Раннефеодальные государства и народности (южные и западные славяне VI—XII вв.)

Г.Г. Литаврин (отв. ред.)

 

3. ЮЖНЫЕ СЛАВЯНЕ, ПРОТОБОЛГАРЫ И ВИЗАНТИЯ. ПРОБЛЕМЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО И ЭТНИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ БОЛГАРИИ В VII—IX вв.

 

В. ТЫПКОВА-ЗАИМОВА

 

 

Конкретные данные о славянах, упомянутых под своим этнонимом, встречаются в источниках с VI в. Готский историк Иордан, писавший на латыни, говорит, то "венеды”, имевшие общий "корень" (stirps), т.е. происхождение, были известны в его время под именами Vendes, Antes et Sclavenes, причем “склавены" занимали пространство от города Новиодуна и Мурсианского озера до Днепра и Вислы [1].

 

К VI в. относится полулегендарное свидетельство Псевдо-Кесария, который связывает имя славян с Дунаем (он называет их “данувиями"). Подробные сведения о славянах сообщают Прокопий Кесарийский, Агафий Миринейский, Иоанн Эфесский и другие авторы VI в.

 

37

 

 

На их основе мы создаем картину отношений империи с южными славянами, которых византийские и некоторые западные авторы называют "склавинами" или "склавенами“ [2]. Археологические раскопки подтверждают предположение, что от Днестра на юго-восток шли два миграционных потока склавинов и антов, их поселения примыкали к Северо-Восточным Карпатам.

 

Южная граница расселения славян проходила по лесостепной зоне. где они могли заниматься земледелием и где им было легче обороняться. Из-за наличия укреплений империи на дунайской границе славяне никогда не селились в пространстве близ береговой линии, а предпочитали в качестве мест поселения левые притоки Дуная. Как и переселенцы предшествовавших периодов, они в основном занимали те районы, где империя размещала различные этнические группы, используя их в качестве “федератов", которые сменяли там друг друга. Начало своеобразной славянской адмиграции относится, по-видимому, еще к V в. Исследование топонимов, главным образом названий крепостей, упоминаемых Прокопием, подтверждает факт постепенной инфильтрации славян, однако ее значение не следует преувеличивать [3].

 

На основе лингвистических данных обычно считают, что краткое сожительство южных славян так называемой болгарской группы и сербо-хорватов было прервано еще в VI—VII вв., может быть, потому, что горная цепь Карпат стала естественной границей между ними. “Болгарская", более многочисленная группа раньше сербо-хорватской продвинулась к границам империи [4].

 

Славянские нападения на империю известны в правление Анастасия I (491—518). В то время они действовали иногда совместно с протоболгарами ; засвидетельствованы нашествия и при Юстине I (518—527), но особенно частыми они стали при Юстиниане I (527—565).

 

Прокопий писал: “С тех пор, как Юстиниан взял власть над ромеями, гунны (протоболгары. — В. Т.-З.). славяне и анты почти каждый год нападали на Иллирик и всю Фракию". Подобное выражение можно найти и у Иордана: "...болгары, анты и склавины“ [5]. Действительно, несмотря на внешний блеск царствования Юстиниана, вопреки тому, что большая часть Италии была возвращена империи и так называемая готская опасность постепенно ликвидирована, а часть Испании и побережье Северной Африки были включены в границы Византии, основы Юстиниановой державы были поколеблены. Славянские нападения уже в этот период носили массовый характер, и византийские войска не всегда решались выступить против славян. Славянские полчища чаще всего обходили города и довольствовались сбором добычи на своем пути в сельской местности. Однако в середине столетия (в 549 или 550 г.) они смогли захватить, хотя и временно, город-крепость Топир, расположенный вблизи устья р. Несты (Месты). В это же время они вторглись в область Астика, находившуюся между Филиппополем и Адрианополем, и достигали Длинной Стены. Тогда же другие группы славян проникли от Наиса (Ниша) и Сердики в Фессалоникскую область, а на Адриатическом побережье взяли Диррахий (Драч). Но наиболее частыми и массовыми были, разумеется, нападения славян на Мисию (Нижнюю) и Скифию (Добруджу).

 

38

 

 

Сюда вторгались и антские группы. Известно, что император Юстиниан I пригласил около 540 г. антов поселиться в качестве федератов в городе Туррисе (у соврем. Галаца), чтобы обезопасить эту часть дунайской границы [6].

 

Исследования, преимущественно лингвистические, позволяют проследить пути, которыми двигались на Балканы массы славян. От Северо-Восточных Карпат они продвигались на юг и на запад. Путь их пролегал по притокам Дуная — Мораве, Тимоку, Огосте. Другая часть проникла из Паннонии в Белградскую область и оттуда спустилась до нижнего течения болгарской Моравы. Славяне сербо-хорватской группы двигались по Белому Дрину до его слияния с Дрином. Некоторые группы славян достигли Адриатического моря. Другие же, спустившись к Фессалоникской области, частью осели на плодородных равнинах Македонии, частью последовали горными дорогами на восток, по направлению к Родопам. Из Македонии они проникли в Фессалию и Эпир, а затем и на Пелопоннес. Те же группы славян, которые с большим успехом, чем другие, использовали лодки-однодеревки, достигли Эгейских островов и даже Крита. Это были уже не кратковременные набеги, а широкое непрерывное вторжение. Славяне уже не только жаждали добычи: они осуществляли расселение, совершавшееся после вторжений, которыми руководили авары, увлекавшие в свои походы огромные массы славян [7].

 

Наступила новая фаза в отношениях между славянами и Византийской империей. Известно, что поселение аваров на границе с империей началось с переговоров между ними и Юстинианом I, а затем Юстином II. Византийцы предлагали им часть Паннонии, которая недавно была освобождена от герулов. Но авары не соглашались, предпочитая Малую Скифию, т.е. Добруджу. Отношения между Византией и Аварским хаганом обострились. Начались военные действия аваров против империи. Аварский хаганат сложился с центром в Паннонии. Главную силу хаганата в значительной степени составляли входившие в него славянские группы. Это были преимущественно славяне Паннонии, принадлежавшие к южной и частично западной группам.

 

Хаганат был организован как и большинство иных кочевнических обществ. Руководящую роль играли в нем аварские вожди, а славяне составляли Beivolk. После ряда военных кампаний в руки аваров временно попал Сирмий и прилегающая к нему область. В 570 г. нападению аваров подверглась Фракия, в 573 г. вновь пострадали дунайские провинции. В 582 г. авары снова надолго заняли Сирмий. В первые годы правления императора Маврикия (582—602) они совершили несколько больших походов вдоль Дунайского лимеса и достигали Анхиальских бань на Черном море. В 586 г. ими совместно со славянами была предпринята первая осада Фессалоники (всего было пять осад, последняя в 70-х годах VII в.). Через год после победы на Средней Тисе войска Маврикия отказались зимовать в стране неприятеля, подняв осенью 602 г. бунт во главе с центурионом Фокой. Пользуясь уходом войск империи с Дуная и нестабильностью ее внутриполитического положения после свержения Маврикия, авары и славяне растекались по провинциям империи от Боснии до Далмации, Средней Греции и Пелопоннеса.

 

39

 

 

В 617 г. император Ираклий, стремясь к миру, согласился на встречу во Фракии с аварским хаганом, но едва не попал к нему в плен [8]. Судя по находкам монет, складывается следующая картина проникновения славянских масс на юг от Дуная. Основные крепости по дунайской границе сохраняют свое значение до начала VII в. Однако населенные места, которые впоследствие вошли в Болгарскую державу, т.е. между р. Янтрой и побережьем Понта, были уничтожены. К югу от Гема значительная часть жителей тоже покидала свои поселения, чтобы укрыться в больших укрепленных городах и крепостях (Пловдив, Хисар). По “Диагональной дороге" крепостные стены Сердики и некоторых других укреплений были реконструированы,это означает, что они продолжали защищать население [8a].

 

Нашествия аваров и славян имели огромные последствия для балканских земель. Значительная часть славян, которые передвигались с обозами, женами и детьми (это явствует из легенд 2-й книги "Чудес св. Димитрия Солунского"), не возвращалась обратно в свои селения за Дунаем. Как это было обычным в ту эпоху для населения с земледельческими навыками, славяне искали подходящие для постоянного поселения земли. Что же касается аваров, то их конные дружины возвращались после набегов домой. Именно поэтому на землях к югу от Дуная археологи обнаруживают лишь незначительные следы аваров [9].

 

В 626 г., когда персы угрожали византийской столице с азиатского берега, большое войско под предводительством хагана (значительную часть его сил составляли славяне и болгары) осадило Константинополь с суши и с моря. Патриарху Сергию и полководцу Боносу, руководившим обороной столицы, удалось отразить врагов в отсутствие императора Ираклия. Серьезной угрозе империи со стороны аваров был положен конец. С этого времени, хотя нападения аваров не прекратились полностью, они отошли к Восточным Альпам и уже не играли важной роли в судьбе полуострова. Славяне же тем временем плотно заселили большие территории на Балканах.

 

Об общественном и политическом строе южнославянских племен до периода массовой колонизации можно судить по данным византийских тактиконов (Псевдо-Маврикия, Льва VI) и исторических сочинений (Прокопия, Менандра и др.). Селения славян, состоявшие из нескольких семей, располагались в левобережье Дуная на небольшом расстоянии друг от друга. Жили они в "коливах", т.е. в небольших хижинах с очагом, оснащенных примитивной утварью. Были широко распространены здесь и полуземлянки.

 

Сходными были поселения славян и после их оседания к югу от Дуная. Археологические исследования в Болгарии, Румынии, Молдове, отчасти в Чехословакии и Венгрии показывают, что древнеславянская керамика из долин рек Ардеш, Бузеу, Яломица, как и из долин Серета, Прута и Днестра, имеет общие черты с керамикой, найденной в славянских поселениях к югу от Дуная (например, в Джеджови Лозя у с. Полина в районе Силистры, с. Гарван, с. Нова-Черна в этом же районе и др.) [10].

 

40

 

 

Продолжительные контакты с Византией привели к ускорению культурного развития славянского общества. Основным занятием славян оставалось земледелие: они сеяли пшеницу, ячмень, просо, рожь, выращивали овощи. Вместе с тем славяне разводили рогатый скот, овец, птицу. Продолжало развиваться у них и гончарное дело, однако теперь уже с применением гончарного круга. Гораздо интенсивнее в более благоприятных условиях стали развиваться обработка металлов, кожевенное дело, ткачество, издавна связанное преимущественно с возделыванием льна [11].

 

Сведения о социальной структуре славянского общества содержатся в сочинениях уже упомянутых авторов. В их рассказах есть и общие места об устройстве "варварских" обществ, с которыми империя входила в контакт, но имеются и конкретные данные именно о славянах. Прокопий и Маврикий говорят об "анархии" (или "демократии") у славян, обозначая терминами ἔθνη, γενεαί множество славянских племен или племенных объединений, имевших каждое своего вождя. Подобное раздробление власти производило сильное впечатление на византийцев, живших в условиях самодержавия и утверждавших поэтому, что славяне "не признавали власти и порядка". Удивлял византийцев и обычай созывать собрания соплеменников, на которых обсуждались вопросы, затрагивавшие интересы всего племени.

 

Политическая организация славян в последней стадии племенного строя достигла высокого уровня. Племенные вожди имели в своем подчинении старейшин. Титулатура, которая им дается в византийских источниках, различна. Обычно широко распространенными были термины ηγεμόνες, ἐξαρχοι, ἄρχοντες, ῤῆγες. Принципы иерархического соподчинения славянских вождей неизвестны. Кроме титула “князь", имеющего германское происхождение, употреблялся, по-видимому, и титул “жупан". Происхождение последнего спорно: одни авторы считают его иранским, другие — тюркским; одни исследователи полагают, что жупан был главой объединения, имевшего уже определенную территорию расселения, другие — видят в нем лишь главу родоплеменной группы и не связывают ее с территориальной организацией. Возвышение одного из славянских вождей среди прочих происходило часто в результате борьбы между несколькими родами или племенными объединениями [12].

 

Территориальный принцип организации славянского общества получил развитие с конца V в. Формировались так называемые Славинии [13]. Некоторые из них имели собственные названия. Известны имена ряда вождей таких племенных объединений, которые проводили самостоятельную политику, отличались воинской доблестью и т.д., например, вожди дакийских славян VI — начала VII в. Мусокий, Ардагаст (Радогост), Давритас (или Даврентий). Таким вождем был в середине VII в. и вождь ринхинов Пребунд (Περβοῦνδος), который говорил на нескольких языках и сам вступал в соглашения с представителями имперской власти в Фессалонике. Эта военно-племенная славянская аристократия, которая уже располагала серьезной социальной опорой, стремилась к устойчивому экономическому и политическому господству. В славянском обществе уже далеко зашло разделение труда,

 

41

 

 

развивалась частная собственность на землю. Личной собственностью становилась прежде всего добыча, захваченная в военных походах. Однако еще не созрели предпосылки для значительной внутренней эксплуатации, которая существовала лишь в зачаточных формах. Режим "народовластия’’ сохранялся. Эксплуатация все еще обусловливалась внешним фактором (уплата дани империи при поражении и получение дани от нее и захват рабов в случае успеха).

 

Особого внимания в структуре славянского общества заслуживает институт рабства. Хотя рабство и играло второстепенную роль (известно, что славяне давали своим рабам свободу за выкуп и позволяли жить вместе со свободными общинниками), оно все-таки способствовало усилению влияния отдельных лиц внутри племени и союза племен. Кроме выполнения сельскохозяйственных работ, рабы служили также в личных дружинах вождей. Даже позднее, в IX в., в рабство обращались иногда преступники и должники, разорившиеся родители продавали своих детей [14].

 

Во время походов, которые славяне совершали самостоятельно или вместе с аварами, они вступали в сложные отношения с византийскими властями. При этом их отношения не всегда были враждебными с Византией и "союзными" с аварами. Например, в 593 и 596/97 гг., когда византийские войска действовали против славян Дакии, авары были пассивны. Договор 600 г. между аварами и византийцами не затрагивал славян, тогда как в 601/02 г. Византия, незадолго перед этим действовавшая против антов, заключила с ними союз против славян Дакии и аваров [15].

 

В целом, однако, в качестве общего положения можно отметить, что первоначально власти империи рассматривали славянские нашествия как временное явление, подобно “готской опасности" в предшествующий период, которую в V в. империи удалось в конечном счете ликвидировать. Именно поэтому в отношении к славянам применялись традиционные методы: при невозможности отразить их нападения Константинополь прибегал к заключению с ними договоров о поселении в пустующих пограничных областях, где прежде селились другие "федераты". В таком положении оказались, например, славянский союз "Семь племен", стримонцы и др. На обширных равнинах Фракии, Македонии и особенно на землях Эллады византийские власти поставили славянских поселенцев в положение налогоплательщиков. Вместе с тем были районы, например, на Пелопоннесе, где славянские племена милингов и эзеритов сохраняли своеобразную независимость вплоть до IX в., когда центральной власти удалось в несколько этапов обложить их точно фиксированным налогом [16].

 

Это произошло в то время, когда Болгарское государство уже объединило большую часть славян "болгарской" группы, а в западных частях полуострова постепенно формировались государственные объединения сербов и хорватов Балканская политика Византии вдохновлялась тогда программой "реэллинизации" на большей части земель, заселенных славянами, главным образом в Беломорской Фракии и Греции.

 

Отношения между сохранившимся местным населением и новыми жителями постепенно налаживались.

 

42

 

 

О мирном симбиозе местных жителей Эллады и поселившихся там славян свидетельствуют, например, заимствования в греческом языке, связанные со славянским земледельческим бытом (например, слово "борона”). В свою очередь, некоторые славянские топонимы, как например. "Половница" в Лаконии, свидетельствуют о заимствовании славянами способов эксплуатации земли у местных жителей ("по половине" или “из половины") [17].

 

Одновременно со славянами на земли к югу от Дуная начали систематически проникать протоболгары. Согласно последним исследованиям [18], основанным на сопоставлении письменных источников и археологических данных, в IV в. в восточноевропейских степях жили пришедшие из Азии родственные тюркоязычные племена — кочевники, которые, хотя и имели собственные имена, были объединены общим этнонимом "булгары". К середине VI в. протоболгары и некоторые родственные им племена сгруппировались на берегах Меотиды (Азовского моря) и создали объединения, которые у византийских авторов назывались утигурами и кутригурами. Утигуры жили в Восточном Приазовье, на восток от нижнего течения Дона, а кутригуры обитали в степях на севере и северо-западе от Азовского моря, к западу от Дона. Не очень крупные группы протоболгар были известны и в Северном Дагестане, где уже в VI в они перешли к оседлости.

 

В племенной союз гуннов входили и протоболгары, увлеченные гуннами при их движении из Приазовья, бассейна Дона и Северского Донца, где протоболгары жили среди сармато-аланских племен. Этническое имя болгар стало известно с IV в. Они упоминаются в латинском анонимном хронографе 354 г., а затем в "Истории Армении" Моисея Хоренаци (V в ), где говорится о "земле болгар" на Северном Кавказе. Во времена императора Зенона, который воевал против остготов в Италии, в византийском войске в качестве наемников служили протоболгары (480 г.). Их нападение на Фракию отмечено под 493 г. А когда в правление императора Анастасия I глава федератов в Мисии Виталиан поднял бунт в 513—515 гг., в его отрядах были и протоболгары.

 

Сообщения об участившихся нападениях "варваров" на земли к югу от Дуная относятся, как уже отмечалось, к правлению Юстиниана I. Прокопий называет этих "варваров" "гуннами", а Иордан их собственным этнонимом "булгары". О войнах и соглашениях с утигурами и кутригурами Прокопий сообщает много подробностей, свидетельствующих о том, что Византия проводила по отношению к ним свою традиционную политику, направленную на то, чтобы натравить друг на друга два эти племенных союза. Агафий Миринейский описывает нападение на империю кутригуров с участием дакийских славян в 558—559 гг. под предводительством хана Забергана, полчища которого были разделены надвое, одна группа дошла до Константинополя, а другая направилась в Грецию и достигла Фермопил.

 

В конце 50-х годов VI в. авары также увлекли кутригуров с собой на запад, воспользовавшись междоусобицами между ними. Это была вторая большая группа протоболгар, которая действовала в Паннонии после распада союза гуннов.

 

43

 

 

Как уже было сказано, болгары участвовали в осаде Константинополя в 626 г. В 30-х годах VII в., после того как у них начались столкновения с аварами, они проникли из Паннонии и в Италию, в Равеннскую область.

 

В это время в Приазовье болгары-уногундуры попали под власть западных тюрок, объединившихся в хаганат (576 г.). Однако в 30-х годах VII в. вождь уногундуров хан Кубрат возглавил восстание, вернувшее независимость протоболгарам. Новое объединение было названо византийскими авторами "Великой Болгарией". Кубрат сохранял хорошие отношения с Византией, он был даже принят в византийской столице, где получил титул патрикия. Территория "Великой Болгарии" охватывала, по-видимому, земли как на восток, так и на северозапад от Азовского моря. Восточной границей ей служила Кихийская гора (гора Эргени на Ставропольской возвышенности). "Великая Болгария" была первой политической организацией, предшествовавшей образованию Болгарского государства к югу от Дуная.

 

После смерти Кубрата "Великая Болгария" распалась под ударами хазар. Византийские хронисты Феофан Исповедник и Никифор рассказывают о пяти сыновьях Кубрата, судьбы которых были различны, но большинство историков считают, что "Великая Болгария" распалась на три части [19]. Существует предположение, что третий сын Кубрата Аспарух (Исперих), который владел восточной половиной "Великой Болгарии" до горы Эргени, первым был вынужден оставить приазовские земли и переселиться на Нижний Дунай. Это переселение не было единовременным. Оно происходило постепенно, пока Аспарух сохранял контроль над землями до Днестра, продолжая воевать с хазарами. Об этих событиях свидетельствуют, по-видимому, находки протоболгарских захоронений на левом берегу Днепра.

 

Следующий удар хазары нанесли, вероятно, Батбаяну (старшему сыну Кубрата), племена которого жили к западу от владений Аспаруха. Хазары установили свою власть над ними, а в конце VII в. она распространилась до Таманского и частично Крымского полуострова.

 

Второй так называемый сын Кубрата Котраг (возможно, эпоним племени котрагов) ушел под давлением хазаров на Среднюю Волгу и Каму, где в X в. образовалась держава, известная как Волжско-Камская Болгария. Она просуществовала до татаро-монгольского нашествия в XIII в. Раздел на группы предопределил дальнейшую судьбу протоболгар. Оставшиеся на северном побережье Черного моря и в Приазовье протоболгары установили связи с жившими там аланами, в середине VIII в. они уже были оседлым населением. Их главным центром была крепость Саркел. Другие группы, которые в конце VII в. достигли Крыма, развили в последующий период высокую строительную культуру, сооружая крепости и основывая поселения. Аспаруховы болгары, которые в 60—70-х годах VII в. уже находились в нижнедунайских землях, вступили в отношения со славянами. Свидетельства этих отношений находятся, например, в "Именнике болгарских ханов” — памятнике конца VII в., в котором уже встречаются и славянские имена [20]. Не прерывались и связи между дунайскими болгарами и родственными им группами в Хазарском хаганате.

 

Во время откочевки с территории "Великой Болгарии" так называемый “четвертый сын" Кубрата Кувер вместе со своими племенами был увлечен аварами в Паннонию.

 

44

 

 

Там он был поставлен аварским хаганом во главе этнически пестрой группы, в которую входили не только болгары и авары, но и бывшие византийские пленники из провинций Дакия, Дардания, Мисия, Родопа и др., как об этом свидетельствует рассказ из второй книги "Чудес св. Димитрия“. В течение примерно 60 лет это население составляло особую этническую группу. Так как ее представители сохранили христианство и память о своих старых поселениях, они "стремились к своим родным местам“. Кувер, воспользовавшись этим, отделился от хагана и ушел из области Сирмия в Пелагонию, где расположился на Керамисийском поле, получив поддержку от византийских властей. Славянские племена драгувитов, жившие поблизости, были принуждены снабжать протоболгар продовольствием. Область, в которой они теперь находились, была также названа Болгарией, и Кувер управлял ею в качестве хагана [21].

 

Эти события датируются 80-ми годами VII в., т.е. они развивались почти одновременно с действиями Аспаруха на Нижнем Дунае.

 

В перспективе Кувер планировал овладеть Фессалоникой и сделать ее центром своего государства в Македонии. Его помощник Мавр отправился в город под видом перебежчика — "изменника", чтобы тайно организовать захват города. Но план провалился. Византийская власть в этом, втором по значению городе империи, была достаточно сильна. О дальнейшей судьбе Кувера ничего неизвестно. Болгарское государство в этом районе не возникло. Совершенно по-иному развивались события на Нижнем Дунае, где обосновались болгары Аспаруха. Согласно Феофану Исповеднику, конное войско Аспаруха остановилось в Северо-Западном Причерноморье, в так называемом Онгле, после чего болгарам удалось очистить часть левого берега Дуная от аваров. Относительно местонахождения Онгла идут споры. Если учесть, что это место было укреплено, то можно предположить, что оно находилось между южной частью Бессарабского вала, Малым Добруджанским земляным валом и укрепленными лагерями у Галаца. Эта укрепленная территория составляла около 15 тыс. кв. км [22].

 

Болгары Аспаруха начали совершать набеги на земли к югу от Дуная. Накануне 60-х годов их действия были облегчены тем, что византийские войска были заняты войной с арабами на Востоке.

 

Весной 680 г. император Константин IV смог отвлечь свое внимание от событий в Малой Азии и начал поход по суше и по морю против укреплений болгар Аспаруха. По прибытии на место он, однако, покинул войска и отбыл в лечебные бани Месемврии, что стало причиной появления слухов о его бегстве. Имперское войско быстро деморализовалось и стало в беспорядке отступать. Аспарух, преследуя ромеев, перешел Дунай и достиг района Одисса (у р. Варна). Он захватил территорию между Дунаем, Черным морем и горной цепью Стара-Планина.

 

Наступление болгар на земли, простиравшиеся между р. Варной и Стара-Планиной, дало Аспаруху возможность распространить свою власть на славянское объединение “Семь племен“, а также на северов, которые жили здесь как федераты империи.

 

45

 

 

Некоторые из славянских племен были переселены для охраны проходов через Стара-Планину в случае возможных наступлений византийцев.

 

Прочно обосновавшись на этих землях, отряды протоболгар начали совершать набеги на территорию к югу от горной цепи, которую византийская власть считала истинно имперской. Протоболгары угрожали, таким образом, хинтерланду самой столицы, и император был вынужден покинуть заседания VI Вселенского собора и стать во главе своего войска. Успехи Аспаруха вынудили его заключить с протоболгарами в августе-сентябре 681 г. мирный договор "к стыду ромеев и из-за наших грехов", как выразился Феофан Исповедник [23]. Этим договором Византия признавала Болгарское государство. Для истории Балкан началась новая эпоха: империя с этого времени уже не могла считаться единственной державой, получившей "свыше" право владеть полуостровом.

 

Анализ роли протоболгар в истории восточноевропейских степей и балканских земель показывает, что для них был характерен кочевой образ жизни, который, однако, имел свои особенности в разных районах их расселения. До конца VII в. протоболгары оставались в большей своей части скотоводами. Существует предположение, что в Северном Дагестане и на Среднем Днепре они рано перешли к оседлости. Те группы протоболгар, которые вошли в состав Хазарского хаганата, начали переходить к оседлости в VIII—IX вв. Они создали вместе с аланами Салтово-маяцкую культуру.

 

Образование Болгарского государства и постоянный контакт со славянскими племенами, жившими рядом, обусловили переход протоболгар не позднее середины VIII в. к оседлости. Этому способствовали и новые географические условия, а также, согласно некоторым исследователям, воздействие пастушеской культуры, с носителями которой протоболгары были в непрерывном контакте в течение длительного времени. Раскопаны более 200 поселений, большинство из которых неукрепленные. Также существовали поселения с земляными укреплениями (с. Кладенцы и с. Преселенцы, округ Толбухин в Добрудже) или же с каменными стенами (Асар-кале к востоку от с. Цар Асеново, округ Силистра). Аулы (военные укрепления другого вида) являлись резиденциями военных правителей. Самый важный из них — Плиска, которая превратилась в столицу. Это мощное укрепление, снабженное цитаделью (внутренний город), расположено на территории в 500 га. Значительными аулами являлись также Преслав (будущая столица Симеона), с. Цар Крум (округ Шумен), с. Девня близ Варны и др. Также раскопаны 20 некрополей на Дунае, в Северо-Восточной Болгарии и в Добрудже. Характерным признаком деэтнизации культур к югу от Дуная являются именно эти некрополи, одни из которых принадлежат болгарам, а другие (с трупосожжением) — славянам. Керамика в них идентична. Юрты (характерные жилища протоболгар) имели теперь уже не круглую, а квадратную форму. Их основания вкапывались в землю. Все это свидетельствовало о том, что в новых условиях протоболгары переходили к занятиям, которые не были характерны для них в предшествующий период [24].

 

В эпоху формирования Болгарского государства все больше утверждала

 

46

 

 

свое положение светская родоплеменная аристократия во главе с боилами и багаинами, составлявшими окружение хана. Роды Дуло, Кувиар, Чакарар, Ирми и др. упоминаются в "Именнике болгарских ханов" — важном документе, свидетельствующем о социальной и государственной структуре болгарского общества. Памятник отражает и знание болгарами календаря, основанного на китайской системе, унаследованной ими еще на прародине: в нем время измеряется не циклично, как в календарях византийских хронистов, а линейно. В "Именнике” отражено и отношение к ханской власти, которая считалась "божественной", что подтверждают и протоболгарские надписи VIII—X вв. Поэтому, согласно "Именнику", первые ханы управляли бесконечно долго. Протоболгары поклонялись Тенгри — богу неба; хан считал свою власть происходящей “от бога”, подобно власти василевса [24a].

 

Следует остановиться и на вопросе об устройстве Болгарского государства, созданного Аспарухом [25]. Формирование устойчивого государства в Нижней Мисии было уникальным явлением в истории Балкан. Оно явилось результатом соединения двух общественных структур, каждая из которых развивалась в соответствии с собственными условиями. Некоторые исследователи полагают, что моделью для Болгарского государства послужил Аварский хаганат [26]. Для нас, однако, очевидно, что держава Аспаруха не может быть ему уподоблена, хотя оба политические образования и имеют общие черты. Как и в Хаганате, в Болгарском государстве на периферии находились славинии, которые на начальном этапе, до включения их в состав самой Болгарии, иногда были связаны союзными отношениями с протоболгарами.

 

Для Аварского хаганата были характерны застой и неподвижность общественных форм жизни. В среде протоболгарской аристократии, которая стояла на вершине власти, напротив, имела место уже в конце VII в. заметная дифференциация. Постепенный переход протоболгар к оседлости создавал условия для их ассимиляции. Они беспорно значительно уступали в численности славянам, хотя в последних исследованиях и высказывается мнение, что следует значительно увеличить цифру в 10 тыс. человек, которую называет Михаил Сирийский, говоря о первых протоболгарских поселенцах на Нижнем Дунае (вероятно, Михаил не учитывал жен и детей, а также и тот факт, что и после расселения болгар Аспаруха в Нижнее Подунавье систематически прибывали новые группы протоболгар).

 

Главной силой протоболгар была их военная организация, которая сохранялась и при преемниках Аспаруха. Постепенное включение славянских вождей в управление государством сделало более ощутимыми различия, существовавшие в других кочевнических обществах средневековья, как, например, в гуннской или аварской "империях". Близкое соседство с Византией и частое общение с нею, враждебное или дружеское, сыграло важную роль в дальнейшем развитии Болгарского государства. Византийская модель, как наиболее престижная, стала оказывать свое воздействие на болгар с самого начала основания их державы.

 

47

 

 

Отношения славян и протоболгар показывают сложность процессов социально-политической и этнокультурной истории, конечным результатом которых стало образование Болгарского государства и болгарской народности. Говоря об основных этносах, участвовавших в формировании болгарской народности, необходимо иметь в виду также вклад, хотя он был и менее значительным, местных, известных с античности народов. Преемственность на Балканах и в этой сфере играла большую роль, особенно во Фракии и Македонии. В послеюстиниановское время население балканских провинций стремилось постепенно оторваться, "отодвинуться" от "варварской" (по преимуществу славянской) периферии; консолидировалась и обособлялась и сама эта периферия, превращаясь в чуждый и мало понятный для византийцев мир. Подобной периферией вне Балкан являлись насыщенные в недавнем прошлом эллинистическими традициями Северное Причерноморье и Приазовье. Появление и пребывание там новых этнических групп оставило, как упоминалось, след в виде пастырской, или салтово-маяцкой, культуры, к которой относятся некрополи и поселения вдоль нижнего течения Днепра. Затем она постепенно распространялась на запад до Дуная и на юг от него, что позволяет говорить о существовании своеобразных "коридоров", перемещаясь по которым, население периферийных зон вступало в течение нескольких веков в контакт с жителями византийских провинций на Дунае. Процессы интеграции и дезинтеграции протекали здесь одновременно, причем первый осуществлялся в пользу более высокой культуры, которая так или иначе поглощала элементы культуры, проникавшие с периферии. Что же касается дезинтеграции в рамках славянской общности, то она привела ко второму этапу развития новых интеграционных процессов, которые протекали в пределах уже иных группировок, вышедших с "периферии" и оказавшихся вне притягательного воздействия имперского (византийского) общества. Прежде чем констатировать последовавшие за этим крупные перемены в структуре общества, необходимо кратко охарактеризовать основные черты кочевнического общества и его культуры.

 

Независимо от того, что развитие общества кочевников протоболгар прошло путь, образно говоря, от юрт до каменных укрепленных поселений, главное значение имели, конечно, внутренняя структура общества и взаимодействие отдельных этносов, входивших в политическое образование типа Болгарии Кубрата. Может быть, одно из наиболее важных свидетельств на этот счет сделал армянский писатель X в. Моисей Каганкатваци. Рассказывая о тюрках-хазарах во времена императора Ираклия, т.е. в VII в., Моисей пишет: "Он (хаган. — В.Т-3) уведомил об этом всех, кто находился под его властью — племена и народы, жителей полей и гор, обитающих в городах или на открытом воздухе, бреющих свои головы или носящих волосы, чтобы они были готовы и вооружены при [первом] его предупреждении" [27].

 

Из этого сообщения явствует, что под одной властью могли находиться одновременно и племенные объединения, и отдельные племена, совершенно различные по этническому составу, быту, степени оседлости, производственным навыкам и т.п.

 

48

 

 

Таким же положение дел было и в Дунайской Болгарии, сохранившей прежнюю структуру управления. Власть находилась в руках хана, а право престолонаследия осуществлялось в рамках одного рода. Вместе с тем эта система управления позволила с ходом времени славянским вождям проникать в состав аппарата власти. Кочевничество, как уже указывалось, было изжито в Дунайской Болгарии, так как его развитие стесняли ограниченные площади равнин Добруджи и Мисии. Напротив, земледельческие общины жившего здесь оседлого населения, получив со стороны центральной власти защиту, пошли впоследствии по феодальному пути развития, общему для средневекового общества на Балканах.

 

На первом этапе ханы Болгарии, стремясь к расширению границ своего государства, организовывали военные походы против Византии и Аварского хаганата. Это был также процесс интеграции пограничных славиний. Однако ханы не забыли и дорог к старым поселениям протоболгар на Днепре и Днестре. Как показывает археологический материал, связи с территориями бывшей Болгарии Кубрата и Хазарским хаганатом сохранялись и в VIII, и в IX, и в X вв. Вливались в страну новые группы не только протоболгар, но и славян, которые продолжали двигаться с востока по направлению к Добрудже и современной Северной Болгарии.

 

Одной из основных предпосылок формирования народности является поселение племенных общностей на сравнительно единой территории. Это условие было налицо в болгарских землях на Балканах еще до IX в., хотя территория страны претерпевала изменения: она продолжала расширяться. Важнее в данном случае было то, что существовала однотипная политическая организация. Конечно, не всегда легко точно определить вклад каждой из этнокультурных общностей, участвовавших в создании народности. Кроме того, известно, что на новых территориях их новые обладатели должны были приспосабливаться к некоторым региональным особенностям, одну из которых составляло, например, христианство [28]. Бесспорно также, что крупнейшим фактором становления народности был язык. Прошло немало научных дискуссий по проблемам языка, культуры и народного самосознания. Что касается болгарской народности, то проблема языка связана здесь с созданием славянской письменности и делом Кирилла и Мефодия. Некоторые исследователи считают, что восточная, точнее византийская, христианская церковь была всегда (или в определенные периоды) готова приспособить литургию к языкам тех народов, среди которых она проповедовала. При этом подчеркивается, что подобная политическая линия не способствовала единению и связям культуры неофитов с византийской культурой. Другие ученые, напротив, полагают, что византийское духовенство, покровительствуя "национальным" языкам в целях упрочения влияния константинопольской церкви, создавало условия для более тесного единения христиан. Древнеболгарский язык, первый литературный язык у славян, служил в этот период не только культурным кругам Болгарии, но и вышел за узкие государственные рамки, получил более широкую, общеславянскую функцию.

 

49

 

 

В процессе усиленной консолидации болгарской народности после IX в. письменность сыграла весьма крупную роль. В древнеболгарских литературных памятниках IX—X вв. язык, на котором эти памятники были написаны, продолжает называться "словѣньскій" в отличие от языка "болгарского", т е. от языка протоболгар, которые еще не были полностью ассимилированы славянами. В этот период этноним "болгары", означавший прежде подданных Болгарского государства, меняет свое содержание, приобретая значение этнической принадлежности к единой народности. В источниках той эпохи стала часто употребляться формула "словяне, рекше блъгаре" [29].

 

В конечном счете можно сказать, что основным фактором, который обусловил переход от племенной к народностной этнической общности, явилась централизованная государственная власть с соответствующей администрацией и территориально организованным аппаратом.

 

 

1. Древняя славянская этническая общность // Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху раннего средневековья. М., 1982. С. 10—33.

 

2. Там же. С. 10, 31, примеч. 27.

 

3. Гиндин Л.А., Орел В.Э. Ранние этноязыковые контакты славян на Балканах и лексика южных славян // Развитие этнического самосознания... С. 34 и след.; Иванова О.В., Литаврин Г.Г. Славяне и Византия // Раннефеодальные государства на Балканах, VI—XII вв. М., 1985. С. 34 и след.

 

4. Popović I. Geschichte der serbocroatischen Sprache. Wiesbaden, 1960. S. 247.

 

5. Mihăescu H. Procopius din Caesarea. Istoria secreta. Buc., 1973. P. 148 (cp.: Прокопий Кесарийский. Тайната история. С., 1983. С. 73, 123); МGН АА. Р. 52.

 

6. Тъпкова-Заимова В. Нашествия и етнически промени на Балканите. С., 1966. С. 58 и след.

 

7. Заимов И. Заселване на българските славяни на Балканския полуостров: (Проучване на жителските имена в бьлгарската топонимия). С., 1967; Он же. Български географски имена. С., 1973. Общую библиографию см.: Ditten Н. Zur Bedeutung der Eiwanderung der Slawen // Byzanz im 7. Jahrhundert: Untersuchungen zur Herausbildung des Feudalismus. B., 1978. S. 73—161.

 

8. Библиографию см.: Ditten H. Das Eindringen der Slawen ins Reich und seine Folgen // Byzanz... S. 90.

 

8a. Jurukova I. Les invasions slaves au sud du Danube d’apres les trésors monétaires en Bulgarie // Byzantinobulgarica. 1969. T. 3. P. 255—264.

 

9. Tăpkova-Zaimova V. Les populations sédentaires et les tribus en migration face à la civilisation byzantine // BHR. 1980. N 2. P. 58.

 

10. Въжарова Ж. Славянски и славяно-български селища в бьлгарската земли от края на VI до X в. С., 1963. С. 115-120.

 

11. Там же. С 88—105; История на България. С., 1985. Т. 2. С. 47.

 

12. Иванова О.В. Формы политической организации славянского общества в центральной и южной частях Балканского полуострова в VII—VIII веках // Этносоциальная и политическая структура раннефеодальных славянских государств и народностей М., 1987. С. 56; Ангелов Д. Проблемы предгосударственного периода на территории будущего Болгарского государства И Там же. С. 7—15.

 

13. Литаврин Г.Г. Славинии VII—IX вв. — социально-политические организации славян // Этногенезис народов Балкан и Среднего Причерноморья: Лингвистка, история, археология. М., 1984. С. 193—203.

 

14. Литаврин Г.Г. Этносоциальная структура славянского общества в эпоху поселения на Балканах // Этносоциальная и политическая структура... С. 39.

 

15. Тъпкова-Заимова В. Нашествия.. С. 89; Bonev С. Les Antes et Byzance // EB. 1983. N 3. P. 117—118.

 

16. Войнов M. За първия допир на Аспаруховите българи и за датата на основаването на българската държава // ИИБИ Т. 6. С. 433—480;

 

50

 

 

П. Петров (Петров П. Военно-политические союзы болгарских славян в VII в. // Этносоциальная и политическая структура... С. 44—56) считает, что речь идет о других самостоятельных союзах между племенами.

 

17. Малингудис Ф. Славяно-греческий симбиоз в свете топонимии // ВВ. М., 1987. Т. 48. С. 44—52. Неприемлемым, однако, представляется мнение автора, что славяне были кочевниками в период их поселения на Балканах.

 

18. Димитров Д. Прабългарите по северното и западното Черноморие. Варна, 1987. С. 35.

 

19. История на България. Т. 2. С. 59; Петров П. Образуване на българската държава. С., 1981. С. 138.

 

20. Заимов Й. Старобългарските лични имена Безмер, Гостун и Маломир // ИИБЕ. Т. II. С. 449—453.

 

21. Тъпкова-Заимова В., Войнов М. България на Аспарух и България на Кувер // Воен.-ист. сб. 1982 №5. С. 47—56. Ср.: Werner J. Der Schatz eines avarischcn Kagans der 7. Jahrhunderst aus Vrap (Albanien) // Проблеми на прабългарската история и культура. С. 1989. С. 19—31.

 

22. Димитров Д. Указ. соч. С. 184—192.

 

23. История на България. Т. 2. С. 95 и след. П. Петров (Петров П. Образуване... С. 209, 282) поддерживает тезис о союзнических отношениях между болгарами и славянскими объединениями. Заключение договора он датирует 680 г. Другого мнения придерживается Г.Г. Литаврин (Литаврин Г.Г. Формирование и развитие болгарского раннефеодального государства // Раннефеодальные государства... С. 132—138). См. также основное исследование: Войнов М. Указ. соч. С. 453—480, 472, табл. Ср.: Tăpkova-Zaimova V. Genese des peuples balkaniques et formation de leurs etates // Variorum Reprints. L., 1979. T. 20. P. 1—15.

 

24. Димитров Д. Указ. соч. С. 136, 146.

 

24a. Бешевлиев В. Първобългарите. С., 1981. С. 39; Москов М. Именник на българските ханове: (Ново тълкуване). С., 1988. С. 368.

 

25. Тъпкова-Заимова В., Бакалов Г. Византийският държавен модел // Българо-гръцки симпозиум. М., 1988.

 

26. Ловмянский Г. Происхождение славянских государств // Вопр. истории. 1972. № 12. С. 190.

 

27. Цит. по: Плетнева С.А. Хазары. М., 1976. С. 20.

 

28. Генчев С. Народна култура и етнография. С., 1984. С. 80.

 

29. Ангелов Д. Образуване на българската народност. С., 1971. С. 351.

 

[Previous] [Next]

[Back to Index]