7. СЛАВЯНЕ И МАДЬЯРЫ В КОНЦЕ IX—X в.
P. MAPСИНА
В конце IX в., после прихода мадьярского племенного союза на Дунай, ранее редкие контакты мадьяр с жившими там славянами стали постоянными и интенсивными. В то время часть Дунайской низменности входила в состав таких государственных образований, как Великая Моравия, Восточно-Франкская держава и Болгарское государство, на другие земли распространялась сфера их влияния. Тесные связи между мадьярами и славянами оказали определенное влияние на венгерский язык, его словарный состав, определенные виды лексики (земледельческая, культурная и церковная терминология) обогатились славянскими заимствованиями. Эти контакты способствовали также переходу мадьяр к оседлому образу жизни и более эффективной экономике, равно как и формированию Венгерского раннефеодального государства [1]. Ряд его административных центров носили славянские названия, в других — археологические находки показывают континуитет населения с домадьярских времен.
Самым крупным государством в Дунайской низменности в конце IX в. была Великая Моравия. Ее первоначальное ядро возникло из двух частей. Первую составляло староморавское княжество в бассейне р. Моравы, включая наддунайскую часть современной Нижней Австрии и часть современной Словакии к западу от Малых Карпат, вторую — Нитранское (Прибиново) княжество (земли по нижнему и среднему течению Вага, Нитре и Грону) [2]. К началу 90-х годов IX в. в состав Великой Моравии входила большая часть современной Словакии, средняя часть Потисья с центром в Бихаре, северная территория восточной половины современной Венгрии (от Южного Гонта до Южного Земплина) и северо-восточная часть Задунавья [3]. Большая часть Задунавья, очевидно, частично принадлежала Святополку, частично же из-за нее шла борьба с франками [4].
Задунавье, исключая его северо-восточную часть, было в IX в. окраинной землей Восточно-Франкской державы и принадлежало ей в период прихода мадьяр в Дунайскую низменность [5]. Франкской Паннонией в конце IX в. управляли специально уполномоченные графы (комесы) [6]. В юго-восточной части Дунайской низменности, на Нижней Тисе и к востоку от нее в современной Румынии было славянское княжество, которое принадлежало тогдашнему Болгарскому государству,
106
так же как и южная часть территории, лежащей между Дунаем и Тисой, и восточная часть Славонии между реками Савой и Дравой [7]. Западная часть земель между Савой и Дравой составляла самостоятельное славянское княжество, во главе которого тогда находился Браслав [8].
Подавляющее большинство населения Дунайской низменности составляли славяне. Авары, о которых пишут некоторые венгерские исследователи [9], могли быть в лучшем случае лишь разобщенными реликтовыми группами. На территории современной Трансильвании в го время, возможно, уже проживало восточнороманское население [10]. Во франкском Задунавье, кроме представителей франкской администрации, несомненно, жили и пришедшие из Восточно-Франкской державы поселенцы-бавары и частично аллеманы [11].
Славянское население Дунайской низменности было этнически дифференцированно. На территории Великой Моравии жили славяне, обозначавшиеся этнонимом "мораване”, или "моравские словены" [12]. Первоначально этноним "мораване" относился лишь к населению староморавского княжества, но постепенно он распространился на всех славян в Великоморавском государстве. Оно существовало слишком мало для того, чтобы данный этноним считали своим все славяне на территориях, долгое время входивших в состав этой державы. Трудно предполагать, что он стал полностью своим даже для населения восточной части Великой Моравии — бывшего Нитранского княжества, это еще менее вероятно для населения самых восточных частей Великой Моравии. Все это были близкие между собой славянские группы (племена), которые можно отнести к западным славянам. Население северной части Задунавья было наиболее близко к нитранским славянам. Население же Южного Задунавья и на юг от Дравы, включая Восточную Славонию (Сирмий), — южные славяне [13]. Население между Нижней Тисой и Дунаем и к востоку от Нижней Тисы также южнославянское, возможно, родственное болгарским славянам [14]. Для конкретного определения количества славян, обитавших в конце IX в. в Среднем Подунавье, нет достоверных источников. Несомненно, что на тех же перечисленных землях, которые в дальнейшем принадлежали мадьярам, могло тогда жить, по самым скромным подсчетам, около 200—300 тыс. славян, причем в это число не включены славяне, проживавшие к югу от Дравы и в бассейне р. Моравы [15].
Венгерская историография уже свыше ста лет очень подробно исследует события, связанные с приходом мадьяр в Дунайскую низменность. Нет полного единства взглядов при реконструкции этих событий. Нет единого мнения о причине и времени прихода мадьяр, по разному определяется и точное время занятия ими некоторых областей Дунайской низменности. Самое распространенное мнение состоит в том, что после того, как в 895 г. мадьяры, являвшиеся союзниками Византийской империи, нанесли поражение болгарам, они уже не успели вовремя возвратиться домой, чтобы отразить набег печенегов на свои жилища. Оставленная там с небольшой охраной часть населения была частично уничтожена печенегами, а стада захвачены. Большая часть мадьяр под давлением печенегов
107
ушла на запад и перешла через карпатские перевалы в Дунайскую низменность, куда уже ранее проникли их дружины [16]. Высказывается и мнение, что намерение мадьяр заселить Дунайскую низменность возникло раньше, чем союз с Византийской империей, и что в походе в Болгарию якобы участвовала лишь конница двух их племен. Верховный вождь мадьяр Арпад с главным войском, как считается, уже осенью 894 г., но скорее всего весной 895 г., вступил на Великую (Венгерскую) равнину [17].
Частичное поселение мадьяр в Дунайской низменности относят к более раннему времени. В 892 г. они, как утверждается, в обмен на помощь королю Арнульфу против Великой Моравии получили его согласие на владение занятой ими территорией [18]. Поскольку в 894 г. мадьяры фигурируют как союзники Святополка в его войне против Арнульфа, то, возможно, уже в 892—893 гг. и Святополк согласился на поселение мадьяр в восточной части Дунайской низменности, на самой восточной окраине своей державы. Отдаленным отголоском этого события считается рассказ венгерских хроник о продаже (передаче) земли за белого коня, седло и уздечку [19]. На этой основе выдвигается весьма смелая гипотеза, что часть мадьярского населения уже в 892—893 гг. поселилась на всей восточной половине Дунайской низменности до Дуная и Грона [20]. При самом снисходительном отношении к этим взглядам можно было бы допустить, что малые разобщенные группы мадьяр могли поселиться (как подданные Святополка) в Дунайской низменности, но нельзя говорить о занятии ими всей ее восточной части.
Мадьярский племенной союз, главным военачальником которого был Арпад, сын Альмоша, при переходе в Дунайскую низменность состоял из семи племен и племени кабаров, присоединившегося к мадьярам еще в так называемой Лебедии (на территории между Доном и Днепром) [21]. Количество мадьяр во время похода определяется различно (от 200 до 500 тыс.). Сейчас в венгерской историографии преобладающим стало мнение, что их численность достигала 500 тыс. [22] Однако невоенная часть населения на старой родине мадьяр, между Днестром и Днепром, в 895 г. понесла огромные потери от печенегов. Поэтому более правильным представляется, что общее количество мадьяр ко времени их прихода на Дунай не превышало 300 тыс., хотя и эта цифра кажется слишком большой.
Из венгерских нарративных источников наиболее подробно заселение новой родины описывают "Деяния венгров" Анонима [23]. В других венгерских нарративных источниках об этом есть лишь очень краткие упоминания [24]."Деяния венгров" Анонима обычно считаются источником очень сомнительной достоверности [25]. Но, вопреки этому, историки их используют. Конкретные даты и у Анонима встречаются лишь изредка, так что определение хронологии разных этапов заселения Дунайской низменности зависит от историков. Поскольку мадьяры проникали туда с востока и северо-востока, наиболее вероятно, что постепенно они заняли прежде всего ее восточную часть. Здесь в связи с дезинтеграцией, наступившей после смерти Святополка (894 г.), очевидно, существовало тогда самостоятельное
108
славянское княжество [26] с центром в Бихаре, первоначально входившее в состав Великой Моравии. Другое славянское княжество на Нижней Тисе и к востоку от нее [27], так же как и современную Трансильванию, мадьяры заняли вскоре после своего прихода. Вся восточная половина южной части Дунайской низменности вплоть до Дуная стала их владением. Несколько позднее они начали проникать в более северные части восточных районов Дунайской низменности (позднейшие жупа Боршод и комитат Южный Гемер) [28]. Эту первую фазу можно датировать 896—898 гг.
После смерти Святополка Великая Моравия в конце 894 г. заключила мир с Баварией. Очевидно, постепенный распад державы, созданной Святополком, был следствием внутренней дезинтеграции. Имело значение и давление со стороны мадьяр. Уже в 895 г. чешские князья во главе со Спитигневом и Витиславом подчинились королю Арнульфу [29]. В 896 г., возможно, с вынужденного согласия наследника Святополка Моймира II или его младшего брата Святополка, вероятно, управлявшего уделом с центром в Нитре, мадьяры поселились на территории к востоку от Дуная, которая до тех пор была частью Великой Моравии. Может быть, уже тогда произошло присоединение к мадьярам части славянского великоморавского населения [30]. Поскольку мадьяры нападали на Паннонию, Арнульф поручил ее оборону Браславу. Краткий период мира, может быть, даже союза с мадьярами Моймир II использовал для укрепления своей власти и попытался вновь подчинить чешских князей, которые в 897 г. просили у Арнульфа помощи против мораван [31]. Но Моймир II все же не доверял мадьярам и приказал построить на юго-восточной окраине подчиненной ему территории новую крепость Новоград (позднейший Ноград). К этому спокойному времени, благоприятному для консолидации Великоморавского государства, относится попытка восстановления самостоятельного великоморавского диоцеза, который после смерти Мефодия фактически перестал существовать. В 899—900 гг. с согласия папы Иоанна IX для Великой Моравии были рукоположены один архиепископ и три епископа [32]. Между тем в 898 г. обострились отношения между Моймиром II и его младшим братом Святополком. Подстрекателем был правитель восточной марки граф Арибо. Во время зимнего похода 898/99 г. баварское войско освободило Святополка от осады в его собственном граде, который оно сожгло, и вместе с приближенными увело его в Баварию [33]. В 900 г. бавары вновь вторглись в Моравию и три недели опустошали ее [34].
Еще раньше, в 899 г., мадьяры как союзники короля Беренгара вторглись в Северную Италию. В конце 899 г. король Арнульф умер и мадьяры уже не чувствовали себя обязанными выполнять заключенный с ним договор. При возвращении из Италии в 900 г. их войско опустошило Паннонию (Задунавье), заняло ее и дошло по течению Дуная до р. Эннс. Потом они отступили перед появившимся баварским войском. Весной 901 г. мадьяры вторглись в южную часть Восточно-Франкского королевства, в Карантанию, и опустошили ее, однако были отбиты. После этих событий в 901 г. состоялось заключение мира между князем Моймиром и баварами [35].
109
Занятие Паннонии мадьярами частично затрагивало и интересы Великоморавского государства, которому тогда, очевидно, еще принадлежала северная часть Задунавья. Если до того мадьяры непосредственно соседствовали с Великой Моравией лишь на ее юго-восточных границах, то теперь они стали ее южными соседями.
В 902 г. мадьяры вторглись в Моравию, но, по сообщению Фульдских анналов, потерпели поражение и бежали. Согласно Аллеманским анналам, в 902 г. мадьяры разбили войско баваров, вероятно, помогавшее мораванам [36]. В Раффельштеттенском таможенном тарифе, который относится к 903—906 гг., упоминается торг мораван [37]. В 904 г. бавары пригласили Кусала, великого князя (сакрального вождя мадьяр) на переговоры в лагерь на р. Фиша и убили его, а его дружину преследовали, возможно, до самой Братиславы [38]. Сообщение саксонского хрониста, что мораване нанесли поражение мадьярам в 906 г., неправильно датировано и явно относится к 902 г. [39]. В июле — августе 907 г. бавары, двигаясь вдоль течения Дуная, вторглись на занятую мадьярами территорию и потерпели сокрушительное поражение недалеко от Братиславы [40].
В упомянутом сообщении от 902 г. последний раз упоминаются мораване. В относительно подробных описаниях битвы (или битв) при Братиславе мораване вообще не фигурируют, хотя сражение происходило на территории, принадлежавшей ранее Великой Моравии. События, которые фактически означали падение Великоморавского государства, очевидно, произошли до 907 г. В достоверных западных источниках нет ни одного прямого сообщения о главной, решающей битве мадьяр с военными силами Великой Моравии. Лишь у Регинона из Прюма под 894 г. упоминается, что после смерти Святополка "его королевством несчастливо управляли его сыновья лишь краткое время, ибо венгры все до основания опустошили" [41]. Регинон из Прюма умер в 915 г., цитированная фраза была написана, очевидно, в 908 г. Наиболее вероятным временем падения Великой Моравии можно считать годы, последовавшие за убийством Кусала, — 905—906 гг. [42]. После его смерти единственным великим князем венгров стал Арпад. Стремясь отомстить за убийство Кусала, он направил первый удар против союзника баваров Великой Моравии. Эту войну и следует датировать 905—906 гг. Ответом баваров на захват восточной части Великой Моравии и набеги мадьяр на восточные земли империи был неудачный поход 907 г.
В венгерской хронике Шимона Кезаи говорится о решающей битве между мадьярами и великоморавским войском, указывается и ее место — на юг от Дуная в районе поселения Банхида в Комарненской жупе, как правитель мораван упоминается Святополк, который якобы при бегстве с поля битвы утонул в Дунае [43]. Согласно другой традиции, записанной в Эстергоме чешским хронистом Козьмой, Святополк умер отшельником на горе Зобор у Нитры [44]. Так как Святополк умер еще в 894 г., оба эти сообщения можно отнести лишь к его младшему сыну того же имени. Правда, в 898 г. он ушел в Баварию, но после заключения мира в 901 г. он мог вернуться в Великую Моравию и получить в управление ее восточную часть.
110
Затем он был разбит мадьярами, которые заняли восточную часть Великой Моравии, современную Словакию.
После падения Великоморавского государства мадьяры стали гегемоном в Дунайской низменности. Они заняли и постепенно частично заселили южные области восточной части Великой Моравии — область Нитры до р. Ваг или даже до подножий Малых Карпат, Не ясно, вышли ли они уже в то время на линию р. Морава — р. Ольшава, которая была венгерской западной границей в начале XII в. [45] Падение Великой Моравии означало не просто уменьшение ее тогдашней территории, но конец существования центрального правительства, гибель в военных действиях многих представителей центральной власти, отголоском этого несомненно являются сообщения в венгерских нарративных источниках о завоевании славянских земель. Однако нельзя исключить, что в то время на землях к западу от Малых Карпат в какой-то форме сохранялось Моравское княжество, находившееся в зависимости от мадьяр. С другой стороны, даже в области Нитры, прежде всего в тех ее районах, которые еще не заняли мадьяры, могли также сохраняться низшие региональные образования времен Великой Моравии. Ведь упадок центральной власти в Великой Моравии был, по-видимому, обусловлен не только большим военным поражением, но и внутренней дезинтеграцией, вызванной стремлением некоторых групп знати захватить власть на местах. Ради этого они были согласны даже подчиниться мадьярам и поступить к ним на службу, как это, кажется, произошло уже во второй половине 90-х годов IX в. в восточной части тогдашней державы Святополка. В пользу такой гипотезы говорит и то, что знать мадьяр и великоморавская знать вряд ли были совершенно чужими людьми друг другу. Когда в 894 г. мадьяры стали союзниками Святополка против баваров, этому, несомненно, предшествовали переговоры, когда должны были установиться личные контакты, по меньшей мере на уровне знати, Контакты могли устанавливаться, конечно, и иными путями.
Венгерская историография очень подробно изучала положение, сложившееся после постепенного занятия Дунайской низменности мадьярами, и пыталась точнее определить, как были разделены земли между их отдельными военачальниками [46]. Для решения этого вопроса имеется очень мало данных, а прямые свидетельства надежных источников почти отсутствуют. Все же, бóльшей частью на основе топонимов, венгерские историки смогли "распределить" между отдельными племенами с их начальниками (князьями) всю Дунайскую низменность от Дуная и Савы по Карпаты. Что сталось с первоначальным, преимущественно славянским населением этих земель, они подробно не выясняли и допускали (судя по составленным ими картам) его сохранение даже уже в то время лишь на окраинных землях, в границах более узких, чем современный ареал расселения славян [47].
После захвата Дунайской низменности и падения Великой Моравии мадьяры около полувека предпринимали грабительские походы в Западную и Южную Европу и даже в Византию [48].
111
Очевидно, самую большую территорию приблизительно в центре Дунайской низменности занял великокняжеский род Арпадов, вероятно, стоявший во главе племени мадьяр. Вместе с землями, занятыми племенем кабаров, всегда действовавшим в тесной связи с великокняжеским родом (племенем), это, кажется, составляло пятую часть всей занятой территории; однако центральная власть Арпадов ослабла [49].
Занятая мадьярами область распалась на относительно самостоятельные владения отдельных князей (племенных вождей), которые часто самостоятельно предпринимали даже заграничные походы. Новый этап развития, характеризующийся возникновением крепкой центральной власти, начался только около 970 г., когда великим князем стал Геза, сын Такшона.
Если мадьяры действительно около 900 г., как считает венгерская историография, заняли всю Дунайскую низменность до Дуная и Савы и, кроме того, около 902 г. даже все прежнее Моравское княжество вплоть до Чехо-Моравской возвышенности и Бескид [50], то на этой территории славян было больше, чем 200—300 тыс. (вероятная численность мадьярского объединения); таким образом, численность славян существенно превышала количество мадьяр. Предположение о продолжительном присутствии мадьяр в Мораве и Славонии (к югу от Дравы) и в Старой Моравии имеет лишь очень малое подтверждение в достоверных исторических источниках [51].
Весьма вероятно, что во время прихода мадьяр произошло определенное сокращение числа славян, ибо были истреблены те из них, которые оказывали сопротивление захватчикам. С другой стороны, можно предположить, что подавляющее большинство славянского населения подчинилось мадьярам или было ими подчинено, нельзя также исключить, что мадьярам подчинились некоторые лица и славянской знати, которые поступили к ним на службу. В итоге можно сделать вывод, что численность мадьяр и местных славян была примерно одинаковой. Такое положение, очевидно, существенно не изменилось и на протяжении X в., хотя можно предполагать, что уже тогда происходила постепенная ассимиляция части славянского населения прежде всего там, где оно было малочисленно. Вместе с тем во многих грабительских набегах в течение X в., особенно до 955 г., мадьяры несли большие потери, причем речь шла о самой активной, боеспособной их части. А в 955 г. наибольшие потери понесли именно те мадьяры, которые, как полагают, поселились в современной Юго-Западной Словакии [52].
Занявшие Дунайскую низменность мадьяры жили в основанных ими или же оставленных славянским населением селениях, около старых славянских поселений или вместе со славянами, так что в этот период имел место определенный славяно-мадьярский симбиоз. О нем говорят прежде всего те славянские гидронимы и топонимы, которые мадьяры, приспособив к своему языку, употребляли и дальше. Такие названия известны не только в смешанных славяно-венгерских областях, в старых грамотах они обнаруживаются и на ныне (и задолго до того) этнически чистой венгерской территории [53]. В ряде случаев в процессе постепенной ассимиляции славян старые гидронимы и топонимы
112
заменялись новыми, венгерскими, и только старые грамоты позволяют реконструировать первоначальные названия.
Славянское население Дунайской низменности ко времени прихода мадьяр находилось на несколько более высоком уровне экономического развития, чем новые завоеватели [54]. Хотя сейчас обычно мадьяр не называют кочевниками, современная венгерская историография не отрицает, что они были полукочевниками, которые занимались скотоводством и частично земледелием [55], их общественное устройство можно обозначить как военную демократию.
Славяне, жившие в Дунайской низменности, занимались земледелием и в своем общественном развитии достигли стадии зарождающегося раннего феодализма. Приход мадьяр, несомненно, нарушил, а в некоторых местах, возможно, весьма серьезно, хозяйственную деятельность местного населения. Однако в целом при контакте оседлых земледельцев с полукочевыми мадьярами на первом этапе получила преобладание хозяйственная организация первоначального населения, которая была более прогрессивной. Доказательствам этого служат некоторые заимствования славянской земледельческой терминологии в венгерском языке, например: borona, csěp (слав. — сер), csoroszlya (cereslo), gereben (hreben), gereblye (hrable), lapát (lopata), polyva (pleva), parlag (prělog), asztag (stoh), villa (vidle) и т.п. [56] Такие заимствования позволяют сделать вывод, что мадьяры переняли от местного населения более развитую земледельческую технику. Славянскими заимствованиями в венгерском языке являются и названия некоторых земледельческих культур, таких как бобы, укроп, капуста, лен, мак, репа, рожь [57]. Это влияние не отрицается и в новейшей "Истории Венгрии", где констатируется, что "совместное существование с явно земледельческими славянами независимо от диалекта, на каком они говорили, помогло приспособиться к новой системе", т.е. к зарождавшемуся раннему феодализму, хотя там же подчеркивается, что "способы ведения хозяйства мадьярского и славянского народа не так сильно отличались друг от друга, как это утверждалось раньше” [58].
Можно говорить и о существенном влиянии славян на образование служебной (ремесленной) организации. Названия подавляющего большинства ремесленных поселений в Венгрии являются производными от славянских корней [59]. Поэтому можно предполагать, что система таких поселений, связанных с обслуживанием раннефеодального государства, возникла еще до прихода мадьяр. Если бы эта организация была образована уже после прихода мадьяр из их собственных ремесленников, то вряд ли названия поселений ремесленников многих отраслей, для обозначения которых в венгерском языке есть собственные термины [60], могли получить славянскую форму, Может быть, новые ремесленные поселения в X в. (или позднее) имели уже полностью или частично венгерские названия, но названия старых поселений и далее оставались первоначальными — славянскими. Поэтому можно считать бесспорным, что большинство ремесленных (служебных) поселений мадьяры обнаружили здесь при своем приходе или отчасти создали их путем концентрации славянских ремесленников. Иного способа их возникновения нельзя предполагать,
113
даже приняв во внимание, что славянские гончары, кузнецы и плотники использовали иную технологию, чем мадьяры. Таким образом, мадьяры смогли использовать сложившуюся в славянском раннефеодальном обществе систему разделения труда. В итоге славянское население “сыграло неоценимую роль в том, что мадьяры быстро присоединились к семье европейских народов" [61], или, иначе говоря, помогло подъему производительных сил мадьярского общества на новый уровень и ускорило его переход к феодализму.
Политическая организация мадьяр в X в. также опиралась, по меньшей мере частично, на существовавшую ранее. При реконструкции возникающей политической организации венгерские медиевисты ориентируются на изучение топонимов, образованных от имен племенных князей. Больше всего таких топонимов связано с прямыми потомками Арпада. Опираясь на это наблюдение. Д. Дьёрффи предполагает, что уже ближайшие потомки Арпада имели свои уделы, которые они наследовали по праву старшинства [62]. Все эти уделы находились, на землях, которые, как считается, до прихода мадьяр составляли особые политико-организационные образования: область Бихара, территория, на Нижней Тисе и область Нитры. Сходство географических очертаний старых и новых территориально-политических структур еще выразительнее выступает в последующий период, во время возникновения Венгерского государства.
В целом можно констатировать, что после заселения мадьярами Дунайской низменности здесь проживало большое количество западных и южных славян, которые в то время находились на более высоком уровне экономического и социального развития, чем мадьяры. Этот славяно-мадьярский симбиоз облегчил мадьярам переход к новой, более прогрессивной экономической системе. Уже с X в. шла постепенная ассимиляция славян мадьярами там, где первые составляли меньшинство. Однако этот процесс даже в этих местах не мог быть в то время завершен. С другой стороны, на окраинах Дунайской низменности, прежде всего на ее юге и севере, компактные территории, населенные славянами, сохранились и в дальнейшем.
1. Обзор языковых заимствований мадьяр из языка славян см.: Kniezsa I. A magyar nyelv szláv jövevény szavai. Bp., 1955. I/1—2. О развитии отношений славян и мадьяр см.: Molnár Е. A magyar társádalom története az os kortál az Arpádkorig. Bp., 1949. 96—174. o.
2. Восточная граница no Грону проводится на основе упоминания у Козьмы Пражского (Cosmas. I. 14.).
3. См. карту в кн.: Dějiny Slovenska. Br., 1986. T. I. S. 110.
4. Annales Fuldenses. A. 894 // MMFH. T. I. P. 120-121.
5. Его западную часть они заняли не ранее 900—901 гг. См.: Havlík L.E. Kronika о Velké Moravě. Brno, 1987. S. 207.
6. Переговоры о защите Паннонии от Святополка состоялись в начале 829 г. именно на этой территории, в Хенгстфельде. См.: Annales Fuldenses. A. 892 // MMFH. T. I. Р. 118.
7. История на България. С., 1981. Т. 2. С. 140—141.
8. MMFH. T. I. Р. 118, pozn. 4.
9. МОТ. 1984. I/1. köt. 586. o.
10. Ср.: Королюк В.Д. Славяне и восточные романцы в эпоху раннего средневековья. М., 1985. С. 186—204.
11. Wolfram Н. Slawische Herrschaftsbildungen im pannonischen Raum // Salzburg und die Slawenmission. Salzburg, S.a. S. 250.
114
12. “Sclavi Marahenses” а Фульдских анналах под 871 г. (MMFH. T. I. Р. 103); "моравляне” и "словени" в ЖК и ЖМ (MMFH. Т. П. Р. 99, 144).
13. Stanislav J. Slovenský juh v středověku. Martin, 1948. T. 1. S. 12-13.
14. Здесь могли жить и другие группы южнославянского населения.
15. Примерные подсчеты численности населения на территории Великой Моравии см.: Havlík L.E. Uzemní rozsah Velkomoravské říše v době posledních let vlády kralé Svatopluka // Slovanské štúdie. Br., I960. T. 3. S. 74. На территории Словакии см.: Rultkay A. Problematika historického vyvoja na území Slovenska v 10.-13. storoči z hl’adiska archeologického bádania // Velká Morava a počátky československá státnosti. Pr., Br., 1985. S. 156.
16. Hóman B. Magyar történet. Bp., 1935. I. köt.. 115.-118. о.
17. MOT. I/1, köt. 589.-591., 593. о.; Кristó Gy. Levedi törzsszövetségétől Szent István állámáig. Bp., 1980. 182. о.
18. Kristó Gy. Op. cit. 156. о.
19. SSRH. Bp., 1937. T. 1. P. 53-54, 163, 288.
20. См.: Kristó Gy. Op. cit. 167., 170. о.
21. Fodor I. Die grosse Wanderung der Ungarn vom Ural nach Pannonien. Bp., 1982. S. 240, 245; cp.: История Венгрии. M., 1971. T. 1. С. 93.
22. MOT. I. köt.; Fodor I. Op. cit.; Kristó Gy. Op. cit. О более старых взглядах на численность мадьяр см.: Marsina R. О počte a hustote obyvatel’slva v Uhorsku do zač. 14. storočia // HČ. 1961. 9. S. 618.
23. Anonymi (P. Magistri) Gesta Hungarorum // SSRH. T. 1. P. 33—111.
24. Simonis de Keza Gesta Hungarorum; Chronici Hungarici compositio seaculi XIV // SSRH. T. 1. P. 163—167, 287—290.
25. Ratkoš P. Annonymove Gesta Hungarorum a ich pramenná hodnota // HC. 1983. 31. S. 825— 870. Ср.: Королюк В.Д. Указ. соч. С. 186—204.
26. Прямо о нем упоминает лишь Аноним: SSRH. T. 1. Р. 59 passim.
27. Havlík L.E. Slovanské státní útvary raného středověku. Pr., 1987. S. 53.
28. Не ясно, можно ли обнаруженные в этом районе оборонительные линии, называемые čers, связывать с защитой от мадьяр. О слове ”čers" см.: Martinek I. Pohraničná hradza — čers dávnych Slovákov // Historický sborník. Br., 1946. T. 4. S. 24—35.
29. Annales Fuldenses. A. 895 // MMFH. T. I. P. 121.
30. Свидетельства об этом см. в грамоте 900 г.: Codex diplomaticus et epistolaris Slovaciae. Br., 1971. T. 1. P. 34, N 39.
31. Annales Fuldenses. A. 897 // MMFH. T. I. P. 124.
32. Codex diplomaticus... T. 1. P. 33, N 39; P. 36, N 40.
33. Annales Fuldenses. A. 899 // MMFH. T. I. P. 126.
34. Annales Fuldenses. A. 900 // Ibid. P. 127.
35. Ibid. P. 127—129.
36. MMFH. T. I. P. 129, 32. Интерпретацию этого известия см.: Havlík L.E. Kronika... S. 216, 218.
37. Codex diplomaticus... T. 1. P. 37, N 41.
38. Aventinus. Annales Boiorum. A. 904 // Catalogua fontium historiae Hungaricae. Bp., 1937. T. 1. P. 346.
39. MMFH. T. I. P. 251. cp. интерпретацию: Třeštík D. Pád Velké Moravy // Typologie raně feudálních slovanských státu. Pr., 1987. S. 54—55, pozn. 65.
40. Самое достоверное сообщение об этом см.: Annales Iuvavenscs maximi // MMFH. T. I. P. 131. Гораздо подробнее об этом у Авентина. Annales Boiorum // MMFH. T. IV. P. 437—439. Ср. интерпретацию: Ratkoš P. Vzťahy naddunajských Slovanov a starých Maďarov v r. 881—1018 // HČ. 1987. 35. S. 805—807.
41. Reginonis abbatis Prumiensis chronicon. Hannoverae, 1890. P. 143; cp.: Třeštík D. Op. cit. S. 56—57, pozn. 72.
42. Л. Гавлик относит занятие восточной части Великой Моравии, включая область Нитры, к 906—907 гг., что, по его мнению, не означало ее гибели. См.: Havlík L.E. Velká Morava—historie a legenda // SP. 1985. S. 173.
43. SSRH. T. 1. P. 163—164, 289.
44. Cosmas. P. 32—33.
45. Varsik B. Slovanské (slovenské) názvy riek na Slovensku a ich prevzatie Maďarmi v 10—12. storoči. Br., 1990. S. 31. Автор без подробной аргументации предполагает, что перемещение венгерской границы на Ольшаву и среднюю Мораву произошло лишь во второй половине XI в.
115
46. См.: Hóman В. Op cit. 144.-145. o.; Kristó Gy. Op cit. 467. o.; MOT. I/1. kot. 624. o.
47. Ha карте Д Дьёрффи (см. примеч. 46) как чисто славянские обозначены лишь земли к западу от р. Моравы, Поважье от Тренчина до Пухова, часть земель на север от Уга, часть комитата Берегово и земли до берегам Дравы; на остальной территории Дунайской низменности в 902 г., согласно Д. Дьёрффи, жило смешанное мадьяро (каваро)-славянское население.
48. Подробнее см.: МОТ. I/1. köt. 651.—716. о.
49. Д. Кришто последней главе своей книги (Kristó Gy. Op. cit. 435. о.) дал характерное название "Племенное государство".
50. Согласно Д. Дьёрффи (МОТ. I/1. kot. 604. о.), новым правителем Моравии стал сын Арпада Левенте (Laventenburg-Břeclav). Д. Кришто (Kristò Gy. Op. cit. 467. о.) напротив считает сомнительной даже возможность конкретно определить мадьярское племя, которое заняло территорию между Малыми Карпатами и Гроном.
51. По отношению к Моравии такую точку зрения отстаивает Л. Гавлик (Havlík L.E. Morava v 9.-10. století. Pr., 1978), по отношению к Славонии — Ф. Шишич (Šišić F. Geschichte der Kroaten. Zagreb, 1917. S. 121, карта — S. 176-177).
52. MOT. I/1. kot. 690.-694. о.
53. Систематическое изложение (с некоторыми спорными этимологиями) см : Stanislav J. Slovenský juh v středoveku. Martin, 1948. I-III. Для Восточной Словакии см.: Varsik В. Osídlenie košickej kotliny. Br., 1964-1977. T. 1-3; Idem. Z osídlenia západného a stredného Slovenska v stredoveku. Br., 1984.
54. Kučera M. Slovensko po páde Vel’kej Moravy. Br., 1974. S. 58, 208—209.
55. Györffy Gy. Autour de l’Etat des semi-nomades: le cas de la Hongrie // Studia hislorica Academiae Scientiarum Hungaricae. Bp., 1975. T. 95. P. 3—20.
56. Kniezsa I. Op. cit. 102., 125., 142.—143., 189.—190., 304., 393., 433,—434., 64.-65., 558. o.
57. Ibid., 68., 250., 251., 311,—312., 323., 462.—163., 469. o.
58. MOT. I/1 köt. 719. o.
59. Krajčovič R. Z historickej typológie osadných názvov v Podunajsku // O počiatkoch slovenských dejin. Br., 1965. S. 205—262; Kučera M. K problému včasnostredovekej služobnickej organizácie na Slovensku // HČ. 1965. 13. S. 525-571; Ratkoš P. O služobných miestnych názvoch v Dunajskej kotline // HČ. 1971. 19. S. 385—396.
60. Например, названия tesár: teszér-ács; hmčiar: gerencsér-fazekas; kováč: kovács-vasverő.
61. MOT. VI. köt. 719. о.
62. Ibid. 622.—623., 626. о.