Глава I. Накануне
БОЛГАРИЯ
М. А. Бирман
Катастрофическое поражение Болгарии в результате второй Балканской войны и унизительные для нее мирные договоры в Бухаресте и Константинополе до крайности осложнили внутриполитическое и международное положение государства. Внутри страны поражение, вошедшее в народную память как "первая национальная катастрофа", вызвало шоковое состояние, острейший политический кризис, приведший к отставке правительства.
На смену кабинету С. Данева, составленному из представителей партий, ориентировавшихся во внешней политике на Россию и державы Антанты в целом, по инициативе царя Фердинанда было сформировано правительство "либеральной концепции" из трех либеральных партий (народно-либеральной, или "стамболовистской", либеральной, или "радославистской", и младолиберальной) во главе с 60-летним В. Радославовым, ориентировавшееся на Германию и Австро-Венгрию. Фердинанд не очень жаловал В. Радославова, пренебрежительно, а иногда даже грубо с ним обходился (свое пренебрежение к нему он не скрывал и от аккредитованных в Софии иностранных дипломатов) [28]. Но царь знал Радославова как давнего и твердого сторонника прогерманского курса и рассчитывал использовать его в предстоящих дипломатических "играх".
Глубокий политический кризис, в котором оказалось болгарское общество вследствие национальной катастрофы, предопределил итоги последовавших друг за другом парламентских выборов, прошедших в стране в конце 1913 г. и весной 1914 г. Лишь в результате вторых выборов правительство смогло утвердиться, хотя за правящие партии на этот раз проголосовало меньше половины участвовавших в выборах. Все же с помощью давления на некоторые неустойчивые слои избирателей и различных комбинаций (аннулирования выборов нескольких депутатов-оппозиционеров) правительство получило в 17-м обыкновенном народном собрании небольшой перевес над оппозиционными партиями и несколько стабилизировало свое положение.
Ввиду того, что внутренняя опора правительства была непрочной, внешнеполитическую линию оно было вынуждено проводить очень осторожно и скрытно, лавируя и маскируя до поры свои сокровенные цели и планы. Правящие круги Болгарии стремились вернуть потерянные в итоге второй Балканской войны территории (прежде всего Македонию) и втайне и исподволь готовились к реваншу. Это было господствующим настроением в высших сферах. Расхождения в верхах касались в основном того, на какую из двух враждующих империалистических коалиций великих держав следует опереться в реализации внешнеполитической программы.
Основные рычаги руководства внешней политикой болгарского государства находились фактически в бесконтрольном подчинении царя Фердинанда: он назначал по своему усмотрению дипломатов в зарубежные страны. За ним оставалось последнее слово во всех важнейших вопросах деятельности внешнеполитического ведомства. Видимо, по инициативе царя, остававшегося, как правило, за кулисами интриг, была спровоцирована в конце декабря 1913 г. отставка с поста министра иностранных дел Н. Геннадиева, склонного к самостоятельным и подчас неожиданным и нетривиальным решениям и поступкам и к тому же начавшего проявлять сомнения в целесообразности прогерманского курса. С этого момента портфель министра иностранных дел сохранил за собой до конца существо-нация кабинета его глава В. Радославов, которого некоторые дипломаты стран Антанты, упрощая, называли "слугой царя" [29].
Новую войну за возвращение потерянных земель Фердинанд и приближенные к нему руководящие деятели предпочитали провести в удобный момент скорее всего при опоре на Германию и Австро-Венгрию. В этой связи царь постарался подтем или иным предлогом избавиться от генералов русофильской ориентации, удалив их с командных должностей в армии. Одним из первых был уволен из армии занимавший в конце Балканской войны пост помощника главнокомандующего прославленный полководец генерал Радко Димитриев, направленный посланником в Россию.
Вскоре после завершения Балканских войн в конце 1913 г. увеличились закупки оружия и боеприпасов в Австро-Венгрии и Германии. В болгарских военных училищах расширился прием курсантов, в армии интенсивно велась переподготовка офицерских и унтер-офицерских кадров сучетом опыта только что закончившейся войны [30].
Проводилась и идеологическая подготовка новой войны. Вскоре после окончания Балканских войн в Болгарии начали выходить новые периодические издания ("Народ и армия", "Военная Болгария" и др.), проповедовавшие идеи укрепления армии [31]. Идеи реванша пропагандировались большей частью завуалированно, а подчас и открыто значительным числом деятелей буржуазных партий.
Газеты партий обеих ориентации преподносили в качестве государственного идеала "силу и первенство" Болгарии. Интенсивную антисербскую и отчасти антирусскую пропаганду развернули некоторые газеты прогерманского направления. Они внушали народу мысль о том, что виновником поражения Болгарии во второй Балканской войне якобы являются державы Антанты (в первую голову Россия), поддержавшие Сербию и Грецию [32]. Расширению реваншистских настроений объективно содействовала и волна беженцев из районов Вардарской и Эгейской Македонии, Адрианопольского края и других округов Восточной Фракии и Южной Добруджи, отошедших по Бухарестскому и Константинопольскому мирным договорам в пределы Сербии, Греции, Турции и Румынии.
Стремления правительства Болгарии к ревизии Бухарестского договора (в первую очередь в отношении статей, касавшихся территорий отошедших к Сербии и Греции Вардарской и Эгейской Македонии) предопределили напряженные отношения, установившиеся между Бога арией, с одной стороны, и Сербией и Грецией, с другой [33]. Это создавало для дипломатии Австро-Венгрии и Германии более благоприятные возможности в их борьбе с Антантой за привлечение Болгарии в орбиту влияния держав Центральной коалиции.
Особо активную роль в деле вовлечения Болгарии в союз с Австро-Венгрией и Германией сыграл один из лучших австрийских дипломатов польский аристократ граф Адам Тарновский, занимавший пост посланника в Софии с 1911 г. Инициативный, умный и волевой, он в дуэте с германским посланником в Софии Михаэлисом, посредственным дипломатом, несомненно играл роль первой скрипки [34]. Это углублялось также и тем обстоятельством, что в “ухаживаниях" Центральной коалиции за Софией Австро-Венгрия проявляла на первых порах больше заинтересованности, чем Германия.
Венские руководители давно оценивали Белград как основное препятствие на пути в Эгейское море. Врагом номер один считало Сербию и болгарское правительство. Казалось, создавались условия для оформления австро-болгарского союза.
Однако в Берлине на этом этапе многие из руководящих лиц (прежде всего - кайзер Вильгельм II) не разделяли оценок и мнении военной партии Вены о целесообразности срочного заключения союза с Болгарией. Кайзер, например, считал, что Румыния и Греция являются не менее (и, может быть, даже более) ценными союзниками, чем разбитая в ходе второй Балканской войны Болгария. Опасаясь не без основания, что союз Вены с Болгарией может окончательно подтолкнуть Румынию в объятия Антанты, берлинское руководство считало малореалистичным стремление Вены "...сидеть одновременно и на румынской и на болгарской лошади" [35]. Там опасались также, что союз с Болгарией может отрицательным образом повлиять на позицию Греции. По этим соображениям в Берлине известное время не давали согласия на заключение союза с Болгарией [36].
Задачей Тарновского (которую он, надо признать, с успехом решал) заключалась в том, чтобы не отвергать предложения болгарского правительства о союзе и, заверяя его в дружеских чувствах Вены, с помощью разумных доводов оттягивать стадию конкретных переговоров, советуя терпеливо выжидать подходящего момента [37].
Сложность задачи, стоявшей перед Тарновским, состояла прежде всего в том, что с конца 1913 года, несмотря на поражение Болгарии в ходе второй Балканской войны и ослабление ее армии, между двумя враждующими группировками великих держав развернулась упорная борьба за Болгарию. Географическое положение Болгарии на Балканском полуострове привлекало взоры военных стратегов обеих коалиций. Находясь в центре полуострова, обладая выходом в Черное и Эгейское моря, расположенная вблизи от Мраморного моря и проливов и имевшая границы со всеми значительными балканскими государствами, Болгария занимала таким образом ключевое положение в регионе.
В результате распада Балканского союза и прихода в Болгарии к власти ориентировавшегося на Центральную коалицию правительства "либеральной концентрации" В. Радославова, влияние России в Болгарии было резко подорвано.
Русская дипломатия, стремясь сохранить там остатки своего угасавшего влияния, выступила в ходе мирного урегулирования за передачу Болгарии важного порта на Эгейском море (Кавалы) [38], о чем сказано выше.
Однако союзники ее не поддержали. Не оставляли дипломаты Певческого моста и планов восстановления Балканского союза. Хотя обстановка и расклад сил в Юго-Восточной Европе после Балканских войн сильно изменились, фактически ориентиры балканской стратегии внешнеполитического ведомства Петербурга и его политических планов в отношении Болгарии сохранялись. Задача России, отмечал С.Д. Сазонов в докладе царю 23. ХI. 1913 г., одобренном правительством и Николаем II, заключалась в восстановлении Балканского союза [39]. В этой связи в Петербурге враждебно отнеслись к правительству В. Радославова.
Наиболее рельефно борьба "за Болгарию" проявилась в вопросе о размещении болгарского займа. В период до Балканских войн Болгария брала займы у банковских консорциумов разных стран, однако доминирующее положение среди болгарских кредиторов занимали французские банки [40].
Осенью 1913 г. истощенные болгарские финансы потребовали новых срочных "вливаний". Для изыскания возможностей заключения нового займа за границу отправились в вояж занимавшие тогда пост министра иностранных дел Н. Геннадиев (в Париж) и министра финансов - Д. Тончев (в Вену и Берлин).
В Париже Геннадиеву лицемерно поведали о трудностях на французском денежном рынке, посетовали на нестабильное положение на Балканах и дали понять, что заем может быть предоставлен только при условии, если правительство Радославова откажется от курса на сближение с Германией и Австро-Венгрией [41].
Позиция французского правительства была согласована с Петербургом [42]. Там, как и в Париже, не имели никакого желания укреплять положение правительства Радославова и решили прибегнуть на том этапе к тактике, которая была прямолинейной и оказалась бесплодной.
Несколько иной прием встретил в Вене и Берлине Д. Тончев, один из немногих, входивших в крайне ограниченный круг лиц, фактически допущенных царем к закулисной внешнеполитической деятельности. Его визит положил начало длительным переговорам, в которых основную роль играли уполномоченные берлинского банка "Дисконто Гезельшафт". Условием заключения займа ставилось строительство по территории Болгарии (в счет займа) железнодорожной магистрали к побережью Эгейского моря.
По мере поступления новой и все более детальной информации о болгаро-германских переговорах о займе, среди русских и французских дипломатов росло понимание того, что речь идет не о простой финансовой сделке. "...Грозит опасность, - как выразился в депеше от 27 апреля 1914г. в Петербург посланник России в Софии А.А. Савинский, - окончательного и безвозвратного закрепления немецкого влияния в Болгарии" [43].
В отличие от австрийской миссии в Софии, руководимой (как отмечалось) одним из лучших дипломатов, во главе русской миссии в Болгарии в январе 1914г. стал А.А. Савинский - человек несколько иного свойства. Его служебное возвышение было предопределено в немалой степени связями в петербургском высшем свете. Свою карьеру в министерстве иностранных дел А.А. Савинский начал в качестве главы канцелярии министра графа В.Н. Ламсдорфа, любимцем которого он был. Элегантный мужчина, бонвиван, любитель автомобильных прогулок, Савинский пользовался вниманием дам; как поговаривали, к галантным успехам он стремился не меньше, чем к дипломатическим победам [44].
По инструкции своих правительств Савинский и его французский коллега - методичный и работоспособный Альфред дю Панафье провели ряд встреч с лидерами оппозиционных партий и начальником тайного кабинета царя Добровичем, в ходе которых доказывали гибельность для Болгарии курса правительства Радославова; соответствующие материалы были опубликованы и в печати. Обсуждались также различные проекты действий оппозиционных партий с целью вызвать отставку кабинета Радославова и создание коалиционного правительства. Одновременно правительства Франции и России дали рекомендации своим банкирам принять все возможные меры, используя международные банковские связи, чтобы воспрепятствовать заключению германо-болгарского соглашения [45]. Следует отметить, что усилия французских и русских дипломатов привлечь к этой несколько запоздалой борьбе против германо-болгарского соглашения Форин оффис не увенчались успехом: британский полномочный министр в Софии сэр Генри Бакс-Айронсайд заявил, что по указанию своего правительства он будет занимать в этом вопросе позицию невмешательства [46].
Между тем Фердинанд и Радославов, маскируя свои подлинные планы и расчеты, вели двойную игру. Они не отказывались от переговоров с дипломатами России и Франции, и в то же время по их поручению Д. Тончев упорно стремился к достижению соглашения с германскими и австрийскими банками, которые, используя трудное финансовое положение Болгарии, обставили предоставление займа обременительными условиями. В середине июня они были приняты правительством Радославова и Фердинандом [47].
С опозданием в Софию прибыл представитель парижского банка Перье. 28 (15) VI. 1914 г., т.е. в самый день убийства в Сараево он предложил, с санкции правительства Франции, заем на крупную сумму в 500 млн. франков без политических условий двумя порциями: одна - осенью 1914 г. и другая - в первой половине 1915 г. В случае желания Болгарии сумма займа могла быть увеличена до 600 млн. франков [48].
Завершающая стадия борьбы вокруг подписания и утверждения займа развернулась
уже в новой обстановке - в дни после убийства в Сараево.
[Previous] [Next]
[Back to Index]
28. Во время аудиенции, данной в начале 1914 г. новому посланнику России в Софии А. А. Савинскому, царь в присутствии Радославова, не знавшего французского языка, назвал его "вульгарным" и "грубым". Savinsky A. Recollections of a Russian diplomat. L., 1937. P. 210.
29. Тончев Т. Световният пожар и България. С., 1984. С. 248.
30. Международные отношения в эпоху империализма (МОЭИ). Т. 1. Сер. 3. № 44, 108; Гринберг С. Ш. Внешнеполитическая ориентация Болгарии накануне первой мировой войны // Славянский сборник. М., 1947. С. 309-311.
31. Топенчаров Вл. Българската журналистика. 1903-1917. С., 1981. С. 557-558.
33. Гринберг С. Ш. Внешнеполитическая ориентация... С. 299—302.
34. Лалков М. За ролята на Адам Тарновски в българската външна политика (1911—1915). Исследования в чест на проф. Христо Гандев. С., 1983. С. 318; Балканската политика на Австро-Унгария (1914-1917). С, 1983. С. 10-11.
35. Galanti Josef. Die Problematik des Vertrags- Schlusses Zwischen Osterreich-Ungarn und Bulgarien im Jahren 1913—1914 // "България и Балканите. 681-1981". С., 1983. С. 340.
36. Гринберг С. Ш. Внешнеполитическая ориентация... С. 311-313; Лалков М. Балканската политика... С. 59-62; Влахов Т. Отношенията между България и централните сили по времето войните 1912-1918 гг. С., 1957. С. 83-84.
37. Osterreich-Ungarnn Aussnpropolititik von der Bosnischen Krise 1908 bis Zum Kriegsausbruch 1914 (далее - QUA) VII. Vitn, 1930. № 8751, 8781, 9098, 9108; Гринберг С. Ш. Внешнеполитическая ориентация... С. 312-313; Лалков М. За ролята на Адам Тарновски... С. 327-329.
38. Могилевич А. А., Айрапетян М. Э. На путях к мировой войне. М.; Л., 1940. С. 194-195.
39. Писарев Ю. А. Великие державы и Балканы накануне первой мировой войны. С. 196-197.
40. Тодорова Цв. Дипломатическата история на външните заеми. 1888-1912. М., 1971. С. 472-473.
41. Дипломатически документа по намеса на България в Европейската война (далее — Дипломатически документи). Т. 1 (1913-1915). С., 1920. № 134; Влахов Т. Указ. соч. С., 1985. С. 393-398.
42. МОЭИ. Сер. 3. Т. 1. № 22; Дамянов С. България в френската политика 1878-1918. С., 1985. С. 396.
43. МОЭИ. Сер. 3. Т. 2. № 307.
44. Соловьев Ю. Я. Воспоминания дипломата. М., 1959. С. 178, 276; Nelidoff A. Souvenirs diplomatiques. Paris, 1926. P. 33; Тончев Т. Световният пожар... С. 264.
45. Влахов Т. Отношенията... С. 97-102; Гринберг С. Ш. Внешнеполитическая ориентация...С. 317-321.
46. Дамянов С. България... С. 404.
47. Влахов Т. Отношенията... С. 101; Гринберг С. Ш. Внешнеполитическая ориентация... С. 318, 322.
48. МОЭИ. Сер. 3. Т. 3. № 278, 294; Т. 4. № 19, 33; Гринберг С. Ш. Внешнеполитическая ориентация... С. 323.