ВВЕДЕНИЕ
Как известно, Хронограф - это сочинение, в котором автор, излагая события всемирной истории, старается отыскать место и своей, отечественной, истории в этой многообразной панораме. Разумеется, такие непростые задачи встают перед составителями подобных сводов, когда они являются достойными членами уже сложившегося государства с его аппаратом, канцелярией, штатом светских и духовных служителей, вооруженными силами. Как правило, востребованность в хронографических произведениях возникает тогда, когда общество и национальный историк ощущают необходимость повествования о судьбах своей родины в связи с событиями мировой истории.
Такое время наступило и для болгарских историков во второй половине IX - первой трети X вв. Культура Болгарии этого времени поражает. Принявшая крещение в 60-е годы IX в. страна двух разных этносов - болгарского и славянского, в краткие исторические сроки меняет тип своей культуры, которая становится религиозно-православной и книжной. Именно тогда Болгария явила миру шедевры оригинальных и переводных, преимущественно с греческого, сочинений. Во время правления князя Симеона (893-927) в стране появились самые разные книжные жанры. В этот же период в Болгарии и был составлен Хронограф. Последний вывод для автора очевиден, поскольку существует целый ряд веских аргументов в пользу именно такого заключения, к которым автор обратится в последующем изложении.
Автору настоящей книги хотелось бы сразу отметить, что Болгарский хронограф как отдельно существующий памятник не сохранился. Собрать его можно буквально по кусочкам, которые обнаруживаются в целом ряде древнерусских источников. Анализ рассеянных по различным сводам блоков Болгарского хронографа позволяет поддержать эмоциональное утверждение отца Паисия:
«Не са били наши болгарски царове и патриарси, и архиереи без летописни книги и кондики, и за толика лета царствовали и господствовали на земли, и имали са истории царски и кондики архиерейски».
Историография проблемы существования Болгарского хронографа весьма невелика. Впервые определение «Болгарский хронограф» прозвучало
27
в трудах русского ученого, князя М.А. Оболенского, который отождествил памятник с упоминаемым в русских источниках Хронографом по великому изложению [1]. Арх. Леонид посчитал памятник детищем знаменитого болгарского пресвитера Григория и назвал его «первым славянским хронографом Еллинской редакции», т.е. в сущности Болгарским хронографом. Русским ученым был подробно описан состав источника [2]. Мнение арх. Леонида разделил А.А. Шахматов, выдвинувший гипотезу о создании при князе Симеоне древнеболгарской энциклопедии, часть которой и явилась Болгарским хронографом [3]. Правда, выводы А.А. Шахматова о древнеболгарской энциклопедии были подвергнуты критике В.М. Истриным [4].
Вопрос о хронографе южнославянского происхождения ставился А.С. Орловым, который полагал, что «если два-три произведения, отразившиеся на летописи (имелась в виду Галицко-Волынская летопись), в то же время входили совместно в состав Хронографа, то скорее всего они влияли на нее не своим отдельным текстом, а именно через Хронограф, откуда иные из них нам только и известны... Хронограф, использованный летописью, не совпадал в составе с известными нам, и потому мог представлять такую хронографическую версию, которая до нас не дошла» [5]. Ученый был убежден в том, что древний славянский хронограф существовал.
Миновало более полувека. В начале 90-х годов XX в. П. Димитровым было высказано убедительное заключение о существовании Болгарского хронографа [6]. В 1990-х же годах нами было выдвинуто предположение о создании Болгарского хронографа в период правления Симеона [7]. Аргументом послужил факт соединенности IV-й книги Царств Ветхого Завета с Именником болгарских ханов. Эти выводы были поддержаны Д.И. Полывянным [8] и М. Каймакамовой [9], выдвинувшей свою гипотезу расположения Именника в составе древнерусского источника.
Таким образом, в науке уже давно был поставлен вопрос о существовании обширного болгарского сборника, к которому, независимо друг от друга, обращались составители русских исторических сочинений. Таких сочинений немало, но ввиду сложности сюжета автор намерен ограничиться рассмотрением трех древнерусских памятников. Это - Архивский хронограф [10], Еллинский летописец первой редакции [11] и Галицко-Волынская летопись [12]. Литература об этих трех сводах весьма обширна, поэтому сообщим о них самое необходимое.
Архивский хронограф сохранился в составе древнерусского сборника
28
конца XV в. Сборник этот является копией с более древнего памятника, условно датируемого 1262 г. Сам же Хронограф, вошедший в сборник, близок по своему составу Виленскому и Варшавскому хронографам. Как известно, Арх. хр. - сложный памятник: в него вошли почти полностью Библейские книги - Бытия, Исход, Левит, Числа, Второзакония, Судей, Руфь и I—IV книги Царств Ветхого Завета. Источник частично включил Шестоднев Иоанна Экзарха. Масштабными блоками вошли в Арх. хр. хроника византийского историка Иоанна Малалы, История Иудейской войны Иосифа Флавия, а также роман об Александре Македонском - Александрия. Фрагментарно отразились византийская хроника Георгия Амартола, Пророческие сказания и части Евангелия,
Лучшим описанием Арх. хр. и по сей день можно считать то, которое в свое время сделал князь М.А. Оболенский. Весьма ценны высказанные им наблюдения. Например, о переводе наименований греческих божеств на славянский язык. Так, слово Гефест переводится как Сварог, а Гелиос как солнце и Дажьдьбог. Ученый отметил, что в Арх. хр. обнаруживается роман Александрия, который представляет собой весьма древний болгарский перевод с греческого. Так, «болгарский переводчик, перелагая греческий текст на славянский язык, называет Александра Македонского сыном бога Перуна», а в греческом оригинале он - «сын Зевса». Важнейшим считаем следующее наблюдение ученого. В Арх. хр. книги Судей и Руфь слиты вместе, так что составляют как бы единое целое, и «замечательно, что у Дамаскина, по переводу Экзарха Болгарского, при исчислении книг Священного писания под числом 7 также показана книга Судей, соединенная с книгой Руфь» [13]. Лист за листом М.А. Оболенский описал большой рукописный сборник, тщательно передавая его содержание и отмечая особенности, по сравнению с другими памятниками.
«Одна рукопись по своему содержанию дороже сотни других» [14],
- так отозвался об Архивском сборнике арх. Леонид в 1889 г. В самом начале своего исследования об Арх. рукописи Леонид заявил, что
«в целостном своем виде рукопись эта... заключала в себе четыре отдельных сочинения, относящихся к Золотому веку болгарской письменности времен болгарского князя-книголюбца Симеона и по надписанию в ней (л. 199) принадлежала одному из главных его сотрудников по книжному делу, болгарскому пресвитеру-мниху (иеромонаху) Григорию... старшему иеромонаху и судие всех церковников» [15].
Арх. Леонид особенно подчеркнул, что рукопись начинается Шестодневом Иоанна Экзарха, а сам Арх. сборник является
29
славянским хронографом Юго-Восточной редакции. При этом Леонид ссылался на труд первого исследователя Русских хронографов Андрея Попова, который предполагал, что славянский хронограф действительно существовал. «И этот хронограф был хронографом болгарской редакции» [16], - делал заключение арх. Леонид.
Выводы М. А. Оболенского и арх. Леонида дали пищу обильной дискуссии в отношении Арх. сборника и имеющегося в нем хронографического текста, продолжающейся по сю пору.
Заключения обоих ученых были оспорены В.М. Истриным, давшим, кстати, очень удачное постатейное описание Арх. рукописи и сравнившего ее с похожим по составу Виленским хронографом. Виленский список, полагает В. М. Истрин, является более древним и стоит ближе к оригиналу, нежели Архивский [17]. По мнению В. М. Истрина, редактор Арх. хронографа имел перед собой цель изложить историю, прежде всего, еврейского народа. Об этом свидетельствует включение в состав памятника Библейских книг, Истории Иудейской войны Иосифа Флавия и первых десяти книг хроники Иоанна Малалы. Ученый предложил именовать Арх. и Вил. сборники Иудейским хронографом [18]. Это название прочно закрепилось за Арх. хр. и вошло в историографию.
Нам, к сожалению, неизвестно, как именно строился Арх. хронограф. Но об особенностях составления тождественного ему Вил. сборника можно уверенно судить, опираясь на наблюдения В.М. Истрина. Ученый отмечал, что Вил. сборник переписывался несколькими лицами и по особенным тетрадям, как это было принято в средневековье. При этом можно было заметить деление на отдельные Библейские книги. В отдельных тетрадях переписаны книги Бытия, Исход, Левит и другие книги пророка Моисея.
Варшавский хронограф был открыт и описан болгарской исследовательницей Е. Томовой [19].
Летописец Еллинский - еще один памятник, появившийся на Руси и включивший части Болгарского хронографа. Точное время его составления неизвестно. Возможно, это ХIII-ХIV вв. Сохранился Еллинский летописец в двух редакциях - первой (ЕЛ-1) и второй (ЕЛ-2). История изучения источника достаточно продолжительна. Кн. М.А. Оболенский начал заниматься рукописью памятника еще в 40-х годах XIX в. В его руках оказался список текста ЕЛ-1 из собрания Московской Синодальной библиотеки. Опубликовав результаты своих наблюдений, ученый надеялся вызвать
30
интерес своих коллег к этому сюжету. Однако возбудил лишь одни сомнения и уже в 1851 г., возвращаясь к ЕЛ, с горечью замечал:
«Мы думаем, что в деле науки важно общее содействие и труд, а сомнения, которые ведут только к бесплодному отстранению вопроса, важного для науки, едва ли не бесполезны» [20].
Большой вклад в изучение ЕЛ-1 внесли А.Н. Попов [21] и А.А. Шахматов [22]. В современной историографии Еллинский летописец тщательно исследован О.В. Твороговым. Основные выводы, к которым пришел ученый, таковы: текст ЕЛ-1 делится на две части, существенно отличающиеся друг от друга. Одна из них, по терминологии О.В. Творогова, Вводная, которую завершает Именник болгарских ханов [23].
Еще один привлекаемый для анализа древнерусский памятник, содержащий, по нашему мнению, части Болгарского хронографа, - Галицко-Волынская летопись, составление которой началось в XIII в. Литература Галицко-Волынского летописания обширна и в авторскую задачу не входят планы ее анализа. Можно вполне опереться на заключения ученых, добывших наиболее значимые результаты в этой области. Они следующие. М.Д. Приселков полагал, что Гал.-Вол. летопись скорее является историческим повествованием, нежели просто летописью Галицко-Волынских событий XIII в., а «сама манера повествования без летописной сетки годов весьма напоминает нам обычную в Византии форму исторических повествований императорских историков [24]. По наблюдениям А.С. Орлова, редактор и составитель Гал.-Вол. летописи часто обращался к переводным историческим сочинениям - византийским хроникам Малалы и Амартола, Библейским книгам, Александрии и Истории Иудейской войны Иосифа Флавия. По мнению ученого, в Гал.-Вол. летописи присутствуют все компоненты Архивского хронографа [25]. Выводы А.С. Орлова поддержал и подкрепил тщательным Источниковым анализом Д.С. Лихачев [26].
В историографии уже был сделан вывод о том, что в поисках своих источников составители Арх. хр., ЕЛ-1 и Гал.-Вол. летописи не обращались один к другому, а нашли их в древнем сборнике, где все эти источники были собраны вместе. И еще одно важное обстоятельство: вошедшие в состав указанных древнерусских памятников переводные сочинения все имеют хронографическую обработку и отличаются от отдельно существующих списков этих же произведений.
31
ПРИМЕЧАНИЯ
Введение
1. См. Исследования и заметки кн. М. А. Оболенского по русским и славянским древностям. СПб., 1875. С. 131.
2. Арх. Леонид. Древняя рукопись // Русский вестник. 1889, 201. С. 6-7.
3. Шахматов А.А. Древнеболгарская энциклопедия X в. // Византийский временник. 1900. Т. VII.
4. Истрин В.М. Один только перевод Псевдокаллисфена, а древнеболгарская энциклопедия X в. - мнимая // Византийский временник. 1903. Т. X.
5. Орлов А. С. К вопросу об Ипатьевской летописи // Известия Отделения русского языка и словесности Академии наук. 1926. Т. 31. С. 36.
6. Димитров П. Изборниците на цар Симеон // Литературна мисъл. 1990. № 7. С. 11.
7. Горина Л.В. Именник болгарских ханов в составе Еллинского летописца // Bulg. Hist. Rew. 1991, № 3; она же. Проблемы Именника болгарских ханов в составе Еллинского летописца // Bulg. Hist. Rew. 1995, №1.
8. Полывянный Д.И. Культурное своеобразие средневековой Болгарии в контексте византийско-славянской общности IХ-ХV веков. Иваново, 2000. С. 76.
9. Каймакамова М. Българската хронография от края на IХ-XV в. (Възникване, развитие и значение) // Сборник в чест на 70-годишнината на проф. Василка Тъпкова-Заимова. 1999. С. 201.
10. Ныне сборник сохраняется в РГАДА, собр. МГАМИД, № 279/658.
11. Первая редакция ЕЛ-1 дошла до нас в четырех списках ХV-ХVI вв.
12. Галицко-Волынская летопись сохранилась в составе Ипатьевской летописи XV в.
13. Оболенский М.А. Летописец Переяславля-Суздальского. М., 1851. С. XVI.
14. Арх. Леонид. Древняя рукопись. С. 3.
15. Там же.
16. Там же.
17. Истрин В.М. Александрия русских хронографов. М., 1893. С. 317.
18. Там же. С. 45.
19. Томова Е. Варшавски хронограф с превод на старобългарския книжовник Григорий Презвитер // Литературна мисъл. 1990. № 3.
20. Оболенский М.А. Летописец Переяславля-Суздальского. С. XI.
21. Попов А.Н. Обзор хронографов русской редакции. М„ 1886. Вып. 1.
22. Шахматов А.А. Древнеболгарская энциклопедия X в.
23. Творогов О.В. Древнерусские хронографы. Л., 1975. С. 127 и сл.
24. Приселков М.Д. История русского летописания XI-XIV вв. СПб., 1996. С. 291.
25. Орлов А. С. К вопросу об Ипатьевской летописи. С. 96 и сл.
26. Лихачев Д. С. Исследования по древнерусской литературе. Л., 1986. С. 221 и сл.
86