21. НОВЫЕ СВЕДЕНИЯ О РАССЕЛЕНИИ СЛАВЯН НА ТЕРРИТОРИИ РНР
МАРИЯ КОМША
- Карта 1. Археологические памятники VI—VII вв. н.э. на территории РНР
- Карта 2. Археологические памятники VII—IX вв н.э. на территории РНР
Проблема проникновения славян в Карпато-дунайскую область, их роль в образовании румынского народа является одной из важнейших проблем истории Румынии I тысячелетия н.э.
Как известно, в прошлом ее пытались решить лишь на материале письменных источников и лингвистических данных, целиком пренебрегая данными археологических исследований. В свою очередь, относящийся к указанному периоду скудный археологический материал был, главным образом, результатом случайных находок.
Широкое проведение археологических исследований в РНР в годы народно-демократического строя способствовало открытию многочисленных важных памятников, по-новому освещающих вопросы материальной культуры славян, осевших на территории РНР, и их связей с местным населением.
Так, культуру славян на территории РНР в период их продвижения на Балканы стали изучать за последние 10 лет, главным образом благодаря раскопкам поселения в Сучаве-Шипоте и могильника в Сэрата-Монтеору, к которым несомненно следует причислить и другие раскопки.
В Сучаве-Шипоте до сих пор было вскрыто 15 землянок прямоугольной формы, внутри которых находятся каменные печи или обложенные камнями очаги. Их утварь состоит из украшении (бронзовые бляшки), предметов домашнего обихода (пряслица, ножи, костяные проколки и т.п.) и, главным образом, из обломков керамики [1].
1. MIRCEA D. MATEI, Славянские населения в Сучаве, «Dacia», IV, 1960, стр. 375 и сл.; DAN JTEODORU, Наиболее ранние свидетельства обитания славян в Молдове. Сообщение на румыно-болгарском семинаре по вопросам переселения славян в область нижнего Дуная и по вопросам балкано-дунайской культуры в раннем средневековье, 12—15. XI. 1962.
505
Вся керамика из Сучавы-Шипота лепная. По пальчатой фибуле поселение датируется VI—VII вв. [1] Подобная фибула встречается в некрополе Сэрата-Монтеору [2] и в пастырском Поселении [3], а также в среднем Приднепровье.
Кроме поселения в Сучаве-Шипоте, следы славянского поселения VI —VII вв. обнаружены на территории Молдовы — в Яссах под бывшим княжеским дворцом [4], где найдено несколько обломков керамики типа Сучава-Шипот и в Тырпешти [5], где в одной яме были найдены глиняные черепки (горшков и сковородок) славянского типа, вместе с черепками глиняных горшков, форма и орнаментация которых продолжают традицию местной дакийской лепной керамики. Если в Сучаве-Шипоте и в других памятниках местные элементы немногочисленны, то в Тырпешти, представляющем собой небольшой комплекс, они выступают очень ярко.
Новое славянское поселение VI—VII в. с такой же керамикой, как и в Сучаве—Шипоте, было обнаружено в Ибэнешти-Дорохой.
Со славянскими комплексами (поселениями или могильниками) связаны, по всей вероятности, и пальчатые фибулы, случайно найденные в Яссах (Круча луй Фереиц), Будешти и Вуткани [6].
Бескурганный могильник с трупосожжением, открытый в Сэрате-Монтеору (северо-восточная Мунтения), содержит свыше 1500 погребений [7]. Он является одним из крупнейших, известных до сих пор славянских памятников. В могильнике можно наблюдать несколько вариантов погребального обряда. Так, после сожжения умерших где-то за пределами могильника, их останки клали в простые ямы вместе с керамикой или без нее, в урны (в одном погребении обычно находится по одной и реже по две или больше урн), а не помещавшиеся в урне останки клали рядом в яму.
В погребениях были найдены украшения (пальчатые фибулы с тремя и с пятью «пальцами», бусины разной формы и т.п.), предметы личного обихода (особенно пряжки от пояса) или предметы домашнего обихода (ножи и огнива). Почти целиком отсутствует оружие; обнаружено лишь три трехгранных наконечника стрелы.
Керамика этого могильника, преимущественно лепная, имеет близкие аналогии в комплексах Верхнего Приднестровья, Волыни и Среднего Приднепровья. На последнем этапе использования могильника в
1. MIRCEA D. MATEI, ук. соч., стр. 381 и стр. 383, рис. 7.
2. ION NESTOR şi EUGENIA ZAHARIA, Şantierul arheologic Sărata-Monteoru (1954), SCIV, VI 3—4, 1955, стр. 510 рис. 11/2.
3. JOACHIM WERNER, Slawische Bügelfibeln des 7 Jahrhunderts, Reinecke Festschrift, Mainz, 1950, 1950, табл. 30/43.
4. DAN TEODORU, ук. соч.
5. Материалы раскопок Параскивы Маринеску-Вилку, которые мы имели возможность изучать с любезного разрешения автора.
6. DAN TEODORU, ук. соч.
7. ION NESTOR, La nécropole slave ancienne de Sărata-Monteoru, «Dacia», I, 1957, стр. 289—295;
ION NESTOR şi EUGENIA ZAHARIA, Săpăturile de la Sărata-Monteoru, «Materiale şi cercetări arheologice», V, 1959, стр. 511—518; «Materiale...», VI, 1959, стр. 509—514; «Materiale...», VII, 1961, стр. 513—517.
506
незначительном количестве появляется и керамика, сделанная на кругу. Несколько черепков из серого теста, обработанных на быстром гончарном кругу (характерных для комплексов типа Ипотешти—Чурел—Кындешти — см. ниже), свидетельствует о связях между славянами и местным населением.
Пальчатые фибулы в погребениях также сходны с фибулами памятников, находящихся главным образом в долине реки Роси, притоке Днепра. Здесь были известны погребения с трупосожжением и пальчатые фибулы.
В остальных областях Западной Украины, в долинах рек Припять, Уж, Тетерев, Ирпень и др., в погребениях в Медзиборове близ Варшавы, как и в могильниках с керамикой пражского типа в Чехословакии, пальчатые фибулы до сих пор не были найдены, хотя было открыто огромное количество раннеславянских погребений V—VII вв.
Судя по этим данным, могильник в Сэрата-Монтеору несомненно связан со славянской культурой Среднего Поднепровья.
Другой славянский могильник с трупосожжением был открыт в Западной Олтении, в Балта Верде [1] (район Вынжу Маре). Однако, будучи расположен в песчаных дюнах, он почти полностью разрушился; удалось спасти лишь два погребения. В связи с этим было установлено, что погребальный обряд состоял там также из трупосожжения. Обожжённые кости, смешанные с большим количеством золы и угля, лежали непосредственно на песке вместе с погребальным инвентарем — пряжкой, височными кольцами, оружием (втулка наконечника копья и нижняя часть наконечника стрелы), многочисленными железными предметами, обломками лепной керамики без орнамента (родственной пражскому типу), а также керамики, сделанной на легком кругу и украшенной горизонтальными и волнистыми линиями. На довольно большом участке на песке видны следы огня, заставившие исследователя предположить, что трупы сжигали на месте погребения. Судя по бронзовой пряжке со стилизованным растительным орнаментом, с округленной пластинкой для закрепления на поясе, по фрагментам височных колец и по керамике, оба погребения в Балта Верде датируются второй половиной VII в.
Хотя имеющиеся в нашем распоряжении данные об открытии в Балта Верде далеко неполные, все же из описания авторов видны некоторые отличия этого погребального обряда от обряда могильника в Сэрате-Монтеору. По нашему мнению, это отличие является не только хронологическим, оно объясняется также и тем, что эти комплексы принадлежали разным славянским племенам.
Кроме славянских могильников в Сэрата-Монтеору и Балта Верде, особенно за последние 5 лет было открыто свыше 30 поселений [2], существенно отличающихся от вышеописанных славянских комплексов.
1. D. BERCIU, Arheologia preistorică a Olteniei, Craiova, 1939, стр. 235—238 ; D. BERCIU şi EUGEN COMŞA, Săpăturile arheologice de la Balta Verde şi Gogoşu (1949—1960), «Materiale. . .», II, 1956, стр. 403—405.
2. D. V. ROSETTI, Siedlungen der Kaiserzeit und der Volkerwanderungzeit bei Bukarest, «Germania», 18, 1934, стр. 207—209 (группа Дамэроая А);
SEBASTIAN MORINTZ и GH. CANTACUZINO, Săpăturile arheologice din sectorul Mihai Vodă, в отчете Şantierul arheologic Bucureşti, Studii şi referate privind istoria Romîniei, I, Bucureşti, 1954, стр. 337—343.
Эти материалы ошибочно датированы авторами XII—XIII вв. ;
SEBASTIAN MORINTZ, Săpăturile de pe Dealul Ciurel, Şantierul arheologic Bucureşti, «Materiale. . .» VI, 1959, стр. 770—771;
его же, Săpăturile de pe Dealul Ciurel, в отчете Şantierul arheologic Bucureşti, «Materiale...» VII, 1961, стр. 658—663;
SEBASTIAN MORINTZ и PETRE ROMAN, Săpăturile de pe Dealul Ciurelu, в отчете Săpăturile arheologice din Bucureşti, «Materiale...» VIII, 1962, стр. 761—767;
SEBASTIAN MORINTZ şi D. V. ROSETTI, Bucureştii de odinioară în lumina cercetărilor arheologice, Bucureşti, 1959, стр. 34 и табл, XXXI/1—11 ; табл. XXXIV/1—4;
PETRE DIACONU, Observaţii asupra ceramicii din sec. XII—XIII de pe teritoriul oraşului Bucureşti, SCIV, IX 2, 1958, стр. 451—459;
эти материалы ошибочно датированы автором XII—XIII вв.; они относятся к VI—VII вв.;
GH. CAZIMIR, Aşezări din epoca de trecere la feudalism descoperite în Bucureşti în anul 1960, сообщение на национальной археологической сессии в Бухаресте, апр. 1961 г.;
N. CONSTANTINESCU, Noi observaţii în legătură cu stratul prefcudal de la Tirgşor, SCIV, XI, I, 1960, стр. 167—175.
Кроме вышеуказанных памятников были открыты и другие. Из них упомянем поселения у с. Кындешти (район Бузэу), Ваду Сэпат (Будуряска) и Бозиени у с. Фынтынеле (район Мизил), открытые В. Теодореску при разведках, сделанных комиссией по изучению вопросов образования румынского языка и народа; поселения в Мэгуреле и Нефлиу (в окрестностях Бухареста), открытые П. Романом; поселение у с, Ипотешти (район Слатина), часть которого была раскопана П. Романом и Maринел Попеску; поселения у с. Радовану (район Олтеница), открытые автором этих строк, и другие памятники.
507
Расположенные обычно вдоль высоких террас рек, эти поселения характеризуются полуземлянками с вырытыми в глине печами вне жилища или в глыбе внутри ее. В других полуземлянках имеются каменные печи или простые очаги.
Во всех до сих пор исследованных комплексах отмечается наличие двух типов керамики: лепной и обработанной на быстром кругу. В некоторых из них сделанная на кругу керамика составляет 50—60% из общего числа (Милитари, Стрэулешти), между тем как в других преобладает лепная керамика (Чурелу, Кэцелу Ноу). По-видимому, последние поселения являются более поздними, чем первые.
Инвентарь жилищ скуден. Он заключается в предметах домашнего обихода, пальчатых фибулах, редко встречается оружие.
Лепная керамика сделана из смеси с большим количеством песка, шамоты или дресвы.
Характерные изделия — различные горшки и глиняные сковородки. Керамика этого
типа обычно не имеет украшений. Редко встречаются насечки на краю венчика
(Кэцелу Ноу, Стрэулешти) или примитивные зигзагообразные линии на плечике сосуда
(Ипотешти, Дэмэроая, Чурелу). Иногда на плечике или тулове лепных горшков
вдавлены магические фигуры, как, например, крест (Дэмэроая, Куркани), крест с
замкнутыми концами (Дэмэроая, Ипотешти, Бутиману, Кэцелу Ноу, Бухарест — ул.
Кивая Николае), или другие более сложные знаки (в Кындешти — знак в виде
латинской буквы Y; а в Кэцелу Ноу — знак из трех соединяющихся в одной точке
линий: 
).
Среди лепных сосудов встречаются сосуды со стройным туловом и слегка оттянутым наружу венчиком. Их форма напоминает дакийские горшки. По нашему мнению, они продолжают традицию дакийской лепной керамики.
508
Горшки, сделанные из теста с большой примесью песка, относятся к пражскому типу, а именно к варианту, известному главным образом в Западной Словакии, в Моравии и на юге Польши; наиболее близкие аналогии имеются в большом могильнике в Пшитлуке [1], Ланжхоте [2], Силадице [3] и Иголомии [4].
Лепные сосуды — с примесью шамоты или дресвы — имеют обычно стройную форму, венчик отогнут наружу. По форме и технике обработки эти сосуды имеют аналогии в Сэрате-Монтеору, а также в восточном ареале распространения раннеславянской керамики — на Волыни (тип Корчак) и в междуречье Днестра и Днепра.
По-видимому, вторая группа сосудов появляется на последнем этапе существования различных поселений.
Наконец, некоторые лепные горшки (начиная с конца VII в.) представляют собой более совершенные формы славянской керамики, развившиеся из вышеупомянутых более простых форм. Такой горшок с выпуклым плечиком, четко выделяющимся горлышком и отогнутым наружу венчиком имеет близкие аналогии в Сэрате-Монтеору.
Цвет керамики, сделанной на кругу, серый или красноватый; в ее составе много песка, как и в первых двух вариантах лепной керамики. Характерными формами являются горшки различной величины с наибольшим диаметром на уровне плечика, с четким выделяющимся горлышком и отогнутым наружу венчиком. Венчик простой, округленный, иногда горизонтально срезанный, край венчика в разрезе образует треугольник или более сложную форму, часто внутри венчика имеется выемка для крышки.
В поселениях в Дэмэроае и Бухаресте (Дялул Михай Водэ) обнаружены также черепки небольших кувшинов и горшков с ручкой, отсутствующие в других поселениях.
В отличие от лепной керамики, изготовленная на кругу керамика украшена 1—3 горизонтальными линиями на плечике, густо наведенными горизонтальными линиями по всему тулову, волнообразными линиями или лентами. Иногда волнообразные ленты отделяются одна от другой горизонтальными.
По форме и технике изготовления эта керамика отражает традицию римско-византийского гончарного дела.
Как исключение в поселениях в Дэмэроае и Чурелу встречаются горшки с туловом в виде двуусеченного конуса, нижняя часть которого является удлиненной, горлышко — высокое с отогнутым наружу венчиком. По-видимому, это сосуды среднедунайского происхождения, так как их прототипы не были обнаружены — по крайней мере до сих пор — по нижнему Дунаю.
1. JOSEF POULIK, Južni Morava země dávných slovanů, Brno, 1948—1950, рис. 92—95. Мы имели возможность изучать весь материал с любезного разрешения проф. И. Поулика.
2. Его же, Staroslovanská Morava, Praha, 1948, табл. III/1—2 и табл. IV—VI.
3. D. BIALEKOVA, Staroslovanská osada v Siladicach (Bez. Hlohovec), «Archeologické Rozhledy», XII, 6, 1960, стр. 810—816, 827—828, 833.
4. ELŹBIETA DABROWSKA, в томе Igolomia. I, Wroclaw-Warszawa-Kraków, 1961, стр. 142, 155 и табл. ХХХIII/1; стр. 156, табл. XXXIV/2—3.
509
По найденным в некоторых комплексах (Бухарест — ул. Соарелуй [1], Стрэулешти — Мэйкэнешти [2] и Плумбуита [3]) монетам императоров Юстина и Юстиниана, по пальчатым фибулам, обнаруженных в поселениях в Лакул Тей [4], в Дэмэроае [5] [6], Бутиману, Бухарест-Бэняса [7] и в особенно точных стратиграфических условиях в поселении из Бухареста ул. Киван Николае [8], а также по звездчатым серьгам из Ипотешти [9]; как и по другим предметам и даже по керамике, поселения типа Ипотешти—Чурел—Кындешти в основном датируются VI—VII вв., но некоторые из них начинаются еще со второй половины V в. (Ипотешти?), а другие (Кындешти, Чурел, Стрэулешти, Бухарест-Михай Водэ) продолжались вероятно и в VIII в.
Конечно, в этих комплексах при дальнейшем исследовании можно будет различать несколько хронологических фаз (две уже сравнительно ясны в Чурелу [10], Ипотешти [11] и в других поселениях), а также ряд местных вариантов.
Материальная культура Трансильвании V—VII вв. близка культуре Мунтении и Олтении [12]. Однако здесь на культуру местного населения повлияли германские племена (особенно гепиды), проникшие на территорию Трансильвании к концу V в. Поэтому во многих поселениях местные формы сосудов сосуществуют с сосудами в виде двуусеченного конуса или с грушевидными сосудами германского происхождения. В некоторых комплексах Трансильвании встречаются и сосуды со штампованным орнаментом, принесенные также германскими племенами.
Появление первых славянских и славяно-аварских элементов ясно прослеживается в двух случаях: на могильнике в Ношлаке (могильнике местного населения) и на могильнике в Банду (могильнике смешанного местного и гепидского населения). В последнем слое обоих могильников появляются погребения с трупоположением аварского характера, в которых рядом со скелетом человека лежат части или целые скелеты коней. В них отмечаются и некоторые элементы славянской культуры, главным образом проявляющейся в керамике (напр., глиняная сковородка в Банду [13], звездчатые серьги и сосуды, родственные пражскому типу,
1. Сообщение Д. В. РОСЕТТИ.
2. Сообщение Г. КАЗИМИРА.
3. Сообщение ВЛАД ЗИРРА.
4. D. V. ROSETTI, Siedlungen. .., стр. 207, рис. I/4 а—в.
5. Там же, стр. 207, рис. 1/9 а—в.
6. Сообщение Д. В. РОСЕТТИ.
7. Сообщение Г. КАЗИМИРА.
8. Сообщение Г. КАЗИМИРА.
9. Сообщение МАРИНЕЛ ПОПЕСКУ.
10. Sebastian Morintz, Săpăturile de pe Dealul Ciurel, в «Materiale. . .» VII, стр. 662.
11. Сообщение МАРИНЕЛ ПОПЕСКУ и ПЕТРЕ РОМАН.
12. Речь идет о памятниках типа Морешти-Банд-Ношлак.
KOVÁCS ISTVÁN, A mezöbándi ásátasok, «Dolgozatok. . .» Cluj, VI, 1913, p. 395—429;
K. HOREDT, Zur Geschichte der Gepiden in Siebenbürgen и Das archăeologische Fundgut Siebenbürgens von 450—650 u. Zh., обе в Untersuchungen zur Frühgesrhichte Siebenbürgens, Bucureşti, 1958, стр. 71—111;
MIRCEA RUSU, Могильник в Ношлаке, сообщение на румыно-болгарском семинаре, Бухарест, 12—15.XI. 1962 г.
13. KOVÁCS ISTVÁN, ук. соч., стр. 305 рис. 27/1—1 а.
510
найденные в Ношлаке [1]). Тот факт, что славяно-аварские погребения в последнем этапе обоих могильников сосуществуют с погребениями местного и германского населения, свидетельствует о мирном проникновении славяно-аварских племен, продолжавших сосуществовать с местным населением. Таким образом, после новых открытий в Ношлаке славяно-аварские находки в Банду не являются больше исключением. Поэтому, хотя наш вывод о более позднем проникновении славянских племен в Трансильванию (по сравнению с Мунтенией и Молдовой, где следы славянской культуры известны еще в VI в.) в общих чертах остается в силе, на основании новых данных нужно внести известную поправку в это положение, а именно: первые славяне появились в Трансильвании не после 630 г., то есть после исчезновения культуры Морешти—Банду, а в начале VII в., на последнем этапе этой культуры.
Итак, по археологическим данным, в VI—VII вн. на территории РНР довольно четко выделяется несколько археологических ареалов:
В области между Восточными Карпатами, реками Бистрицей и Прутом, затем в Междуречье Пырлада и Прута и в восточной Мунтении до Сэрата-Монтеору в VI—VII вв. известны памятники типа Шипот—Монтеору. Не исключено, что они распространяются вдоль Дуная и южнее до г. Кэлэраши.
Вторая зона начинается на среднем течения рек Бузэу и Кэлмэцуй и от устья Арджеша к западу до Олтении. Здесь встречаются памятники типа Ипотешти — Чурел — Кындешти. Возможно, что подобные памятники распространены и в южной Молдове, в области, расположенной между рекой Бырладом, Бистрицей и Восточными Карпатами.
Между обеими ареалами существовала взаимосвязь, которая обнаруживается в керамике, сделанной на быстром кругу (характерна для второго ареала) и найденной в могильнике в Сэрате—Монтеору, и в лепных сосудах (которые имеют близкие аналогии в Монтеору), найденных в поселениях у Чурелу, Милитари, Стрэулешти и др.
На юго-западе Олтении близ местности Балта Верде выделяется зона, отличающаяся от комплекса Ипотешти—Чурелу—Кындешти.
Наконец, в Трансильвании, между реками Муреш, Сомеш и Карпатами известны памятники типа Морешти — Банду — Ношлак.
Письменные источники того времени упоминают о славянах на территории РНР. Первое упоминание о славянах в области Нижнего Дуная встречаем у Псевдо-Кезаря Назиянского [2] в начале VI в., по всей вероятности, в первом десятилетии VI века.
Более обстоятельные сведения о славянских племенах на территории РНР в первой половине VI в. сообщают историки Иордан и Прокопий.
Описав территорию бывшей провинции Дакии, заселенную гепидами, Иордан упоминает об областях, занятых тремя крупными ветвями славянских племен (венедами, склавинами и антами), указывая,
1. MIRCEA RUSU, ук. соч.
2. J. P. MIGNE, Patrologia, Patres graeci, 38, 985—986, Paris, 1862; K. MÜLLENHOFF, Donau Dunavъ, Dunaj, в Archiv für slaivische Philologie, V—1, 1876, стр. 294.
511
Карта 1. Археологические памятники VI—VII вв. н.э. на территории РНР
512
УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ К КАРТЕ I
1. Поселения культуры Ипотешти—Чурел—Кындешти.
2. Могильники культуры Ипотешти —Чурел—Кындешти.
3. Поселения культуры Морешти—Банду—Ношлак.
4. Погребения, могильники культуры Морешти—Банду—Ношлак.
5. Поселения с принадлежащими им могильниками культуры Морешти—Банду—Ношлак.
6. Могильники культуры Морешти—Банду—Ношлак, которые на последнем этапе содержат славяно-аварские элементы.
7. Отдельные находки, принадлежащие культуре Морешти—Банду—Ношлак.
8. Славянские поселения VI—VII вв.
9. Случайно найденные славянские «пальчатые» фибулы VII в.
10. Славянские погребения или могильники VI—VII вв.
11. Ранневизантийские крепости VI—VII вв.
12. Ранневизантийские крепости, в которых были найдены славянские или славяно-аварские следы обитания.
СПИСОК ПАМЯТНИКОВ
|
1. Кындешти 2. Берка 3. Поширчешти 4. Сэпока 5. Валя Пуцулуй 6. Сэрата-Монтеору 7. Изворул Дулче 8. Лучю 9. Вадул Сэпат 10. Бозиени 11. Чептура де Сус 12. Корнет-Криков 13. Тыргшор 14. Бутиману 15. Стрэулешти 16. Дэиэроая 17. Колентина 18. Лакул Тей 19. Бухарест, ул. Киван Николае 20. Фундени-Остров 21. Фундений Доамней 22. Кэцелу Ноу 23. Бухарест, ул. Соарелуй 24. Бухарест, церковь св. Ион Ноу 25. Бухарест, холм Михай-Водэ 26. Бухарест, ул. Блэиари 27. Чурелу 28. Милитари 29. Нефлиу 30. Мэгуреле 31. Бэнешти 32. Моштени 33. Радовану 34. Кэсчиоареле 35. Александрия 36. Ипотешти 37. Столничени 38. Орля 39. Недея 40. Лазу 41. Пела 42. Выртоп 43. Пленица 44. Балта Верде 45. Сармисегетуза 46. Вецел 47. Печка 48. Доробанци 49. Сокодор |
50. Инеу 51. Орадя 52. Валя луй Махай 53. Деж 54. Бистрица 55. Фундэтура 56. Коаста 57. Кожокна 58. Сопору де Кымпие 59. Сомешени 60. Клуж — Кордош 61. Клуж — ул. 30 Декабря 62. Флорешти 63. Кэпушу Маре 64. Вэлишоара 65. Абруд 66. Четя 67. Аюд 68. Инок 69. Униря (Верешморт) 70. Ношлак 71. Лекинца де Муреш 72. Чипэу 73. Сфинтул Герге — Чипэу 74. Морешти 75. Банд 76. Тыргул Муреш 77. Видрэсэу 78. Ерней 79. Бряза 80. Окница 81. Алба-Юлни 82. Вингард 83. Шейка Микэ 84. Проштя Маре 85. Медиаш 86. Сигишоара 87. Криц 88. Порумбенн Мичи 89. Дрэушени 90. Сучава — Шипот 91. Сучава — Парк 92. Ибэнешти 93. Тырпешти 94. Яссы — Куртя Домняскэ 95. Будешти 96. Вуткани 97. Бырлад 98. Зелетин (?) |
513
что склавины жили вдоль Дуная от крепости Новиотунензис и озера Мурсианус до Днестра, а анты — от Днестра до Днепра [1].
Прокопий, описавший события того же периода, как и Иордан, знал лучше положение на Нижнем Дунае. Он отмечает вдоль Дуная, наряду со склавинами и антов, и гуннов [2] (вероятно, речь идет о болгарских племенах).
Гунны (болгары?) заселяли главным образом степи к востоку от Прута в области, расположенной к северу от устьев Дуная.
Где жили анты и склавины?
Как отмечалось выше, памятники типа Шипот—Монтеору в основном носят славянский характер и тесно связаны со сходными памятниками междуречья Верхнего Днестра и Днепра. Имея в виду эти данные, мы считаем, что группу Шипот—Монтеору следует отнести к антским племенам, переселившимся на территорию РНР именно из вышеуказанных областей.
Как показывают главным образом раскопки в Тырпешти, пришедшие на территорию РНР анты вошли в соприкосновение с местным карпо-дакийским населением, которое они ассимилировали; благодаря этому карпо-дакийская материальная культура приняла участие в сложении славянской культуры этих областей.
В юго-западном ареале в Сэрата—Монтеору анты соприкоснулись и с романским населением.
Следует указать, что в том районе, где по письменным источникам жили склавины, археологически славянским является лишь комплекс в Балта Верде в западной Олтении. В остальных славянские элементы сосуществуют с местными, которые мы считаем романскими. О том, что в этой области было многочисленное романское население, косвенно говорят и письменные источники. В связи с этим достаточно упомянуть сведения Прокопия, который рассказывает о попытке анта Хилбулдия выдать себя за умершего византийского военачальника, носившего то же имя, и о том, как его раскрыл военачальник Нарсес, несмотря на то, что он (Хидбулдий) говорил по-латински [3].
Тот факт, что Лжехилбулдий научился латыни в области к северу от Дуная, можно объяснить лишь присутствием там многочисленного романского населения и распространением латинского языка как средства взаимопонимания между различными этническими группами.
Как мы уже указали выше, славянские элементы этих комплексов не тождественны. Некоторые из них связаны с западными областями (Моравией, Западной Словакией, Южной Польшей). Их наличие объясняется переселением в Нижнее Подунавье склавинов. Другие имеют аналогии в Сэрата-Монтеору и дальше, на востоке, особенно в междуречье Днестра и Днепра. Последние вместе с пальчатыми фибулами, найденными в некоторых комплексах (Дэмэроая, Бутиману и Бухарест — ул. Киван Николае), мы связываем с антскими племенами.
1. Iordanes, Getica, V, 34—35.
2. Procopios, De bello gothico, I, 27, 2—3.
3. Там же, III, 14, 36.
514
И, наконец, мы считаем, что комплексы типа Ипотешти — Чурел — Кындешти отражают сосуществование или в других случаях только взаимное культурное влияние местного (романского) населения и различных славянских племен (склавинов и антов), осевших в Нижнем Подунавье в VI и VII вв. Факт, что письменные источники упоминают в этой области лишь о склавинах и антах, следует объяснять тем, что византийские писатели говорят только о племенах, руководивших нападениями на империю.
То же происходило и в Трансильвании; письменные источники упоминают только о гепидах. Археологические раскопки последних лет выявили и там большое разнообразие материальной культуры V—VII вв. н.э. Памятники типа Морешти—Банд в Трансильвании также указывают на сосуществование местного романского населения с германским, а в некоторых случаях — лишь взаимодействие обоих.
Сосуществование многочисленного романского населения в Трансильвании (об этом свидетельствует могильник в Ношлаке) подтверждают не только археологические, но и лингвистические данные.
Наименование «валах», «влах», «волох», которым различные славянские группы обозначают древнерумынское население, является словом германского происхождения, что показывает на то, что славяне, прийдя в Трансильванию, нашли там германцев (главным образом, гепидов), руководивших политическим укладом, у которых они заимствовали название подчиненного им автохтонного романского населения.
Осевшие на территории РНР славяне неоднократно нападали на византийскую империю — события, о которых часто упоминают письменные источники. Во второй половине VI в. они вторглись даже в пределы империи. Часть этих племен проникла и в Добруджу: Прокопий упоминает о пребывании склавинов в городах Ульметум и Адина [1].
Что касается археологических данных, то следы славянских поселений (землянки с каменными печами) второй половины VI в., быть может и начала VII в., были вскрыты в Диногеции [2]. Найденную здесь пальчатую фибулу, как и определенную категорию лепной керамики, можно связать именно с проникновением славян — возможно антов.
Элементы материальной культуры (особенно керамику) обнаружили и в крепости Нистрии [3]; по нашему мнению, их наличие здесь объясняется многочисленными набегами славяно-аварских племен в конце VI и в начале VII вв.
Но все эти данные доказывают вторжения славян или аваро-славян в условиях существования еще византийской империи на Нижнем Дунае. Их массовое проникновение в Добруджу и вообще к югу от Дуная, следует отнести к периоду после смерти императора Фоки (710 г.),
1. Procopios, De aedificiis, IV, 17, 7.
2. I. BARNEA şi B. MITREA, в отчете Şantierul arheologic Garvăn (Dinogetia), «Materiale...», VII, стр. 586—587.
3. MIRCEA D. MATEI, Contribuţii la cunoaşterea ceramicii slave de la Suceava, SCIV, X, 2, 1959, стр. 428—429.
515
когда прекращается жизнь византийских городов [1]. В начале VII в. вследствие внутренних восстаний и под ударами аварских и славянских племен оборонительная линия Дуная (лимес) рушится, и письменные источники больше не сообщают о событиях на Дунае, так как территория к северу от Балкан не принадлежала больше Византии. Поэтому об этом периоде и вплоть до X в., когда Византия восстановила свое владычество на Нижнем Дунае, письменные сведения почти отсутствуют, и для восстановления пробелов мы располагаем лишь археологическими данными.
После 710 г. византийцы были уже не в силах удержать границы империи на Дунае, и славянские племена, начавшие проникать в империю со второй половины VI в., массами продвигаются к югу от Дуная. Вследствие этого славянское население северного побережья редеет. Несмотря на это, целый ряд крупных поселений к северу от Дуная (Сучава-Шипот, Сэрата-Монтеору, поселения типа Чурел близ Бухареста и др.) сохраняется примерно до конца VII в.
Позже этого периода в Мунтении не сохранилось ни одного археологического комплекса, с достоверностью датируемого VIII в., но некоторые поселения (как например, Стрэулешти, Кындешти, Чурел, Бухарест-Михай Водэ, возможно и Бухарест-Раду Водэ) по-видимому существовали и в VIII в.
В Олтении к этому периоду относится второй «клад» (возможно, инвентарь погребения) из Кошовени де Жос, состоящий из женских украшений, византийских серег с звездообразной привеской и пальчатой фибулой с 9 пальцами, антропоморфной ножкой и четырьмя орлиными головами с каждой стороны [2]. «Клад» можно приблизительно датировать около 700 г. Украшения имеют близкие аналогии в Трансильвании. Фибула напоминает фибулу из Вецеля, а серьги почти тождественны серьгам из Гымбаша.
В Молдове, там, где в VI —VII вв. существовали памятники типа Сучава-Шипот, с конца VII в. и до конца IX в. известны памятники типа Глинча I [3]. Они состоят из неукрепленных поселений (селищ), жилища которых расположены «гнездами» (по два или по три вместе) с каменными или глиняными печами. Керамика первой фазы исключительно лепная (глиняные горшки и сковородки), причем большая часть сосудов украшена по краю венчика ямочками, вдавленными пальцем или палочкой. В следующей фазе наряду с лепной керамикой появляется и постепенно увеличивается керамика, сделанная на легком гончарном кругу.
1. ION NESTOR, Вопрос проникновения славян на карпатско-балканскую территорию, доклад на румынско-болгарском семинаре 12—15.XI.1962 г.; PETRE AURELIAN, Некоторые виды материальной культуры Добруджи в VI—VII вв., сообщение на румынско-болгарском семинаре, Бухарест, 12—15.XI. 1962 г.
2. ION NESTOR şi С. S. NICOLAESCU-PLOPŞOR, Der volkerwanderungszeitliche Schatz Negrescu, «Germania», 22, 1, 1938, p. 33—41; Joachim Werner, ук. соч., стр. 152 и табл. 28/14 и табл. 32.
3. М. PETRESCU-DÎMBOVIŢA, Slaivische Siedelungen im Moldaugebiet Rumäniens, «Slovenska Archeologia», VI, 1, 1958, p. 209—222; M. СНIŞVASI-COMŞA, Slavii de răsărit pe teritoriul R.P.R. şi pătrunderea elementului romanic în Moldova pe baza datelor arheologice, SCIV, IX, 1, 1958, p. 73—90.
516
Она украшена горизонтальными или волнообразными линиями, а в очень редких случаях — полосами горизонтальных линий, среди которых проведены ряды вертикальных линий (Спиноаса).
Памятники типа Глинча 1 на территории РНР тесно связаны с аналогичными открытиями в области, расположенной между Днепром и Карпатами (Незвиско, Лопатва, Киев—Гора Киселевка, Лука-Райковецкая и др.) [1].
Из комплексов, сходных с молдавскими, происходят, по всей вероятности, и некоторые черепки, случайно найденные к Лишкотянке (в Мунтении) [2].
Подобные памятники распространяются, по всей вероятности, и в других районах восточной Мунтении. Они являются связующим звеном с находками в Попине на северо-востоке Болгарии [3]. Аналогичные комплексы были вскрыты и в Закарпатской области СССР, и в Восточной Словакии по реке Хрон [4].
Несомненно, на этом огромном пространстве существовало несколько вариантов, которые пока нельзя отличить друг от друга на данном этапе исследования. До сих пор удалось четко выделить вариант Сомотор—Ужгород в Закарпатье и в Восточной Словакии. Конечно, несколько вариантов имеется и в области между Днепром—Припятью, Карпатами и верхним течением Днестра и Днепра, которые будут уточнены в новых исследованиях. Мунтянские комплексы несомненно иначе развивались, чем молдавские.
Общие черты, свойственные славянским племенам, рассеянным на столь обширной территории, объясняются генетическими связями, а различия — дальнейшей самостоятельной эволюцией отдельных племен.
По мнению некоторых исследователей, памятники типа Глинча I зародились исключительно из более древних славянских комплексов типа Сучава-Шипот и Монтеору [5]. Появление ямочного орнамента на венчиках сосудов объясняется соприкосновением славян с местным населением, поскольку происхождение этого орнамента считается автохтонным [6]. Трудно подтвердить правильность последнего положения по
1. В. К. ГОНЧАРОВ, Райковецкое Городище, Киев, 1950, стр. 10—13 и табл. 1;
его же, Работы волинськоі експедиціі 1948 р., «Археологічні Памятки УССР», III, Киев, 1952, стр. 169—181;
М. К. КАРГЕР, Древний Киев, Москва—Ленинград, 1958, стр. 98;
П. РУСАНОВА, Археологические памятники второй половины Ι тысячелетия н.э. на территории Древлян, «Советская Археология», 1958, 4, стр. 33—48;
Г. В. ФЕДОРОВ, Население Прутско-Днестровского междуречья, МИА. СССР, 89, Москва, 1980, стр. 173—236.
2. Сообщение ЭМИЛИИ ЗАХАРИЯ.
3. Ж. ВЫЖАРОВА ВЪЖАРОВА, Раннославянска керамика из села Попина, КСИИМК,
63, 1956, р. 142—149;
её же, Славянската керамика от с. Полина, Силистренско, «Исследвания в чест на акад. Д. Дечев», София, 1958, стр. 583—593.
4. К. В. БЕРНЯКОВИЧ, Древнеславянские памятники закарпатской области (СССР), «Slovenska Archeologia», Nitra, 1957, стр. 435—445;
J. PASTOR, Staroslovánské zemnice v Somotre, «Archeologické Rozhledy», IX, 1957, p. 827—832, 837, 841—843,
и также материалы из разведок И. Андела в юго-восточной Словакии и около г. Košiće.
5. ION NESTOR, Slavii pe teritoriul R.P.R. în lumina documentelor arheologice, SCIV, X, 1, 1959, p. 57.
6. Дан Теодору, ук. соч.
517
той причине, что этот орнамент отсутствует на более древней славянской керамике типа Шипот, хотя в это время и был контакт между славянами и местным населением и может быть еще в более сильной степени.
Наше мнение сводится к следующему: поскольку все славянские комплексы типа Шипот—Монтеору прекращают свое существование во второй половине VII в., а к концу этого века обычно в других местах появляются комплексы Глинча I, можно предположить, что в это время имело место новое переселение славянских племен на территории Румынии. Возможно эти события меньше коснулись Северной Молдовы, но это все же чувствуется и здесь; между тем как на востоке Мунтении изменения, вызванные наступлением новой волны славян, четко проявляются во внезапном прекращении могильника в Сэрата-Монтеору на рубеже 679 г.
Наличие памятников типа Глинча I (древнейшая фаза, которая восходит к концу VII в.) объясняется, по всей вероятности, экспансией хазарского каганата и переселением болгар к западу. Эти события произвели раскол среди южной части восточно-славянских племен, продвинувшихся к западу и к юго-западу и проникших в Молдову, восточную Мунтению и Северо-восточную Болгарию.
Не исключено, что именно в это время произошло переселение части северян (восточнославянского племени, жившего в междуречье Днепра и Дона) на северо-восток Балканского полуострова, о котором сообщает историк Феофан в 671 г. [1]
Двигаясь на запад и юго-запад, северяне могли увести за собой и другие подчинившиеся им славянские племена из междуречья Днестра и Днепра.
По нашему мнению, обычай украшать ямочным орнаментом край венчика сосудов был занесен этими новыми славянскими племенами, так как указанный орнамент широко распространен на Волыни и особенно в междуречье Днепра и Дона, где он известен еще с древнейших времен.
На территории РНР носители культуры Глинча I (северяне?) соприкоснулись, с одной стороны, со славянским населением (антами и склавинами), ранее осевшим в этих местах, обогащая их материальную культуру новыми элементами; с другой стороны, они соприкоснулись с местным населением. Связь местного населения с носителями культуры Глинча I отразилась на поселении у с. Глинча, где вместе со славянской керамикой было найдено и несколько черепков горшков, изготовленных на быстром кругу и напоминающих находки типа Ипотешти—Чурел—Кындешти из Мунтении [2]. Эти черепки свидетельствуют о связи славян с придунайским романским населением. Однако, в других поселениях более тщательные изыскания выявили элементы культуры карподакийского населения, ассимилированного славянами, но участвовавшего в сложении славянской материальной культуры Молдовы VIII—IX вв.
1. П. Н. ТРЕТЬЯКОВ, Восточнославянские племена, Москва, 1953, стр. 179.
2. М. PETRESCU-DÎMBOVIŢA и сотрудники, Şantierul arheologie Hlincea-Iaşi, SCIV, VI, 3—4, 1955, стр. 691, рис. 3/2.
518
Появление аваров, осевших в 568 г. в Паннонской равнине, несколько изменило положение в Карпато-Дунайской области. Авары покорили гепидов в равнине Тиссы и склавинов из Паннонии. Попытка подчинить склавинов и находящихся под их владычеством местных жителей Румынской равнины не увенчалась успехом. Поэтому авары предпринимали вместе с византийцами частые набеги на склавинов. Вероятно, во время такого набега пал и воин, которому принадлежит погребение в Тыргшорул-Векь [1].
К концу VI в. и в начале VII в., поскольку главной целью аварских набегов стала византийская империя, они отступились от Трансильвании и, по-видимому, и от более близких к Западным горам областей. Первые аваро-славянские элементы встречаются в последнем этапе культуры Морешти—Банду—Ношлак — как мы указывали выше — лишь в начале VII в., но собственно аварские находки (погребения всадников в Печике [2], Арад [3], Фелнак [4], Сынпетру-Джерман [5], Доробанци [6], Сокодор [7]) восходят лишь к 650 году и группируются особенно вокруг города Арад.
Приблизительно к этому же периоду относится ряд открытий в центре Трансильвании, в которых однако отсутствуют части лука, столь характерные для аварских погребений Паннонской равнины [8]. Возможно, что в центре Трансильвании было особое положение, и только при дальнейших исследованиях можно будет выяснить, имеется ли здесь этническая группа авар или только их культурное влияние.
Со второй половины VII в. в Трансильвании сохранилось значительно большее количество славянских или аваро-славянских находок.
Для периода второй половины VII в. и VIII в. в Трансильвании различаются две группы археологических памятников: славянские поселения в Морешти, Молдовенешти, Чипэу, Безид и Сэлашури, с одной стороны, и могильники с трупоположением в районе Кымпия Турзий—Теюш, с другой [9].
Вышеупомянутые славянские поселения характеризуются сочетанием лепной и сделанной на кругу керамикой. Среди лепных сосудов
1. GH. DIACONI şi P. DIACONU, Un mormînt de călăreţ din sec. VII descoperit la Tirgşor, SCIV, XIII, 1, 1962, стр. 165—171; DARDU NICOLĂESCU PLOPŞOR şi AL. PAUL-BOLOMEY, Date antropologice asupra osemintelor din mormîntul de călăreţ de la Tirgşor, SCIV, XIII, 1, стр. 173—176.
2. Сообщение ЭГОНА ДЁРНЕРА.
3. Сообщение ЭГОНА ДЁРНЕРА.
4. J. Hampel в «Archaeologiai Értesitő», стр. 117 и сл.
5. EGÜN DÖRNER, Mormînt din epoca avară la Sîmpetru German, SCIV, XI, 2, 1960, стр. 423—433.
6. Сообщение ЭГОНА ДЁРНЕРА.
7. DORIN POPESCU, Cercetări arheologice în Transilvania, «Materiale. . .», II, 1956, стр. 80 и сл.
8. K. HOREDT, Avarii în Transilvania, в Contribuţii la istoria Transilvaniei, Bucureşti, 1958, стр. 61 и сл.
9. K. HOREDT и сотрудники, Şantierul arheologic Moreşti, SCIV, V, 3—4, 1955, p. 645—646, 661—662;
SZÉKELY Z., Contribuţii la cultura slavă în sec. VII—VIII în sud-estul Transilvaniei, SCIV, XIII, 1, 1962, стр. 47—58;
К. Horedt, Avarii în Transilvania ..., стр. 61—108.
519
более ранние формы относятся к развитому пражскому типу и имеют близкие аналогии в Западной Словакии, особенно в Ступаве и Матушкове [1].
Другая категория лепной керамики — горшки, украшенные по краю венчика ямочным орнаментом, вдавленным пальцем или палочкой. Этот орнамент схож с орнаментом керамики культуры Глинча I — Лука Райковецкая и особенно с керамикой аварских комплексов Венгрии и Восточной Словакии.
Заметим, что сосуды с ямочным орнаментом на венчике не встречаются в западном ареале распространения славянской керамики, например, в Моравии, Чехии, Польше (кроме юго-восточной части), Германии и на севере. Они характерны лишь для восточных областей — от Дона до Карпат и переходят дальше в Восточную Словакию и Паннонию, в аварскую среду.
Другая характерная форма лепной керамики — глиняные сковородки различной величины, особенно часто встречающиеся на поселениях в Морешти, Молдовенешти и Чипэу.
Изготовленная на кругу керамика в основном представлена обычными славянскими типами конца VII и особенно VIII вв., известными, главным образом, в Среднем Подунавье и в соседних областях.
Во втором ярусе поселения в Безиде, относящемся к VIII в., был найден сосуд несомненно местной традиции. Это чрезвычайно важное открытие, свидетельствующее о непрерывности автохтонного населения.
Могильники с трупоположением в районе Кымпия Турзий—Теюш датируются второй половиной VII в. (Гымбаш) и особенно первой половиной VIII в.
В этих могильниках различаем специфические аварские черты, отражающиеся, с одной стороны, в погребальном обряде (наличие частей или целых конских скелетов в погребениях), а с другой — в предметах утвари погребений (стремена и удила, бляшки поясов, сделанные прессовкой или литьём и т.д.).
В этих погребениях часто находятся еще пальчатые фибулы (Гымбаш, Сармисегетуса, Вецел и Фелдиоара — если последние три относятся к аварским комплексам), звездообразные серьги (Гымбаш, Кымпия Турзий, Теюш), височные кольца (Лопадя Ноуэ), наконечники копий, ромбовидные в разрезе (Аюд, Проштя Маре), боевые топоры (Аюд, Рымец, Себеш, Кымпия Турзий, Гымбаш, Лопадя Ноуэ) и т.н. Как указывает К. Хоредт, эти предметы не характерны для аварской культуры вообще, а лишь для комплексов в районе Кымпия Турзий—Теюш [2].
Как видим, в вышеупомянутых могильниках отсутствует единообразие в материальной культуре характерной только для кочевых авар.
1. LUDMILA KRASKOVSKA, Slovanské popolnicové pohrebisko v Stupave, «Slovenska Archeologia», IV, 1, 1956, стр. 163—165, особенно табл. 1/1;
DARINA BIALEKOVA, Nove včasnoslovanské náležy z juhozapadného Slovenska, «Slovenska Archeologia», X, 1, 1962, стр. 103, особенно рис. 5.
2. К. HOREDT, Avarii în Transilvania..., стр. 64—70.
520
Сочетанно специфических славянских предметов с аварскими иногда даже в одном и том же погребении, ярко выражает аваро-славянский симбиоз. Следует, однако, заметить, что и славянские элементы в аварских комплексах различаются. Некоторые, как например, пальчатые фибулы (с 5 «пальцами»), найденные в Банате [1] и Сармисегетузе [2], можно считать предметами восточного происхождения. Хотя они не являются аварскими украшениями, все же в карпатской котловине они появляются лишь с приходом авар. Они отсутствуют в славянских погребениях с трупосожженном и керамикой пражского типа, датируемых доаварским периодом. Наличие этих фибул в аварских могильниках можно объяснить тем, что авары, продвигаясь к западу, уводили за собой и славянские племена (антов) из Среднего Приднепровья . Из этих прототипов развились более поздние фибулы с 7 и 9 «пальцами», известные до сих пор в Фелдиоаре, Вецеле, Гымбаше, Кошовени [3].
Керамика, сделанная на кругу, украшенная горизонтальными и волнообразными линиями, имеет аналогии на западе со славянской керамикой Паннонской равнины, которую авары, занявшие эту территорию заимствовали у славян.
Таким образом, по материальной культуре можно установить контакт между аварами и различными славянскими племенами.
Наряду со славянской керамикой, в погребениях района Кымпия Турзий—Теюш встречается довольно много сосудов местной традиции (Аюд, Гымбаш, Теюш), что доказывает, что в этой области (быть может, в этих же могильниках) наряду с аварами и славянами сосуществовало и местное (романское) население [4].
Также пальчатые фибулы, найденные в погребении № 3 в Гымбаше, хотя являются фибулами славянского типа, все же обычай носить по две фибулы характерен для германских племен. Поэтому мы полагаем, что наличие двух фибул в погребении в Гымбаше объясняется влиянием гепидского населения, остававшегося в Трансильвании, на аваро-славян.
На основании вышесказанного можно сделать вывод: Трансильвания не была аварским центром [5]. Аварское или аваро-славянское вторжение на этой территории было ограниченным; более интенсивным было вторжение авар в среднем течении Муреша и спорадическим — в долине рек Тырнавы и Олта до города Тыргу-Секуеск. Новые археологические исследования с помощью антропологических данных должны уточнить, когда речь идет об аварах, как этнической единице, и когда о заимствовании элементов аварской культуры местным населением, которое вошло в соприкосновение с аварами.
1. JOACHIM WERNER, ук. соч., табл. 20/16.
2. К. HOREDT, Avarii în Transilvania, стр. 75, рис. 13/9.
3. К. HOREDT и сотрудники, Şantierul arheologic Moreşti. ... стр. 672, рис. 15/5; JOACHIM WERNER, ук. соч., табл. 27/7; табл. 28/14; табл. 31/1, 6.
4. MARIA COMŞA, Slaves et autochtones sur le territoire de ta R. P. Roumaine aux VIe et VIIe siècles de n.è, сообщение на VI Международном Конгрессе преисторических и протоисторических наук, Рим, 29 августа - 3 сентября 1962 г.
5. К. HOREDT, Avarii în Transilvania..., стр. 88 и сл.
521
В VIII в. в Трансильвании почти одновременно с могильниками с трупоположением в районе Кьшпия Турзий—Теюш использовались курганные могильники с трупосожжением в Нушфалэу [1] (р. Шимлеу), Сомешени—Клуж [2] и Апахида [3] (р. Клуж).
До сих пор систематические раскопки велись только на могильнике в Сомешени и частично на могильнике в Нушфалэу.
Могильник в Нушфалэу состоит из курганов разной величины, внутри которых находится несколько погребений с трупосожжением. Сожженные кости умерших вместе с погребальной утварью (ритуально разбитыми сосудами, деревянными вёдрами, ножами, поясными бляшками и украшениями) лежат на уровне древнего горизонта внутри деревянного сооружения. Иногда соженные кости в деревянном сооружении покрывались каменными плитами. В других случаях соженные кости клали, по всей вероятности, в погребальные урны, рядом с которыми лежали кости коня и другие предметы (стремена, серпы, ножи и т.п.). Окружность кургана обозначена песчаной желтой глиной, специально привезенной и насыпанной в виде кольца вокруг деревянного сооружения. Курганы возводили из желтовато-серой глинистой земли или из смеси желтой и серой глины, также специально привезенной для этой цели. Чтобы курган был более устойчивым, к глине примешивали траву и щепки, оставшиеся от деревянного сооружения. Для сохранения последнего комки глины не клали непосредственно на дерево, а строили над ним своего рода купол, сохранившийся и до сих пор.
На могильнике в Сомешени также имеются курганы разной величины. В отличие от Нушфалэу, здесь кучки сожженных костей или погребальные урны находятся в прямоугольной или квадратной яме глубиной в 0,30—0,50 м от древнего уровня. Сожженные кости умерших сопровождались ритуально разбитыми сосудами, деревянными ведрами, поясными бляшками, пряжками, украшениями и т.п. Затем яму покрывали деревянными досками, составляющими площадку, которую поддерживали в четырех углах деревянные столбы. По всей вероятности, жертвоприношения и вторичные погребения совершались на деревянной площадке. Перегнивая, она проваливалась в яму. В одном случае (курган № 1) яма под деревянной площадкой отсутствовала (вероятно, из-за непосредственной близости к болоту), погребальные урны и кучки костей находились на площадке вместе с жертвоприношениями.
Окружность кургана была обозначена и в Сомешени, но на этот раз деревянными столбами, образующими своеобразную ограду. В некоторых случаях курганы возводили из желтой глины, специально привезенной с этой целью.
Из вышеизложенного видно, что в инвентаре и погребальном обряде обоих могильников отмечаются общие черты (курганные погребения с
1. MARIA COMŞA, Курганный могильник с трупосожжением у с. Нушфалэу, «Dacia», III, 1959, стр. 525 и сл.
2. М. MACREA, Славянский могильник в Сомешени, «Dacia», II, 1958, стр. 351 и сл.
3. Сообщение МИРЧИ РУСУ.
522
трупосожжением); но в ритуале захоронения имеются отличия, что заставляет думать, что погребенные этих могильников принадлежали разным племенам.
Судя по погребальным обычаям и инвентарю погребении (металлические изделия типа Кестхей, деревянные ведра, имеющие аналогии в Венгрии и Моравии, керамика, изготовленная исключительно на кругу и украшенная полосами горизонтальных и волнообразных линии, сходная с керамикой Среднего Подунавья), могильники в Нушфалэу и Сомешени принадлежали западно-славянским племенам, которые соприкоснулись и имели связи с аварами. Об аварском влиянии говорят не только поясные наборы типа Кестхей, по особенно наличие конских костей в некоторых курганах (Нушфалэу) — обычаи, неизвестный в более дровнях славянских могильниках с керамикой пражского типа доаварского периода.
Как свидетельствуют собранные данные, эти могильники находятся лишь на северо-западе страны, в верхнем течении реки Беретэу и Ракош (Нушфалэу) и реки Сомешул Мик (Сомешени и Апахида).
Возникает вопрос: развилась ли эта культура на местной основе, или же речь идет о новом переселении славянских племен с запада.
Имея в виду, что и керамика этих могильников более развитая и отличается от керамики одновременных славянских поселений (Чипэу, Безид, Сэлашури) из Трансильвании, а с другой стороны, она имеет очень близкие аналогии на западе, можно допустить новое проникновение славян с запада, а именно с территории Южной Словакии и северо-западной Венгрии.
Если учесть обширность могильников, в которых были погребены и вожди (Нушфалэу), то можно предположить, по нашему мнению, что здесь были похоронены славяне, находящиеся под аварским владычеством, которые после поражения аваров франками в 795—796 гг., отступили вместе с аварами в области, расположенные к востоку от р. Тиссы, точнее в долину рек Беретэу и Криш и через горный проход Месеша дошли до долины реки Сомешул Мик.
В VIII—IX вв. известны и безкурганные биритуальные могильники.
За последнее время такие могильники были открыты в Окна Сибиулуй [1] и Медиаше [2].
Поскольку эти открытия сделаны недавно, их исследование еще продолжается; поэтому мы ограничимся лишь упоминанием о них. Вопросы, связанные с ними, должны решаться в ходе дальнейших исследований.
В IX в. при хане Круме и Омуртаге первое болгарское царство распространило свое господство и на территории к северу от Дуная. Как известно, первое болгарское царство было полиэтническим. Подавляющее большинство населения болгарского государства состояло из
1. D. PROTASE, Могильник с трупосожжением в Окна Сибиулуй, сообщение на румынско-болгарском семинаре в Бухаресте 12—15.XI.1902 г.
2. К. HOREDT, Погребальные обряды VIII—X вв. в Трансильвании, сообщение на румынско-болгарском семинаре в Бухаресте 12—15.XI.1962 г.
523
Карта 2. Археологические памятники VII—IX вв н.э. на территории Р.Н.Р.
524
УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ К КАРТЕ 2
1. Поселения культуры Ипотешти — Чурел — Кындешти, которые, вероятно, продолжали существовать и в VIII в.
2. Славянские поселения культуры Глинча I, VII—IX вв.
3. Могильники с трупосожжением культуры Глинча I, VIII—IX вв.
4. Случайно найденные славянские «пальчатые» фибулы VI—VII вв.
5. Аварские погребения, могильники VII в.
6. Аварские или аваро-славянские погребения, могильники с трупоположением VII—VIII вв.
7. Аварские или аваро-славянские случайные находки VI—VIII вв.
8. Славянские поселения VII—VIII вв.
9. Славянские курганные могильники VIII — начала IX вв.
10. Биритуальные могильники (с трупосожжением и с трупоположением) VIII—IX вв.
11. Могильники с трупосожжением VIII—IX вв.
12. Славянские поселения VIII—IX вв.
13. «Клад» женских украшений, датируемый около 700 г.
14. Поселения и могильники, где славянские или славяно-аварские элементы сосуществуют с элементами культуры местного романского населения.
СПИСОК ПАМЯТНИКОВ
|
1. Кындешти 2. Тыргшор 3. Стрэулешти 4. Чурел 5. Бухарест, холм Михай-Водэ 6. Кошовенни де Жос 7. Сымпетру Джерман 8. Фелняк 9. Печка 10. Арад 11. Доробанци 12. Сокодор 13. Бихаря 14. Тэутэу 15. Галошпетреу 16. Чумешти 17. Беря 18. Нушфалэу 19. Бистрица 20. Герла 21. Сомешени 22. Апахида 23. Палатка 21, Сопору де Кымпие 25. Бряза 26. Морешти 27. Сфынтул Георге — Чипэу 28. Кымпия Турзий 29. Молдовенешти 30. Рымец 31. Аюдул до Сус 32. Аюд 33. Гымбаш 34. Херя 35. Лопадя Ноуэ 36. Четя 37. Стремц 38. Теюш 39. Михалц 40. Четатя де Балтэ 41. Проштя Маре 42. Медиаш |
43. Думбрэвени 44. Сэлашури 45. Безид 46. Корунд 47. Шейка Микэ 48. Себеш 49. Винеря 50. Турдаш 51. Вецел 52. Сармисегетуза 53. Окна Сибиулуй 54. Шура Маре 55. Рупя 56. Ротбав 57. Рэзбоени 58. Сфынтул Георге 59. Тыргул Секуеск 60. Фунду Херций 61. Сучава (Куртя Домняска и Друмул Национал) 62. Хородиштя 63. Пояна Дулчешти 64. Спиноаса 65. Капу Дялулуй 66. Куза Водэ 67. Поприкани 68. Доробанцу 69. Яссы (Чурки, Абатор и Копоу) 70. Лецкани 71. Валя Лупулуй 72. Брэтулени 73. Мирослава 74. Николина 75. Глинча 76. Дэнешти 77. Думештий Ной 78. Тодирешти 79. Тыргул Негрешти 80. Бухэешти 81. Кордени 82. Бырлад мост Строе Белоеску 83. Лишкотянка 84. Курэтешти (?) |
525
южных славян и романского населения, праболгары являлись преимущественно господствующим классом, окончательно слившимся со славянами до X в. [1].
Если письменные источники не упоминают об этническом составе первого болгарского царства, то археологические находки дают ценный материал по этому вопросу [2].
Археологические раскопки выявили многочисленные поселения и могильники, свидетельствующие о разнообразии типов жилищ, отличиях в погребальном обряде, керамике и т. д., которые доказывают смешанный характер населения этого государства.
Тесные связи между южным и северным Подунавьем в IX—X вв. способствовали развитию единообразия в основных чертах материальной культуры; однако, наряду с этими общими чертами, различные этнические группы сохранили своеобразные традиционные черты.
Подробно изучив все эти данные, мы пришли к выводу, что в IX—X вв. на территории нашей страны различались две группы комплексов. Первая группа этих памятников распространена в Добрудже и в Румынской равнине. Население этой группы — смешанное, состоящее из прарумынского, славянского и кое-где (например некоторые погребения из могильников у с. Метрик и Султаны) праболгарское. Вторая группа включает памятники типа Буков. Она распространилась особенно в горном и подгорном районе Южных Карпат. В этой группе преобладает прарумынское население, но на нем чувствуется славяноболгарское влияние из-за тесных экономических и культурных связей двух этнических групп [3]. В Трансильвании, наряду с местным многочисленным (романским) и славянским населением, жили небольшими группами и моравские славяне, археологически известные по среднему течению Муреша, где были вскрыты некрополи (Чумбруд) или погребения (Тэртэрия, Попади Ноуэ) типа Старо Место. К ним можно добавить и случайные находки, открытые в южной Трансильвании: флаги или сосуд в виде двуусеченного конуса, имеющие аналогии лишь в мораво-чешском ареале. Эти небольшие группировки моравских славян, вероятно, нашли убежище в румынских областях после боев с венграми, сокрушившими моравское государство в 906 г. [4]
Славянские племена, жившие еще на территории РНР в период первого болгарского царства к северу от Дуная и ранее связанные либо с западными славянами (в Трансильвании), либо с восточными славянами (в Молдавии), попадают теперь под влияние южных славян и приобретают южные черты как в материальной, так и в духовной культуре.
1. MARIA COMŞA, Die bulgarische Herrschaft nördlich der Donau während des IX und X Jh. im Lichte du archäologischen Forschungen, «Dacia», IV, 1960, стр. 395—422.
2. MARIA COMŞA, Die bulgarische Herrschaft..., стр. 409 и сл.;
её же, Балканодунайская культура IX—XI вв. (к вопросу образования, развития и её этнической принадлежности). Доклад на румынско-болгарском семинаре, Бухарест 12—15.XI. 1962 г. см и предыдущее примечание.
3. Более подробные данные по этому вопросу см. МАРИЯ КОМША, La civilisation balcano-danubienne (IX—I siècles) sur le lévrire de la R.P. Roumaine (origine, évolution et appartenance ethnique), в «Dacia», VII (в печати).
4. MARIA COMŞA, Die bulgarisehe Herrschaft..., стр. 419.
526
Так объясняется южнославянское влияние, которому подверглось особенно древнерумынское население северо-дунайских областей в этот период, не только в материальной культуре, но и в языке, обычаях, общественной и культурной жизни.
После падения болгарского царства в X в., славянский элемент отходит на второй план, а еще оставшиеся на территории Румынии славяне были сравнительно быстро ассимилированы древнерумынским населением. В X—XIII вв. образовались древнерумынские самостоятельные княжества.