10. МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ INDEX PROCOPIANA, I. Χῶρος.
С. А. Иванов
В знаменитом своем экскурсе о славянах Прокопий Кесарийский пишет: Οἰκοῦσι δὲ ἐν καλύβαις οἰκτραῖς, διεσκηνημένοι πολλῷ μὲν ἀπ᾿ ἀλλήλων, ἀμείβοντες δὲ ὡς τὰ πολλὰ τὸν τῆς ἐνοικὴσεως χῶρον — «Они живут в жалких землянках, расселенные далеко друг от друга, причем каждый как можно чаще меняет место обитания» (VII, 14 ,24) [*]. Можно ли добавить к нашему пониманию данного фрагмента хоть что-нибудь сверх того, что в нем сказано expressis verbis? Попытаемся ответить пока на примере одного употребленного здесь Прокопием слова χῶρος, которое всеми переводчиками единогласно передается как 'место’. Забегая вперед, скажем, что мы вовсе не собираемся оспаривать этого очевидного значения, правильного хотя бы в силу своей расплывчатости. Наша задача в том, чтобы попытаться реконструировать систему семантических коннотаций данной лексемы. Для того чтобы понять, какие ассоциации, подчас неосознанные, заставляли Прокопия употреблять то или иное слово, нам не поможет ни словарь, ни этимология: единственный инструмент здесь — полный индекс всех употреблений данного слова автором с учетом самого широкого контекста. Но подобного индекса для Прокопия (как и практически ни для одного византийского писателя) не существует. Поэтому в процессе работы над этим источником нам пришлось самостоятельно готовить к нему
*. Ссылки на труды Прокопия делаются так: буква «А» перед цифровыми обозначениями соответствует «Тайной истории», буква «К» — трактату «О постройках», цифры без букв — «Истории войн». Перечисление всегда идет в следующем порядке: «История войн», «Тайная история», «О постройках». Буква ставится один раз перед первой ссылкой на данное произведение. В «Истории войн» и «О постройках» римская цифра означает книгу, первая арабская — главу, вторая арабская — фразу. Ссылки отделяются друг от друга точкой с запятой. «Тайная история» не имеет деления на книги, поэтому ссылки на нее состоят из двух арабских цифр. За этим исключением, отсутствие римской цифры в перечне означает, что данная ссылка относится к той же книге, что и предыдущая. Наличие в перечне одной цифры означает, что данная ссылка относится к той же книге и главе, что и предыдущая.
76
индекс. Конечно, он получился чрезвычайно фрагментарным, что неизбежно при обработке в одиночку такого колоссального объема текста, какой составляет полный корпус сочинений Прокопия; но без этой работы невозможно плодотворное исследование, отвечающее современным требованиям филологической науки. Итак, для Прокопиева индекса, издание которого является делом будущего, ниже публикуются материалы по слову χῶρος.
Наша лексема встречается у Прокопия в «Истории войн» 100 раз (I книга — 14 раз, II — 11, III — 6, IV — 12, V — 14, VI — 10, VII — 9, VIII — 24 раза); в «Тайной истории» — 6 раз; в «О постройках» — 59 раз (I книга — 19 раз, II — 15, III — 9, IV — 8, V — 4 и VI — 4 раза); всего — 165 раз. Среди этой массы контекстов встречаются самые разнообразные: χῶρος означает то 'подземный ход’, то 'место на солнечной орбите’, то 'крепость’, то 'провиантские склады’, то 'зверинец’. Попробуем, однако, не растеряться в море расходящихся смыслов и нащупать ту исходную семантическую область, из которой началась метафорическая экспансия. Для наших целей необходимо исследовать, какие признаки сопутствуют появлению слова χῶρος.
Наибольшее число контекстов — 47 — говорит о χῶρος как о некотором
замкнутом пространстве (I, 3, 8; 13; 15; 10,4; 9; V, 23, 17; VI, 3, 4; 5-6; 28,20; VIII, 20, 45; 21,13; К, I, 1, 30; 42; 46; 65; 4, 12; 6, 14; II, 3, 16; III, 2, 12; IV, 6, 9—10),
очерченном границами государств (II, 1, 7; 29, 14; VIII, 9, 15; 19; 22; К, II, 4, 1; 7),
окруженном водой (VII, 23, 14; 27, 17; К, IV, 8, 15) или
горами (I, 15, 12; III, 19, 19; IV, 10, 7; 19, 22; 20, 1; VII, 18, 9; К, II, 8, 15; 16).
Отсюда же развивается значение искусственно созданной полости, окруженной толщей земли, — рва (II, 29, 36; 37; V, 21, 13; VIII, 11, 11; 12, 25; К, II, 1,22) или подкопа (II, 27,4; VIII, 11, 16; 17, 18).
В неразрывной связи с перечисленными 58 стоят еще 30 контекстов, представляющих χῶρος как место, защищенное стенами. В 17 случаях это — стационарная крепость (VI, 3, 5-6; 4, 9; 27, 20; К, II, 3, 16; 21; 4, 10; 6, 15; 16; III, 4, 17; 6, 23; 7, 20-21; IV, 6, 22; 34; 7, 4; 8, 19-20; VI, 1, 3; 4), в 14 — военный лагерь (I, 18, 10; II, 12, 32; 30, 36; III, 19, 1; IV, 13, 33 - дважды; 19, 16; 22; 20, 1; 25; V, 18, 2; VI, 20, 5; VIII, 27, 14; 29, 15).
В 45 случаях χῶρος — это или холмистый район, или место на вершине либо у подножья горы, или сама гора
77
(I, 10, 4; 9; 17, 13; 15; 16; 18, 26; II, 11, 7; III, 13, 22; 19, 19; 12, 7; 13, 33 — дважды; 19, 16; 22; 20, 1; 25; 24, 13; 9, 20; 15, 7; 19, 7; 8; 23, 2; VI, 23, 18; 27, 2; VII, 11, 23; VIII, 7, 7; 9, 15; 19; 22; 29, 11; 15; К, I, 8, 18; II, 3, 23; 4, 1; 7; 6, 15; 16; III, 2, 12; 6, 9; VI, 4, 7). В подобных контекстах подчас содержатся замечания о труднопроходимости данного места или его суровости (II, 2, 19; К, II, 10, 11; 11, 10; III, 5, 10; V, 1, 4). К этим 45 логически примыкают еще 4 контекста, где говорится о непригодности для людей того или иного района вообще, без специальных указаний на рельеф (II, 1, 7; VIII, 26, 22; К, II, 8, 15; 16).
Третье по значимости семантическое гнездо соотносит χῶρος с населенным пунктом: в 25 случаях это конкретно удаленность от городской стены (II, 27, 41; 29, 36; 37; 19, 7; 8; 23, 4; 15; VI, 4, 9; 23, 17; VIII, 11, 11; 20, 45; К, I, 3, 3; 4, 28; II, 1, 22; 3, 23; III, 2, 12; 5, 9; IV, 9, 6), причем иногда именно от городских ворот (V, 19, 2; VI, 19, 7; VIII, 14, 2; К, II, 1, 27) или с указанием точного расстояния (VI, 27, 2; К, II, 3, 16; 21), в 5 контекстах описываются определенные участки самой стены (III, 4, 34; 21, 11; VII, 20, 5; 21, 15; 22, 7). 16 раз χῶρος — место, удаленное вообще от города, а не от его стен (II, 1, 7; 11, 7; 12, 32; 20, 5; К, III, 7, 20-21; IV, 6, 34; 8, 19-20; V, 1, 4; 4, 7), и опять-таки часто с обозначенным расстоянием (II, 25, 10; III, 19, 1; VI, 3, 4; VII, 18, 9; 23, 14; К, II, 2, 16; IV, 9, 6).
43 раза употребление слова χῶρος связано с наличием какой-либо воды: в 21 случае это река (I, 17, 6; 13; 15; 16; 11, 30, 36; IV, 13, 33 — дважды; IV, 19, 7; 8; VI, 27, 2; 18, 9; VIII, 28, 7; К, II, 3, 16; 21; 6, 15; 16; 8, 15; 16; IV, 6, 9-10; 34; V, 3, 5), в 10 — море (VII, 23, 14; VIII, 4, 9; 9, 15; 19; 22; К, I, 8, 2; 18; 11, 27; IV, 8, 15; VI, 3, 6), в 6 — водопровод (V, 10, 14; VI, 3, 5—6; 27, 20; VIII, 12, 25; К, V, 3, 16; 19), в 6 — источник (VIII, 7, 7; К, I, 3, 6; 7; III, 7, 20-21; V, 3, 16; 19).
В 38 случаях χῶρος обладает собственным именем (II, 1, 7; 12; 32; 27, 41; IV, 13, 33; 19, 22; 20, 1; 25; V, 23, 4; 17; VII, 27, 17; VIII, 9, 15; 19; 22; 21, 13; 29, 5; К, I, 1, 65; 3, 3; 6; 4, 12; 28; 6, 3; 8, 2; 9, 12; 13; 11, 27; II, 4, 1; 7; III, 6, 23; IV, 6, 9-10; 22; 7, 4; 8, 19-20; V, 3, 16; 19; VI, 1, 3; 4; 3, 6).
В 16 ситуациях мы находим на χῶρος храм (II, 11, 7; VI, 4, 9; К, I, 1, 30; 46; 65; 3, 6; 7; 4, 20; 22; 28; 6, 3;
78
14; 8, 2; 18; 10, 13; V, 1, 4), в 2 — гостиницу (К, I, 9, 12; 11, 27).
12 употреблений слова χῶρος можно назвать абстрактными — здесь оно выступает как место вообще, например в сопоставлении со временем (III, 25, 25; IV, 9, 7; 10, 19; V, 23, 17; 29, 14; VIII, 32, 21; 33, 24; А, II, 10; 17, 10; 19, 3; К, III, 4, 18; IV, 3, 4).
В 11 случаях χῶρος выступает как пространственная точка (I, 4, 27; IV, 9, 3; VI, 15, 11; VIII, 28, 7; 33, 12; А, 7, 27; 9, 28; К, V, 3, 5), причем в 3-х — как место воинской сходки (V, 8, 29; VII, 20, 16; VIII, 30, 1).
7 раз χῶρος оказывается лесист (I, 9, 15; VIII, 14, 2; 27, 14; К, I, 3, 6; II, 6, 15; 16; III, 6, 9).
Как же определить то общее, что связывает даже самые разнородные из приведенных выше значений? Можно утверждать, что χῶρος — это участок, умозрительно выделенный человеком внутри дикой природы и часто уже подвергшийся его цивилизующему воздействию. Полюсам же противостояния природы девственной природе упорядоченной, окультуренной соответствуют слова, однокоренные с нашим: χώρα и χωρίον. Χώρα — обозначение пространства как такового, без четких пределов, без внутренней структуры, обычно без собственного имени, пространства, ничем с точки зрения древнего мышления не одушевленного. Χωρίον, напротив, в первую очередь мыслится строго очерченным в пространстве (в соответствии с этой ограниченностью употреблен и деминутивный суффикс), неразрывно связанным с человеком: отсюда χωρίον в большинстве случаев означает просто 'населенный пункт’. В χῶρος семантические поля обоих слов интерферируют. Какие-то его значения (они, пожалуй, преобладают) связываются и переплетаются со значениями χωρίον — это идея замкнутости, идея вычлененности из пространства благодаря наличию собственного центра тяготения, будь то храм, источник или вершина (подобное вычленение приходит к своему логическому пределу в тех случаях, когда χῶρος обретает индивидуальное, неповторимое имя), это идея соотнесенности с человеческим жильем и вообще местопребыванием людей. В 7 случаях подобное сближение доходит до отождествления χῶρος с χωρίον (IV, 13, 33; 20, 1; VI, 4, 9; VIII, 29, 5; К, III, 4, 17; в двух случаях эти слова варьируются в разных рукописях: VII, 27, 17; А, II, 37). Два контекста приравнивают χῶρος к πόλισμα (II, 12,32; К, II, 4,10), один - к πύργον (К, IV, 7,4). Но
79
все-таки в большинстве случаев χῶρος оказывается больше одного населенного пункта, часто из текста следует, что их там бывает по нескольку (I, 9, 15; К, II, 6, 15; 16; 8, 15; 16; II, 10; III, 3, 7; IV, 8, 19-20).
С χώρα интересующее нас понятие роднит его неотрывность от конкретного ландшафта (упоминание о водоемах, горах, лесах), а также способность описывать пространство как категорию. Причудливая сплавленность тех и других значений в слове χῶρος и обусловливает относительную редкость его употребления. Например, в VIII книге «Истории войн» χῶρος встречается 24 раза, χώρα — 51 раз, χωρίον — 70 раз.
И вот наконец мы подошли к тому контексту слова χῶρος, который и вызвал нашу заинтересованность, — к фрагменту о местах расселения славян (VII, 14, 24), цитированному в начале работы; до сих пор мы не включили его ни в один из приведенных перечней. Почему Прокопий употребил здесь именно слово χῶρος, а не τόπος, γῆ или какое нибудь еще? Этот его выбор, как нам кажется, свидетельствует о том, что славянам не была безразлична та земля, на которой они расселялись, как бы часто они ни меняли места поселения. В отличие от кочевников, которым земля представлялась лишь пространством для их передвижений, славяне рассматривали среду обитания как объект своей хозяйственно-культурной деятельности. Поэтому обживаемая ими территория начинала приобретать черты, не свойственные дикой природе (см. выше), и прежде всего она членилась на некие замкнутые, самодовлеющие ячейки, соответствовавшие, видимо, дроблению самих славян на отдельные, более мелкие общности, ἔθνη.