. Перед рассветом 16 марта 1981 года албанские сепаратисты и террористы подожгли крыло для паломников в монастыре Печской патриархии, в котором в течение многих веков находился центр Сербской православной церкви. В здании в тот момент спали 30 монахинь, несколько гостей и три священника-монаха. В марте того же года начались большие сепаратистские демонстрации, в которых проект Великой Албании был закамуфлирован лозунгом «Косово — республика».

 

Наряду со множеством других преступлений и злоупотреблений особенно выделяется внесение в перечень сербских храмов и монастырей в качестве мечетей, мусульманских религиозных объектов. В письме от 3 апреля 1987 года епископ Рашско-Призренский Павел обращает внимание Комиссии по религии Автономного края Косово на то, что множество храмов зарегистрированы в кадастровых книгах как мечети: в районе Сува Река в качестве мечетей зарегистрированы храмы в деревнях Мушутиште и Дворане, затем в деревнях Речане и Поповляне. Как мечеть зарегистрирован

 

 

1. Цит. по: A. Јевтич. Указ. соч. С. 39.

 

2. Там же. С. 39-40.

 

3. Шиптарски геноцид над Србима у 20. веку. С. 166-317; Задужбине Косова... С. 793-838.

 

365

 

 

даже храм монастыря Святой Троицы Мушутишта (который в июне 1999 года был полностью разрушен). В районе города Печ в качестве мечетей зарегистрированы храмы в селах Витомирица, Сига и Гораждевац [1].

 

Среди множества преступлений против сербов в течение 70-х и 80-х годов, включая и многочисленные убийства, сербскую косовскую трагедию особенно иллюстрируют два случая: убийство молодого Данило Милинчича, произошедшее перед его домом в деревне Самодрежа 2 июня 1982 года, когда четверо албанцев держали сербского юношу, в то время как эмигрант из Албании Ферат Муйо застрелил его из пистолета прямо в сердце, на глазах его матери Даницы, которая попыталась своим телом защитить сына; 1 мая 1985 года трое замаскированных лиц напали в поле на серба Джорже Мартиновича и буквально втолкнули бутылку в его толстую кишку [2]. Официальные власти попытались скрыть преступление против Джорджа Мартиновича фальсификацией разных «сообщений врачей» (один из самых известных сербских художников XX века Мича Попович написал картину «1 мая 1985») [3].

 

Особым видом произвола было изнасилование сербских девочек, женщин и монахинь, которые происходили очень часто. Приводим некоторые примеры: изнасилование девятилетней девочки в селе Житиня у Витины в 1983 году, изнасилование монахини Анны (72 года) в монастыре Гориоч у Истока, изнасилование двенадцатилетней девочки (в августе 1984 года) в Любениче у города Печ, изнасилование женщины в возрасте 54 лет в Бело Поле у города Печ. Среди множества случаев изнасилований сербских женщин выделяем попытку изнасилования игуменьи монастыря Грачаница Татьяны (в день Успения Богородицы, 28 августа 1988 года) полицейским албанцем [4].

 

Процесс этнических чисток, черную хронику гонений и насилия над сербами особенно хорошо представляет выселение сербских интеллектуалов из города Приштина. Приведем только некоторые характерные данные. Только за одно десятилетие с 1971 по 1981 год 42 врача покинули медицинские учреждения в Приштине. В тот же период медицинский факультет в Приштине покинули девять преподавателей сербов, а математический факультет покинул 21 преподаватель и ассистент. Подобные данные можно привести и из всех других образовательных, научных, медицинских учреждений и предприятий [5]. Ружа Петрович и Марина Благоевич изучали переселения из Косово и Метохии в демографическом и социологическом аспектах. Они пришли к надежным и логичным выводам, что миграции «полностью нелегальны» и «абсурдны», «так как они появляются в конце XX века, потому что происходит давление, исходящее из шовинистской и сепаратистской мотивации, и потому что они происходят при странных обстоятельствах, когда меньшинство доминирует над большинством. Особенно трагично переселение

 

 

1. A. Јевтич. Указ. соч. С. 54-55.

 

2. A. Јевтич. С. 56—59.

 

3. Задужбине Косова... С. 247.

 

4. A. Јевтич. Указ. соч. С. 59-61.

 

5. С. Джакович. Указ. соч. С. 442-443.

 

366

 

 

из Косово, так как давлению и насилию не сопротивляются ни сербы и черногорцы, жизни которых находятся под угрозой, ни те албанцы, для которых шовинизм не является жизненным кредо, ни власти автономного края, ни власти Сербии и Югославии, так как они парализованы и не в состоянии влиять на развитие событий» [1].

 

 

ВЕЛИКОАЛБАНСКИЙ ШОВИНИЗМ И ИНДОКТРИНАЦИЯ АЛБАНСКОЙ МОЛОДЕЖИ

 

Внедрение великоалбанского шовинизма в органы власти, особенно в образовательные учреждения, в первую очередь в университет в Приштине, происходило очень быстро. Это был быстрый и массовый процесс, особенно после 1966 года, после смены вице-президента СФР Югославии Александра Ранковича, который был выше подробно описан, из-за якобы «прослушивания» Тито и настаивания на «унитаристском курсе», а на самом деле из-за его сопротивления ускоренным процессам дезинтеграции в Югославской Федерации, которые вели к разрушению общего государства. Данные тенденции были особенно выражены в университете в Приштине, который очень быстро стал крупным университетом, так как АК Косово и Метохия получал большие гранты из Союзного фонда помощи неразвитым краям. Первые факультеты в Приштине были открыты в 1960—1961 годах с помощью кадров и объемной поддержки университета в Белграде. Созданы философский (в составе которого находились и группы будущего естественно-математического факультета), юридический и экономический (в начале как один факультет), затем в середине 60-х технический и в конце 60-х медицинский факультеты. В начале 1970 года был официально сформирован университет в Приштине [2]. Позже, с 1974 по 1979 год были открыты факультеты сельского хозяйства, физической культуры, искусств (в Приштине) и горного дела и металлургии в городе Косовска Митровица. В 1975 году в Приштине было создано Научное общество Косово и Метохии, которое через несколько лет превратилось в Академию наук и искусств Косово (это был единственный случай в Европе, чтобы национальное меньшинство и маленький край имели свою академию наук). До каких размеров университет в Приштине и автономный край имели помощь в первую очередь Республики Сербия, свидетельствуют данные о числе студентов в Косово и Метохии, по сравнению с другими более крупными и экономически более развитыми республиками Югославской Федерации. Речь идет о численности населения по переписи 1981 года, а данные о количестве студентов относятся к учебному 1987/88 году [3].

 

 

1. Ружа Петровић-Марина Благојевић. Сеобе Срба и Црногораца са Косова и Метохије. Анкета 1985-1986. САНУ. Београд, 1989. С. 7.

 

2. Dr Vujadin Milanović. Univerzitet u Prištini u mreži velikoalbanske strategije. Beograd—Priština, 1990. C. 23.

 

3. Там же. С. 39.

 

367

 

 

 

Университет в Приштине в 70—80-х годах XX века стал главным центром великоалбанской идеологии и одновременно главным идеологическим центром этнической и религиозной ненависти и нетерпимости по отношению к неалбанскому населению в данной части автономного края Республики Сербия. Такая идеология была официально скрыта пустой политической риторикой, а действительные общественные процессы развивались в полностью ином направлении — к повседневному вытеснению сербов и другого неалбанского населения в крае. Примером данной риторики является в том числе и речь Махмута Бакали, президента КК СК Косово и Метохия, который во время подъема великоалбанского шовинизма и сепаратизма в начале июня 1972 года утверждал: «Несмотря на правящие классы и различных оккупантов, на этих территориях царило братство и чувство солидарности. Это чувство общего мы, коммунисты, подняли на высший уровень и придали ему классовое и революционное содержание» [1].

 

Среди преподавателей университета в Приштине было большое число тех, кто получал стипендии фашистского режима и учился в Албании и Италии в период в 1941 по 1945 год. Среди многочисленных примеров выделяются Марк Красничи (1920), Неджат Беголи (1923) и Али Соколи (1921). Красничи сам подчеркивал, что он «во время войны два года учился в Университете в Падуе» и получал стипендию Министерства образования фашистского правительства Джафера Девы в Тиране. Тот же Джафер Дева, как уже было сказано, был создателем «Второй албанской лиги» в Призрене и создателем позорной дивизии СС «Скандербег», которая совершила многочисленные преступления в оккупированных частях Сербии и Югославии. Биография Неджата Беголи наглядно характеризует кадровую политику университета в Приштине и общее положение дел в образовании. Сначала он окончил классическую гимназию в Шкодере, выпускные экзамены сдал в Тиране, а дальнейшее образование продолжил в Италии. В его реферате для участия в выборах на место преподавателя итальянского языка в 1974 году среди прочего было написано: «В Италии после окончания военной школы продолжает учебу на медицинском факультете в Риме, но

 

 

1. Цит. по: др Ђоко Слијепчевић. Српско-арбанашки односи кроз векове са посебним освртом на новије време. Химелстир, 1983 (друго допуњено издање). S. 397.

 

368

 

 

из-за военных обстоятельств прекращает учебу в 1943 году» [1]. Беголи после 1945 года и до назначения преподавателем итальянского языка в университете в Приштине имел успешную карьеру: он был директором начальной школы в Пече, директором гимназии в Пече, начальником общественных служб по бывшему району Печ, директором Учительской школы им. Али Кельменди в Пече, директором Краевого института по модернизации образования в Приштине, а в период работы преподавателем он был проректором по образовательной и научной работе в университете в Приштине. В ректорате он был также секретарем Союза коммунистов Югославии.

 

Али Соколи окончил гимназию в Скопье в 1941 году, и в том же году он поступил на сельскохозяйственный факультет в Пизе, Италии, и там остался до капитуляции Италии, а потом, будучи проверенным стипендиатом, продолжил учебу в Вене, где остался до конца Второй мировой войны. Уже с мая 1945 года он в качестве служащего работает в Районном народном комитете в Ораховаце, а затем его направляют учиться за счет государства на медицинском факультете в Белграде. Позже он продолжил успешную карьеру врача и руководителя в медицинских учреждениях и на факультете. Он был начальником отделения пульмонологии в больнице в Приштине, а затем стал преподавателем медицинского факультета и врачом в Клинической больнице медицинского факультета.

 

В университете в Приштине работали многочисленные преподаватели, которые родились в Албании и поселились в Косово и Метохии во время Второй мировой войны. Они активно участвовали в разжигании ненависти к сербам и к другому неалбанскому населению. Приведем только несколько характерных примеров. Фатмир Аголи родился в Тиране в 1932 году, где окончил четыре класса начальной школы. Во время войны он поселился в городе Струга, в Македонии, где продолжил образование, затем в Охриде, а после в Белграде. Он занимал высокие управленческие и партийные должности на комбинате «Трепча». В том числе он был председателем правления государственной компании Бор-Трепча-Югометал, членом Областного комитета СК Косово, членом Исполнительного комитета Югославского инвестиционного банка в Белграде и множества других организаций.

 

Газменд Займи (родился в Круме в 1936 году) приехал с семьей в Призрене (Югославия), сразу после оккупации Югославии. Его мать Эниса была сестрой Джавида Нимани, одного из крупнейших политиков Косово и Метохии. После окончания учебы на юридическом факультете в Белграде Займи стал судьей в Призрене, после — председателем суда в Призрене, а затем перешел на работу на юридический факультет в Приштине. С 1975 года он был проректором университета в Приштине, а с 1979 по 1981 год — ректором университета в Приштине.

 

Галип Дема родился в Хомеше в 1919 году и жил в Албании до оккупации Югославии. Приехал он жить в Югославию, скорее всего, сразу после

 

 

1. Цит. по: Д.Н. В. Миланович. Указ. соч. С. 109.

 

369

 

 

апрельского разгрома Югославии в 1941 году. Он окончил гимназию в Шкодере, затем юридический факультет в Скопье в 1957 году, был председателем районного суда в Дебаре, судьей окружного суда в Тетово и в 1963 году стал секретарем Республиканского секретариата правосудия СР Македонии в Скопье. С 1967 года он был преподавателем в университете в Приштине.

 

Агур Соколи родился в 1950 году в Куксе на севере Албании. В Косово и Метохию он переехал с семей, будучи еще ребенком. После окончания учебы в Приштине он стал преподавателем управленческого права в университете.

 

Среди лиц, переселившихся из Албании, особенно активными были Али Хадри (Люшня,1931), историк, председатель Союза историков Югославии, Имер Яка (Тропоя,1937), Гани Ходжа (Кольгецай, 1933), Флютра Челяй (Тирана, 1943), Мехмет Беграца (Люшня,1934), Газменд Шачири (Скадар, 1936), Бечир Люпчи (Элбасан,1938), Ирфан Спахиу (Колесиян,1937), Бурхан Дида (Скадар, 1938), Чамиле Яка (Тропоя,1941), Рефик Рамку (Пешкопея, 1941), Агрон Пустина (Тирана, 1944), Эниса Фехмиу (Тирана, 1944), Африм Вокши (Тирана, 1930), Газменд Беголи (Тирана, 1944), Сали Спахиу (Тирана, 1946), Башким Кабаши (Кукс, 1937), Агрон Души (Тирана, 1939), Реджеп Фери (Кукс, 1937), Шичри Нимани (Скадар, 1941), Иль Займи (Крума,1934), Наим Полошка (Кукс, 1928) и многие другие1. С примерами, подобными этим, можно столкнуться и во всех других областях — в политике, хозяйстве, армии, правосудии, начальном и среднем образовании, в полиции и т. д.

 

Рашско-призренский епископ Павел, архимандрит Атанасие из Печской патриархии и протоерей Милутин Тимотийевич из Призрена обратились 24 апреля 1990 года к Конгрессу США в Вашингтоне, свидетельствуя перед конгрессменами о великой драме сербского народа на Косово и Метохии. В этом заявлении перед американским конгрессом представители сербского духовенства сказали: «...Сегодня сербский народ и Сербская Православная Церковь в Косово и Метохии защищают европейскую цивилизацию, если миру это еще нужно. Мы с сожалением констатируем, что ни одна из международных делегаций не сочла важным посетить сербские церковные и народные святыни в Косово — Печскую патриархию, Дечане или Грачаницу. Это объекты сербской, христианской, европейской и мировой культуры. О ней данные святыни свидетельствуют и ее представляют.

 

Сербский народ в Косово ежедневно страдает и подвергается изгнанию и насилию. Но как люди и христиане мы считаем, что самыми несчастными и самыми трагическими являются представители албанской национальности в Косово, которых втянули в тиранию и геноцид сербского народа, его Церкви, культуры, истории и духовности в Косово. Если идейные и политические вожди албанской агрессии в Косово хоть немного

 

 

1. Д.Н. В. Миланович. Указ. соч. С. 106-131.

 

370

 

 

заботятся о будущем своих детей и своего народа, им необходимо задаться вопросом: чему они его учат, поддерживая преступления и насилие по отношению к своим невинным соседям, которые веками живут в Косово?

 

В Восточной Европе в настоящее время все меняется к лучшему, только в Косово еще осталось безумие коммунистического творения, жертвой которого является сербское население в Косово и его святыни. Христианский Запад или не видит этого, или считает, что в его интересах не видеть этого. Из-за этой близорукости Запада Османская империя на целых два века продлила рабство христиан на Балканах, в колыбели европейской и мировой цивилизации.

 

Мы пришли сюда не просить вас, но показать вам, как представителям сильного государства свободного мира, правду, о которой мы свидетельствуем своей одеждой с крестом, который мы носим и перед вами стоим, во имя Отца и Сына и Святого Духа и народа, от чистого сердца и ума которого мы каждое слово вам произнесли. Спасибо вам, если вы нас выслушали» [1].

 

 

СКОПСКО-ТЕТОВСКАЯ ОБЛАСТЬ В ЮГОСЛАВСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ МАКЕДОНИЯ

 

Как уже известно, в 1941 году произошла нацистско-фашистская оккупация и разделение Югославии. Большая часть югославской территории, в настоящее время часть бывшей Югославской республики Македония, была оккупирована Болгарией, а западные части — Тетово, Гостивар, Кичево, Дебра, Струга и части Преспы — были под оккупацией фашистской Великой Албании. После прихода болгарской оккупантской армии последовало массовое изгнание сербов с пространств, принадлежащих в настоящее время Македонии. В первую очередь изгнания касались городского населения в 1941 году, а затем были депортированы все сомнительные «сербоманы», а на самом деле те, которые не соглашались признать себя насильственно провозглашенными болгарами. Было полностью конфисковано их имущество. Летом 1941 года начались массовые аресты и депортация сельского населения в регионах Куманово, Велес и Тетово. Это были своеобразные этнические чистки сербов из сербской, то есть югославской, части Македонии. Парадокс заключается в том, что новая югославская власть, так же как и в случае Косово и Метохии, множеством решений запретила возврат изгнанных под предлогом запрета возврата колонистов, хотя речь не шла только о колонистах. В Решении Национального комитета освобождения Югославии от 6 марта 1945 года подчеркнуто:

 

«В последнее время без разрешения народных властей отмечается возврат и поселение семей колонистов (поселенцев), которые раньше проживали в Македонии, Косово, Метохии, Среме и Воеводине»,

 

а потом последовал

 

 

1. A. Јевтич. Указ. соч. Приложение 8. С. 444—451.

 

371

 

 

приказ

 

«временно запретить возврат колонистов в их прежние места жительства, и пусть все останутся на своих местах» [1].

 

На практике данные положения применялись в основном в Косово и Метохии, а также в Македонии, но при этом новая власть не сделала ничего для того, чтобы отправить на родину военных колонистов из соседних государств, поселившихся здесь во время оккупации.

 

Болгарский оккупационный режим в период 1941—1944 годов уничтожал все сербские памятники, подобно монументальному памятнику на холме Зебрняк, произведению архитектора Момира Коруновича, воздвигнутому в 1937 году в честь битвы под Кумановом и освобождения от турок, затем мемориальной братской могилы Удово у Валандова и множества других. Монументальный силуэт мемориальной братской могилы на Зебрняке на внутренних стенах был расписан фресками художника Живорада Настасийевича [2]. Высота памятника была 48,5 метра, наверху стоял крест, а построен он был из базальта и бетона. «В архитектурном аспекте его форма больше всего напоминала башню или обелиск с массивным постаментом на треугольной основе, каждая сторона которой была длиной 17 метров» [3]. В братской могиле были похоронены земные останки большинства кумановских воинов, собранных «в четыре сотни белых мешков, подобных древнехристианским покровам», которые до тех пор хранились в средневековом храме, расположенном недалеко оттуда и посвященном святому Георгию Победоносцу [4].

 

Болгарская оккупационная пропаганда все сербские памятники представляла как элементы «сербской оккупации» Македонии, и это было принято большей частью представителей македонского режима, установившегося после Второй мировой войны. От сохранившейся части упомянутого выше памятника с братской могилой на Зебрняке новые македонские власти после войны оставили только нижнюю часть, то есть оставшиеся руины, и не разрешили восстановление памятника. В непосредственной близости от памятника была открыта каменоломня, тем самым остатки были подвергнуты дальнейшему уничтожению. Ирония истории заключается в том, что НАТО во время агрессии на Сербию и Югославию в 1999 году в каменоломне, на холме рядом с памятником, установил большие радарные системы для мониторинга и прослушивания Сербии. Перед гневом местного населения, которое без оружия, атаковало данные посты, НАТО

 

 

1. Решения Национального комитета освобождения Югославии. Временный запрет возврата колонистов на их прежние места жительства. «Службени лист» Демократической Федеративной Республики Югославии номер 13, 16 марта 1945 года;

Закон о ревизии отведения земли колонистам и аграрным интересентам в Македонии и в области Косово и Метохии. «Службени лист» ДФЮ № 56, 5 августа 1945;

Закон о ревизии отведения земли колонистам и аграрным интересентам в Народной Республике Македонии и в Автономной области Косово и Метохия. «Службени лист» ФНРЮ, № 89, 5 ноября 1946.

 

2. Зоран М. Јовановић. Зебрњак. У трагању за порукама једног споменика или о култури сећања код Срба. Београд—ГорњиМилановац, 2004. С. 8.

 

3. То же. С. 49-50.            4. То же. С. 49.

 

372

 

 

был вынужден покинуть это место. Кумановское соглашение от 9 июня 1999 года, по которому формально завершилась агрессия НАТО на Сербию и СР Югославию, во всяком случае несет собственную политическую символику. Обречены попытки оспорить исторический смысл битвы под Кумановом, так же как и насильственное отторжение от Сербии Косово и Метохии в качестве центра Старой Сербии — на основании лжепредположения, что освобождение древних сербских культурных и государственных центров от турецкой власти в 1912 году было на самом деле «аннексией» данных территорий. Этим искажается смысл Первой Балканской войны и ставится под вопрос и самый смысл освобождения данной части Балкан от османской власти.

 

С 1945 года до отделения Македонии в 1991 году проводилась систематическая и долгосрочная политика в первую очередь вытеснения сербов с территорий македонской федеральной единицы, а затем ассимиляции тех, которые продолжили жить в своих домах. Многие из тех, кто присоединился к болгарским фашистским оккупантам в 1941 году, затем заняли высокие посты в организации новой коммунистической власти в Македонском государстве. Поэтому неудивительно, что уже в 1944 году проводилась насильственная македонизация сербского населения в Республике Македония, продолжающаяся практически и до наших дней [1].

 

Колонизация 1947 года продолжила опустошение отдельных областей, населенных сербским населением, или тех, которые были традиционно связаны с Сербией: в Воеводину из городов Пореч, Кичево, Крива Паданка и Куманово было переселено около 22 000 человек. Непосредственно после освобождения уже в середине 1945 года и определения административных границ между республиками последовали требования населения некоторых частей HP Македония присоединиться к федеральной единице Сербии. Типичный пример — население района Вратница в области Тетово в письме министру по делам Сербии в правительстве Демократической Федеративной Югославии от 10 июля 1945 года написали:

 

«Мы, сербы из района Вратнице, национально никогда не чувствовали себя иначе как сербы, так же как и наши предки, и так было веками. Поэтому мы сильно пострадали во время оккупации в прошлой войне, и в течение этой войны на территории района Вратнице был расстрелян 41 серб, были и высланные, а ни одного серба возраста 15—66 лет не осталось, который не был бы избит или по-иному потерпел насилие» [2].

 

В составе данного района были деревни Вратница, Беловиште, Старо Село, Рогачево, Одри, Яжинце, Орашйе и Нераште. Население района Вратница жаловалось на новую македонскую власть: в основном они были недовольны тем, что

 

«в наших краях власть в основном имеют лица, которые и сами были фашистскими

 

 

1.

Стамен Ст. Кузмановић. Спасити од заборава. Кумановска битка и споменик на Зебрњаку, 23-24. октобар 1912, Куманово, 2001;

исти, Устанак Срба у Кумановској и Паланачкој кази 1878. године, Куманово, 2002;

исти, Страдање Срба у кумановској области од 1941. до 1944. године, Куманово, 2003;

Јован Ф. Трифуноски. Македонизирање Јужне Србије. Београд, 1995. С. 103.

 

2. Архив Югославии. Президиум правительства, ф. 33, п. 65.

 

373

 

 

пособниками, лица, которые с восхищением встречали немецкие войска, лица, которые организовали благодарение в церквях за победу германского оружия, хотя немцам и в голову не приходило требовать подобные действия от населения».

 

Приводили и конкретные примеры: во время оккупации начальником в районе Вратница был Андра Христов из Тетово (в старой Югославии писец окружного суда в Тетово, он же Андра Ристич), про которого сейчас говорится, что он является «высокопоставленным лицом народной власти в Скопье» [1]. Население сел Магенце, Черман, Нерев, Матежево и Огут в районе Крива Паланка уже в 1946 году, а затем и 15 января 1948 года требовало присоединиться к Трговиште, к району Пчинь в HP Сербия. И правительство Сербии еще в 1946 году требовало изменения границы с Македонией [2].

 

После Второй мировой войны для сербов в HP Македонии не было обеспечено развитие национальной и культурной самобытности. Осуществлялся интенсивный процесс их ассимиляции. После войны из сербских сел были изгнаны сербские учителя и священники, были присланы македонские учителя, большая часть которых служили и во время оккупации. Македонские власти насильственно меняли их фамилии, в основном меняя «ич» на «ски» (Йованович — Йовановски) или «ов», чаще всего при выдаче идентификационных личных документов. Удержание фамилий с окончанием на ич приводило к различным видам дискриминации сербов (при получении работы, оформлении паспортов, лечении). При переписи населения в Кумановском крае, на горе Шара и в окрестностях, происходили акции открытого давления на сербов, от них требовали признать себя македонцами, проводились аресты из-за «нарушения общего порядка и спокойствия». Отсутствие прав у сербов было обосновано так называемыми объективными обстоятельствами (нищетой). По неполным данным, из Республики Македония с 1948 по 1980 год выселились около 170 000 сербов, не считая изгнанных непосредственно после войны. По переписи 1981 года в СР Македония жили 44 613 сербов, 14 240 югославов, 3940 черногорцев, число македонцев составляло 1 279 323, албанцев — 377 208, турок — 86 591, цыган — 43 125 и небольшое число других групп [3]. Считается, что в момент отделения в СР Македонии осталось жить около 250 000 сербов, из которых большая часть не смела открыто указывать свою сербскую национальность.

 

 

ВОПРОС КУМАНОВО И ВЕРХНЕГО ПОВАРДАРЬЯ

 

Политическая обстановка в южных областях Старой Сербии, а затем Королевства Сербия и Югославского государства была обременена тяжелым историческим наследием, этническими и религиозными стычками

 

 

1. Архив Югославии. Президиум правительства, ф. 33, п. 65.

 

2. Branko Pavlica. Ugovor izmedju Savezne republike Jugoslavije i Republike Makedonije о protezanju i opisu državne granice, Tokovi istorije 1—2 (2004). C. 91—94.

 

3. Сто македонски години 1903-2003. Редактор Јован Павловски. Скопје, 2004. С. 560.

 

374

 

 

и враждой. Скопье с 1929 года являлось центром Вардарского герцогства, которое наряду с частями классической Македонии охватывало и часть Старой Сербии. Стабилизации политических обстоятельств угрожали сепаратистская террористическая активность ВМРО во главе с Тодором Александровым (до 1924 года, а позже Иваном Ванчом Михайловым) и Косовского комитета во главе, как это уже было сказано, с Хасаном Приштина, Бедри Пеяни и другими албанцами. За деятельностью данных движений стояли большей частью Болгария и Албания, поддерживаемые фашистской Италией и другими государствами, ревизионизм и реваншизм которых угрожал вновь созданному Югославскому государству. В Софии в конце 1923 года был создан Македонский научный институт, который выпускал журнал Македонски преглед. Это было представление болгарской точки зрения об истории, этнографии и культурной истории Македонии (с 1990 года софийский ВМРО возобновил Македонский научный институт и журнал). В 1947 году было принято решение перевести его в Скопье, а в конце августа 1948 года в Скопье начал работу Институт национальной истории.

 

Болгарское правительство во главе с Александром Стамболиским попыталось нормализовать отношения с Королевством СХС соглашением в Нише и прекратить нападения комитов, но данное правительство было распущено в начале июня 1923 года, а сам Стамболиский был убит 14 июня того же года. Тодор Александров сыграл ключевую роль в его убийстве. Правительство Цанкова, сформированное после Стамболиского, поддерживало вторжения комитов Тодора Александрова и его сотрудников. Такая активность болгарской и албанской сторон создавала состояние тревоги в течение длительного периода времени в южных областях Старой Сербии. Дебар был центром постоянной подрывной активности албанской стороны, а жертвами разбоев и грабежей часто были и сами албанцы. Постоянное сотрудничество ВМРО и Косовского комитета представляло собой продолжение сотрудничества, договора между Кемалом и Даневым в 1913 году. Ведущие люди правительства Исмаила Кемала еще в 1913 году, как это уже известно, сформировали Комитет по защите Косово и Северного Эпира, и они через американско-албанское общество «Огонь» и албанские организации в Европе начали пропаганду в пользу Албании в так называемых этнических границах четырех бывших османских вилайетов — Косовского, Скадарского, Битольского и Янинского [1]. Во время визита в Албанию в 1920 году Александр Протогеров от имени ВМРО подписал так называемый Тиранский протокол с руководством Косовского комитета. Наряду с совместными действиями комитских и качакских баз в Южной Албании

 

«они договорились, чтобы граница между Албанией и Македонией проходила по направлению от Качаника к Струге, Охриду и Ресне, с тем чтобы потом дополнительно плебисцитом определить,

 

 

1. Југословенска држава и Албании. Том I, подготовили Љубодраг Димић и Ђорђе Борозан. Београд, 1998. С. 21

 

375

 

 

кому будет принадлежать Дебар» [1].

 

Кроме Протогерова, соглашение подписали Ходжа Кадри от имени «Комитета по освобождению Косово» и Сеифи Вламаси от имени «Комитета по освобождению Чамерии». Александр Протогеров (Охрид, 1867) был генералом болгарской армии. Во время оккупации в ходе Первой мировой войны он был назначен губернатором Македонской области (1917), позже убит в 1928 году в Софии. Соглашением от 15 мая 1922 года между ВМРО и Албанским комитетом, подписанным Протогеровым и Бедри Пеяни и состоящим из восьми пунктов, предусмотрены общие границы Великой Болгарии и Великой Албании на пространстве Западной Македонии [2]. Над этим в течение оккупации в 1916 году работали болгарские ученые в специальных разведывательных научных экспедициях при штабах Первой и Второй болгарских армий. На территории Старой Сербии и Западной Македонии больше всех работали Йордан Иванов, Михаил Арнаудев, Стефан Димитров, Стефан Младенов и другие [3]. Основные направления деятельности ВМРО и Косовского комитета определяли Тодор Александров и Хасан Приштина, главные уполномоченные лица итальянских секретных служб в данной части Балкан. Через итальянский банк в Софии Александров в 1922 году получил крупную финансовую помощь [4]. Город Штип с окрестностями представлял собой один из главных центров ВМРО, его крыла «верховистов». Уроженцами данной области были Тодор Александров и Ванчо Михайлов [5]. Одна из этих групп совершила покушение на генерала Ковачевича, командующего дивизией в Штипе, 13 октября 1927 года [6]. В начале 30-х годов XX века укрепились связи между Хасаном Приштиной, вождем усташей Анте Павеличем и Иваном Ванчей Михайловым. В 1931 году в Риме Мехмед Вокши опубликовал карту «албанских этнических территорий», а на самом деле — карту будущей Великой Албании.

 

Встречи в Риме, Софии и Будапеште проводились все чаще, а их результатом стало соглашение 1933 года о совместных действиях Косовского комитета, усташей и ВМРО. Эти сепаратистские террористические движения, направленные на разрушение Югославии, стали «оперативной основой стратегических идей фашизма» [7]. Усташи и ВМРО были главными организаторами и исполнителями убийства югославского короля Александра Карагеоргиевича 9 октября 1934 года в Марселе. Коммунистическая партия Югославии вплоть до 1935 года часто сотрудничала с сепаратистско-террористическими движениями, работая над развалом Королевства Югославия в качестве «версальского» и «великосербского» творения,

 

 

1. Ђорђе Борозан. Велика Албанија — поријекло, идеје, пракса. Београд, 1995. С. 92.

 

2. Сто македонски години 1903-2003. Редактор Јован Павловски. Скопје, 2004. С. 183.

 

3. Научна експедиция в Македония и Поморавието 1916. Составитель Петьр Хр. Петров. София, 1993. С. 326.

 

4. Сто македонски години 1903—2003. С. 183.

 

5. Киро Глигоров. Македонија е сѐ што имаме, второ дополнето издание. Скопје, 2002. С. 17.

 

6. Тоже. С. 21.

 

7. Дж. Борозан. Указ. соч. С. 121.

 

376

 

 

упоминая и македонцев в качестве жертв великосербского «угнетения». До сих пор до конца не исследована связь частей ВМРО, Коминтерна и некоторых лидеров Коммунистической партии Югославии накануне, в течение и после Второй мировой войны.

 

Оспаривание исторического смысла Первой Балканской войны раньше других начало македонское коммунистическое руководство. Братская могила граждан города Куманово и окрестностей, умерших от тифа и войны 1912 года, была разорена. Кладбище павших воинов 1912 года при храме Святой Троицы уничтожено. Среди разрушенных памятников в Скопье мы упомянем только памятник ученикам из Скопье, памятник королю Петру Первому, памятник павшим воинам 1912—1918 годов, мемориальную могилу у храма Святого Архангела Михаила. Мемориальная братская могила в Охриде, где похоронены 400 молодых людей, беженцев из Сербии, которые при отступлении в 1915 году были пойманы и расстреляны болгарскими комитскими частями, разрушена во время Второй мировой войны, после войны ничего не было сделано для ее восстановления [1].

 

Бывший министр культуры Сербии Милан Ранкович писал о позиции руководства Республики Македония по сербским мемориальным братским могилам и сербским военным кладбищам времен балканских войн и Первой мировой войны и отметил, что «государственная политика Республики Македония по отношению к данным памятникам была унизительна для Республики Сербия и сербов» [2].Несмотря на то что правительство Сербии предлагало материальные средства для восстановления этих мемориалов и кладбищ, македонские власти постоянно уклонялись от этого, заменяя действительную работу созданием различных смешанных сербско-македонских комиссий.

 

«Любую попытку добиться восстановления этих кладбищ представители македонской власти и средства массовой информации в Македонии называли проявлением сербского национализма, а освободительные войны, в которых сербские солдаты погибли, были названы великосербскими империалистическими завоеваниями, направленными на порабощение македонского народа» [3].

 

Имеются бесспорные доказательства того, что македонские руководители во главе с Костой Црвенковским играли важную роль в процессах постепенной дезинтеграции и конфедерализации Югославского государства в течение 60-х годов XX века. Это было видно уже при отставке Александра Ранковича и роли в этом треугольника Загреб—Любляна—Скопье [4].

 

 

1.

Славенко Терзић. Срби и македонско питаьье (у) Етнички састав становништва Србије и Црне Горе и Србиу СФР Југославији. Београд, 1993. С. 243;

М. Соколовић. Споменици српског порекла у CP Македонији. Проблем њихове заштите и уређења, Гласник Друштва конзерватора. Србије, 10 (1986).

 

2. Милан Ранковић. Министар. Београд, 2003. С. 123—124.

 

3. То же. С. 125.

 

4.

Hrvatski razgovori о slobodi, Drugi simpozijum «Hrvatske revije 1971», uredio Vinko Nikolić. Minhen-Barcelona, 1972. C. 78;

Ђоко Слијепчевић. Српско-арбанашки односи кроз векове са посебним освртом на новије вријеме. Химелстир, 1983. С. 348.

 

377

 

 

В политике постепенного разрушения СФР Югославия, под предлогом конституционных реформ, самым ярким выражением которого была югославская Конституция 1974 года, македонский политический верх принял активное участие. Открытая поддержка великоалбанской идеологии и великоалбанского шовинизма по отношению к сербам и славянам в целом являлась угрозой не только для Республики Сербия, но и для Республики Македония. Уже в 1952 году появилось требование о создании так называемой Автономной Западной Македонии, охватывающей области Тетово, Гостивар, Дебар и Кичево [1]. Неестественная демографическая вспышка и практически постоянное переселение албанцев из Албании на территории Сербии и СР Македония привели к постоянной этнической чистке сербов и македонцев, особенно из области Западной Македонии. Приводим пример переписи 1981 года. В Тетово и области жили 113 414 албанцев. Если сравнить эти данные с численностью албанцев в 1948 году, то мы придем к выводу, что число албанцев за последние 33 года увеличилось на 102 539 человек [2]. На албанских митингах в городах Струга и Тетово 3 апреля 1992 года было «объявлено о создании автономной Республики Илирида» [3].

 

В конце 1994 года албанцы в Западной Македонии организовали референдум по провозглашению Илириды в качестве албанской административно-территориальной единицы. Это был признак своеобразной федерализации самой Македонии. Люди, хорошо знающие обстановку, подчеркивают, что албанский синдром, или проблема «косовизации», Западной Македонии реально ставит под вопрос самобытность Македонского государства. Проблема постепенно получает международные размеры и становится главным «источником этнического, политического, социально-экономического и военного напряжения как для Республики Македония, так и для региона» [4]. Этнические чистки славянского населения продолжаются и по сей день. В конце июля 2001 года албанцы изгнали около 30 000 македонцев из 20 деревень из региона Тетово—Яжинце [5].Македонское руководство во главе с Киро Глигоровым присоединилось к руководству сепаратистских республик, прежде всего Словении и Хорватии, а затем и к мусульманско-хорватскому руководству Боснии и Герцеговины. Будущие архивные исследования дадут полный ответ на вопрос, как протекал процесс разрушения Югославского государства. Уже сейчас понятно, что существовала полная координация внутренних сепаратистских сил с внешними факторами, в первую очередь с Германией и другими ведущими странами ЕС, Турцией и США. Парламент СР Македония 25 января 1991 года

 

 

1. Марияна Стамова. Албанският въпрос на Балканите (1945—1981 ). В. Трново, 2005. С. 293— 324, 360.

 

2. Сто македонски години 1903—2003. Редактор Јован Павловски. Скопје, 2004. С. 562.

 

3. Ахил Тунтев. Република Македонија. Прва декада (1990—1999). Скопје, 2005. С. 20.

 

4. Антон Прванов - Маријана Николова Стамова. Албанскиот фактор во Македонија (19441991),

 

5. Светомир Шкарик. Правото, силата и мирот — Македонија и Косово. Скопље, 2002. С. 152.

 

378

 

 

принял антиконституционную Декларацию о суверенитете Республики Македония. Два дня спустя председателем самостоятельной Республики Македония был избран Киро Глигоров. Союзное исполнительное вече и Президиум СФРЮ выдвинули перед Конституционным судом Югославии процедуру пересмотра оценки соответствия с конституцией Декларации о суверенитете СР Македония. Конституционный суд на заседании, проведенном 28 января 1992 года, принял решение, которым аннулируются положения статей 2 и 5 Декларации о суверенитете СР Македония [1]. Против отделения Македонии от Югославии в Куманово 8 февраля 1992 года вышли на демонстрацию около 20 000 сербов, а надень позже в селе Кучевиште (Скопская Черная Гора) собрались около 3000 сербов с требованием обеспечения основных прав человека и требованием остаться в составе Югославии. Подобные попытки протестов, хотя власти их запрещали, были организованы в городах Гостивар, Битоль и в других. 1 апреля 1991 года власти провели шестую послевоенную перепись, результат которой: македонцев —1 328 187, албанцев — 441 987, турок — 77 080, цыган — 52 103, сербов — 42 755, влахов — 7764 и 84 008 прочих национальностей и неопределившихся [2].Следующая перепись была проведена в 1994 году. Результаты переписи населения, учитывающей его этнический состав, в период после 1945 года, всегда являлись следствием политической конъюнктуры. Как правило, они выражали определенную политическую тенденцию, следовательно, их необходимо принимать критически. Это особенно относится к переписям в Косово и Метохии, Черногории, Македонии и Хорватии. Референдум о самостоятельности Македонии был проведен 8 сентября 1991 года с вопросом: «Согласны ли вы с созданием суверенного и самостоятельного государства Македония с правом вступить в союз с суверенными государствами Югославии?» Вопрос, составленный таким образом, представлял собой референдумский обман, так как он обеспечивает результат, представляющий собой сумму голосов тех, которые за отделение Македонии, и тех, которые за суверенную республику в рамках Югославии. В соответствии с официальными данными, из зарегистрированных 1 495 626 избирателей голосовали 71,65 %, или 1 074 658 человек. Из всех голосующих 95,09 % на вопрос референдума ответили положительно [3]. 17 сентября 1991 года парламент Македонии принял Декларацию о создании Республики Македония в качестве суверенного и самостоятельного государства. Два месяца спустя была принята новая конституция. Македонию первой признала Болгария, затем Турция, Словения, Хорватия, Босния и Герцеговина, самопровозглашенная турецкая республика Северный Кипр, Албания, Россия, Германия и другие государства. С самого начала волнений в СФРЮ БЮРМ настаивала на сепаратизме и среди первых признала сепаратистские республики. Передовыми были политические

 

 

1. Вукашин Вуйичич. Конституционный суд Югославии и кризис югославской федерации (канд. работа). Юридический факультет в Белграде. Белград, 2005. С. 137-142 (в рукописи).

 

2. Сто македонски години 1903—2003. Редактор Јован Павловски. Скопје, 2004. С. 606.

 

3. Там же. С. 607.

 

379

 

 

силы, собранные вокруг ВМРО-ДПМНЕ (Внутренняя македонская революционная организация — Демократическая партия за македонское национальное единство). Значительный вклад внес член Президиума СФРЮ Васил Тупурковски. ЮНА покинула территорию Македонии до 15 апреля 1992 года. На основании Резолюции № 795 Совета Безопасности ООН, принятой 11 декабря 1992 года по требованию БЮР Македония, так называемые миротворческие силы СООНО (UNPROFOR) разместились в северной и западной частях республики, в областях Старой Сербии. В миссии участвовал нордийский батальон, составленный из 697 человек. Одна часть батальона, шведская рота, была размещена в Куманово у границы с Болгарией, позже она была переведена в город Тузла и заменена на американских солдат. В начале июля 1993 года в БЮРМ прибыл 331 американский солдат в качестве поддержки нордийскому батальону. От размещения сил СООНО, а особенно американских солдат в их составе в БЮРМ началась кампания о якобы угрозе безопасности БЮРМ «с севера». Силы США очень быстро достигли числа 1000 солдат. В 1993 году случались несколько пограничных инцидентов, в которых участвовали солдаты СООНО. В августе 1994 года министр обороны БЮРМ Владо Поповски заявил, что македонская граница с Югославией является «самой проблематичной».

 

Граница между Республикой Сербия (СР Югославия) и Республикой Македония в качестве бывших югославских республик юридически и технически не была определена. В течение 1994 года началась подготовка к переговорам по спорным вопросам. Сербия была заинтересована в определении фактического числа сербов в БЮРМ. Это было необходимо для того, чтобы добиться их равноправного положения, обеспечить материальное возмещение ранее изгнанным сербам убытков, защитить СПЦ, ее здания и землю на территории Македонии, а также культурно-исторические памятники сербского народа. Встреча президента СР Югославии Слободана Милошевича с президентом БЮР Македония Киро Глигоровым 2 октября 1995 года в Добановце возвестила о начале нормализации взаимоотношений. Но уже на следующий день после возвращения из Белграда (3 октября 1995 года) в центре Скопья было совершено покушение на Киро Глигорова [1]. Было немало лиц, которых не устраивала нормализация отношений между тогдашней СР Югославия и БЮР Македония.

 

Посредством образования федеральной югославской единицы понятие Македония расширилось на севере значительно за пределы собственных исторических и географических границ. Некоторые местные особенности македонского славянского населения стали аргументами для провозглашения македонской нации. Хотя политическое и партийное руководство Сербии после 1945 года понимало новую реальность и принимало македонцев в качестве нации, отношения большей части македонского режима к Сербии, особенно к сербам в Македонии, было необъективным и приводило к дискриминации живущих там сербов. Оспаривались все результаты

 

 

1. Ставре Џуков. Заговор против претседателот Киро Глигоров. Скопје, 2002. С. 245.

 

380

 

 

развития данных областей в рамках сербского и югославского государств до 1941 года, говорилось только о «великосербском угнетении» и «оккупации Македонии». Систематическая пропаганда проводилась во всех частях общества, в первую очередь в образовательной системе, научных работах, в культурной жизни, СМИ и пр. Этим они хотели добиться негативного отношения и даже ненависти славянского македонского мира ко всему сербскому. Они добились успеха в основном на уровне политической номенклатуры, но массовые протесты в Скопье и в других городах в ходе агрессии НАТО на Сербию и СР Югославия (1999) свидетельствовали о том, что в народе еще не исчезло сознание о естественных и традиционных многовековых связях данных областей с Сербией и другими сербскими районами. Впрочем, в течение десятилетий и веков и здесь существовал определенный вид двойной идентичности, так как одна часть чувствовала себя сербами-македонцами («мачедонцами»), то есть сербами из Македонии. Несомненно, часть македонских славян чувствовала себя болгарами. Из-за этого трудно расплетаемого сербско-болгарского клубка у части населения появилось чувство македонской исключительности. Но это отличается от насильственной македонизации сербов после 1945 года. Занятые борьбой с «великосербским национализмом» и «унитаризмом», македонские руководители тем самым обеспечили албанцам возможность этнически очистить и от сербов, и от македонцев почти половину территории своей федеральной единицы для того, чтобы в будущем Скопье стал столицей выдуманного «исторического Косово», запланированные границы которого выходят за пределы границ и Косовского вилайета (1877—1912), где албанцы никогда не представляли собой большинство населения.

[Previous] [Next]

[Back to Index]