История Югославии. Сборник
С. Шумов, А. Андреев

4. ЧЕРНОГОРИЯ

 

С. ДРОССАРД

 

- ИСТОРИЧЕСКОЕ ВВЕДЕНИЕ
- НЕМАНИЧИ
- БАЛЬШИЧИ
- ЧЕРНОЕВИЧИ
- ДУХОВНОЕ ПРАВЛЕНИЕ, ВЛАДЫКИ ИЛИ МИТРОПОЛИТЫ
   Владыки из Негуш, из рода Петровичей. Владыка Данило - Первое правление Саввы - Владыка Василий - Второе правление Саввы - Степан Малый - Петр I - Петр II
- ПРЕОБРАЗОВАНИЕ ДУХОВНОЙ ВЛАСТИ В СВЕТСКУЮ ПРИ ПЕТРОВИЧАХ НЕГУШАХ
   Данило I

 

 

ИСТОРИЧЕСКОЕ ВВЕДЕНИЕ

 

В настоящее время все умы заняты восточным вопросом; на жизнь и судьбу южных славян устремлено общее внимание. Поэтому полагаем, что и нашим читателям небезынтересно будет узнать историю, характер и жизнь той небольшой страны, которая, несмотря на свою малочисленность, умела отстоять свою независимость от турецкого ига и геройскими подвигами занять одно из почетнейших мест в числе южных славян. Черногорцы составляют племя сербских славян; история их тесно связана с историей сербского народа, и прежде чем приступить к описанию Черногории, мы начнем с краткого обзора сербской истории.

 

Славянское племя, в глубокой древности раскинувшись в восточной Европе, занимало края Карпатских гор и земли, лежавшие по среднему течению Дуная. Всем известно, что до VI и VII века, славяне делали частые набеги на восточную Римскую империю и были ее страшнейшими врагами. Не вдаваясь в крайне запутанные подробности, недоказанные достоверными источниками, мы начнем с того времени, когда император Ираклий решился призвать славян на помощь против Авар. Из-за Карпатских гор он призвал в Далмацию племя Хорватов. За Хорватами поднялись и двинулись за Дунай их соседи и близкие соплеменники Сербы, жившие на южном склоне Карпатских гор. Ираклий отвел сербам жилища в Солунской области; но здесь оставались они не более двух лет (636—638), и, вытеснив Авар, заняли Иллирик и завоевали все земли, лежащие между Болгарией и Кроацией. Новые завоеватели заставили эту страну принять название Сербии и разделили ее на 7 участков: Сербию в собственном смысле, Боснию, Неретву, Заумле или Захолмие, Травунье (Требиния), Конавле и Диоклею или Дукля. Такова была Сербия в своем начале. Границами ее на север были: Сава и Дунай; на восток — реки Морава и Ибар и крепость Раса (Новый Базар); на юг — река Бояна с крепостью Скадар (Скутари); на запад — продолжение Юлихских Альп и течение Цетины до ее устья в Адриатическое море. Получив феодальное устройство, отдельные земли новой Сербии состояли из волостей или жуп. Каждая жупа сохраняла свою внутреннюю самостоятельность, имела своего природного правителя — жупана. Эти волости или

 

 

359

 

жупы составляли союз (федерацию), и государь был общим главою союза: он носил титул великого жупана, жил в крепости Деснице на Дрине и признавал себя вассалом восточного императора.

 

Славянским общинам, расселившимся в Мизии и Фракии, предстоял долгий и трудный путь до водворения государственного порядка. Нагрянул дикий народ и насильно наложил на задунайских славян государственное устройство. Этот новый народ были Болгары. Они принадлежали к многочисленной семье кочевых племен уральского корня. Ближайшие родичи Гуннов и позднейших Угров (Мадьяр), они в конце V века угрожали самому Константинополю (498 г.). Потом были покорены Аварами; в царствование Ираклия освободились от них и разделились на несколько орд. Одна из этих орд перешла Днепр и Днестр и двинулась за Дунай. Болгары скоро овладели страною между Дунаем и Балканами, нынешней Болгарией. Часто громили они славян и налагали на них дань, но, в то же время, они до того слились и сроднились со славянами, что составили сами как бы славянское государство. Так образовались государства у Хорватов, Сербов и Болгар.

 

Сербы и Хорваты охотно признали верховную власть императора Ираклия, который захотел воспользоваться их послушанием и распространить между ними христианскую веру. По уставам цесарей, Ил лирик с Далмацией принадлежал к западной половине Римской империи, и хотя он потом и перешел к византийской державе, однако в церковных делах оставался под властью римской митрополии.

 

Ираклий призвал для Сербов и Хорватов учителей из Рима: то было в VII веке, когда западный мир находился в церковном единстве. Крестилось много народу, как у Хорватов, так и у Сербов; им поставили епископов, священников и диаконов, подчинив их архиепископу города Сплета (Спалатро). Но, недолго оставались Сербы и Хорваты верными, как этому первому своему крещению, так и подданству византийских императоров. Сербы были вполне обращены в христианство только в IX веке.

 

Смерть Ираклия (641 г.) на время освободила Сербию от греческого ига. За то, долго боролись они с Болгарами, и когда около 1018 г. пало болгарское государство, тогда Сербия сделалась окончательно византийской областью. Вторая половина IX века была для южных славян радостной порой рождающегося просвещения. Свет веры и самосознание озаряет болгар, упорных в язычестве, сербов, — христиан еще лишь по имени, хорватов, принявших христианство в чуждом для них виде, и теперь впервые услышавших Евангелие на родном языке; и не их только, но и многих из братии славян просвещают благочестивым своим подвигом Кирилл и Мефодий. Сербы и хорваты приняты были в общение восточной церкви.

 

 

360

 

Последние же три четверти X века составляют в истории южных славян самое темное и глухое время. В 1043 г. Стефан Богислав прогнал византийских начальников, а сын его Михаил, великий жупан Диоклеи (1050—1080), был признан королем папой Григорием VII. После смерти Михаила (1080 г.), внутренние междоусобия и неурядицы погубили новое королевство, и сербы снова вынуждены были признать над собою греческое владычество, продолжавшееся до того дня, когда Стефан Неманя, возвратив им независимость, сделался настоящим основателем царственного рода Сербии.

 

 

НЕМАНИЧИ

 

Стефан Неманя, великий жупан Рашской земли, крещеный католиком, принял в 1143 г. торжественно православную веру; быстро приобрел этим силу и значение среди всего народа и положил начало могуществу сербского государства. Ему много помогал младший сын его, св. Савва; приняв монашество, он долго жил на Афонской горе; потом, вернувшись на родину, учредил иерархию сербского духовенства и оставил по себе в сербском народе память просветителя родной земли.

 

Стефан Неманя, сделавшись великим жупаном Рашской земли, в 1159 г. отнял у греков все их последние завоевания. Недовольствуясь объединением прежней Сербии, он увеличил ее, завладев обширными землями и многими укреплениями; образовал сильное государство, состоящее из 9 больших областей: нынешней Сербии, Срема и части Славении, Боснии, восточной Далмации, Герцеговины (или Хумской земли), Черногории, Зеты, Албании и части Македонии.

 

После тридцатишестилетнего царствования в качестве великого жупана, Стефан Неманя, передав бразды правления своему старшему сыну, удалился в монастырь Студеницы, а оттуда перешел в другой монастырь в Македонии, где и умер в 1200 г. Он женат был на Анне, дочери Бориса, бана Боснии. У Стефана было три сына: Стефан, Вук и Савва. Стефан, старший, прозванный Первовенчанный, наследовал отцу своему в качестве великого жупана, в 1185 г. Вук, брат его, с помощью Венгров, похитил у него престол в 1203 г. и, с согласия папы Иннокентия III, принял титул короля сербского; но уже в следующем году, по совету своего брата Саввы, возвратил престол Стефану, своему старшему брату, и под конец жизни удалился тоже в монастырь.

 

Стефан Неманич II был женат на Евдокии, дочери греческого императора Алексея III Комнена. От этого брака родилось 4 сына; старший из них, под именем Стефана Неманича III, был коронован послом папы Гонория. Свое шестилетнее царствование ознаменовал он многими победами

 

 

361

 

над Греками и Венграми. Пресыщенный властью, терзаемый семейными раздорами, бездетный, уступил он престол своему брату Владиславу, которого тот же св. Савва венчал на царство под именем Неманича IV,

 

Неманич IV, подобно своему предшественнику, царствовал тоже не более шести лет (1234—1240 г.). Он первый из королей сербских начал разрабатывать рудники своей земли, это доставило ему такие большие богатства, так что при дворе его воцарилась великая роскошь. Неманич IV похоронен так в им же основанном монастыре Милечево, в Герцеговине.

 

Ему наследовал младший брат его, последний из четырех сыновей Стефана Неманича II, царствовавший под именем Уроша I (Неманич V) 32 года (1240—1272). Ему пришлось воевать с Татарами или Монголами, которые в начале его царствования вторглись в Сербию и разорили ее. Он завел близкие сношения с Греками и Венграми. У него было два сына, Драгутин и Милютин. Драгутин, женившись на Екатерине, дочери Стефана V, и внучке Белы IV, королей венгерских, воспользовался этим родственным союзом, чтобы свергнуть с престола своего отца. Урош удалился в Драчь, где и умер от старости и горя; тело его похоронено в монастыре Сопочиани, им же основанным.

 

Драгутин, под именем Неманича VI, пользовался всего три года отнятым у отца его (1272—1275 г.) престолом, добровольно уступив его брату своему Милютину, а сам удалился со своей женой Екатериной в Срем, где и жил благочестиво до 1317 г., величая себя королем Срема. После него остался один сын, продолжавший несколько лет носить этот титул,

 

Милютин, или Стефан Урош II (Неманич VII), прозванный Банский (святой король), царствовал 46 лет (1275 — 1321 г.). Удачные войны против Греков, Болгар, Монголов и Рагузан дали ему возможность увеличить свои владения. Женившись вторично на Симониде, дочери греческого царя Андроника, у него родился сын Константин. Побуждаемый властолюбивой женой, Урош II решился предоставить престол Константину, сыну Симониды, в ущерб старшему своему сыну от первого брака — Стефану, управлявшему тогда Зетской землей. Стефан, лишенный наследства и поддерживаемый народом, восстал против отца. Однако, при первой с ним встрече раскаялся и просил прощение. Безжалостный Милютин велел ослепить Стефана и послал его в заточение в Константинополь. По прошествии 5 лет Стефан прозрел, был прощен и вернулся (1314 г.), а по смерти отца, вступил на престол под именем Уроша III (Неманич VIII) и царствовал 15 лет (1321—1336 г.).

 

В 1326 году Урош III воевал с Венграми, в 1330 году вступился за сестру свою Неду, жену Болгарского царя Михаила старшего, покорил Болгарию и провозгласил королем Болгарии своего племянника Александра. Во всех этих войнах помогал ему храбрый сын его Душан, получивший

 

 

362

 

в награду за свои доблестные подвиги Зетские земли с их крепостями. Душан, живший в Скутари, восстал против отца, взял его в плен и велел заключить в крепость Зветчани, где несчастный Урош, прокляв сына, скончался в 1336 г.

 

Душан, прозванный Великим (Неманич IX), ознаменовал свое двадцатилетнее царствование великими подвигами. В три года (1337—1340 г.) он отнял у греков Македонию, Фессалию, Северную Грецию и Болгарию, возвратил однако большую часть этих завоеваний императору Андронику и заключил с ним мир. После этого он пошел войной на Людовика I, короля Венгерского, и Стефана Костромановича, Бана Боснии, внука Драгутина; победив их обоих, он отстроил Белград (1343 г.); установил Сербский патриархат, с целью изъять Сербскую церковь от подчинения Константинопольского патриархата; издал свод законов, учредил орден св. Стефана, покровительствовал наукам, торговле и разделил свое государство на 8 воеводств, под управлением властелей или деспотов. Мечтал он постоянно о покорении Византийской империи и о соединении Сербии с Грецией; стремясь осуществить эту идею, он объявил войну, вторгся в Грецию и направлялся уже к Константинополю, заболел лихорадкой, от которой и умер неожиданно 18 декабря 1356 г.

 

Разделение Сербии на области, под управлением властелей или деспотов, имело самые печальные последствия; оно было как бы основанием распадения государства при слабом сыне Душана, Уроше V Младым, который, после смерти отца (1356 г.), провозглашен был Сербским царем (Неманич X). Неспособный и бессильный держать в повиновении своих народных властелей, те вскоре перестали признавать его власть и объявили себя независимыми. Греки, пользуясь этими внутренними раздорами, успели возвратить себе Фессалию; бан Боснии, Твертко тоже освободился от ига сербского, и провозгласил себя независимым; Урош, сохранив только одно название государя, вынужден был искать убежище у своих же восставших вассалов, сперва у Вука Мрнятчевича, а потом у Лазаря Гребляновича.

 

Отвергнутый Лазарем, несчастный Урош бежал в Рагузу; но Вук, проведав о его намерении, заманил его на охоту на Коссовом поле, где и убил собственноручно 2 декабря 1367 г. С Урошем V угас знаменитый род Неманичей, целых два века царствовавший в Сербии.

 

 

БАЛЬШИЧИ

 

В царствование Душана жил в Зете сербский дворянин по имени Бальша; одна деревня составляла все его достояние. Но когда, после смерти великого государя, вассалы Уроша V начали спорить между

 

 

363

 

собою за владычество страной, тогда Бальша составил себе тоже небольшую партию, овладел Скадарской крепостью и, поддерживаемый своими тремя сыновьями, подчинил своей власти часть нижней Зеты до Каттаро. После смерти Бальши I, сыновья его, прозванные Бальшичами, увеличили свои владения присоединением к ним всей нижней Зеты и Черногории. Каттарцы никак не соглашались подчиниться Бальшичам; за что последние, соединясь с Рагузанами, вторглись в их землю, ограбили и разорили окрестности Каттаро. С этого то времени начинается постоянная вражда Каттаро с Бальшичами и их дружба с Рагузской республикой.

 

В 1361 г. перешли Турки из Азии в Европу и завладели Адрианополем, избранным Мурадом I столицей нового своего государства.

 

Бук Мрнятчевич, убив Уроша, не побоялся вступить на престол Сербии (1367 г.) и, в течение четырех лет, пользовался фиктивной властью над распадающейся страной. Побитый турками, он погиб от руки своего слуги.

 

Сын его, Марко Кралевич, провозгласил себя королем, но Лазарь Греблянович, отняв у него все его земли, завладел престолом и был признан остальными властителями царем сербским. Для поддержания своей власти, Лазарь должен был признать независимость деспотов или властелей и разделить с Бальшичами и другими деспотами часть земель, отнятых им у Марка Кралевича.

 

Бальшичи, между тем, все увеличивали свои владения и, встретив непримиримого врага в лице Твртко, бана Боснии, и Турок, они, следуя примеру своих отцов, примкнули к Рагузе и Венеции. Турки завоевали Румынию, Фессалию, западную Грецию и заставили Болгарию платить им дань (1375 г.). Лазарь тоже согласился быть данником султана Мурада I и доставлять ему вспомогательное войско.

 

Признав себя вассалом султана, Лазарь избрал столицей Призрень и велел себя там венчать царем Сербии. Храбрый и воинственный царь Лазарь отнял у Венгров Срем и разрушил Белград, думая этим лишить их возможности там утвердиться.

 

Вскоре, Лазарь отказался платить дань Туркам. Отказ этот очень раздражил Турок и они поднялись наказать его; но, на этот раз, были им разбиты у Синицы, близ Нового Базара (1387 г.).

 

Мурад I, вне себя и за такое поражение, собрал новое войско и пошел на Лазаря.

 

15 июня 1389 г. на Коссовом поле произошло кровавое сражение, где, благодаря измене Вука Бранковича, зятя Лазаря, войско Сербское было совершенно разбито и сам царь Лазарь убит. Мурад I недолго наслаждался своей победой, он в этот же день пал от руки убийцы в своей палатке. Наследником его был сын его, Баязет I.

 

 

364

 

Царь Лазарь был женат на Милице, из рода Неманичей. От Милицы было у него три сына: Стефан, Вук и Лазарь и 5 дочерей; из них, Мара вышла за изменника Вука Бранковича, Деспа за одного из Бальшичей, а младшая, Милева, сделалась женой Баязета I и султаншей.

 

Джуро Бальшич, муж Деспы, не участвовал в Коссовской битве; он дорогой узнал о поражении Сербов и вернулся в свою землю, проклиная изменника Вука Бранковича.

 

Баязет I начал свое царствование с того, что поручил правление Сербии царице Милице и ее сыну Стефану Лазаревичу, заставив их признать себя его вассалами, доставлять ему, в случае надобности, помощь, платить ему дань и отдать ему руку Милевы.

 

Стефан, сын царя Лазаря, отправился в Константинополь, получил там от восточного императора титул и корону деспота и в 1403 г. женился на Елене Кантакузен. Он отстроил Белград, разоренный его отцом, и, после смерти матери своей, царицы Милицы (1406 г.), заставил себя признать деспотом Сербии. Ему пришлось бороться со многими из своих вассалов, желавших освободиться от его власти. Поражение на Коссовом поле тяжело отозвалось и на Зету, где властвовал Джуро Бальшич. Он лишился многих крепостей, и должен был уступить Венецианцам свою столицу Скадар (Скутари) за помощью, оказанную ими против Турок.

 

После смерти Джуро II, в живых остался единственный из его сыновей, наследовавший ему под именем Бальши III. Он возвратил Скутари и другие крепости, отнятые Венецианцами. Долго и упорно пришлось ему бороться с богатой и могучей республикой. К счастью, у Бальши III был умцый советник в лице одного родственника по женской линии, Стефан Черноевич, впоследствии сделавшийся владетелем Черногории. Венеция принуждена была в 1421 г. заключить мир со своим непобедимым врагом. После этого, Бальша, предоставив временно Стефану Черноевичу управление страной, сам отправился к Стефану Лазаревичу; но, едва прибыл он в Сербию, как умер скоропостижно в 1421 г.

 

С Бальшей III прекращается небольшая династия Бальшичей.

 

Смерть последнего из Бальшичей пробудила в Венецианцах старую гордость и прежние надежды; они снова явились на берега Каттарского залива, овладели всем прибрежьем нижней Зеты и взяли Скутари. Но Сербский деспот, Стефан Лазаревич, не желая отказаться от своих притязаний на наследство своего племянника Бальши III, собрал войско, пришел в Зету и, за исключением Скутари, отнял у Венецианцев все их недавние завоевания.

 

В 1423 г. вторично пришлось Стефану Лазаревичу вести войну с гордой республикой; Георгий Бранкович, его племянник, начальствовавший войском, осадил Скутари, взял его, и принудил Венецию заключить мир

 

 

365

 

с деспотом Сербии. В 1425 г. Стефан Лазаревич уступил Джуро (Георгий) Бранковичу Зету, а в 1426 Венеция заключила настоящий мир с новым владетелем, обязуясь платить ему за уступку Скутари по 1000 червонцев в год.

 

Между тем, Зетяне, оплакивая отъезд Стефана Черноевича, тайно предложили ему вернуться и стать снова в главе их. Стефан Черноевич воспользовался этим предложением, отправился на Рагузском корабле в Пастровице, а оттуда явился в Зете, прежде нежели успел туда приехать Джуро Бранкович, которого скончавшийся Стефан Лазаревич (1427 г.) назначил своим наследником. Джуро, не особенно тревожась успехами Стефана Черноевича в Зете, поспешил в Сербию; а так как страна эта признала над собою верховную власть Турции, то Зетяне, дорожа своей независимостью, не согласились подчиниться Бранковичу, и утвердили Стефана Черноевича в звании воеводы зетского. Кроме того, родство Стефана с Бальшичами, его храбрость, его прежние заслуги во время первого управления зетской землей, еще при жизни Бальши III, все это давало ему неоспоримые права на страну, жители которой были ему преданы телом и душой.

 

Наследство Стефана Лазаревича навлекло на Джуро Бранковича столько забот, что ему было не до оспаривания у Стефана его права над Зетой.

 

Здесь мы должны заметить, что хотя все предыдущее относится к истории Сербии, но оно было необходимо для выяснения тех обстоятельств, среди которых развилось правление Черноевичей в Зете, где оно приняло ту форму независимости, которая совершенно отделила ее будущую участь от судьбы Сербского царства, и без того чувствовавшего как с каждым годом иго Османлисов ложилось на него тяжелее и тяжелее. Тем не менее, окончательное обращение Сербии в турецкую провинцию было не столько следствием покорения страны силой, сколько присоединением ее во имя родственных связей султанов с сербскими княжнами.

 

 

ЧЕРНОЕВИЧИ

 

Стефан Черноевич, получив звание воеводы Зеты, сделался в то же время и владетелем обширных земель; ему принадлежали: 1) нынешняя Черногория с ее 8 нахиями (областями); 2) земля, называемая теперь Зетой, с главными городами: Подгорицей, Спужем и Жабляком; 3) острова на Скутарском озере и 4) территория Бари (Антивари) (бывшая собственность Венеции, а в настоящее время Австрии).

 

Стефан Черноевич, действуя за одно с остальными начальниками Зеты, подписал в 1456 г. в монастыре св. Николая, на острове Вранина,

 

 

366

 

договор с Венецианской республикой, обязуясь помогать ей, в случае войны, на всех ее границах, взамен субсидии, подобной той, какую республика платила Бальшичам.

 

В то самое время, когда Зета сделалась независимым владением под управлением Черноевичей, Хумская земля (Герцеговина) стала тяготеть к Боснии, и встала к ней в ленные отношения. Властко Хранич сделался ее князем, оставаясь в то же время боснийским воеводой. Из рода князей дома Храничей особенно выделялся честолюбивый и хитрый Степан. Стремясь к полной независимости, он успел расширить пределы своих владений на север до Конницы, и на восток до Нового Базара. В 1441 году он получил от императора Фридриха III титул герцога (герцег, по народному произношению), от которого и все его государство стало называться Герцеговиной.

 

В Албании, Иоанн Кастриот, после неуспешной борьбы против турок, вынужден был отдать своих четверых сыновей заложниками султану Мураду II (1424 г.). Младший из них, Георгий Кастриот (род. в 1404 г.) был воспитан в мусульманской вере, и по храбрости своей назван Скандербег т. е. Александр своей страны. Когда, по смерти Иоанна в 1432 г., султан Мурад, а после него, Магомет II, присвоили себе его княжество, Скандербег убежал в свое отечество, приобрел там вскоре приверженцев, и соседними князьями был признан владетельным князем; разбив неоднократно турецкие войска, он принудил Магомета II возвратить ему Албанию. Нарушив мир в 1364 г., Скандербег снова выступил победителем против Турок, скоро однако умер в Алиссе, в 1466 г. Хотя он и оставил своего несовершеннолетнего сына, Иоанна, под защитой Венеции, все-таки, Албания, по истечении 12 лет, подпала под власть Турции.

 

Стефан Черноевич не раз помогал Скандербегу, и, по некоторым историкам, даже был будто бы женат на его дочери, другие же утверждают, что женой Стефана была Мария, дочь Иоанна Кастриота, следовательно, сестра албанского героя.

 

Новый владетель Зеты проживал в Жабляке, где и скончался в 1471 г. и похоронен на острове Коме, в монастыре Вознесения, им же воздвигнутым.

 

Наследником Стефана, был сын его Иван. Магомет II, упоенный своими успехами под Константинополем, решил изгнать Венецианцев из Албании и послал в 1474 г. сильное войско осаждать Скутари. Но город, защищаемый венецианцем Антонио Лоредан и Иваном Черноевичем, выдержал три приступа; начальник турецкой армии, Солиман-паша, был вынужден отступить. Светлейшая республика признала за Иваном, в награду его многочисленных услуг, титул патриция, и имя его было внесено в золотую книгу. В 1478 г. сам Магомет II явился вторично осаждать Скутари; Иван не переставал беспокоить турецкие войска своими частыми

 

 

367

 

и внезапными нападениями; несмотря на это, венецианцы должны были уступить превосходству силы, и выдали туркам Скутари и другие города. Жабляк, столица Ивана была тоже взята, а он сам бежал в свои неприступные горы. Вскоре после этого, отправился он в Италию искать помощи против турок и, не найдя ее, вернулся в свои горы. Здесь пришел он к тому убеждению, что его собственная и народа его храбрость, вместе с естественными преградами, которые сама по себе представляет Черногория, должны быть лучшим оплотом против непримиримого врага. В 1484 г. построил он в Цетинье монастырь, назвал его Митрополией Зеты и поставил там епископом Висариона, жившего сперва в монастыре Вранина, первой Митрополии Зеты. Сам Иван поселился в Цетинье, и построил на реке Обод, впоследствии получившей название Черноевича река, крепость и завел типографию. Воодушевленные храбростью и умными распоряжениями своего воеводы, черногорцы поклялись ему в непоколебимой верности и единогласно установили закон, гласивший: «Во время войны против турок, ни один черногорец не может без приказания своего начальника уйти с поля битвы; кто же сбежит, тот будет навсегда обесславлен, обесчещен, презираем и изгнан из среды своих; ему дадут женское платье и веретено, и женщины выгонят его своими веретенами из родины, как труса и изменника». Это было, как бы предзнаменованием того бурного существования, которое, в продолжение нескольких веков, не давало ни покоя, ни пощады, не только соседним пашам, но даже и самой высокой Порте.

 

Пользуясь отдыхом, данным ему Турками, Иван просил для своего старшего сына Георгия, руки Елизаветы, дочери знатного венецианца Антонио Эрицца. Но когда новобрачные возвращались из Венеции, Иван умер в Цетинье (1490 г.) и был похоронен в своем монастыре.

 

Георгий Черноевич наследовав отцу, заботился не только о защите своих границ, но, в то же время, заявил себя ревностным поборником православия. Он выписал из Венеции типографию и велел печатать много священных книг, к которым впервые была применена Кириллица. Стефан Станиша, младший брат Георгия, завидуя брату, отправился с несколькими черногорцами в Константинополь просить у Баязета II войска для покорения Черногории, обещая ему, в случае удачи, признать себя его вассалом. Баязет согласился помочь ему с тем, чтобы он принял магометанство. Стефан и его товарищи согласились на это и отправились завоевывать Черногорию. Но Георгий встретил их под Лешкопольем и уничтожил окончательно, взял в плен ренегатов черногорцев и позволил им снова поселиться в их земле, где они продолжали исповедовать ислам. Стефан бежал в Албанию и поселился в деревне Бушат.

 

 

368

 

Елизавета Эрицца, жена Георгия, никак не могла ужиться в суровой и дикой стране; она постоянно уговаривала мужа покинуть тяжелую жизнь Черной Горы. Уступая ее просьбам, Георгий решился передать цетинскому митрополиту, Вавиле, свою светскую власть, а сам уехал в Венецию (1499 г.), где уже и остался до конца своей жизни.

 

 

ДУХОВНОЕ ПРАВЛЕНИЕ, ВЛАДЫКИ ИЛИ МИТРОПОЛИТЫ

 

Митрополит Вавила, которому Георгий Черноевич поручил управление Черной Горы, поддерживая храбрость своего народа против Турок, убеждал его в то же время быть осторожным с сильным врагом. Со своей стороны, Санджаг-Бег, Скутарский паша, видя, как трудно достичь чего-нибудь оружием, решился прибегнуть к интригам и окольным путям. Он привлек на свою сторону ренегатов, вернувшихся на родину после заговора Стефана Станиши, и употреблял их для поселения раздора между Черногорцами. Попытки хитрого Турка остались безуспешны; но они, тем не менее, составляли для митрополита Вавилы предмет постоянной заботы.

 

По документам, сохранившимся в Цетинском монастыре, правление митрополитов или владык, начавшееся с Вавилы в 1499 г., продолжалось до 1695 г., и последний владыка был Савва Калуджерович из Отчиничи.

 

В продолжение этих двух столетий, Турки господствовали в Европе, громя на всех пунктах изнеможенное христианство, до той минуты, когда под стенами Вены Иван Собеский заставил полумесяц содрогнуться пред знаменем Животворящего Креста (1683 г.).

 

Для Черногории, этот долгий период времени ознаменован непрерывной борьбой; Черногорцы, то победители, то побежденные, видели несколько раз оттоманские знамена, развевавшиеся в самой Цетинской долине.

 

Но, полумесяц не мог привиться к этим голым, бесплодным скалам, где никогда не истощалась кровь мучеников, проливаемая за свободу. Оттоманские полчища, покидая свое минутное завоевание, спешили вернуться на берега Скутарского озера и обильные луга Зеты. Между тем, в самой Черногории остался враг более опасный, нежели паши и их полчища; — это были те ренегаты, которые, размножаясь и усиливаясь, завладели базаром и крепостью Обод и берегами реки Черноевича. Позволяя турецким судам проникать в глубь страны, они поддерживали с мусульманами опасные сношения и, при случае, оказывали им разные услуги, ожидая в свою очередь, получить с их стороны таковые же.

 

 

369

 

Около этого времени (1695 г.) умер владыка Савва Отчинич, и, на общем собрании в Цетинье, народ назначил его наследником Данила Петровича Щепчевича.

 

С этим владыкой начинается для Черногории совершенно новая эра.

 

 

Владыки из Негуш, из рода Петровичей. Владыка Данило

 

Владыка Данило, преемник Саввы, был совершенно молодым человеком, когда в 1687 г. народ облек его в высокий сан. Юношей, покинув дом своих родителей в Негушах, он поселился в Цетинском монастыре, откуда его заставили выйти против его желания, и только в 1700 г. мог он отправиться в Венгрию, где был посвящен Сербским архиепископом, Арсением Чарноевичем. Уже давно, в душу молодого владыки запала мысль, для осуществления которой он выжидал только удобного случая: ему хотелось, во что бы то ни стало, очистить Черногорию от магометан ренегатов, так укрепившихся в ней за последнее время, и стремившихся даже уничтожить православие. Неожиданное событие заставило Данилу не откладывать долее исполнения своих намерений. Зетяне, с разрешения Скутарского паши, призвали к себе владыку освятить вновь построенную церковь. Но едва успел он туда приехать, как был схвачен Турками и посажен в тюрьму, и только по просьбе Зетян и выкупу в 3,000 червонцев обязан он жизнью.

 

Вернувшись в Цетинье, Данило собрал самых верных и преданных главарей (начальников), и предложил им единственное средство уничтожить турецкое влияние в Черногории — избиение всех ренегатов.

 

Предложение его было единогласно принято; выбрана была для этого ночь на Рождество (Бадний вечер или сочельник), и 1702 г. еще не свершился, как уже Черная Гора была избавлена от своих злейших врагов. Род Мартиновичей из Баиц гордится до сих пор, насчитывая в своей семье 5 человек из числа этих ангелов-губителей, которым Черногория обязана быть может своей настоящей независимостью и сохранением в ней православия. Пощадили только детей ренегатов, и потомки их носят еще и в настоящее время названия, свидетельствующие о их турецком происхождении.

 

Данило, освободившись от этого страшного врага, отстроил в 1704 г. монастырь Ивана-Бега, разрушенный Солиманом.

 

В 1710 г., когда по наущению Карла XII Порта объявила войну России, Петр Великий написал Даниле, предлагая ему соединиться с ним против общего врага.

 

Владыка принял с восторгом это предложение, и только мир, подписанный на берегах Прута, между Петром Великим и великим визирем,

 

 

370

 

помог Даниле удержать своих вождей и положить конец военным действиям, уверив их, что такова воля Царя Русского.

 

Черногорцы, не будучи включены в мирный договор, подписанный Петром I и султаном (1711 г.), подверглись, по приказанию Ахмета, нападению пятидесятитысячной турецкой армии, которая в следующем году и вошла в Зету, выше Подгорицы.

 

Данило двинулся ей навстречу, и, недалеко от места, называемого Влак-иниаг, где Турки расположились лагерем, одержал знаменитую победу. Черногорцев пало более трехсот, но в среде Турок это было настоящее избиение, и, если верить преданиям, то на поле битвы легло более двадцати тысяч оттоманов.

 

Султан Ахмет, получив известие о таком поражении своего войска, собрал еще большее и, поручив его лучшему своему генералу Нуман-паше Чуприличу, велел этой стотысячной армии двинуться к границам Герцеговины (1714 г.). Черногорцы, по своей малочисленности, не могли устоять против такой грозной силы; не имея ни оружия, ни амуниции, они разбежались, ища в горах спасения от верной гибели.

 

Турки заняли Черногорию, разоряли и грабили села и церкви, и проникли до самой Цетиньи, где они уничтожили монастырь, отстроенный владыкой Данилом. Толпа этих варваров быстро хлынула к Каттаро, затем вернулась в Албанию, где соединилась с войсками великого визиря и помогла ему отнять у Венецианцев Морею. Черногорцы, видя невозможность восстановить свои церкви и села, поручили владыке обратиться за помощью к Русскому царю (1715 г.). Петр Великий, зная, как много они потеряли во время этой несчастной войны, прислал им с владыкой Данилом два указа с поздравлением и уверением в дружбе, присовокупив к ним 160 золотых медалей и 10 000 рублей сер. Едва успел владыка вернуться из России (1716 г.), как Турки, опасаясь, чтобы Черногорцы не вздумали отомстить Чуприличу, вторглись, под начальством трех пашей, на границу Суцы. Но Черногорцы бросились на них, разбили, преследовали с ожесточением, взяли в плен трех турецких начальников и отрезали головы им и еще другим 70 Туркам.

 

Султан, между тем, вопреки условиям Карловицкого мира, заключенного между Портой и Австрией (1699 г.), успел завладеть Мореей. Тогда Австрия объявила Ахмету III войну, послала вспомогательное войско Венеции, и, победой принца Евгения при Варашдине, упрочила завоевание Темешвара и Баната (1716 г.). Данило не оставался в бездействии, и, пользуясь благоприятными обстоятельствами, завладел всеми землями старой Зеты. В следующие годы ему удалось неоднократно оказать важные услуги Венеции, за что Дож Корнаро наградил его грамотой, утверждавшей за ним духовную власть над всем православным населением Бокки и окрестными местностями. В 1724 г. Данило вторично

 

 

371

 

отстроил монастырь, разоренный Чуприличем, вел войну с Турками и, наконец, истощенный трудами и заботами, умер в 1735 г. Память его останется навсегда дорога Черногорцам; — он был первый из владык, сумевший обратить на себя и на свою страну благосклонное внимание и покровительство Русских императоров.

 

 

Первое правление Саввы

 

Даниле наследовал его племянник Савва Петрович Негуш. В первый же год своего правления (1736 г.), Савва построил церковь в Станевиче. Пока Россия и Австрия воевали с Турцией, и патриарх Арсений IV Иоанович восстановлял против нее Сербов, Савва не терял времени и не раз давал себя чувствовать Туркам.

 

В1742 г. он отправился в Москву, был очень милостиво принят императрицей Елизаветой, пославшей с ним Черногорцам указ и богатые подарки. На обратном пути из России, Савва проездом был в Берлине, и получил от Фридриха великого золотой крест. Вернувшись в Черногорию, он заранее назначил себе в преемники своего двоюродного брата Василия Петровича Негуша и послал его к Сербскому патриарху Афонасию Гавриловичу, который должен был обучить и приготовить к ожидавшему его высокому сану. Получив посвящение в 1750 г., Василий вернулся на родину, где Савва передал ему верховную власть, а сам удалился в Станевичский монастырь.

 

 

Владыка Василий

 

Уже со времени Данилы начались в Черногории внутренние междоусобия. Племена стремились к независимости и не хотели признавать над собою власти владыки. Василий обратил все свое внимание на восстановление своей власти и правосудия, предписал полнейшее повиновение распоряжениям светского правителя, Станки Радонича, которому вскоре наследовал Вук Вукотич, из Чево.

 

В 1752 г. Василий в свою очередь отправился в Россию, где императрица Елизавета приняла его также милостиво, как и его предшественника, осыпав многими богатыми подарками. Вернувшись в Цетинье в 1755 г., Василий нашел Черногорию в полном раздоре. Несколько человек изменников отправились в Константинополь с ужасным предложением выдать свою родину султану Осману III. Разрушив все эти планы и водворив снова согласие, Василий еще более восстановил против себя султана, и тот не замедлил послать ему приказание платить дань Высокой Порте.

 

Получив иронический отказ владыки, Осман III приказал визирю Боснии открыть военные действия против Черногории. Сорок тысяч человек встретились с Черногорцами на границе Оногоска.

 

 

372

 

После пятнадцатидневной борьбы, войска владыки, истощив боевые запасы, должны были отступить, а неприятель, разоряя и предавая пламени все, что ему ни встречалось по дороге, расположился лагерем в Чево.

 

Тут явилась Черногорцам неожиданная помощь: один Серб из Каттаро прислал им несколько тысяч патронов. Черногорцы ободрились, напали на неприятельский лагерь и разбили его. Турки обратились в бегство, покинув в все свои боевые запасы и весь провиант. С тех пор, до самой смерти Василия, ни один Турецкий паша не решался переступить границу Черногории.

 

Василий, постоянно заботясь о благоденствии своей страны, предпринимал еще два путешествия в Россию, в 1758 и в 1765 г., и получал от Елизаветы и Екатерины новые доказательства их сочувствия и благоволения. Во время своего второго путешествия, он умер в Петербурге 10 марта 1766 г. пятидесяти лет, на руках своего внука, Петра Петровича Негуша.

 

 

Второе правление Саввы

 

Смерть Василия возвратила власть слабому владыке Савве, уже 20 лет проживавшему в своем монастыре, вдали от всякой власти и суеты мирской. Его вторичное правление ознаменовано двумя событиями: передачей ему патриархом Василием Ипекским всех духовных прав и преимуществ, которыми до сих пор пользовались Сербские патриархи и появлением в Черногории самозванца, выдававшего себя за Русского Императора Петра III.

 

 

Степан Малый

 

Около 1767 г. явился в Бокке Каттарской некто Степан Малый, выдававший себя за Петра III, супруга Екатерины. За два года до того, он объехал всю Черногорию в качестве доктора, изучил нравы и направление страны и убедился в привязанности народа к России. Затем он поселился в Майне, близь Будвы, у одного Вуко Марковича, которому, после многих колебаний и долгих оговорок, открылся в том, что он царь Петр III. Капетан (начальник) Майне, Марко Танкович, сопровождавший покойного владыку Василия в Россию, подтвердил показание самозванца, и известие это быстро распространилось по всем соседним местностям и в Черногории. Отовсюду стали сходиться главари, выслушивать от самого самозванца подтверждение этого важного известия.

 

Степан объявил, что он провозгласит себя не иначе, как среди полного собрания и когда главари прекратят все раздоры, их разъединявшие. Черногорцы изъявили готовность ему повиноваться, и, собравшаяся Скупщина, отправила в Майне 60 главарей с поручением признать Степана

 

 

373

 

императором Всероссийским и их господином. Вскоре после этого, последний патриарх Ипека, Василий, спасаясь преследований Турок, искал убежища в Черногории. Степан принял его милостиво, подарил ему своего собственного коня, и убедил посвятить владыкой Арсения Пламенца.

 

Степан Малый проживал обыкновенно в Майне, но со временем переехал в Черногорию и поселился в Негушах у Станки Радонича, где у него образовался целый двор. Здесь собирал он главарей, отдавал приказания, строго воспрещал воровство и жестоко наказывал за него, предписывал согласие, налагал подати, воспрещал всякую работу по воскресеньям, одним словом, старался смягчить и исправить нравы и обычаи Черногорцев.

 

Все эти действия возбудили подозрение и неудовольствие не только соседних пашей и самого Дивана, но даже и Венеции. Пользуясь таким предлогом, султан Мустафа III отдал приказание напасть на Черногорию одновременно с трех сторон. И вот Турки, в числе 67.000 человек, вторглись в Черногорию с трех сторон, у Никшича, у Подгорицы и со стороны Плавницы.

 

Сопротивление Черногорцев было продолжительно и отчаянно. Но их было не более 12 000. Истощив все запасы и уступая превосходству силы, Черногорцы были на краю гибели. Но тут Провидение послало им неожиданную помощь, совершенно изменившую положение дел. Гром ударил близ Будвы; загорелись пороховые магазины Венецианцев. В тот же самый день гром ударил тоже среди войска Скутарского паши, и оно, испугавшись такого чуда, разбежалось. Черногорцы, завладев обозом с провиантом и запасами, ободрились и бросились на неприятеля со всех сторон. Турецкие полководцы, удивленные такой решимостью, и ввиду наступающей зимы, поспешили перейти границы, жестоко преследуемые Черногорцами, и уже не заботясь о том, чтобы захватить Степана Малого.

 

До сих пор неизвестно, участвовал ли Степан Малый во всех сражениях; во всяком случае, достоверно то, что он не выказал себя героем, и после окончания войны удалился на целых девять месяцев к какому-то монаху.

 

12 августа 1769 года высадился близь Спича (недалеко от Антивари) князь Долгорукий, посол императрицы Екатерины с большой свитой, богатыми подарками и большим количеством боевых запасов. По прибытии в Цетинье, князь Долгорукий созвал народ и публично прочел указ императрицы, приглашающий Черногорцев принять участие в войне России с Турцией.

 

Черногорцы поклялись помогать всеми силами русскому оружию, и у перил и князя в своей непоколебимой преданности императрице.

 

В другом письме, прочтенном Долгоруким, говорилось, что Степан Малый обманщик, и что от него следует избавиться.

 

 

374

 

Главари обещали исполнить это приказание. Но, не далее, как на другой день, явился в Цетинскую долину сам Степан Малый, и главари с выстрелами бросились ему навстречу, крича: — Живио! вот наш господарь!

 

Долгорукий призвал Степана: — Подойди, — сказал он ему, — и сознайся обманщик, что ты не только не царь Петр III, но что ты даже никогда не бывал в России.

 

Степан сознался. Между главарями было разногласие: одни настаивали, что его следует казнить, другие восхваляли его хорошие качества и мудрое правление.

 

Князь Долгорукий довольствовался тем, что отдал Степана Малого под хорошую стражу, и стал готовиться к предстоящей войне.

 

Владыка Савва сказывался больным и держал себя вдалеке от всего; Черногорцы начали вооружаться и делать военные приготовления, не ожидая ни его согласия, ни его разрешения.

 

Целых три месяца ожидал князь Долгорукий начатия военных действий на Архипелаге; он был очень доволен Черногорцами, которые своею храбростью и стойкостью удерживали турецкие войска в Герцеговине и Албании.

 

Видя, что наступает зима, и понимая всю неспособность старого Саввы, Долгорукий решился возвратить свободу Степану Малому, дал ему патент на звание русского штаб-офицера, поручил все привезенные из России военные запасы, и, убедив народ ему повиноваться, со всей своей свитой пустился в обратный путь в Россию, в 1769 году.

 

Степан Малый, став во главе народа и находясь в более законном положении, нежели прежде, задумал проложить дороги в Черногории. Наблюдая за этими работами, он был тяжело ранен взрывом мины в июне 1771 года. Излечившись от своих ран, он тем не менее остался косой и калекой на одну руку и обе ноги. Рагузане, возбудившие сильное неудовольствие графа Орлова, и боясь возмездия, старались привлечь на свою сторону Степана Малого и, узнав о его жалком положении, прислали ему в числе богатых подарков роскошные носилки, в которых он велел себя иногда переносить, отдавая приказания, как настоящий диктатор.

 

Пользуясь мирным временем, Степан Малый занялся водворением правосудия и составлением переписи людей, способных носить оружие; он переехал в Цермницу, чтобы оттуда лучше наблюдать за турками, устраивая им постоянные козни. Так дожил он до 1774 года, когда был ночью задушен греком, жившим у него в качестве слуги, и вероятно подкупленный скутарским визирем, Мехмет-пашой Бушатлиа.

 

Князь Долгорукий говорит в своих записках, что, по его мнению, Степан Малый был один из замечательнейших людей своего времени, что он был родом из Боснии, и по наущению архимандрита Марковича,

 

 

375

 

принял на себя роль обманщика. Другие говорят, что он был уроженец Далмации. Во всяком случае, не подлежит сомнению, что он пользовался в Черногории большей властью, нежели какой бы то ни был до него владыка, и Венецианцы, бывшие с ним на частых сношениях, отзывались о нем с не меньшим уважением, чем князь Долгорукий, и донося о нем Дожу, писали: «Речь его дышит миролюбием, сердечностью и добронравием; ответы умны, ясны и точны; ум блестящ, и он обладает всеми качествами, нужными для правителя».

 

Смерть Степана Малого возвратила снова власть в руки все более и более слабеющего Саввы. Мехмет-паша воспользовался его бессилием, и, во главе тридцати тысяч человек, вторгся в Кучи. Но мужественно отраженный, и потерпев большой урон, вынужден был отступить.

 

Многочисленные победы русских заставили Турцию подписать Кучук-Кайнарджский мир (близ Силистрии в 1774 г.). И хотя Черногорцы не были включены в этот договор, они все-таки могли гордиться тем, что много содействовали к его заключению, держа в страхе сильные турецкие армии на границах Герцеговины и Албании.

 

 

Петр I

 

Савва скончался в 1782 году, и народ избрал владыкой его племянника, архимандрита Петра Петровича Негуша, того самого, который некогда сопровождал Василия в Россию, и, со смерти Степана Малого, принимал деятельное участие в правлении. Владыка же Арсений Пламенац, удалившись в Цермницу, нисколько не думал пользоваться властью, которой был облечен. Бездарный, больной, он вскоре за Саввой последовал в могилу.

 

Повинуясь народной воле, архимандрит Петр немедля уехал для своего посвящения. Он намеревался проехать в Россию, но, не получив от князя Голицына, русского посла в Вене, паспорта, отправился, с разрешения императора Иосифа II, в Карловац, к митрополиту Моисею Путнику, и был им посвящен 14 октября 1784 г.

 

Вернувшись из Вены и узнав, что Кара Махмуд-паша Бушатлиа, новый визирь Скутари, угрожал Черногории, Петр, заботясь о вооружении Черногорцев, обратился с письменной просьбой к сербскому генералу Зоричу. Не получив удовлетворительного ответа, он решился прибегнуть к Екатерине и поехал в Петербург, где Потемкин принял его не только холодно, но даже велел выехать из столицы в двадцать четыре часа.

 

Во время продолжительного отсутствия Петра, в Черногории возникли новые внутренние междоусобия, и Махмуд-паша, проведав о них, собрал войско и опустошил Лешанскую и Речкую нахии, а в июне 1785 года подступил к самой Цетинье и сжег монастырь.

 

 

376

 

Россия и Австрия, объявив снова войну Турции (1788 г.), желали и на этот раз иметь Черногорцев своими союзниками. Иосиф II отправил в Черногорию австрийского майора Филиппа Вукасовича с 400 солдатами, с субсидией и с его собственноручным письмом. Перспектива новой войны воодушевила народ, но владыка Петр I, понимая, что война эта не принесет никакой пользы его отечеству, и не получая от России никакого приглашения в этом смысле, удерживал Черногорцев. Когда же прибыл русский полковник Тутолмин с указом Екатерины II и с поручением уговорить владыку соединиться с Россией для предстоящей борьбы, тогда колебание сделалось немыслимо, и Тутолмину обещано было сделать все, что возможно.

 

Бушатлии объявили себя независимыми от Порты, и Вукасович, надеясь склонить к австро-русской партии Кара Махмуда в Скутари, отправился к нему вместе с послом, присланным из Вены, с богатыми подарками и пятью тысячами червонцев. Получив самый лестный прием от Кара Махмуда, и исполнив поручение, посольство возвращалось уже в Черногорию, когда, близ Скутарского озера, по приказанию того же Кара Махмуда, посол и вся его свита были убиты и ограблены. Спастись успел только один Вукасович. Он вернулся в Черногорию, где не мог никак сговориться с владыкой, вследствие чего последний удалился в монастырь, в Станевиче. Видя, что без владыки нельзя ничего сделать, Вукасович обратился к нему с покорной просьбой, приказать всем нахиям готовиться к войне.

 

Несмотря на всю храбрость Черногорцев и Бердян, несмотря на многие победы, они все-таки не могли вытеснить Турок из Черногории. Дела затянулись, Латинцы в Албании не соглашались примкнуть к союзникам России, и Вукасович должен был снять осаду Спужа; он вернулся на Ловчин, а спустя несколько дней, забрав своих людей, спустился в Каттаро. В это самое время прибыл в Черногорию русский полковник граф Марко Ивелич с письмами императрицы Екатерины ко всем славянским народам, с целью побудить их к войне. Две тысячи Черногорцев и Требишан сделали безуспешную попытку овладеть Никшичем, и этим навлекли на себя только новое разорение своей страны Турками. Петр обратился за помощью к императору Иосифу П. Государь этот скончался в это время, а наследник его, Леопольд II, глубоко сочувствуя жалкому положению Черногорцев, отправил к ним из Триеста целый корабль с военными запасами. Австро-русский союз нанес Турции жестокий удар. Она проиграла много сражений и потеряла многие крепости. Леопольд II, довольствуясь успехами своей армии, поспешил заключить с Портой мир (1791 г.) и получил Белград и общую амнистию для всех Сербов.

 

 

377

 

Екатерина последовала, в этом же году, примеру своего союзника, и подписала мирный договор с Турцией.

 

Спустя два года, после своего поражения, Требишане соединились с Ускоками (перебежцами) на верхней Мораче и разделили с ними прилегающие земли.

 

Турки, зорко следившие за усилением Ускоков, решились покончить с ними; собрав значительные силы, они напали на Ускоков и Требишан, но, в тесных горных ущельях были ими отражены с большими потерями,

 

Махмуд-паша, со своей стороны, старался всеми средствами отделить Брду от Черногории, и, видя невозможность достигнуть своей цели, собрал втихомолку большую армию и двинул ее на Подгорицу. Бердяне призвали к себе на помощь владыку. Черногорцы поспешили к Бердянам, и Петр, во главе восьми тысяч человек, у села Мартиниц, отбросил Турок к Спужу, и нанес им сильный урон. Сам Кара Махмуд, тяжело раненый, должен был отказаться от дальнейшего преследования своих намерений.

 

Побежденный паша не падал духом; — он скоро оправился, и собрал новую тридцатитысячную армию. В 1796 г. он прошел Зету и направился к Лешанской нахии, а оттуда к Цетинье. Петр I, созвав своих верных Черногорцев, пошел навстречу неприятелю, и одержал знаменитую победу близ села Груше, в Лешанской нахии. В этот день пало более двух тысяч Турок, сам Кара Махмуд погиб, а голова его была принесена в Цетинский монастырь. Присланные Леопольдом П военные снаряды много способствовали к одержанию этой победы, упрочившей навсегда независимость Черногории и Брды.

 

В скором времени после этого, Петр I получил из России, — в знак признания его доблестных подвигов и высокого уважения к его добродетелям, — орден Александра Невского.

 

Падение Венецианской республики в 1797 г. должно было сильно отозваться на Бокку Каттарскую, которая по договору в Кампо-Формио уступалась Австрии. Боккезы не могли без протеста признать новый порядок вещей; они обратились к Петру, и он посоветовал им устроить свое временное правление и выжидать восстановления светлейшей республики, а если же она окончательно погибла, то признать власть Австрии с тем, чтобы она согласилась оставить за ними те права и льготы, которые были оговорены предками их при соглашении с Венецией в 1420 году.

 

Австрия между тем заняла Далмацию; Боккезы, сознавая, что Венецианская республика пала безвозвратно, решились тоже признать ее власть. В это ж самое время явился французский флот пред Рагузой с целью занять Бокку. Ввиду угрожающей опасности, австрийский комиссар обратился к владыке за помощью против общего врага, вверил

 

 

378

 

ему не только верховную власть над всей Боккой, но даже и начальство над войском его величества.

 

Бонапарте, сделавшись императором, восстановил против себя русского государя Александра I и всю Европу, готовую двинуться на него. Чрезвычайный русский комиссар Санковский явился в Черногорию предупредить владыку держать себя наготове. Победы Наполеона при Ульме и Аустерлице, и последовавший за ними мир в Пресбурге (1805 г.) изменили положение дел. Бокка вместе с Далмацией должны были признать власть Франции.

 

Русский адмирал Сенявин и владыка Петр I упорно отстаивали независимость этой страны, но вынуждены были уступить превосходной силе французов, которые, под начальством Мармона, заняли Рагузу. До 1806 года продолжалась упорная борьба Французов с владыкой Петром; последнего поддерживал русский флот и русские войска. После Тильзитского мира русские были отозваны из Бокки, а в 1807 году маршал Мармон занял снова все крепости Бокки, и, при свидании с Петром, предложил ему покровительство Наполеона взамен его дружбы, на что Петр ответил: «С меня довольно покровительства России!»

 

Недолго продолжалось согласие между новыми соседями. Когда Мармон хотел назначить консула в Цетинье и построить дорогу из Каттаро в Никшич через Черногорию, Петр не согласился и не допустил ни того ни другого. Раздраженный Наполеон грозил через своего наместника обратить в пыль и прах всю землю Петра I. Приводя в исполнение свои угрозы, он отнял в 1808 г. у владыки его духовную власть в Бокке, велел в отношении ее принять с жителей самые строгие меры, и этим окончательно восстановил Боккезов против Франции. Французы сделались предметом общей ненависти.

 

Петр I не принимал никакого участия в Сербском восстании при Кара-Георгии (1804—1805 г.). И только в 1807 г. вошел с ним в сношения, не имея однако возможности оказать ему требуемую помощь.

 

В 1809 году, когда Россия начала снова войну с Турцией, а Сербы, под начальством Кара-Георгия и Милана Обреновича, взялись за оружие, Петр послал отряд Черногорцев на границу Албании; не получая однако никаких известий из Сербии, он прекратил дальнейшие военные действия. Голод, свирепствовавший в 1810 г. в Черногории, не позволил заняться посторонними делами.

 

В 1811 году умер Милан Обренович, а Кара-Георгий, вынужденный снова выдать Туркам так недавно освобожденную Сербию, бежал в Австрию. После несчастного похода Французов в 1812 году, последовал Священный Союз; Александр поклялся освободить Европу от деспотизма Наполеона. Петр I, пользуясь удобным случаем, согласился исполнить

 

 

379

 

желание английского адмирала, Виллиама Гост, и возобновил в Бокке Каттарской борьбу с французами.

 

Французы были отовсюду вытеснены местными жителями и Черногорцами. Созвав в Доброте Боккезов и Черногорцев, Петр I предложил им провозгласить соединение Бокки с Черногорией, что и было решено 29 октября; и как Боккезы, так и Черногорцы поклялись защищать друг друга до последней капли крови, и действовать всегда сообща, как в независимости, так и в подчинении одной из великих держав.

 

Составлен был акт на двух языках, Итальянском и Сербском; его подписали владыка и губернатор Вуко Радонич от имени Черногорцев и Бердян, и начальники всех сел Бокки и Примория. Покончив это дело, Петр I готовился послать Савву Пламенца в Петербург, испросить государя принять протекторат над Боккой и Черногорией, с сохранением их прежних прав и льгот. Боккезские начальники, принимая во внимание отдаленность России, более склонялись к протекторству Австрии.

 

Спустя несколько дней, Каттаро вынуждена была сдаться адмиралу Госту, а Англичане покинули Бокку, передав начальство владыке.

 

Савва Пламенац, уехавший в Россию, медлил своим возвращением, а владыка, оставаясь в неизвестности, управлял, как мог лучше, своими новыми владениями.

 

Между тем, Австрийский генерал Милютинович, получив из Вены приказание занять снова Бокку, двинулся до Кастельнуово 27 мая 1814 года, а 2 июня Каттаро открыл ему свои ворота, — и занятие канала Австрийцами было совершено.

 

Владыка, которому здесь ничего не оставалось делать, вернулся в Цетинье, беднее прежнего и без всякой надежды пожать когда-нибудь те лавры, на которые его геройские подвиги и мудрая политика давала ему полное право. Вскоре вернулся и Савва Пламенац с письмом государя, предписывавшим выдать Бокку Австрийцам, и уверявшим, что права и льготы Боккезов будут уважены и строго соблюдены.

 

Следующие годы, несчастные во всех отношениях для Черногорцев, ознаменованы были большими бедствиями. Между племенами и селами водворилось полнейшее несогласие. Воюя постоянно между собою, жители забросили свои поля и уготовили целый ряд голодных годов. Бедность, нужда заставляли многих Черногорцев ежегодно уходить то в Россию, то в Сербию.

 

Последним светлым явлением Петра I на закате его жизни — были победы его храбрых Черногорцев, в 1820 году, над визирем Боснии, Джелуладином-пашой, который, усмирив свою восставшую область, задумал покорить Черногорию. Но у истоков Морачи войско его было совершенно разбито; он потерял полторы тысячи человек, тысячу двести

 

 

380

 

лошадей и, кроме того, множество людей, взятых в плен, были обезглавлены на дымящихся развалинах Черногорских сел.

 

От 1821 до 1830 года, Турция, поглощенная восстанием Греции, делами в Молдавии и Валахии, неурядицами в Сербии, оставляла в покое Черногорцев; а они, собираясь небольшими четами (отряды), делали частые нападения на Турецкие границы и удовлетворяли свой воинственный дух и жажду военной добычи.

 

С 1814 г. Россия отказалась платить Черногории ежегодную субсидию в 1000 червонцев, получаемую ею со времен Павла I. Александр I как будто предоставил Черногорию ее печальной участи. Но император Николай I, по просьбе владыки, не только восстановил учреждение Павла I, но и возвратил Черногории свое царское сочувствие.

 

Несмотря на тревожную и бурную жизнь, Петр I никогда не переставал заботиться о внутреннем устройстве своей страны. Строгими, но, в то же время, благоразумными законами хотел он приучить Черногорцев обращаться к суду и не чинить самим расправы.

 

В 1796 году, он обнародовал на общем собрании свой законник (свод законов) в 33 статьях, и все главари присягнули свято хранить и соблюдать новые законы.

 

В 1798 году, во время новой Скупщины, созванной в Станевиче, он назначил судей, а в 1803 году снова собрал Черногорцев, чтобы им еще раз внушить уважение к законам и ознакомить с новыми статьями, прибавленными к прежде изданному законнику.

 

18 октября 1830 г. Петр I, вступивший тогда в 81 год своей жизни, сидел по обычаю Черногорцев, перед очагом своей большой кухни, и, собранным вокруг него начальникам, отдавал приказания для устранения недоразумений, возникших между племенами. Старый владыка, почувствовав вдруг что слабеет, объявил, что настал его последний час, и попросил отвести себя в скромную келью, где жил настоящим отшельником. Придя туда, он лег на койку, заклиная своих главарей в точности исполнять его волю, выраженную в духовной, в этот же день продиктованной им секретарю своему Милютиновичу, и затем, среди разговоров и тихой молитвы, отдал Богу душу.

 

Так скончался этот великий человек, прозванный одним Сербски писателем Людовиком XIV Черногории, и бывший тоже во многих отношениях и ее Людовиком IX.

 

 

Петр II

 

Покойный владыка завещал в своей духовной держать мир и согласие, и требовал, чтобы жители Черногории и Брды собрались поголовно и поклялись над его прахом хранить мир до Джурджева дана (Георгиева

 

 

381

 

дня) будущего года, и во все это время не совершать ни мщения ни возмездия. Своим преемником назначал он своего семнадцатилетнего племянника Радо, не связанного еще никакими духовными узами. На другой день, после смерти Петра I, главари облекли молодого Радо в монашескую рясу, дали ему в руки архиерейский посох, и представили народу на гумне Ивана-Бега, как будущего его господаря.

 

Немногие заявили сопротивление в признании нового владыки; затруднение это было скоро устранено Станкой Степо (отцом князя Данилы), и все главари, сер дари, начальники нахии, и сам светский правитель, Вуко Радонич, явились приложиться к руке вновь избранного владыки. После этого признания, Аджий Захария, епископ Призренди, с разрешения Скутарского визиря, отправился на остров Ком, где он, в церкви Рождества Богородицы, посвятил наследника Петра I и возвел его в сан архимандрита.

 

Спустя три года, 6 августа 1833 г., черногорский владыка посвящен был в Петербурге архиереем, и признан владыкой Черногории под именем Петра II.

 

Предыдущий год ознаменовался двумя равно важными событиями, показавшими народу, что новый владыка, несмотря на свою молодость, обладает высоким умом и твердым характером.

 

Великий визирь, Мехмед Решид, принудив наконец Скутарского пашу, Мустафу Бушатлию, сына знаменитого Кара-Махмуда, признать верховную власть Порты, и покорив Албанию, задумал подвергнуть такой же участи в Черногорию. Прежде чем прибегнуть к крайним мерам, Мехмед Решид попробовал подкупить нового владыку заманчивыми обещаниями, предложив ему, как это было сделано и с Миланом Обреновичем, берат наследственности. Получив отказ от Петра II, Мехмед Решид послал на Черногорию семитысячный корпус, успевший занять ущелье Мартыничи; но Черногорцы отразили турок и нанесли им большой урон.

 

Второе событие, ознаменовавшее 1832 год, было: обвинение и изгнание светского правителя Вуко Радонича, который ловкими интригами хотел заменить в Черногории Русское влияние Австрийским, думая этим приобрести неограниченную власть.

 

С изгнанием Вуко Радонича прекращается светская власть, существовавшая в Черногории с 1516 года. Петр II, соединив в лице своем духовную и светскую власть, твердой рукой принял бразды правления, и выказал себя преобразователем и восстановителем Черногорского народа, исподволь заменяя своей единой властью власть главарей нахии и племен, привыкших действовать вне всякого правительственного контроля.

 

 

382

 

В 1835 году Цермницкие четы завладели Спужем и вырезали часть его гарнизона, а Кучи смелым нападением завоевали Жабляк. Война казалась неминуемой; но Петр II велел сдать крепость Жабляк, и она была беспрекословно покинута Черногорцами.

 

В 1838 году Австрийцы, задумав удалить Черногорцев из земель, приобретенных ими у Пастровичей, начали вести переговоры; владыка соглашался на уступку. Но когда пришлось покончить спор, и Австрийские инженеры уже начали работы по разграничению земель, то отовсюду поднялся ропот негодования. Между Австрийцами и Черногорцами произошли кровавые стычки, и только угрозой отлучения от церкви мог владыка остановить своих неукротимых подданных от дальнейших неприязненных действий против Австрии, Воинственный дух Черногорцев требовал новой пищи, и владыка, не в силах его подавить, решился применить против турок в Герцеговине и Албании. До 1841 года продолжался непрерывный ряд сражений; Клобук, Жабляк, Колашин, Спуж и Подгорица постоянно подвергались нападениям Черногорцев; этим укреплениям часто угрожала опасность попасть в руки смелых горцев, которые под предводительством храбрых вождей вторгались в турецкую территорию, и всех изумляли своими геройскими подвигами.

 

В продолжение следующих десяти лет, Петр II старался всеми возможными средствами смягчить дикий и суровый нрав своих соотечественников; ему удалось уничтожить право крови (крвина), поддерживавшее наследственную месть, и искоренить обычай похищения девушек (отница). Этот необыкновенный человек являлся то начальником во главе войска с мечом в руках, подавая пример всех военных добродетелей, то смиренным священником и проповедником с крестом в руках, обращая к кротости и милосердию своих диких подданных; то опять неумолимым судьей, приказывая казнить в своем присутствии виновных; то неподкупным начальником, гордо отвергая все почести и заманчивые обещания, которыми хотели поработить его независимость. Пастушеская жизнь, которую он в детстве вел среди уединенных лугов своей бедной родины, пробудила в душе его поэтическое вдохновение. Впоследствии, прекрасное образование, полученное им в Петербурге, быстро развило его богатые дарования и, сбросив с себя грубую оболочку мечтательного, ленивого пастуха, он явился настоящим поэтом, ученым и мудрым правителем. Ознакомившись с утонченными нравами Европейской аристократии, он сумел помириться с самой скромной, строгой и однообразной жизнью; живя в постоянном столкновении с невежественным и грубым варварством, он считал счастьем уноситься мыслями в высшие области и, отрешаясь от действительности своей необыкновенной судьбы, искал в них забвение и утешение. Петр II умер внезапно 31 октября

 

 

383

 

1851 года, тридцати девяти лет, приказав похоронить себя на одной из самых высоких гор этой дикой местности. И до сих пор, на вершине величественного Ловчина, белеет, точно парус среди облаков, маленькая часовня, хранящая останки великого владыки, храброго воина и истинного поэта.

 

 

ПРЕОБРАЗОВАНИЕ ДУХОВНОЙ ВЛАСТИ В СВЕТСКУЮ ПРИ ПЕТРОВИЧАХ НЕГУШАХ

 

 

Данило I

 

Назначая наследником племянника своего Данило, Петр II выразил в своей духовной желание, чтобы Данило поехал в Петербург, и там выхлопотал себе признание титула князя Черногории и Брды.

 

Увлеченный красотой Даринки Квечич, Данило решил, во время своего пребывания в Триесте, соединиться с ней узами брака. Пред отъездом в Россию он заявил сенату о своем намерении сложить с себя духовную власть, которой его род пользовался уже целых полтора века, и провозгласить себя светским государем с неограниченной властью.

 

Сенат почти единогласно одобрил это решение. Русское правительство, признав за Данилой княжескую власть, доставило новому светскому государю опору, необходимую для поддержания его власти и управления народом, который фанатически чтил свое прошлое и так был искренно предан православию.

 

Данило вернулся из Петербурга в июле 1852 г., украшенный Анненской лентой, а для главарей своих он привез много орденов и почетных медалей.

 

Во время его отсутствия сенат, которому новый князь поручил управление страной, обнародовал следующий указ:

 

Черногория составляет светское государство под наследственным управлением князя. К управлению страной призван, и князем признан светлейший господарь Данило Петрович Негуш; после его смерти право наследства переходит к старшему из его потомков мужеского пола; в случае же пресечения его рода, власть переходит к родственникам по праву старшинства в мужской линии.

 

Государственный закон, законы и обычаи, служившие до ныне руководством для управления страной, остаются неприкосновенны и во всей силе, за исключением изменений, предписанных настоящим указом.

 

Его Светлость, князь, приглашается к скорейшему возвращению, для управления в согласии с сенатом, и для приведения в исполнение настоящего указа.

 

 

384

 

Блистательная Порта, раздраженная этими переменами, последовавшими против ее желания и без ее согласия, ответила на них объявлением войны Черногории. Султан Абдул Меджид велел Омер-паше двинуться с сильным корпусом на новое княжество.

 

Едва успел начальник Бара (Антивари) начать военные действия, как 3000 Черногорцев, под предводительством Джуро Петровича овладели ночью, с 23 на 24 ноября 1852 г., крепостью Жабляк, у устья Морачи. Князь Данило не терял времени и призывал к оружию всех своих Черногорцев. Вскоре, собралось 6000 человек на Зете, мешая всякому движению Скутарского гарнизона к Жабляку. Тщетно предписывал Омер-паша Албанской райе идти на Черногорцев, она оставалась нейтральной.

 

Начало декабря ознаменовалось для Черногорцев целым рядом побед , при Гацко, Церваце и в Зете. 14 числа, того же месяца, Порта уведомила всех представителей великих держав о предпринимаемой ей блокаде Черногории, основываясь на необходимости лишить Черногорцев возможности запасаться извне оружием и провиантом. Спустя несколько дней, князь Данило двинулся на Подгорицу и отрезал всякие сношения между ней, Спужем и Скутари. Черногорское войско состояло из 12,000 человек, одна половина, под начальством самого князя, другая — под начальством его дяди, Джуро Петровича. Потерпев поражение под Жабляком, Черногорцы вынуждены были оставить эту крепость, разрушив ее стены до основания.

 

19 декабря послан был Турецкий флот к берегам Албании, Омерпаша с двенадцатитысячным корпусом выступал из Монастыря на Черногорию, а Скутарский визирь с Албанским корпусом готовился напасть с противоположной стороны. Среди таких трудных обстоятельств, князь Данило счел нужным послать с особым поручением своего дядю Петровича в Вену и в Петербург, а сам поспешил в Грахово принять все меры для защиты границ со стороны Герцеговины. Войска Омер-паши, вторгшиеся, не встретив никакого сопротивления, в Речкую и Цермницкую нахии, но вскоре вынуждены были отступить; сам Омер-паша, расположившийся лагерем в одной из долин, подвергся внезапному ночному нападению, потерял 17 знамен, и 317 Турок, которые были все обезглавлены. Эта победа ободрила Черногорцев, и отовсюду стал стекаться народ для защиты своей родины.

 

Джуро Петрович вернулся из Вены с обещанием Австрии вступиться за Черногорию в Константинополе.

 

Омер-паша, изменив план военных действий, двинул все свои силы на Грахово, где встретил самое отчаянное сопротивление; другой корпус, проникший до Острога, встречен был самим князем, и Турки, разбитые наголову, бежали в Герцеговину.

 

 

385

 

Прошло 20 дней со времени начатья военных действий, а Омер-паша не подвинулся ни на шаг вперед: его главная квартира была все еще в Спуже. Потеряв всякое терпение, и желая скорей порешить с этой утомительной борьбой, он покинул Спуж и, завладев долиной Зеты, принудил Черногорцев отступить на высоты, оберегаемые князем и Петром Петровичем, которому было приказано не допускать соединения двух армий, одной, под начальством Сераскира (генералиссимуса) Омер-паши, другой, под начальством, Осман-паши из Скутари.

 

Видя, что ему придется бороться с огромными трудностями, Сераскир обратился ко всем племенам с воззванием, приглашающим их под приманкой самых лестных обещаний сложить оружие.

 

Но эти обещания, увлекшие соседнюю райю, не прельстили Черногорцев; тогда Омер-паша, разделив свою армию на 4 корпуса, возобновил наступательные движения. Но Черногорцы, предводительствуемые такими храбрецами, как Петр Петрович, президент сената, Петар Филипов, Нуко Шаков Петрович и Степан Зузза, всюду держались стойко и отражали нападения Турок. Наступили проливные дожди, и Турки должны были покинуть Зету. 9 марта потерпели они сильное поражение, нанесенное им самим князем Данилой. Вследствие протестов, заявленных графом Нессельроде от имени России и графа Лейнинген от имени Австрии, Диван отдал приказание Омер-паше прекратить немедленно военные действия. Но эта бесполезная трехмесячная война обошлась Туркам очень дорого. Она стоила им много денег, и они потеряли множество людей. В апреле 1853 года князь Данило в сопровождении своего дяди Петра, президента сената, и нескольких сенаторов отправился в Вену мы разить лично свою признательность Императору за оказанное ему содействие. Вскоре после этого последовало обручение князя с Даринкой Квечич.

 

Между тем, восточный вопрос возникал снова, и сильнее, чем когда-либо. В Петербурге все были того мнения, что Черногория не преминет воспользоваться удобным случаем соединиться с Россией, чтобы отомстить Турции за все обиды, нанесенные ей во время последней войны.

 

Сама Турция, разделяя это мнение, выставила шеститысячный корпус на границах Герцеговины, а в Цетинье послала объявление войны, сделанное ей России. Но Австрия употребила все средства убедить князя Данилу оставаться нейтральным. Князь, решив следовать советам Австрии, строго наказывал небольшие Черногорские отряды, делавшие в разных местах частые нападения на Турок. Все население было крайне недовольно политикой князя, удерживавшего свой народ от неприязненных действий против смертельного врага. К этому общему неудовольствию прибавилось еще новое затруднение: князь узнал о действительном или

 

 

386

 

предполагаемом заговоре, в котором участвовали президент, вице-президент сената и несколько других из знатнейших Черногорцев. Данило, долго не задумываясь, готовился, с обычной ему строгостью расстрелять всех виновных, но они, за исключением вице-президента, Джуро Петровича, успели спастись бегством на Австрийскую территорию.

 

В начале 1854 года Черногорцы принялись укреплять слабые места своих границ, к которым подвигались Турки из Монастьира, Требиньи и Гацко. Удерживаемый Австрией, князь снова не позволил Черногорцам начать военные действия. До самого июня месяца удалось князю удержать воинственные стремления своего народа, под тем предлогом, что будто бы прежние договоры заставляли Черногорию согласовать ее действия с политикой Австрии.

 

Не вытерпели однако Черногорцы, и неожиданно вторглись в Герцеговину, грабя и разоряя все места, по которым проходили. Строгие меры, даже жестокие наказания Данилы не производили никакого действия, и постоянные набеги на Турецкие границы продолжались по-прежнему. Князь вынужден был принести в свое оправдание Венскому кабинету сознание, что он бессилен удержать свои неорганизованные войска. Это заявление вызвало в Черногории всеобщее неудовольствие, и в течение июня встали целые нахии, против которых Данило должен был выступить во главе 6000 человек.

 

Пипери, Кучи, Белопавличи поднялись против своего князя и отказывались признать его власть. Железная воля, энергия и беззаветная храбрость князя Данилы сумели побороть все трудности — он вышел победителем из тяжелых обстоятельств, строго и жестоко наказав виновных.

 

Жалкое состояние финансов навело Данилу на мысль обратиться к Австрии в надежде получить от нее денежную помощь; но она решительно отказала ему в этом. Тогда, князь должен был, подобно своим предшественникам, возложить все свои надежды на Россию, и для начала, наложил трехдневный пост для испрошения успеха войскам Русского царя на востоке. Когда же в следующем году (1855) получено было известие о кончине Императора Николая, то князь предписал народный, сорокадневный траур, и повсеместные молебны для ниспослания Всевышним благословения новому Государю.

 

Государь велел выразить князю и всей Черногории свою благодарность за это сочувствие.

 

24 января этого же года (1855) отпразднована была свадьба князя с Даринкой Квечич. За ней была послана в Триест депутация, во главе которой был Джуро Петрович, президент сената. 6 мая перед народным собранием обнародован указ о праве наследства и новый гражданский и уголовный законник. Указ о праве наследства назначал, по неимению

 

 

387

 

потомства мужского пола, наследником князя, его племянника, сына Мирко Петровича, брата Данилы, ныне царствующего князя Николая I.

 

Заявление Али-паши на конгрессе в Париже 26 марта 1856 г. вызвало князя Данилу на энергический протест ко всем державам, с приложением к нему мемории, в которой он подтверждал и отстаивал пред Европой свои права на независимость, и излагал свои претензии на увеличение своего княжества со стороны моря.

 

Протест и мемория не имели никаких последствий, и Черногория оставлена была в том же положении, в каком она находится по настоящее время.

 

Летом, того же 1858 г., Мирко Петрович должен был выступить против восставших Кучей, надеявшихся найти поддержку в Скутарском паше. Данило послал против них войско, и пока Черногорцы разоряли окрестности Подгорицы, Албанцы завладели Медуном. В минуту, когда война угрожала разразиться с новой силой, князь вторично обратился к великим державам с манифестом, в котором он решительно просил:

 

1) Признание независимости Черногории.

 

2) Расширение ее границ к Герцеговине и Албании.

 

3) Точное определение этих границ на турецких пределах, подобно тому, как это было сделано на Австрийских пределах.

 

4) Присоединение города Антивари к Черногории. Вначале, Европейская дипломатия выказала готовность заняться делами Черногории; завязались совещания по этому предмету в Константинополе и в Скутари; но когда, в 1857 году, князь приехал в Париж, то он крайне удивился, получив сообщение предложений, сделанных представителями великих держав при блистательной Порте и гласивших:

 

Что, князь Данило готов признать для себя и для своего народа верховную власть Порты; она же, за это, уступит некоторые земли в Герцеговине, за которые Черногория обязуется платить десятину; Порта назначит князю содержание; он получит титул Мушира, и Турция дозволит Черногорцам свободный доступ во все ее гавани.

 

Между тем, неудовольствие, обнаружившееся против правления князя, усиливалось с каждым днем, и Мирко доносил своему брату в Париж, что несколько сенаторов, под влиянием бывшего президента сената Джуро Петровича, изъявили сильную оппозицию настоящему порядку вещей. Данило ответил на это решительным приказом изгнания всех родственников Джуро, не исключая и самих сенаторов.

 

Не дожидаясь исполнения этого приговора, крайне затруднившего Мирко и сенат, Джуро Петрович и все его родственники, замешанные в этом деле, уехали в Каттаро, а оттуда в Триест. Вернувшись в Цетинье, Данило сообщил народу о своем намерении признать верховную власть

 

 

388

 

Порты, и предписал новые, строгие меры, усилившие еще более неудовольствие против его правления. Надеясь добиться чего-нибудь от Австрии, Данило снова уехал в Вену, и неожиданно вернулся оттуда, не получив даже аудиенции от императора и не пожелав представиться турецкому посланнику.

 

Новые набеги Черногорцев на Турецких границах заставили Скутарского пашу двинуть войска против Черногории. Строгость, с какой Данило приказывал взимать налоги, и суровые, даже жестокие меры, им принимаемые за малейшее нарушение его приказаний или неповиновение его воле, возбудили внутри страны сильное раздражение. Часто открывались заговоры против жизни князя, и в это самое время были расстреляны два заговорщика за покушение против его жизни.

 

В начале 1858 года произошли новые столкновение на границах; Турки получили такие значительные подкрепления, что князю пришлось серьезно призадуматься. Но прежде чем открыто начать войну с Турками, он отправил в Париж, Вену и Петербург трех сенаторов с поручением просить для Черногории протектората, о котором никто, по-видимому, не заботился, и велел своим подданным сидеть спокойно до тех пор, пока их сами Турки не вызовут на войну. Одна только Франция изъявила серьезное желание помочь угнетенной стране, и в Монитере 11 мая 1858 г. было напечатано заявление, обещавшее добиться формального дипломатического признания независимости Черногории. Для подкрепления этого заявления послана была в Рагузу французская эскадра, где к ней присоединился и Русский фрегат.

 

Желая покончить раз навсегда с Черногорией, Турция, несмотря на дружественную манифестацию Франции, приказала своей Требинской армии, под начальством Гуссейн-паши, занять Граховскую долину. 4 мая 1858 г. турецкие войска вошли по Клобукской дороге в Граховскую территорию, и расположились лагерем на возвышении Граховац. Данило, поручив начальство над войсками своему брату Мирко, послал тотчас Катунян с двумя воеводами, Петром Стефановым и Иво Радоничем, авангардами к Грахову, затем, созвав подкрепления из Реки и Цермницы, отправил и их вслед за Мирко на Грахово.

 

11 мая Турки, терпя недостаток воды, напали на Петра Стефанова; Мирко и Иво Радонич поспешили к нему на помощь, оттеснили Турок и послали Стефанова с небольшим отрядом занять дорогу в Клобук, чтобы этим отрезать все сношения между этой крепостью и Турецким войском. 12 число прошло в переговорах на счет заключения четырехчасового перемирия, которое позволило бы Туркам запастись водой в долине и дождаться прибытия обоза, поджидаемого из Клобука.

 

 

389

 

Турецкий генерал, понимая всю опасность своего положения, решился начать 13 числа отступательное движение. Но все его распоряжения разбились перед затруднениями местности, представлявшей собою настоящую воронку, края которой заняли Черногорцы. По данному знаку, с ятаганом в руках, храбрые горцы обрушились, точно глыба снега, на турецкие войска, убивая, вырезая все, что им попадалось навстречу. Турки дрались отчаянно; в продолжение двух часов, на пространстве двух миль, шла дикая и отчаянная борьба, где ни та ни другая сторона не хотели уступить. Гвардейская дивизия, составив каре, неподвижно выждала натиск Черногорцев, которые, одной рукой отталкивая ружья, другой вонзали свои ятаганы в груди храбрых солдат. Кадри-паша, командовавший этой геройской дивизией, был убит один из первых, а за ним пали все остальные, образуя из своих падших тел оплот, за которым держались несколько минут остатки войска Гуссейн-паши. Эти два дня Граховской битвы стоили Черногорцам 400 человек убитыми; потери Турок были в десять раз больше.

 

Граховская победа взволновала весь Восток. Герцеговина, где неистовствовали Баши-Бузуки, жаждущие отомстить на Христианах избиение солдат Гуссейн-паши, встала, и райи, полагаясь на будущие успехи Черногорцев, дерзнули всюду поднять головы. Связанный осторожными советами дипломатии, Данило, вместо того, чтобы пользоваться своей победой, ожидал собрания конференции для разрешения недоразумений, продолжавшихся между Портой и его правительством.

 

24 июля на границе Албании произошло новое сражение, неудачное для Черногорцев. Они должны были отступить за Ситницу, и по приказанию князя присутствовать с оружием в руках при разорении их полей.

 

В течение октября Европейская комиссия, в которой участвовали представители великих держав при Оттоманской Порте, собралась в Константинополе под председательством великого визиря Али-паши.

 

Эта комиссия должна была решить вопросы, относящиеся к Турецко-Черногорскому спору, особенно касательно границ. Определение границ, решенное в принципе, было для Черногории единственным выгодным последствием совещаний этой комиссии, в которой вопрос о признании независимости Черногории был долго и напрасно обсуждаем.

 

События, происшедшие с той минуты и до самой смерти князя Данилы, не представляют ничего особенно важного; перешагнув промежуток времени, продолжавшийся более года, мы остановимся пред тем трагическим событием, которое в вечер 1—13 августа 1860 г. разыгралось кровавой драмой на набережной Каттаро.

 

В этот день князь Данило и княгиня Даринка, поселившиеся на несколько недель в Персано, для пользования морскими купаниями, по

 

 

390

 

обыкновению отправились в Каттаро погулять вечером на набережной, где собиралось все городское общество. Выло уже около 10 часов и князь, намереваясь вернуться в свою виллу, собирался сесть в лодку, как вдруг упал в объятия княгини Даринки смертельно раненый выстрелом в упор из пистолета.

 

Убийца был некто Кадич, личный враг князя, изгнанный им из Черногории. Он приехал в Каттаро в этот же день, переодетый и с твердым намерением рисковать своей жизнью для того, чтобы отомстить князю.

 

Задержанный на месте преступления, Кадич был предан суду и повешен, не выдав ни одного сообщника.

 

Тедески, доктор князя, напрасно прибегал ко всем средствам науки, напрасно окружал князя всей заботливостью, внушенной самой искренней привязанностью; он не мог его спасти; — князь умер на другой день, 2—14 августа. Тело его было перенесено в следующую ночь вдовой его в Цетинье, где сенат уже провозгласил князем Черногории и Брды сына Мирко Петровича, под именем Николая I.

 

Князь Данило был бесспорно для Черногории Петром Великим. Обладая твердым характером и железной волей, он сумел держать необузданных горцев в безграничном повиновении. Он заставил их уважать законы и подчиняться его приказаниям.

 

Его можно упрекнуть в излишней уступчивости Австрии и доверии к Европейской дипломатии, вызывавшие с его стороны медлительность и нерешительность в действиях. Кроме того, он не стеснялся в выборе средств для укрощения буйного нрава своих подданных, и для искоренения их привычек к разбойничьим набегам и грабежу.

 

Законы его отличаются необыкновенной строгостью; воровство наказывалось смертной казнью. Данило первый положил конец разбойничьим нападениям и водворил в Черногории полную безопасность и спокойствие. Но эти строгие меры не подавили вражденную храбрость и воинственный дух народа, и геройская его отвага не раз наносила Туркам, его смертельным врагам, жестокие удары. Много было недовольных, много было изгнанных, много врагов нажил себе Данило своими преобразованиями; но тем не менее, память его чтится высоко во всей Черногории; заслугам его воздается полная справедливость. Первый светский князь, он первый положил начало будущему, и, быть может, близкому величию Черногории.

 

Такова была Черногория в прошлом; какова она в настоящем, мы попробуем рассказать в следующей книге.

 

 

Печатается по изданию:

С. Дроссард. Черногория. СПб, 1877.

[Previous] [Next]

[Back to Index]