Раздел второй. БОЛГАРИЯ И БОЛГАРО-ВИЗАНТИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ (VII-XIII вв.)
11. Условия развития Болгарской культуры в XI-XII вв. ([*])
Прежде всего два небольших пояснения относительно избранной для данной статьи темы и понятия «культура», о котором ниже пойдет речь.
Время с 1018 по 1186 г. [1] соответствует периоду, когда не существовало Болгарского государства — оно было завоевано Византийской империей, и развитие культуры болгарского народа совершалось в условиях иноземного господства.
Что же касается используемого в статье понятия «культура», то здесь имеются в виду не только разные отрасли изобразительного искусства, архитектуры, музыки и литературы, но и все иные проявления духовной жизни общества, вся совокупность идейно-политических, нравственно-этических и эстетических ценностей, выработанных человечеством в процессе его общественно-исторической деятельности.
Названная в заголовке статьи проблема периодически становится предметом научных дискуссий, в ходе которых сплошь и рядом высказываются резко противоречивые, крайние взгляды и оценки.
*. Данная статья является малоизмененным текстом доклада, прочитанного в декабре 1980 г. на симпозиуме Французского Национального комитета Ассоциации по изучению стран Юго-Восточной Европы. Ее интегральный текст в переводе на английский см.: ТО ΕΛΛΕΝΙΚΟΝ. Studies in Honor of Speros Vryonis, vol. II. Byzantinoslavica, Armeniaca, Islamica, the Balkans and Modern Greece. New Rochelle, New York, 1993, p. 65-76.
1. Новая дата восстания — весна 1186 г. вместо весны 1185 г. — обоснована в последние годы в работах: J. L. Van Dieten. Niketas Choniates. Erläuterung in den Reden und Briefen nebst einer Biographie. Berlin; New York, 1971, S. 71-79; Ph. Malingoudis. Nachrichten des Niketas Choniates über die Entstehung des Zweiten Bulgarischen Staates. — In: BYZANTINA, Thessalonique, 1978, t. 10, S. 113-122; G. Cankova-Petkova. La liberation de la Bulgarie de la domination byzantine. — In: Byzantinobulgarica, V, Sofia, 1978, p. 103-116.
411
Согласно одной точке зрения, византийские власти проводили на болгарских землях политику ассимиляции, сознательно и целенаправленно преследуя болгарскую славяноязычную культуру и тем самым препятствуя ее развитию. [1] Согласно другому воззрению, включение Болгарии в пределы высококультурной державы, утверждение имперских норм жизни и идеалов не могут рассматриваться как свидетельства упадка болгарской культуры, которая сама по себе была лишь вариантом, отражением византийской, или восточнохристианской цивилизации. Это мнение признается справедливым также потому, что официальной доктрине власти в полиэтничной империи была чужда в те времена политика ассимиляции и преследования иноязычной культуры, если ее носители не были иноверцами, язычниками и еретиками. [2] На территории империи уже в течение многих столетий совершали литургию на родном языке и пользовались собственной письменностью сирийцы, армяне и грузины.
Не признавая в целом справедливым ни то, ни другое положение, пытаемся еще раз взвесить все «за» и «против» обеих точек зрения, чтобы вынести, наконец, сколько-нибудь оправданное общее суждение.
Другое предварительное замечание касается вопроса об уровне развития культуры Болгарии ко времени завершения ее завоевания Василием II Болгаробойцей в 1018 г., поскольку, как следует из сказанного выше, для определенного течения в мировой историографии само существование оригинальной болгарской культуры в IX-X вв. являются отнюдь не очевидным.
История Болгарского государства к моменту его подчинения Византии насчитывала около трех с половиной веков независимого существования. Причем более полутора столетий это государство было христианской средневековой державой с развитой структурой центрального и провинциального управления, с основанным на письменном законе судопроизводством, со значительными городскими центрами (Преслав, Доростол, Видин, Средец, Охрид, Скопье, Преспа и др.), с разветвленной налоговой системой, организованным войском, налаженной обороной границ, четко зафиксированных в международных договорах.
Болгарская церковь, хотя и признававшая авторитет патриарха Константинополя (как и римского первосвященника), была самостоятельной патриархией; в полном соответствии с нормами восточнохристианского канонического права в стране было организовано церковнослужение, сеть церковных учреждений в подчиненных патриарху епископиях и приходах охватывала всю территорию государства; в централизованном порядке при активном содействии государственной власти в крупнейших культурных центрах страны (Преслав, Охрид) действовала система подготовки образованных кадров духовенства.
1. См. библиографию: Г. Г. Литаврин. Болгария и Византия в XI-XII вв. М.: Изд-во АН СССР, 1960, с. 363-375.
2. D. Obolensky. The Byzantine Commonwealth. Eastern Europa, 500-1453. London, 1971, p. 349, 361; Ph. Malingoudis. Nachrichten..., S. 64-68; A. Dostal. Les relations entre Byzance et les Slaves (en particulier les Bulgares) aux XIe et XIIe siècles du point du vue culturel. — In: Proceedings of the XIIIth International Congress of Byzantine Studies. London, 1967, p. 173.
412
В Болгарии сложились и в начале XI в. успешно развивались все отрасли и формы средневекового искусства и культуры, свойственные и византийской цивилизации. Нет необходимости перечислять здесь шедевры болгарской культуры X столетия, которые никоим образом нельзя расценить лишь как подражание византийским образцам, хотя их благотворное воздействие несомненно. Известны яркие литературные памятники этой эпохи, принадлежащие творчеству целой плеяды оригинальных болгарских авторов (Климента Охридского, Константина Преславского, Черноризца Храбра, Иоанна Экзарха, Козмы Пресвитера). [1]
Несомненно, Византийская империя, хранившая и умножившая в течение многих столетий сокровища культуры, созданные человеческим гением в бассейне Средиземного моря и на Ближнем Востоке, выступала по отношению к неофитам-болгарам в качестве первого наставника и учителя в создании ими собственного очага христианской цивилизации. Из рук византийских культурных деятелей, через посредство учеников Кирилла (Константина) и Мефодия, Болгария получила славянскую письменность, которая в силу ее чрезвычайной близости к живому разговорному языку стала могущественным фактором в утверждении собственных путей развития болгарской культуры. Исторический парадокс состоял, однако, в том, что, стремясь подчинить Болгарию своему влиянию и всемерно содействуя ее просвещению, империя в то же время способствовала духовному созреванию болгарского народа, осознанию им своей этнической индивидуальности своих собственных политических интересов, далеко не совпадавшим с интересами Византии. У границ империи конституировалось, таким образом, цивилизованное христианское государство, которое не только не являлось сателлитом наследницы Римской империи, но неоднократно выступало в качестве ее соперника, оспаривая у нее право на гегемонию на Балканах.
Сложилась к XI в. и болгарская народность с присущим ей четко выраженным этническим самосознанием. [2] Внутренний духовный мир ее представителей отнюдь не ограничивался усвоением основ христианского вероучения, его нравственно-этических норм и эстетически идеалов. Палитра духовных ценностей болгарского народа, как, разумеется, и любого другого, была гораздо более богатой: глубоким исторические традиции, звучание родной речи, легенды и предания, народная песня и музыка, одежда и орнамент, привычные обычаи, устойчивые формы повседневного быта, колорит отечественной природы — все это также входило в сложный комплекс духовных и культурных ценностей членов болгарского общества и придавало отчетливое своеобразие такому новому, вполне сложившемуся феномену в Европе, каким являлась болгарская культура в IX-начале XI в. [3]
1. Е. Георгиев. Разцветът на българската литература в ΙΧ-Χ век. София, 1962.
2. Д. Ангелов. Образуване на българската народност. София, 1971, с. 215, 262.
3. См.: Ст. Ваклинов. Формиране на старобългарската култура. София, 1977.
413
Чрезвычайно важно, что самосознание болгар к 1018 г. включало как его неотъемлемый элемент представление о подданстве независимому от империи (или от какой-либо иной державы) Болгарскому государству. Это чувство нашло проявление в ожесточении 40-летнего сопротивления болгар грандиозным завоевательным походам Василия II Болгаробойцы.
Это самосознание, существенными элементами которого были также историческая память о былом величии своей страны, пантеон народных героев, в том числе и борцов с империей, своя письменность и литература, ставшая постоянной насущной потребностью литургия на родном языке, определило социальное и политическое поведение большинства завоеванного болгарского населения, не позволяя ему в течение 170 лет византийского господства забыть о своих этнокультурных особенностях и о праве на восстановление своей государственности.
Это этнополитическое самосознание болгар нашло многократное выражение в восстаниях против власти императора Константинополя в XI-XII вв. Сами современники восстания 1186 г., приведшего к основанию Второго Болгарского царства, расценивали это событие не как «возникновение нового государства, а как возрождение прежнего, уничтоженного Василием II. [1]
Итак, назовем теперь те перемены в жизни болгарского народа, обусловленные утверждением власти Византии, которые, по нашему мнению, являлись отрицательными факторами в развитии болгарской культуры в период между 1018 и 1186 гг. [2]
1. С ликвидацией Болгарского государства его искусство и литература лишились той постоянной поддержки со стороны центральной власти и двора, которой они пользовались до 1018 г. и которая выражалась в организации и материальном обеспечении духовных училищ, в основании и украшении новых церквей и монастырей, в распространении и пропаганде культов болгарских святых, в поощрении изучения светских наук и занятий искусством и литературой, в заказах на изготовление новых списков рукописей и высокохудожественных изделий и т. д. и т. п.
2. Территория некогда единого государства была разделена на несколько византийских провинций, причем сама колыбель болгарской государственности — Северо-Восточная Болгария — утратила свое наименование: ее земли не вошли ни в катепанат «Болгария», ни в архиепископию «Болгария», охватывавшие западно-болгарские районы.
3. Важнейшие политические и культурные центры Болгарии подверглись опустошению и разорению, причем отчасти намеренно. Так, по приказу Василия II Болгаробойцы крепостные укрепления Охрида были разрушены: император усматривал в царских дворцах последней болгарской столицы фактор,
1. Nicetae Choniatae Historia, rec. I. A. v. Dieten. Berlin; New York, 1975, p. 485-486, 489.
2. Подробно об этих факторах: см.: Литаврин Г. Г. Болгария..., с. 249-375.
414
который может побудить болгар к восстанию. [1] Дворцы болгарских царей, включая дворцовые церкви, в Преспе были разрушены после подавления восстания 1072 г. [2] Преславский дворец был сожжен еще во время осады города Иоанном I Цимисхием, а сам город был переименован им в Иоаннополис. [3]
4. Ранг болгарской церкви был снижен: из патриархии они стала автокефальной (автономной) архиепископией, независимой от константинопольского патриарха, но находящейся под непосредственным протекторатом императора. Кроме того, некогда единая территория патриархии была раздроблена: северо-восточные диоцезы были изъяты из компетенции Охридской (Болгарской) архиепископии и подчинены патриарху Константинополя.
5. Наиболее боеспособные отряды болгарского войска, составлявшие, по-видимому, регулярные части, были переведены из Болгарии в пограничные армянские провинции империи. [4] И напротив, в течение XI-XII вв. на землях, входивших в пределы бывшего Болгарского государства, были созданы военные поселения из размещенных здесь специально византийским правительством контингентов армян, персов, печенегов, половцев. [5]
6. Часть населения Болгарии, в особенности из тех областей, где византийские войска встретили наиболее упорное сопротивление, была выселена в пределы соседних византийских фем (в фему Волерон). [6]
7. В 30-х годах XI в. на землях бывшего Болгарского государства усилился налоговый гнет: вместо натуральных поборов с населения были введены денежные подати в соответствии с более высокими нормами взыскания, чем те, которые здесь были приняты до завоевания. [7]
8. Бывшие земельные владения членов царской династии Болгарии и ее наиболее видных вельмож и сановников вошли в состав императорского домена, став фондом пожалований василевса представителям византийской светской и духовной знати; [8]
1. В. Prokić. Zusätze in der Handschrift des Johannes Skylitzes. München, 1906, S. 37.
2. Εὐ. Θ. Τσολάκη. Ἡ συνὲχεια τῆς χρονογραφίας τοῦ Ἰωάννου Σκυλίτση. Θεσσαλονίκη 1968, σ. 166.4-9.
3. Leonis Diaconi historiae libri decem. Bonnae, 1828, p. 136-138.
4. См.: Г. Г. Литаврин. Армянский автор XI столетия о Болгарии и болгарах. — В кн.: Славяне и Россия. М.: Наука, 1972, с. 27-31; P. М. Бартикян. О болгарском войске в Васпуракане и последних годах царства Арцрунидов. — Вестн. обществ. наук АН АрмССР, 1973, № 10, с. 88-96.
5. N. Oikonomidès. W. L. nd. r. — V. n. nd. r. — Hongrois installés dann lu vallée du Vardar en 934. — In: Südost-Forschungen, 1973, v. 52, p. 1-?; Georgius Cedrenus. Joannis Skylitzae ope. Bonnae, 1839, v. II, p. 584, 587
6. Georgius Cedrenus. Joannis..., v. II, p. 453.
7. Об этом см.: Г. Г. Литаврин. Болгария..., с. 310 и след.; Он же. Новое исследование о восстании в Паристрионе и образовании Второго Болгарарского царства. — Византийский временник, 1980, т. 41, с. 94-95.
8. Г. Г. Литаврин. Византийское общество и государство в X-XI вв.: Проблемы истории одного столетия: 976-1081 гг. М.: Наука, 1977, с. 49; Он же. Юридическият статус на българските земи в състава на Византийската империя (1018-1185 гг.): (Тезисы). — В кн.: България в света от древността до наши дни. София, 1979, т. 1, с. 228-232.
415
массивы земельных владений византийских аристократов, военачальников и монастырей на болгарских землях, особенно юго-западных, постепенно росли, продвигаясь все далее на север.
9. Члены правящей болгарской династии и наиболее крупные политические и военные деятели завоеванной страны, представлявшие одновременно и наиболее образованную часть населения и являвшиеся живыми носителями государственной традиции Болгарии, были переселены с ее территории в отдаленные восточные провинции. Хотя и не подвергшиеся, за немногими исключениями, репрессиям и включенные на почетных условиях в состав служилой византийской аристократии, они оказались в обстановке, содействовавшей их быстрой ассимиляции.
10. На все крупные, начиная с высших, административные и военные должности в болгарских фемах в течение всего периода византийского господства неизменно назначались иноземцы, этнически чуждые славянам по языку и обычаям, пренебрегавшие нуждами местного населения и сплошь и рядом нарушавшие (в целях личного обогащения) права подвластных им жителей.
11. Вопрос об этническом составе высшего и среднего духовенства Болгарии, т. е. о постах архиепископа и епископов, само константинопольское правительство тесно связывало с проблемой утверждения своей власти на завоеванной территории: [1] постепенно после смерти болгарских иерархов, облеченных в сан до завоевания, вакантные кафедры последовательно замещались представителями греческого духовенства, в большинстве своем не знавшими славянского языка, чуждыми традициям болгарской письменной культуры и нередко рассматривавшими пост пастыря иноязычных прихожан как следствие императорской опалы. С 1037 г. вплоть до правления Калояна (1197-1207) в сан архиепископа Болгарии не посвящался ни один иерарх-славянин. Нет достоверных сведений и о назначении в течение того же времени на посты епископов церковнослужителей болгарского происхождения.
В соответствии с порядком рассмотрения вопроса, о котором было сказано в начале статьи, перейдем теперь к тем моментам в жизни болгарского народа в эпоху византийского господства, которые содействовали или могли содействовать дальнейшему развитию болгарской культуры.
1. С этой точки зрения следует указать прежде всего на то, что Византия XI-XII вв. являлась одной из самых культурных среди стран Европы того времени. Прекращение длительных войн и ликвидации границ между Болгарией и империей создали предпосылки для более свободных контактов деятелей болгарской и византийской культуры, для более широкого усвоения образованными болгарами литературного греческого языка и более плодотворного обмена культурными ценностями.
2. По всей вероятности, именно в период византийского господства был создан на Афоне важный центр болгарской средневековой литературы в Зографском монастыре,
1. Г. Цанкова-Петкова. България при Асеновци. София, 1978, с. 68.
416
оказавший длительное и благотворное влияние на развитие культуры в Болгарии. Именно здесь завязалось тесное сотрудничество болгарских книжников и с греческими, и особенно с русскими и сербскими деятелями культуры. Эти контакты оставили заметный след в развитии славянской письменности и литературы Болгарии, Древней Руси и Сербии. [1]
3. Постепенно на территории Болгарии утверждались более развитые формы социальной и общественно-политической жизни империи. Показательно, что сравнительно с Первым Болгарским царством особенно ощутимым влияние византийских государственных институтов было на структуру Второго царства.
4. Автономия (автокефальность) церкви Болгарии была сохранена. Социальные и экономические привилегии духовенства даже несколько увеличились по сравнению со временем правления последних болгарских царей. В XI-XII вв. возрос авторитет Охридской архиепископии, и в XIII-XIV вв. она играла существенную политическую роль на Балканах.
5. На болгарских землях продолжалось строительство новых церквей и восстановление старых, пришедших в упадок во время длительных войн. Продолжали действовать старые болгарские монастыри Верпинский, св. Климента на озере Преспа, св. Наума на Охридском озере и др. Основывались в эту эпоху и новые монастыри, причем не только византийскими вельможами (как, например, Бачковский монастырь под Филиппополем и монастырь Богородицы Милостивой на Струмице), но и состоятельными болгарами (такими были обители, основанные в честь болгарских святых — Гавриила Лесновского, Прохора Пшинского, Иоакима Осоговского). [2]
6. Литургия на славянском языке была сохранена в большинстве приходов на болгарских землях, исключая, разумеется, случаи, когда церковную службу совершали епископы-греки, не знавшие языка местного населения.
7. Ни византийские официальные представители власти, ни высшее греческое духовенство в Болгарии не преследовали славяноязычную болгарскую культуру: от периода византийского господства известны сохранившиеся славянские рукописи вероучительных и литургических текстов, переписанных в тех же крупных центрах славянской письменности, которые были известны во время Первого Болгарского царства, в частности в Охриде, где находилась кафедра главы болгарской церкви, занятая, как упоминалось, архиепископом, греком по происхождению. Архиепископ Болгарии Феофилакт Ифест, занимавший трон в Охриде с 1090 примерно до 1126 г., [3]
1. Ив. Дуйчев. Центры византийско-славянского общения и сотрудничества. — Тр. Отдела древнерусской литературы, 1968, т. 19, с. 117.
2. И. Снегаров. История на Охридската архиепископия. София, 1924, т. I с. 291 и сл.
3. Ст. И. Маслев. Произведения на Теофилакт Охридски, архиепископ Български отнасящи се до българската история. — В кн.: Гръцки извори за българската история. София, 1974, т. IX. Извори за българската история; т. XIX, с. 7.
417
перевел, а по заключению некоторых ученых, написал [1] пространное житие Климента Охридского, введя таким образом этого популярного болгарского святого, непосредственного ученика Кирилла и Мефодия, в пантеон общеимперских святых. Во всяком случае текст греческого жития Климента содержит явные следы использования славянского прототипа. [2]
Теперь попытаемся подвести итоги осуществленного выше сопоставления. Нам представляется, что политика империи на завоеванных болгарских землях скорее всего не может быть охарактеризована как ассимиляторская, сознательно направленная на притеснение и преследование болгарской культуры. Эта политика была вполне традиционной и при существующих в данном случае обстоятельствах целесообразной: ее главной целью являлось упрочение власти империи на завоеванной территории и удержание в повиновении подчиненного силой оружия населения.
Однако объективно результаты этого политического курса не могли не отразиться и на судьбах культуры лишенного своей государственности, но уже обладавшего сложившимся этнокультурным и общественно-политическим сознанием народа. С этой точки зрения византийское завоевание как бы «запоздало» — к этому времени уже сложились основы средневековой болгарской культуры, и на пути превращения «болгар» в «ромеев» (т. е. на пути ассимиляции) встали непреодолимые трудности.
Последствия византийского господства в сфере духовной жизни болгарского народа можно было бы свести к нескольким общим положениям.
1. Несомненно, среди части социальных верхов болгарского общества в течение XI-XII вв. усилилось и окрепло свойственное и ранее болгарам представление, что их культура входит в ареал восточнохристианской цивилизации, отличающий и Болгарию, и Византию от западнохристианского мира. Устойчивость этого представления находилась в непосредственной зависимости от степени социально-политической связи верхушки болгарского общества с господствующими слоями в империи. Вступая в полиэтничное имперское сообщество и проникаясь его интересами, такие болгары ставили свое общественное поведение в четкие рамки тех норм, которые были характерны для знатных лиц империи. От соблюдения этих норм, а затем все более также от степени овладения греческой культурой зависели для этих лиц и их карьера, и материальное благополучие, и социальный вес в обществе. В византийских источниках XI в. представители такой ромеизированной части болгар обозначаются выразительным термином «заботящиеся об интересах ромеев» (т. е. об интересах Византийской империи). [3]
1. См., например: P. Gautier. Рец. на кн.: F. Grivec. Konstantin und Method, Lehrer der Slaven. Wiesbaden, 1960. — Revue des études byzantines, 1964, № 22, p. 294.
2. Теофилакт. Климент Охридски. — Изд. Ал. Милев. София, 1955, с. 3-29.
3. Εὐ. Θ. Τσολάκη. Ἡ συνὲχεια..., σ. 166.10, 164.24-26.
418
На первом этапе византийского господства в позиции болгарской аристократии еще ощущались некоторые колебания: стремясь занять высокое положение в имперской иерархии чинов и должностей, знатные болгары в то же время чутко прислушивались к пульсу общественно-политической жизни на территории Болгарии. Показательно в этом смысли поведение представителей бывшей правящей династии Болгарского государства: Петр Делян, вождь восставших в 1040-1041 гг. болгар, выступавший в качестве внука Самуила, вел отчаянную борьбу до конца за восстановление независимой от империи Болгарии; другой внук Самуила — Алусиан, претендуя в ходе того же восстания на главную роль в случае победы (т. е. рассчитывая на царский трон), при первой же серьезной неудаче восставших перешел за обещание наград на сторону императора. Другие же члены династии, находившиеся на имперской службе, старались проникнуть в круг высшей знати, приближенной к императорскому трону: они породнились с Комнинами, захватившими престол в 1081 г. и державшими его более ста лет. Эти болгарские аристократы настолько тесно слились с имперской (главным образом греческой) знатью, что полностью утратили свои этнокультурные особенности.
2. Гораздо более широкие круги средней и низшей болгарской знати, не пользовавшейся особыми милостями императорского двора, упорно сохраняли свой этнокультурный облик и являлись носителями идеи возрождения Болгарского государства. Из их среды вышли большинство предводителей антивизантийских восстаний, как и основатели Второго Болгарского царства Петр и Асень. Возведение новых церквей и монастырей на землях Болгарии в период византийского господства, как и заказы болгарским книжникам и каллиграфам на новые славянские рукописи, принадлежали инициативе этих кругов болгарского общества.
3. В рассматриваемый период снизился, несомненно, общий уровень славяноязычного низшего духовенства Болгарии, оттесненного от видных церковных должностей и не пользовавшегося поддержкой официальных властей. Это духовенство оставалось в качестве главного хранителя традиций письменной болгарской культуры, и в его среде также, по всей вероятности, не затухали оппозиционные настроения. Как показал Д. Ангелов, из среды низшего болгарского духовенства выходили ересиархи — предводители богомильских общин XI-XII вв. [1] Разумеется, далеко не случаен тот факт, что именно от этой эпохи византийского господства в отличие от времени Первого Болгарского царства неизвестно имени ни одного крупного культурного деятеля в болгарских землях, болгарина по происхождению.
4. Подавляющее большинство населения Болгарии, исключая, может быть, узкую полосу пограничных земель между территорией бывшего Болгарского государства и коренными фемами империи, осталось вне сферы интенсивного воздействия византийской грекоязычной культуры. Об общественно-политической позиции болгарского народа в XI-XII вв. было отчасти уже сказано при упоминании о крупных восстаниях этого времени.
1. Д. Ангелов. Богомилството в България. София, 1969, с. 311 и сл., 328 и сл.
419
На отношение болгарского населения к византийским властям серьезное влияние оказывало общее ухудшение его социального и экономического положения. Согласно свидетельству византийского чиновника от 1173 г., болгарские земли по сравнению с греческими были бедны, а их население — нищим и некультурным. [1]
В то время как в Византии осуждалось владение рабами — соотечественниками и христианами, и запрещалось законом обращении в рабство детей свободных родителей, слабая юридическая защищенность болгарских подданных императора мешала торжеству этих норм на завоеванных территориях Болгарии. Новеллой 1095 г. Алексей I Комнин повелел даровать свободу тем болгарам, которые докажут, что они происходили от свободных родителей и были проданы к рабство в голодные годы. [2] Однако, по данным более позднего частного акта, продажа детей в рабство обнищавшими родителями в болгарских землях продолжалась, причем владеть такими рабами не гнушались представители духовенства. [3]
5. Безусловно, отношения между греческими иерархами и их болгарской паствой, как об этом свидетельствуют письма Феофилакта Ифеста, были далеко не идеальными и не содействовали авторитету официальной церкви. Ее влияние на население снизилось в эпоху византийского господства, ознаменованного значительным распространением на болгарских землях богомильства и других ересей. [4] В анонимных апокрифических сочинениях, получивших широкое хождение в Болгарии в этот период, выражались откровенно антивизантийские настроения: идеализировалось прошлое болгарского народа, время правления Симеона и Петра изображалось как эпоха благоденствия и процветания, восхвалялась деятельность вождя восстания против империи Петра Деляна, именуемого царем, Кирилл и Мефодий объявлялись болгарами по происхождению, утверждалась, что византийский великомученик Димитрий оставил отечество и перешел к болгарам, чтобы помогать им в борьбе за свободу. [5]
Показательно в этой связи, что тот же самый Феофилакт Ифест, архиепископ Болгарии, который перевел или написал пространное житие популярного болгарского святого Климента Охридского, резко противопоставлял себя своей болгарской пастве: он называл болгар «издевающимися над ними иноплеменниками». [6]
1. Г. Цанкова, П. Тивчев. Нови данни за историята на Софийската облает през последните десетилетия на византийското владичество. — Изв. на Ин-та за история, 1964, т. 14/15, с. 316-324.
2. Г. Г. Литаврин. Болгария..., с. 183-188.
3. Ив. Дуйчев. Български спогодбен акт от епохата на византийското владичество. — Изв. на научния архив. София, 1966, кн. III, с. 185-190.
4. Д. Ангелов. Богомилството..., с. 403-420.
5. Д. Ангелов. Общество и обществена мисъл в средновековна България (IX-XIV в.). София, 1979, с. 258-269; V. Tăpkova-Zaimova. Quelques représentations iconograhiques, de saint Demetrius et l’insurrection des Assenides — première scission dans culte «oecuménique». — Byzantinobulgarica, 1978, v. 5, p. 261-267.
6. Patrologiae cursus completus. Series Graeca. Paris, 1864, t. 126, col. 444 D; 436 A.
420
Нельзя не признать справедливыми слова А. Достала: «Итак, можно констатировать, базируясь на факте появления славянских рукописей в эту эпоху, что развитие культуры и славянской литературы отнюдь не прервалось под византийским господством, хотя и не пользовалось особой поддержкой». [1]
Однако сделать подобный вывод — значит остановиться на полдороге. Конечно, развитие культуры не прекратилось. Но это развитие, по нашему мнению, существенно замедлилось. И главная причина этого состояла в иноземном владычестве, в разрушении государственных форм существования народа, обладавшего устойчивыми историческими и этнокультурными традициями.
1. A. Dostal. Les relations..., р. 173.