12. Миграция готов в Причерноморье. (Археологические комментарии к труду Иордана «Гетика»)
В. В. Седов (Москва)
Прародиной готов, как сообщает историк VI в. Иордан, была Скандза, то есть Скандинавия. Оттуда они под предводительством короля Берига переселились на «трех кораблях» на континент, на южное побережье Балтийского моря, дав этой местности название Готискандза. Здесь они встретились с ульмеругами и победили их. Подчинили готы и их соседей - вандалов [1]. Р. Хахман, проанализировав текст сочинения Иордана, показал, что информация о переселении готов из-за моря была заимствована из не дошедшего до нас труда Аблабия, писавшего в V в., и восходит к готской устной традиции, степень достоверности которой остается неизвестной [2].
Далее Иордан сообщает:
«Когда там [в Готискандзе] выросло великое множество людей, а правил всего только пятый после Берига король Филимер, сын Гадарига, то он постановил, чтобы войско готов вместе с семьями двинулось оттуда. В поисках удобнейших областей и подходящих мест (для поселения) он пришел в земли Скифии, которые на их языке назывались Ойум... Говорят, что та местность замкнута, окруженная зыбкими болотами и омутами.
Та же часть готов, которая была при Филимере, перейдя реку, оказалась, говорят, перемещенной в области Ойум и завладела желанной землей. Тотчас же без замедления подступают они к племени спалов и, завязав сражение, добиваются победы.
Отсюда, уже как победители, движутся они в крайнюю часть Скифии, соседящую с Понтийским морем» [3].
Информация, содержащаяся в сочинении Иордана, не позволяет говорить о конкретных географических координатах передвижения готов из Готискандзы к побережью Черного моря. Остаются неопределенными, где находился Ойум, какую реку пересекли готы, вторгаясь в Скифию, каким путем шли, в каком регионе Причерноморья первоначально осели и т. п. Комментаторы Иордана и исследователи истории готов высказали по этим вопросам различные,
157
весьма противоречивые мнения. Так, одни ученые утверждали, что миграция готов из Южной Балтики шла сначала к среднему Дунаю через земли родственных германских племен, а затем вдоль Дуная к северо-западному побережью Черного моря. Другая группа исследователей считала, что миграция готов осуществлялась вдоль Вислы и Западного Буга к Днепру и Меотиде. Есть и иные гипотезы.
Множество предположений высказано в научной литературе и относительно локализации Ойума. Так, согласно Л. Шмидту, автору «Истории немецких племен до конца переселения народов», в которой на основании письменных источников наиболее последовательно изложена история готов, Ойум - это южнорусская степь по обе стороны Днепра [4]. С ним согласилось немало ученых, в том числе В. Краузе и Е. Шварц [5]. Г. В. Вернадский полагал, что Ойум следует локализовать на Днепре примерно в том месте, где позднее возник Киев [6]. Т. Левицкий помещал Ойум на Керченском полуострове [7]. Е. Ч. Скржинская высказала предположение, что это древняя греческая Гилея на левом берегу нижнего Днепра и его лимана [8]. X. Вольфрам допускал, что Ойум находился на берегах Азовского моря [9]. Г. Ловмянский локализовал эту местность в двух пунктах - на правобережье нижнего Днепра и около Азовского моря [10]. В. Н. Топоров думает, что Ойум находился в устье Дуная, в его плавнях [11]. На основе этимологических изысканий О. Н. Трубачев высказал догадку, что Ойум Иордана - это название синдского острова Eon, упомянутого Плинием [12].
Также весьма противоречивы суждения исследователей о месте первоначального оседания готов в Причерноморье и о реке, которую им пришлось преодолеть по пути в Скифию.
К настоящему времени собраны обширные археологические материалы, которые дают надежные основания для конкретного освещения миграции готов с южного побережья Балтики к Черному морю и разрешения тех вопросов, которые не удается понять на основе письменных свидетельств.
Появление готов в Польском Поморье отчетливо фиксируется памятниками первой половины I в. н. э. В восточной части региона оксывской культуры, распространенной в междуречье нижних течений Вислы и Одера со II в. до н. э., в это время островками появляются каменные курганы типа Одры-Венсеры. Это каменные круги со стелами, которые не были известны здесь, но имеют прямые аналогии в Скандинавии [13]. Не подлежит сомнению, что эти памятники принадлежат переселенцам из-за моря,
158
в которых можно видеть только готов Иордана. В отличие от аборигенного населения, хоронившего умерших в бескурганных могильниках по обряду трупосожжения, пришлые племена погребали покойников в курганах по обряду ингумации. О появлении в Польском Поморье новых групп населения свидетельствуют также керамические материалы и некоторые металлические изделия.
Взаимоотношения готов с местным населением в разных микрорегионах было различным. В Кашубско-Крайенском междуречье, пустовавшем до прихода готов, они основывали собственные поселения и могильники типа Одры-Венсеры. В регионах, довольно плотно заселенных оксывскими племенами (низовья Вислы, Дравское поозерье, Словинское побережье), пришельцы подселились к аборигенам. Вскоре под воздействием культуры готов начался постепенный процесс трансформации оксывской культуры в вельбарскую [14]. В начале II в. н. э. ареал вельбарской культуры охватывал уже пространство от рек Дравы и Реги на западе до р. Пасленки и окрестностей Олштына на востоке. По-видимому, большинство населения его составляли потомки местных племен - постепенно господствующим становится обряд трупосожжения.
В последних десятилетиях II в. н. э. в некоторых микрорегионах Польского Поморья (Дравское поозерье, Словинское побережье и Кашубско-Кайенское поозерье) наблюдается значительное уменьшение числа поселений, прекращают функционировать могильники. Вместо этого памятники вельбарской культуры появляются в Мазовии, Подлясье и Западной Волыни (рис. 1). Это - достаточно определенное свидетельство начала миграции носителей вельбарских древностей в юго-восточном направлении. По мере продвижения основные массы вельбарского населения оседают на правобережье нижней Вислы и далее полосой вдоль Буга - основного водного пути в направлении Причерноморья.
В Мазовии, Подлясье и на Волыни вельбарские переселенцы встретились с местным населением - племенами пшеворской культуры [15]. Выявляется сложная картина взаимодействия между ними. В ряде микрорегионов вельбарское и пшеворское население на первых порах жило раздельно, в других - сразу же фиксируется смешение пришлого и местного населения. Здесь носители вельбарской культуры подселялись к пшеворскому населению. Только в очень немногих случаях пшеворское население в условиях продвижения вельбарских племен оставило прежние места обитания.
159
Постепенно культурное различие между пришлым и аборигенным населением нивелировалось, доля вельбарских элементов возрастала и складывающаяся единая культура приобретала вельбарский облик.
Вельбарская культура Мазовии, Подлясья и Волыни в отличие от древностей исходного региона - Польского Поморья - характеризуется значительным присутствием пшеворских элементов. На могильниках это проявляется в деталях погребальной обрядности (наличие в захоронениях фрагментов вторично обожженной керамики, сосудов-приставок и т.п.), на поселениях - в распространении в значительном числе пшеворской лепной посуды и конструкциях жилых построек. Вельбарское население новых мест расселения уже не знало курганного обряда. Только на правобережье нижней Вислы имеются каменные курганы и круги со стелами. Далее на юго-восток основным видом погребения стали грунтовые захоронения остатков трупосожжения. Не подлежит сомнению, что основные массы пшеворского населения Мазовии, Подлясья и Волыни вошли в состав носителей вельбарских древностей и оказали заметное влияние на дальнейшее развитие погребальной обрядности и материальной культуры.
Анализ отдельных могильников вельбарской культуры рассматриваемых регионов позволяет достаточно надежно определить время расселения здесь нового населения. Так, материалы наиболее полно исследованного могильника Брест-Тишин позволяют утверждать, что его наиболее ранние захоронения относятся к последней трети II в. [16].
Вельбарская культура функционировала в этих землях в течение двух столетий, до последних десятилетий IV в. Это и была «желанная земля», называемая на языке готов Ойум. Иордан отмечает, что она окружена болотами, и, действительно, Мазовше, Подлясье и Волынь почти со всех сторон оконтуривают крупные болотистые пространства - на севере Наревскими болотами, на востоке - Пинскими, на западе - болотистой местностью на пограничье с Любелыциной. Характеристика Ойума заключается и в этимологии этого топонима. Гот. Aujom (= Oium) - страна, изобилующая водой (немецкое Au(e) - местность, окруженная водой или богатая ею) [17].
Прежде чем вступить в земли Скифии, готы, как сообщает Иордан, переправились через реку, через которую был переброшен мост, не выдержавший нагрузки при перемещении. Многие исследователи высказывали предположение, что этой рекой был Днепр (по пути в Меотиду), но имеются и другие догадки.
160
Теперь можно утверждать, что рекой, преодолев которую готы вступили в Скифию, была Висла - расселение вельбарских племен началось из левобережных районов Нижнего Повисленья. По античной традиции эта река была западной границей Скифии-Сарматии, на что указывает и Иордан: -«...страна... Скифия... имеет... [соседями] с запада - германцев и реку Вистулу...» [18].
Мысль о славянской принадлежности населения восточных районов пшеворской культуры, среди которого и расселились вельбарские племена, исходя из исторических соображений, неоднократно высказывалась в литературе [19]. Целый ряд археологических данных, кажется, свидетельствует в пользу такого решения вопроса [20]. Согласно Иордану, это были спалы, которые были побеждены готами. Исследователи не раз указывали на сходство этого этнонима, с одной стороны, со спалеями Плиния, с другой - со спорами Прокопия Кесарийского. Кто такие спален Плиния, сказать трудно. Споры же Прокопия, несомненно, были славянами, о чем он сообщает вполне определенно: «Да и имя встарь у склавинов и антов было одно. Ибо и тех и других издревле звали спорами»...» [21]. Уже К. Цейс отождествлял споров со спалами Иордана [22], с чем, по-видимому, нужно согласиться.
Если спалы Иордана и споры Прокопия были одним и тем же этносом, то, следовательно, готы, вторгшись в Скифию, прежде всего встретились со славянами - населением восточных регионов пшеворской культуры. Со времен Ф. Миклошича спалы возводятся к славянскому «исполин», что находит подтверждение в современной лингвистике [23].
Известно, что литовцы называют своих южных соседей - славян-белорусов гудами (лит. gudas «белорус») [24] в соответствии с этнонимом готы. Объяснить это надежно до сих пор не удавалось. Теперь очевидно, что в течение столетий юго-западными соседями племен культуры штрихованной керамики - предков исторических литовцев - было население вельбарской культуры Ойума, которое по главенствующему этносу именовалось готами. И когда собственно готы-германцы ушли из Мазовии, Подлясья и Волыни, предки литовцев перенесли их этноним на коренных жителей - славян, которые составляли немалую часть населения вельбарской культуры.
Покорив спалов, войско готов во главе с Филимером, как сообщает Иордан, движется далее «в крайнюю часть Скифии, соседящую с Понтийским морем». Это были, как свидетельствуют данные археологии,
161
земли Северо-Западного Причерноморья. Только здесь выявлены древности вельбарской культуры конца II - начала III в. (рис. 1). Так, в могильнике Данчены в Молдавии все ранние (дочерняховские) захоронения связаны с вельбарской культурой [25]. В них встречены глиняные сосуды, по технике изготовления, формам и орнаментации идентичные вельбарским. Хронологические разработки погребений этого памятника показали, что все вельбарские находки приходятся на фазу 1, соответствующую ступени С1а европейской хронологии (170-220 гг. по К. Годловскому). На площади Данченского могильника открыто 17 ритуальных ям, заполненных золой, углями, костями животных и фрагментами глиняной посуды. Такие ямы весьма распространены в вельбарской культуре и имеют аналогии в Скандинавии [26], где еще недавно бытовал обычай разжигать около могил ритуальный огонь и его остатки зарывать в ямы, подобные тем, что открыты в вельбарских могильниках.
В могильнике Ханска-Лутэрия II, расположенном в Днестровско-Прутском междуречье, наиболее ранние находки (фибула и бронзовые сосуды с орнаментом в виде сов) датируются второй половиной II в. Лепная керамика из ранних погребений не имеет местных истоков и находит аналогии в вельбарских древностях [27]. К вельбарским памятникам рассматриваемого времени относится и могильник Козья-Яссы в Румынии. При его раскопках найдены не только керамика, но и предметы вельбарских типов [28]. Вельбарская керамика встречена и на отдельных поселениях.
Вполне очевидно, что носители вельбарской культуры, именуемые в письменных источниках готами, появились в междуречье Днестра и нижнего Дуная в последних десятилетиях II в. Расселились они здесь среди местного гето-дакийского населения, представленного культурой Поянешты-Выртешкой, и в сарматских землях.
Ряд известий древних авторов, кажется, свидетельствует о раннем появлении готов в Северо-Западном Причерноморье. Дион Кассий отмечает, что в 180 г. в пределы Римской империи мигрировали 12 тысяч свободных даков. Исследователи связывают это событие с вторжением в их земли готов [29]. Тот же автор сообщает, что император Каракалла (211-217 гг.) совершил военно-инспекционный поход в Дакию с целью укрепления границ Империи, а в сочинении «История Августа» говорится о победе Каракаллы над готами [30]. В том же труде указывается на родство императора Максимина (235-238 гг.) с готами
162
(отец был гот, мать - аланка). Сообщается, что Максимин «приобрел себе земельные владения во Фракии, в том поселке, откуда он родом, и все время поддерживал связи с готами. Готы особенно любили его, словно своего соплеменника» [31]. Затем пребывание готов в Нижнем Подунавье фиксируется источниками в 232-238 гг., когда они, вероятно, приняли участие в так называемых «скифских войнах». В 242 г. готы входили в состав войск императора Гордиана III, направленных на войну с персами. Кажется, все говорит о том, что в конце II-начале III в. готы проживали близ границ Римской империи в Северо-Западном Причерноморье.
К первой волне миграции вельбарского населения к Причерноморью принадлежит еще случайно обнаруженное в 30-х гг. погребение около с. Пересыпки на Сейме [32]. По-видимому, это следы отколовшейся от основной массы вельбарского населения небольшой группы, зашедшей далеко на восток и впоследствии растворившейся в местной среде Днепровского левобережья.
В середине III в. археология фиксирует вторую крупную волну миграции вельбарского населения в Причерноморье (рис. 2). Исходным регионом было опять-таки Нижнее Повисленье. В Мазовии, Подлясье и на Волыни возникает целый ряд новых поселений и могильников, разрастаются некоторые ранее существовавшие поселения. Население Ойума становится более многочисленным. Наблюдаются некоторые изменения в погребальной обрядности. Если прежде господствующим был обряд кремации умерших, то теперь получает распространение и трупоположение.
В Северном Причерноморье к этому времени сложилось и развивалось полиэтничное формирование провинциально-римского облика - Черняховская культура. В состав ее населения вошли многочисленные оседлые группы сарматов, жившие вперемежку с ними в лесостепной зоне славяне, гето-дакийские племена Дунайско-Днестровского междуречья и готы первой волны миграции. Это разноплеменное население создало общие поселения и хоронило умерших на общих могильниках. На Черняховских поселениях обычно при раскопках открываются жилища разных типов, могильники содержат погребения с сарматскими, пшеворскими и гето-дакийскими особенностями.
Достигнув Черняховского ареала, носители вельбарской культуры расселились в его пределах, в основном, разрозненно. Они не создавали отдельных поселений, а подселялись на уже существующих, не основывали новых могильников, а хоронили умерших на Черняховских кладбищах.
163
К числу наиболее ярких показателей вельбарского проникновения в Черняховский ареал принадлежат открытые на отдельных поселениях так называемые «длинные дома» - наземные сооружения удлиненно-прямоугольных очертаний площадью от 60 до 120 кв.м. Как правило, они подразделялись перегородками на две камеры, одна из которых была жилой с плотно утрамбованным, иногда глинобитным полом и очагом посредине, другая предназначалась для хозяйственных целей. Истоки таких построек находятся в домостроительстве Северо-Западной Европы [33].
В Черняховских могильниках элементами германского проникновения являются ритуальные ямы, о которых речь шла выше, различные кладки из камней, имеющие аналогии в собственно вельбарских памятниках, и обычай сопровождать умершего заупокойной пищей, отраженный в находках в захоронениях костей птиц. О расселении вельбарского населения на Черняховской территории свидетельствуют также находки специфических лепных сосудов (яйцевидные и вазообразные горшки, горшки с округлым профилем и загнутым внутрь венчиком, миски с биконическим туловом и налепными ушками и другие) и некоторых украшений (подвязанные фибулы с дугообразной спинкой, часто украшенные колечками, и другие).
В лесостепной полосе наиболее отчетливо вельбарские элементы фиксируются в могильниках Косаново и Рыжевка в бассейне Южного Буга, Журавка и Компанийцы в Среднем Поднепровье. Но и в этих памятниках они составляют весьма небольшой процент. Исключение составляет некрополь Косаново, в котором среди лепной керамики около трети принадлежит к вельбарским формам. Имеются типично вельбарские предметы и среди вещевых находок этого памятника [34]. Как керамика, так и вещи вельбарского облика встречены в погребениях в комплексах с типично Черняховской гончарной посудой. Очевидно, что очень скоро пришлое население смешалось с аборигенным.
По значительной концентрации вельбарских элементов выделяется регион Днестровско-Дунайского междуречья. Очевидно, что значительные массы вельбарских поселенцев через Ойум двинулись в северо-западные земли Причерноморья, к границам Римской империи, где уже проживали готы первой волны миграции. В Черняховском ареале предметы с руническими надписями встречены только в этом регионе.
Увеличение численности готов в Северо-Западном Причерноморье привело к активизации их военной деятельности.
164
Иордан сообщает о крупном вторжении готов в Нижнюю Мезию в 248 г., которое возглавил король Острогота [35]. В составе войска были карпы, которые представили три тысячи воинов, а также певкины, тайфалы и вандалы. Иордан указывает, что готы, организовавшие этот военный поход, жили за Дунаем «в своей стране», и археологические материалы показывают концентрацию их в междуречье Днестра и Серета.
Рассказывая о событиях 248 г., Иордан говорит о двух ветвях готов - везеготах и остроготах. В походе в земли Империи приняли участие обе ветви готов. Вопросы о том, когда готы дифференцировались на две части и каковы причины их разделения, в науке до сих пор не решены. Было высказано несколько предположений, ни одно из которых не является достаточно авторитетным. Большинство исследователей полагало, что это был результат географического размежевания: везеготы осели к северу от нижнего Дуная, а остроготы - в восточных землях Северного Причерноморья.
Археологические материалы допускают иное решение. Везеготами следует считать носителей вельбарских древностей первой волны миграции. Они расселились в последних десятилетиях II в. на правобережье Днестра и несколько западнее и заложили основы Готии. Вандалы, как сообщает автор начала V в. Олимпиодор, называли везеготов «трулами», то есть «днестровцами» (Трул - одно из древних названий Днестра). Расселились они в земле гето-даков. Очевидно, в этой связи Иордан говорит о родстве готов с гетами.
Остроготы, по свидетельству Иордана, принадлежали к другому племени - они вышли из знатнейшего рода Амалов, в то время как везеготы происходят из рода Балтов. Остроготы, нужно полагать, составили основу второй волны миграции вельбарского населения. Часть их рассеялась по лесостепной зоне Черняховского ареала, более крупные группы осели на нижнем Днепре, где фиксируется концентрация вельбарских элементов середины и второй половины III в. Еще более значительные массы во главе с королем Остроготой двинулись в Северо-Западное Причерноморье к границам Римской империи, где уже проживали готы первой волны миграции. Сообща они организовали военное вторжение в Мезию в 248 г.
После смерти Остроготы (около 250 г.) группой племен под главенством готов в 251 г. был организован новый военный поход в земли Римской империи. Возглавил его уже король везеготов Книва.
165
Очевидно, главенствующая роль теперь перешла к готам, освоившим северодунайские земли в конце II в. Готы второй половины миграции вынуждены были подчиниться везеготам. Возможно, при этом имел место отлив части остроготов из Готии в Меотиду. Об этом имеется косвенное указание в «Новой истории» Зосима. Рассказывая о боранах, историк связывает их с готами, карпами и уругундами, жившими около Истра - нижнего Дуная. Бораны появились на Боспоре в середине III в. с запада и переправились через пролив на судах боспоритян. Л. Шмидт в связи с этим сообщением локализовал боранов на восточном побережье Меотиды [36]. Археологические материалы подтверждают появление новых племен в районе Меотиды в 40-50 гг. III в. [37], и среди них могли быть и остроготы из Северо-Западного Причерноморья. Некоторые исследователи видят в боранах готов. И. Т. Кругликова полагает, что появление боранов на Боспоре относится ко времени правления Фарсанза, то есть к 50-м гг. III в.
Если, действительно, часть готов переселилась в район Меотиды, то они совместно с вельбарскими переселенцами, осевшими на нижнем Днепре, образовали в восточных землях Северного Причерноморья довольно крупную группировку остроготов.
В заключение необходимо отметить, что в составе населения вельбарской культуры, продвигавшегося в Причерноморье, были не только готы. Это были разноплеменные группировки, включавшие на разных стадиях балтов (предков пруссо-ятвягов), славян, германцев, сарматов, гето-даков и других, наиболее активная роль среди которых принадлежала готам. Последние во многих случаях не составляли большинства в этих группировках.
Примечания
1. Иордан. О происхождении и деяниях готов. «Getica» / Перевод и комментарии Е. Ч. Скржинской. М., 1960, с. 70, 25-26.
2. Hachmann R. Die Goten und Skandinavien (Quellen und Forschungen zur Sprach- und Kulturgeschichte der germanischen Völker. Bd. 34 (158). Berlin, 1970.
3. Иордан. О происхождении и деяниях готов..., с. 70, 26-28.
4. Schmidt L. Geschichte der deutschen Stämme bis zum Ausgang der Völkerwanderung. Bd. I. München, 1934, S. 199.
5. Krause W. Handbuch des Gotischen. München, 1953, s. 8; Schwarz E. Die Urheimat der Goten und ihre Wanderungen ins Weichselland und nach Südrussland // Saeculum, Bd. 4. H. 1, 1953, S. 22.
6. Vernadsky G. Ancient Russia. N.-Y., 1943, p. 113, 114.
166
7. Lewicki Т. Zagadnienie gotôv na Krymie // Przegląd zachodni. T. VII. № 5/8. Poznań, 1951, s. 82.
8. Иордан. О происхождении и деяниях готов... с. 195, 196.
9. Wolfram Н. Geschichte der Goten. München, 1979, s. 40.
10. Łowmiański H. Początki Polski. T. I. Warszawa, 1963, s. 40.
11. Топоров В. H. Древние германцы в Причерноморье. Результаты и перспективы // Балто-славянские исследования. 1982. М., 1983, с. 254. Он же. Oium Иордана (Getica, 27-28) и готско-славянские связи в Северо-Западном Причерноморье // Этногенез народов Балкан и Северного Причерноморья. Лингвистика, история, археология. М., 1984, с. 128-142.
12. Трубачев О. Н. Индоарийцы в Северном Причерноморье // Славянское языкознание. VIII Международный съезд славистов. Доклады советской делегации. М., 1978, с. 394, 395.
13. Kmieciński J. Zagadnienie tzw. kultury gocko-gepidzkiej na Pomorzu Wschodnim w okresie wczesnorzymskim. Łódź, 1962.
14. Wolgaewicz R. Zagadnienie stylu wczesnorzymskiego w kulturze wielbarskiej // Studia archeologica Pomeranica. Koszalin, 1974, s. 129-154; idem. Kultura wielbarska: Problemy interpretacji etnicznej // Problemy kultury wielbarskiej. Słupsk, 1981, s. 79-102; Prahistoria ziem Polskich. T. 5: Późny okres lateński i okres rzymski/ Wrocław; Warszawa; Kraków; Gdańsk, 1981, s. 165-190.
15. Okulicz J. Studia nad przemianami kulturowymi i osadniczymi w okresie rzymskim na Pomorzu Wschodnim, Mazowszu i Podlasiu // Archeologia Polski. T. XV. Z. 2. Warszawa, 1970; Pyrgala J. Mikroregion osadniczy między Wisłą a dolną Wkrą w okresie rzymskim. Wrocław; Warszawa; Kraków; Gdańsk, 1972; Niewęgłowski A. Mazowsze na przełomie er. Przemiany społeczno-demograficzne. Wrocław; Warszawa; Kraków; Gdańsk, 1972.
16. Кухаренко Ю. В. Могильник Брест-Тишин. Μ., 1980; Славяне и их соседи в конце I тысячелетия до н. э. - первой половине I тысячелетия н. э. // Археология СССР. 1993, с. 189.
17. На это обратил внимание еще Т. Моммзен (Mommsen Th. Jordania Romana et Getica. Prooemium // Monumenta Germaniae Historica. Auctores antiquissimi. T. V. Berlin, 1882, s. 163. См. также Топоров B. H. Oium Иордана..., с. 130.
18. Иордан. О происхождении и деяниях готов..., с. 71(31).
19. Jankuhn H. Germanen und Slawen // Berichte über den II. Internationalen Kongress für Slawische Archäologie. Bd. I. Berlin, 1970, S. 55-75; Schwarz E. Die Herkunftsfrage der Goten // Wege der Forschung. Darmstadt, 1972, S. 305.
20. Седов В. В. Происхождение и ранняя история славян. М., 1979, с. 53-74.
21. Свод древнейших письменных известий о славянах. T. 1. М., 1991, с. 185.
22. Zeuss К. Die Deutschen und Nachbarstämme. München, 1837, S. 58, 87.
23. Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд / Под редакцией О. Н. Трубачева. Вып. 8. М., 1981, с. 240-242.
24. Lietuvių kalbos žodynas. T. III. Vilnius, 1956, с. 692; Fraenkel E. Litauisches etymologisches Wörterbuch. Bd. I. Heidelberg, 1962, S. 174.
167
25. Рафалович И. А. Данчены. Могильник Черняховской культуры III—IV вв. н. э. Кишинев, 1986.
26. Oxenstierna Е. С. Die Urheimat der Goten (Mannus-Bibliothek, 73). Leipzig, 1945, S. 108.
27. Никулицэ И. T., Рикман Э. А. Могильник Ханска-Лутэрия II первых столетий н. э. (Молдавия) // Краткие сообщения Института археологии. Вып. 133. М., 1973, с. 116-123.
28. Ionitaţ I. Unele probleme privind populaţia autohtona din Moldova in secolele II-V e. n. // Crisia. Culegere de materiale şi studii. Bucureşti, 1972, p. 188-193. Schmidt L. Geschichte der deutschen Stämme... S. 200.
29. Dio Cassius Cocceianus. Historia Romana. Berlin, 1901. LXXVII. 20,3; LXXVIII. 27,5.
30. Буданова В. П. Готы в эпоху великого переселения народов. М., 1990, с. 80.
31. Кухаренко Ю. В. Погребение у с. Пересыпки // Древние славяне и их соседи. М., 1970, с. 33-35.
32. Рикман Э. А. К вопросу о «больших домах» на селище Черняховской культуры // Советская этнография. 1962, № 3, с. 121-138; Он же. Жилище племен Черняховской культуры Днестровско-Прутского междуречья // Древнее жилище народов Восточной Европы. М., 1975, с. 58-77; Тихонова М. А. Еще раз к вопросу о происхождении Черняховской культуры // Краткие сообщения Института археологии. Вып. 121. М., 1970, с. 89-94.
33. Кравченко Η. М. Косановский могильник. По материалам раскопок В. П. Петрова и Η. М. Кравченко в 1961-1964 гг. // Материалы и исследования по археологии СССР. № 139. М., 1967, с. 77-114.
34. Иордан. О происхождении и деяниях готов..., с. 84 (90-93).
35. Schmidt L. Geschichte der deutschen Stämme..., S. 210.
36. Кругликова И. T. Боспор в позднеантичное время. М., 1966, с. 16, 17.
168
Рис. 1. Центральная и Восточная Европа в последних десятилетиях II в. н. э.
а - исходный регион вельбарской культуры; б - памятники вельбарской культуры, основанные в последних десятилетиях II в.; в - ареал пшеворской культуры накануне миграции вельбарских племен в Причерноморье; г - регионы балтских племен (1 - культура западнобалтских курганов; 2 - культура штрихованной керамики; 3 - латвийский вариант культуры штрихованной керамики; 4 - днепро-двинская культура; 5 - верхнеокская культура); д - регионы позднезарубинецкой культуры; е - область проживания котинов; ж - территория расселения сарматов; з - ареал культуры Поянешты-Выртешкой; и - северо-восточная граница Римской империи.
169
Рис. 2. Центральная и Восточная Европа в середине III в. н. э.
а - исходный регион вельбарской культуры; б - памятники вельбарской культуры середины III в.; в - ареал пшеворской культуры; г - область расселения балтов; д - регион мощинской культуры; е - регион киевской культуры; ж - северо-восточная граница Римской империи; з - граница ареала Черняховской культуры; и - поселения, в которых открыты «большие дома»; к - могильники с ритуальными ямами; л - могильники, в которых зафиксировано применение камня; м - могильники с обрядовым приношением птицы; н - памятники с вельбарскими находками; о - находки предметов с руническими надписями IV в. (и - о картированы только в ареале Черняховской культуры).